В погоне за солнцем

Агата выключает воду и набрасывает полотенце:

– Нормально…

– Эй, серьезно, я волнуюсь за тебя.

– Я же сказала, все нормально.

– Как всегда. Хватит строить из себя железобетонную. Выговорись. Наори, если не на Димку, то хоть на меня, в конце концов.

– Спасибо, Регин, я, конечно, расстроена, но все в порядке, честное слово.

– Слушай, мы тут в ресторан собрались, – голос Регины приободряется. – Можем заехать за тобой. Отвлечешься, поболтаем.

Агата знает, что Регина так и не сообщила Артему о своей измене, решив, что признание ни ей, ни тем более ему не принесет облегчения. Зато проводив Артема в армию, Регина с легким сердцем ударилась в новые отношения. До сегодняшнего дня Агату это обстоятельство никак не волновало, но сейчас, именно в этот момент, вдруг начинает дико раздражать.

– Алло, ты здесь? Я говорю, сколько времени тебе нужно на сборы?

– Я никуда не поеду, – чеканит Агата. – Хочу побыть дома, привести мысли в порядок.

– Самоедка ты, Аверина. Хватит рыдать, поняла? Давай, бери себя в руки. Димка ведь работать поехал, не развлекаться. Старается для вас обоих.

– Я и не рыдаю, – Агата с усилием желает Регине хорошо провести время и отключает телефон. Не представляя как отвлечься и чем заглушить тягостные мысли, она начинает неприкаянно бродить по комнате. Включает телевизор, на который не способна обращать внимания, и остаток дня превращается в форменную пытку.

На часах половина третьего ночи, звонка от Димы по-прежнему не было. Агата заставляет себя раздеться и лечь. Кладет мобильник рядом, накрывается одеялом с головой, обнимает подушку:

– Повсюду твой запах… Так ведь рехнуться можно…

Слезы вырываются сами собой. Агата даже не помнит, чтобы хоть раз в жизни так горько плакала.

Глава 28

Утром Агата просыпается от телефонного звонка.

Дима сообщает, что соглашение между Россией и Японией о научно-техническом сотрудничестве благополучно подписано. Говорит, что принимал в переговорах непосредственное участие, и Новиков, оставшийся весьма довольный его выступлением, пригласил остаться на стажировку.

– Я рада, – отвечает Агата, хотя едва ли в тот момент способна чему-либо радоваться. Ее опасения сбываются. Как она и предполагала пара недель, которые Дима должен был замещать внезапно умершего русского представителя, растягиваются на месяцы.

«Смотри, чтобы твой парень не слишком там освоился», – то и дело всплывает в памяти Агаты. Ее жизнь, до отъезда Димы наполненная любовью, сменяется агонией непрерывного ожидания.

Узнав от Нелли о том, что дочь теперь живет одна, Анна просит Агату вернуться домой, но та наотрез отказывается: «Зачем? Чтобы слушать вашу с папой круглосуточную ругань? Нет, мам. Оставим все как есть».

Агата чувствует себя увереннее и спокойнее, находясь на расстоянии от родителей, но разлука с Димой действует на нее с совершенно противоположным эффектом.

На работе она то и дело непроизвольно оглядывается на входную дверь. Ждет, что вот-вот, как по волшебству, в дверном проеме появится ее любимый. Агата с радостью берется за любое дело, поручаемое Луизой, обслуживает покупателей с еще большим рвением лишь бы отвлечься от невыносимой тоски и мыслей, но ее работа лишена прежней искрометности, ведь именно любовь Димы воодушевляла, давала силы, а теперь…

Словно в кошмарном сне пролетают для Агаты два месяца..

Выпадает снег, на площадях сияют елки, город готовится к новому году. Где бы не оказалась девушка, будь то Комсомольская площадь или тихий переулок Арбата – повсюду натыкается на места, которые, как ей кажется, до сих пор хранят их с Димкой застывшие призраки. Агата с жадностью вглядывается в блеклые силуэты, которые по-прежнему стоят в обнимку и держатся за руки.

Дима звонит каждый день, но между ним и Агатой нет прежних беспечных разговоров, нет былой откровенности. Агата все время вспоминает, как раньше они не могли наговориться, как их словно прорывало; их телефонные разговоры никогда не были краткими, оборванными, бытовыми, словно ни о чем. Интерес одного подогревался интересом другого, и темы без остановки вытекали сами собой. Помимо обычного романтического мурлыканья Дима и Агата обсуждали все: фильмы, книги, музыку, впечатления, мечты, страхи… Рассуждая на серьезную тему, они, ни с того ни с сего, могли перескочить на какой-нибудь анекдот и рассмеяться до слез. И когда Дима, словно вспомнив о своей серьезности, спешил оборвать возникший хохот, присмиряя то ли Агату, то ли самого себя, этаким быстрым и расчетливым «ну тихо, тихо, тихо», сам, первый не выдерживал молчания и взрывался новым приступом смеха, заражая вслед и Агату фонтанирующим озорством. Скованные, молчаливые по-отдельности, вдвоем они словно светились, а все совместное между ними было мгновениями по-настоящему заполненными счастьем.

Но теперь все это в прошлом.

Как понять, находясь на таком расстоянии друг от друга, что за человек говорит с тобой? Что у него на уме? Что у него на сердце?

«Он избегает откровенных разговоров со мной, чтобы не выдать своих чувств. Он больше ни в чем не уверен…» – неизвестность терзает Агату, а телефонные разговоры, невольно сводящиеся к обсуждению повседневных забот, не способны открыть ей правду.

– Что такое Маруноути?

– Деловой центр Токио. Почти все правительственные учреждения находятся неподалеку.

– Ясно.

– Здесь мы теперь живем.

– Ты все время повторяешь «мы». Кто это «мы»?

– Те, кто проходит практику в российском посольстве. Нас двенадцать человек в делегации. Представляешь, вчера я познакомился с премьер-министром Японии…

Агата вслушивается в звук голоса Димы, стараясь что-либо понять по интонации. «Что он сейчас делает? О чем на самом деле думает?! Может, дочка Новикова сейчас там, рядом с ним?! А что? Родители прочат ее в невесты с самого детства и сделают все, чтобы их поженить… Нет. Димка так не поступит. Это же Димка, мой Димка!!! Он бы обязательно сказал, если бы что-то изменилось!»

– Дим…

– Да?

– Между нами все по-прежнему? Ты обещаешь, что вернешься? – Агате самой не верится, что она пересилила свою гордость и решилась об этом спросить.

Дима подавленно вздыхает:

– Я же говорил, что сейчас, когда карьера пошла в гору, мне нежелательно возвращаться в Россию. Ты не представляешь какая здесь конкуренция. Но обещаю, что при первой же возможности поговорю с Новиковым, и заберу тебя к себе. Потерпи.

– Сколько еще?

– Это решаю не я, вернее, не только я.

– У меня уже нет сил… – Агата старается говорить спокойно, но на самом деле чуть не плачет.

– Знаю, малыш. Думаешь, я с ума не схожу? Не видеть тебя, не прикасаться к тебе… Скучаю по твоим пальчикам, вечно перепачканным красками, по твоим губкам… Сейчас бы расцеловал каждый миллиметр твоего тела. Я люблю тебя, скажи, что тоже любишь.

– Нет, не скажу. Ты сам должен это понимать.

– Перестань, мне ведь тоже плохо. Я не вижу тебя, не знаю, что с тобой происходит.

– Тогда возвращайся. Плюнь на эту стажировку.

– Ты опять за свое? Не трепи мне нервы, пожалуйста… Извини…

– Ничего.