Попроси у неба счастья

У Тодора закрывались глаза и Алекс решил задать вопросы, которые его очень беспокоили завтра, когда , он на это надеялся, князю станет лучше.

Солнце поднялось над лесом. В воздухе витала гарь, которую приносил ветер со стороны уже разорённого и догорающего Малина.

Алекс стоял на пороге избушки и смотрел в сторону пожарища, хотя лес закрывал его от глаз. Тревожно было на сердце. И чтобы хоть как- то унять странную, тоскующую сердечную боль, он решил пойти в Малин и посмотреть на когда-то так понравившийся ему город.

Заглянул в комнату, где тревожным сном спал Тодор, он подошёл к старушке и рассказал о своём желании. Ведунья не возражала. Сама хотела узнать что и как. Но предупредила, чтобы уходил ненадолго, потому, что в городе могут быть раненые, нуждающиеся в её помощи. Алекс обещал.

Он конечно предполагал увидеть грустную картину, но чтобы такую…

Большинство домов сгорело, на их месте оставались только печи. Много жилищ ещё дымилось, некоторые удалось спасти.

По улицам бродили чумазые, в саже, с обгорелыми волосами люди со слезящимися то ли от копоти, то ли от горя глазами. Матери держали детей возле спасённого нехитрого скарба, мужики уже оценивали свой урон и даже пытались что-то ремонтировать.

Полуяна уже здесь не было. А что ещё можно было взять у этих людей, кроме может быть , только свободы.

Алекс остановил пробегающего мимо мальчишку и спросил, куда отправились киевские дружинники. Подростки всегда всё знают.

– На Искоростень, – прозвучал такой ожидаемый ответ.

С тяжёлым сердцем Алекс отправился по знакомой тропинке в лес.

В избушке его встретили встревоженные глаза Тодора с немым вопросом.

– Город сожгли и пошли на Искоростень.– не счёл уместным что –то приукрашивать и лгать князю.

Тодор попытался рывком сесть, но охнув, потерял сознание.

– Зачем же так было говорить? Сразу в лоб,– пожурила Алекса, старушка. – Что, и правда так плохо?

– Вы даже не представляете как…

– Ну что же, теперь моя очередь.

Она собрала в узелок травы, какие то горшочки, показала ему, чем поить Тодора и аккуратно закрыв двери, пошла по тропинке к городу.

В голове Алекса роилось множество вопросов и среди них один, самый важный. Как помочь Любаве и её детям?

Глава 27

Близился вечер, солнце важно опускалось где- то за лесом. Было тепло и яркая зелень вокруг радовала глаза

Пришла ведунья, уставшая и молчаливая. Видно и её поразило состояние городища и жителей. Женщина заглянула к раненому, приложила ладошку ко лбу Тодора.

– Хорошо, жара как будто нет. Как он?

– Слаб очень, больше спит.

– Это хорошо, во сне человек быстрее выздоравливает.

Она вымыла руки, хлюпнула холодной водой в лицо, а потом насухо вытерлась вышитым полотенцем.

– Что-то ел?

– Нет, ничего не хочется.

– Это ты зря. Садись за стол.

Достала горшок с кашей, поставила миску квашеной капусты, солёных грибов.

– Что делать- то будем?

– У Тодора мысли только о Любаве и детях. А что я ему расскажу, ведь сам ничего не знаю. За Любаву сердце болит, беспокоюсь очень: как она там. Не сломается, сильная. Но сам порою удивляюсь , сколько ей ещё предстоит пройти. Так всё наладилось, уже подумал, что беды обходят стороной. Нельзя такого даже думать, знаю, но лучше бы тогда в лесу Полуян умер. Лучше было бы для всех.

– Ой, милок, я так тебя понимаю…Тяжёлые времена. И знаешь, что скажу… Хотя и нельзя мне этого… Ну да ладно. Если жива останется Любава сейчас, то проживёт до глубокой старости. Судьба у неё такая- пройти через три порога. Я так мыслю, что первый прошла она, когда после смерти Мала в беспамятстве лежала. Мы её выходили. Даже не мы…– она внимательно посмотрела на Алекса.– Второй порог- тяжёлые роды. Я тогда тоже подумала, что не возьмёт она его. И вот третий… Ей что-то угрожает, судьба подводит к чему-то, ещё более страшному и последнему.

– А вы верите в судьбу?

– Как же не верить в неё? Что начертано по жизни человеку, то и происходит. Хуже то, что исправить всё, если трудно или плохо, нельзя. Раскинула карты, кинула кости. Заканчивается век моей ясочки. Укоротит его стрела, от руки человека злого, ненавистного. Ой, не спасётся она в этот раз,– запричитала громко, но глянув на спящего Тодора, закрыла рот рукой. Закачалась со стороны в сторону, из глаз градом катились слёзы.

– Спасал её амулет мой, а сейчас сила злая сильнее оказывается.

Алекс стоял , совсем оторопевший от таких речей. Что за злой рок у этой семьи? Вначале брат, следом сестра…А он то радовался, что нашла себе защиту, выйдя замуж за этого сильного человека, который сейчас лежит раненый, и не сможет ничем ей помочь. Вот бы никогда не подумал и смеялся бы даже, если бы кто сказал, что поверю в судьбу. А здесь всё на лицо и это страшно. Как будто даже Тодор попал в эту негативную карму, которая преследует семью Любавы последнее время.

Хотя Искоростень укреплён хорошо, но ведь хитрость к которой прибегла Ольга ему хорошо известна. И об этом надо предупредить Микулу и Любаву. А впрочем, если Ольги здесь нет, то ничего такого не последует?

Нет, надо всё- таки рассказать…

Ведунья, увидев оживление на лице Алекса, с надеждой уставилась на него.

– Может всё ещё закончится хорошо, зачем заранее тризну справлять по Любаве? Мне нужно ехать туда.

– К ночи собираешься. Может утром?

– Нет, я думаю медлить нельзя.

– Скажи мне, что ты видел? Ты можешь им чем –то помочь?

– Ничего не знаю пока, но попробую, ведь княжна и её семья моя тоже. И я не хочу никого из них терять. Плохо, что Тодор ранен, но всё же жив, она бы не перенесла его смерти…Бабушка, что сказать Любаве о Тодоре?

– Скажи, что жив и скоро будет с ней,– тихий голос князя, не ведуньи, звучал уверенно.– Это хорошо, что ты будешь с ней рядом, пока я здесь.

Алекс понял, что плач старушки вернул Тодора в реальность и сердцем князя вновь завладела тревога за самых близких ему людей.

– Ну тогда скоро ждите с добрыми вестями.

Алекс вышел из хибарки, отвязал лошадь и вскочив на неё, галопом помчался к Искоростеню.

И верно, город уже был окружён. Алекс, через тайный лаз, который ему когда-то показала Любава, просто так, не ведая ,что пригодится, проник в городище и почти побежал к княжьему терему. Обстановка была совсем другой, чем накануне. Никто не спал, гридни несли службу, поочерёдно меняясь на посту. Любова, как только увидела Алекса, бросилась к нему с вопросом –криком: Тодор умер?