Потомкам нашим не понять, что мы когда-то пережили

Фотография из архива Л.Г. Карасевой (г. Москва)

С рождением детей Екатерина Васильевна всю себя, без остатка, отдает семье. Ее дети, впитав с молоком матери истинно христианские добродетели, пронесут их через всю свою жизнь. Милосердие, забота о ближнем, сочувствие чужому горю, честность, трудолюбие, умение достойно переносить скорби – все это можно назвать фамильными чертами.

* * *

1930 год. Муж выслан. Тяжело на душе, тревожно: как он там, чем помочь ему? Сама – бесправная «лишенка» – что она может? Детей рядом нет, кроме младшей дочери – Тоси, только что окончившей два старших класса в школе – девятилетке Ярославля. Болит материнское сердце о детях, находящихся вдали. Пишет она письмо старшей дочери: «Милая родная Аня! Не дождалась от тебя письма – сообщения о себе и Лёле… Что с Лёлей? Как давно-давно от нея никакой вести… Сегодня уезжаю в Введенское, я кажется сообщала, что там служит освобожденный 31 марта д. Вася[170 - Родной брат Екатерины Васильевны – протоиерей Василий Васильевич Головщиков – был выпущен из-под ареста, но ненадолго.], к нему – отдохнуть с ним душой и вместе переносить горе, здесь ведь, кроме Танюши[171 - Не удалось выяснить, о какой Танюше шла речь в письме.] нет родной души…».

Прошло немного времени, и Введенское все же пришлось покинуть – навсегда. Многие, оказавшись в подобном положении, стремились затеряться в больших городах, где их никто не знал, ведь им было чего бояться.

Антонина вышла замуж, и мать переехала к молодым в Москву. Несколько лет спустя в 16-метровой комнате московской коммуналки по улице Новопроектированная (район Коптево), дом 16 помещалось немалое семейство: Екатерина Васильевна, дочь Елена (Лёля), Антонина (Тося), ее муж Генрих Кельпе и трое детей: Лида, Костя и Коля. Тося с мужем работали, а бабушка Катя с тетей Лёлей занимались хозяйством. Потом – война. Дочери с детьми уезжают в эвакуацию. С собой им пришлось везти двух коз – для питания детей, и немалый скарб: корзины, сундуки, мешки, а также сено для прокорма животных. Эта семья, как и многие другие эвакуированные семьи, по Волге на пароходе отправилась в Горьковскую область. Путешествие было трудным: неустроенность, отсутствие элементарных удобств и пугающая неизвестность вызывали у людей естественную усталость и раздражение.

Бабушка и больной туберкулезом Генрих вынуждены были остаться в Москве из-за реальной угрозы за время эвакуации лишиться жилья.

Екатерина Васильевна выросла в духовной среде, и потому все тяготы воспринимала с позиции верующего человека и переносила стойко. Она понимала лучше других, что всё, в том числе будущее ее семьи, ее детей и внуков – в руках Божьих, и потому до последнего своего вздоха не оставляла молитвы. Вот строки из ее письма: «…Следует переносить все невзгоды, чтобы сильнее, крепче прибегать к Нему за помощью, а помочь-то в такое время, видишь, хоть о папе, никто не может, кроме Бога…». Ее внуки вспоминают, что бабушка, делая работу по дому, не расставалась со Священным Писанием и молитвословом. Месит, к примеру, тесто, а глаза бегают по строчкам лежащей рядом книги. А страницу-то как перевернешь, если руки в тесте? Приходится звать детей на помощь: «Костюшка, Колюшка, листочек переверните!»

Екатерина Васильевна Добронравина (Головщикова)

Фотография из архива

Л.Г. Карасевой (г. Москва)

Девятого мая 1945 г. уже тяжелобольная (повторное крупозное воспаление легких) Екатерина Васильевна, услышав радостную весть о победе, облегченно вздохнула и уверенно сообщила домашним: «Сын вернется!». Через два дня она умерла, не дождавшись возвращения Константина. Похоронена Екатерина Васильевна на Ваганьковском кладбище в Москве.

Анна Алексеевна Добронравина (Кельпе) жилав г. Горьком. Вышла замуж за Фрица (в латышском варианте – Фрициса) Фрицевича Кельпе, старшего брата Генриха. Фриц родился восьмого октября 1888 г. в селе Макие Тукумского уезда Экендорфской волости Курляндской губернии. После окончания волостного училища он помогал отцу, работавшему плотником по найму. До сих пор стоит в местечке Сати Тукумского района дом, построенный руками отца и сына Кельпе. До 1917 г. Фрицис служил сначала писарем в штабе, затем прапорщиком во втором латышском полку стрелковой дивизии на территории Латвии. В Россию выехал в 1918 г.

Анна Алексеевна Добронравина

Фотография из архива Л.Г. Карасевой (г. Москва)

В первый раз Фриц был женат на латышке, звали которую Леонтина Карловна. От этого брака у них была дочь Инесса. В 30-е годы Фриц работал техническим директором Горьковского молокозавода № 1. Находящийся на таком ответственном посту латыш в разгар репрессий не мог остаться незамеченным НКВД. 17 июня 1938 г. он был арестован, обвинен по 58-й статье с формулировкой «контрреволюционная деятельность», а ровно через неделю после ареста расстрелян. Спустя девять лет Президиум Горьковского областного суда вынес постановление о том, что Ф.Ф. Кельпе «был осужден неправильно, при отсутствии в его действиях состава преступления[172 - ЦАНО Ф. 2209. Оп. 3. Д. 7889. Л. 84 об.]». 15 ноября 1957 г. его честное имя было восстановлено.

В семье Анны и Фрица детей не было. Жили они в г. Горьком на Краснофлотской улице, д. 91.

Одинокая Анна Алексеевна часто и подолгу гостила у сестры Веры в Иваново. Там она и провела свои последние дни. Умерла Анна Алексеевна 24 ноября 1974 г. от онкологического заболевания – меланомы кожи с метастазами. Похоронена в г. Иваново.

Константин Алексеевич Добронравин. Единственному сыну священника при других обстоятельствах быть бы продолжателем духовной династии, да не пришлось. В 20-е годы Константин окончил ветеринарный техникум. Женившись в 1927 г. на Улько Анне Андреевне, он с женой все ближайшие годы вынужден был скитаться, часто меняя место работы и жительства.

Константин Алексеевич Добронравин

Фотография из архива Л.Г. Карасевой (г. Москва)

Приходилось скрывать происхождение: «сын служителя культа» – звучало как приговор. Во время Великой Отечественной войны был санитаром в разве-дроте саперного батальона. Часто вспоминал: «Идешь, бывало, вперед, справа взрыв, слева взрыв – товарищи гибнут, а я цел. Знаю, мама молится!» У Константина и Анны родились четыре дочери. В живых осталось две: Елена и Лидия. По воспоминаниям Лидии Константиновны, «…папа знал все церковные праздники. Окрестные бабули приходили иногда к нему с вопросом: «Кинстинтин, а какой ноне праздник?» И он, не заглядывая в календарь, уверенно отвечал, какого святого поминает «ноне» церковь…»

Константин Алексеевич был глубоко порядочным человеком, обладающим потрясающей выдержкой. После войны он работал зоотехником в Солнечногорском районном зоотехническом отделе. Потом перешел в колхоз, был заведующим фермой. Уже после его смерти доярки признались, что уважали своего начальника и даже прозвали его «божком» за то, что он никогда не обижался на их грубости, не кричал, был вежлив и спокоен, что бы ни случилось. Вел он и общественную работу – в комиссии по контролю кормов. О его честности и неподкупности ходили легенды. Его дочери очень уважали отца, который воспитывал их своим примером, а внушения словом делал кратко, но убедительно – так, что на всю жизнь запоминалось.

Умер Константин Алексеевич 20 августа 1984 г. Похоронен на кладбище в г. Солнечногорске. Его потомки: Соловьевы, Ищук, Койчиевы.

Вера Алексеевна Добронравина (Никитина).

Окончила Рыбинское педучилище и стала работать учителем младших классов. После работы Вера Алексеевна ходила к заболевшим ученикам домой, а вечером часами сидела и проверяла тетради. Она очень любила своих учеников и совершенно искренне считала, что «плохих детей не бывает». Вера Алексеевна – заслуженный учитель г. Иваново. Замуж вышла за Никитина Михаила Ивановича. Муж ее родился в деревне Селихово Рыбинского района в 1907 г. в семье крестьян. Он был старшим из семерых детей. Семья жила в большой нужде. Чтобы помочь родным, Михаил брался за любую работу: был певчим в церковном хоре, рассыльным в Потребсоюзе, разнорабочим на кондитерской фабрике. Несмотря на все трудности, Михаил Иванович долгие годы отдал учебе, а затем и науке. Защитив диссертацию в МГУ, стал кандидатом философских наук. Он прошел путь от рядового комсомольца до заведующего кафедрой марксизма-ленинизма. Благодаря этому его семья жила в относительном достатке и имела возможность помогать нуждающимся родственникам.

Вера Алексеевна Никитина

Фотография из архива Л.Г. Карасевой (г. Москва)

Семью Никитиных отличала безграничная доброта и постоянная забота о других – делились всем, что имели. Эта неиссякаемая помощь не только спасала от голода, но и морально поддерживала родных и знакомых в трудное время.

Вера Алексеевна родила пятерых детей, но двое сыновей умерли в раннем возрасте. Дети Никитиных – Лариса (Ляля), Наталья, Михаил – никогда не видели маму праздной: то пироги печет, то капусту солит, и всегда веселая, разговорчивая, быстрая. Через всю свою жизнь Вера Алексеевна пронесла веру в Бога и старалась научить ей своих детей. Заболеет ли кто, она поставит деток перед иконой помолиться за болящего – детская молитва непременно будет услышана! Муж слегка посмеивался над религиозностью супруги и, чтобы подразнить ее, звал «не Добронравина, а Сквернословова».

Семья Никитиных

Фотография из архива А.Г. Быкова (г. Иваново)

Михаил Иванович Никитин умер третьего ноября 1964 г., Вера Алексеевна – 20 сентября 1988 г. Похоронены в г. Иваново. Потомки В.А. Никитиной – Быковы – Егоровы, Рощины, Никитины, Кириленко.

Елена Алексеевна Добронравина. Вышла замуж за Вуколова Николая Андреевича в 1932 г., но брак не был удачным. Примерно в двадцатилетнем возрасте Елена серьезно заболела. Она пыталась лечиться у разных врачей, проходила терапевтические курсы, но улучшение было временным, и болезнь позвоночника прогрессировала. Надежды на выздоровление оказались тщетны: всю свою дальнейшую жизнь тетя Лёля не могла сидеть, а передвигалась лишь с помощью костылей.

Елена Алексеевна Добронравина

Фотография из архива Л.Г. Карасевой (г. Москва)

Елена Алексеевна с мужем Вуколовым Николаем Андреевичем.

Фотография из архива Л.Г. Карасевой (г. Москва)

Это была очень мужественная и сильная духом женщина: физическая немощь и моральное преодоление страданий закалили ее характер. Опершись на костыли, почти повиснув на них, она свободными руками делала всю домашнюю работу. Очень показателен случай, произошедший во время возвращения из эвакуации. Пароход причалил к берегу где-то на пути к Москве, спустили трап. Семейство торопливо вышло на причал размяться: детям тяжело долго находиться в замкнутом пространстве, где нет возможности подвигаться, побегать. И вот время стоянки вышло, пора отчаливать, а восьмилетний Костя как назло куда-то запропастился. Уже кричат: «Поднимайте трап!», ругаются, а ребенка все нет. И тогда тетя Лёля решительно встает на трап, опираясь своими костылями, и не дает его убрать до тех пор, пока мальчик не нашелся. Говорят, что воле этой женщины могли позавидовать мужчины. Она была строгой и достаточно категоричной в суждениях. У нее имелись свои методы воспитания детей – так называемое, «штрафное» кресло. Провинившихся не били, не ругали. Их просто сажали в кресло. А тетя Лёля, не выходившая из дома и потому присматривавшая не только за племянниками, но и за всеми соседскими ребятишками, оставленными работающими матерями, тем временем делала обычную работу по дому – готовила обед, шила, убиралась, и при этом учила непослушное дитя уму-разуму. Час, а то и два она читала «мораль» и совестила озорника. «Лучше бы отлупила!» – думал при этом наказанный.

Тетя Лёля была очень начитанна, с ней всем было интересно. А какие пироги она пекла! Да и не только пироги: вся выпечка, приготовленная руками тети Лёли, имела свой особый неповторимый вкус.

Дочь своего отца, она наизусть знала Священное Писание, помнила все церковные праздники.

После смерти сестры Антонины, бок о бок с которой была прожита большая часть жизни, тете Лёле было трудно справиться с утратой, жить не хотелось. Прошло всего полгода, и она ушла вслед за сестрой.

Умерла Елена Алексеевна 22 октября 1983 г., похоронена на Ваганьковском кладбище – рядом с мамой и Антониной.

Антонина Алексеевна Добронравина (Кельпе). Двадцатого июня 1932 г. в Москве Антонина вышла замуж. Ее муж – Генрих (по-латышски Индрикис) Фрицевич Кельпе – младший брат Фрица – родился пятого марта 1899 г. в Курляндской губернии (Латвия). Три года всего он учился в волостном училище, а потом начал работать: нанимался в пастухи к местным землевладельцам, был разнорабочим в молочном хозяйстве.

Антонина Алексеевна и Генрих Фрицевич Кельпе

Фотография из архива Л.Г. Карасевой (г. Москва)

В мае 1917 г. вступил Генрих в партию социал-демократов и большевиков и был избран членом волостного исполкома. В 1918 г. при попытке бежать в Россию с оккупированной белогвардейцами территории Латвии был схвачен недалеко от г. Юрьева и выслан в Германию, как «политически неблагонадежный элемент». Из плена вернулся в том же году. Во время первой мировой войны служил в Витебском батальоне в команде пеших разведчиков. Учился в телефонно-телеграфной школе и затем стал телефонистом на Западном фронте.

Весной 1921 г. Генрих заболел тифом и до сентября был в госпитале. В этот период его исключили из партии – «чистка», а через четыре года восстановили.

В 1923 г. он приехал в Москву и поступил учиться на латышское отделение рабфака имени Покровского. В 1927 г. поступил в Московский промышленно-экономический институт имени Рыкова. Работал экономистом-плановиком.

Генрих был болен туберкулезом, и поэтому время от времени ему приходилось покидать свою семью для прохождения лечения в больнице или санатории. Сохранились очень нежные и трогательные письма, из которых видно, как он скучает по родным. Приведенный ниже фрагмент его письма из больницы мы сознательно оставим без редактуры.