Исповедь детдомовки

За пару месяц я адаптировалась к жизни в «Золотой клетке». Почему я называю ее золотой? У нас было всё: крыша над головой, питание, одежда пусть и одинаковая, но была. Но не было любви и свободы.

Было много запретов на все: сладости, чипсы и прочие радости детского желудка. А чтобы получить то, чего нет, мы включали логику. Так как дети из детского дома были достаточно смышлёные, в наши светлые головы пришла мысль построить свой первый бизнес. Тащив из детского дома свои подарки от спонсоров, мы продавали их одноклассникам за незначительные суммы. На вырученные средства мы покупали в школьной столовой сладости.

Помню за десять рублей загнала (по-другому сказать не могу) однокласснице красивую точилку. Она представляла из себя большой белый дом с розовой крышей. «Предпринимательская жилка» зародилась у нас в четвертом классе. В пятом классе мы вышли на новый уровень: тащили из магазина дешевые открытки и продавали прохожим. В ход шло все: выигранные игрушки в автомате, подарочные сувениры и многое другое. Но вскоре нас прикрыли. Воспитатели узнали о наших торговлях и устроили местный суд с наказанием в виде уборки.

Сладкая ложь

По началу в детский дом ко мне приезжала бабушка. Это был новый глоток свободы. По её словам, она собирала документы на мое удочерение (это оказалась ложью), а я спала и видела, как уйду из этого чертового детского дома.

Месяц за месяцем в выходные дни она забирала меня на пару часов и гуляла со мной по магазинам. Время шло, ничего не менялось, и я чаще стала ее спрашивать:

– Мам Наташ, а когда ты меня заберешь?

– Скоро, дочка, скоро, – обнадеживала она меня.

На дворе уже было жаркое лето, когда в очередной раз я услышала:

– Воробьева, к тебе посетитель.

Я сломя голову бежала на первый этаж, зная, что меня там ждет бабушка. Она меня обняла, и мы поднялись в кабинет замдиректора. Стоя около кабинета, я сверлила взглядом табличку: «Заместитель директора по УВР К.Н. Семеновна».

Я измеряла шагами холл и ждала, когда из кабинета выйдет бабушка. Спустя время дверь открылась:

– Поехали в опеку, нужно подписать документы, – сказала бабушка.

Взяв меня за руку, она повела меня за территорию детского дома и посадила в машину. Пока мы ехали до опеки, я смотрела в окно и наслаждалась лучами солнца. Доехав до органов опеки, бабушка вышла из машины и подошла к зданию. Подергав закрытую дверь вернулась в машину:

– У них обеденный перерыв, – замолчала она на пару минут и продолжила, – поехали домой, ну их со своей справкой. Потом разберемся.

Я радовалась как никогда.

Домой! Прощай детский дом, прощайте ненавистные надзиратели и весь ваш чертов режим.

Пока мы ехали домой, я жаловалась ей на всех детей и рассказывала о том, как в детском доме плохо. Как безумно скучала по ней и сильно ее люблю.

– Ты больше туда не вернешься, – уверила она меня, – ведь я так сильно тебя люблю.

По приезду домой ее домашний телефон разрывался от звонков и голосовых сообщений. Бабушка первым делом пошла на кухню и налила себе стопку коньяка, а я побежала в комнату и села за компьютер. Что еще мне было нужно? Да ничего! У меня был уютный дом и любящая бабушка. Спустя пару минут бабушка зашла в спальню, держа в руках телефон и прикрывая рукой микрофон:

– Скажи им, что мы в аэропорту, – сказала она и сунула телефон мне в руки.

– Ало, – взволнованно начала я.

– Наташа, это Наталья Семеновна, немедленно возвращайся в детский дом.

– А мы не можем, мы в аэропорту.

Бабушка забрала у меня трубку и скинула вызов. Я отвернулась к компьютеру и продолжила наслаждаться игрой. В голове даже не было мыслей волноваться и о чем-то переживать. Бабушка все решит. К вечеру чувство голода заставило меня оставить свое развлечение и сходить на кухню поесть. Выйдя из комнаты, я услышала, как громко работает телевизор. В воздухе витал табачный дым. Чем ближе я подходила к кухне, тем отчетливее до меня доносился знакомый запах ужаса. Открыв дверь кухни, я увидела бабушку, сидящую за столом. Она подпирала голову рукой и смотрела на пустую бутылку.

– Мам Наташ, я хочу кушать, – тихо сказала я.

– Руки есть? Вон холодильник, достань сама, – грубо ответила она.

Я испугалась, она никогда не разговаривала со мной на повышенных тонах. Да и в принципе я никогда не видела ее в пьяном состоянии. Молча подойдя к холодильнику, я взяла себе поесть и села на против нее. Она возмущенно на меня посмотрела, встала из-за стола, достала новую бутылку и продолжила ее употреблять. Так продолжалось несколько дней. Она пила, а я была сама по себе. Дома сидеть было страшно, и я вместе с соседской девочкой подолгу гуляла на улице. Возвращаясь поздно вечером, я на пороге встретила пьяную бабушку:

– Почему так долго?! А?! Где ты шлялась?! – сказала она и дала мне сильную пощечину.

Выбежав из квартиры, я бежала по лестнице и слушала в свой адрес проклинания и оскорбления. Бежать мне было в принципе некуда и единственное, что пришло в мою детскую голову, пойти к своей соседке. Дойдя до ее дома, я позвонила в домофон. Мне ответила ее мама. Открыв дверь подъезда, она выслушала мой короткий рассказ.

– Давай ты сегодня у нас останешься на ночь? А завтра я с Наташей поговорю. Хорошо?

Я кивнула головой. Мне дали одежду, чтобы переодеться, и уложили спать. На следующее утро, сидя за столом, они обсуждали планы на сегодняшний день и предложили мне:

– Пойдем погуляем по Красной площади? Мы с семьей выходные проводим совместно и приглашаем тебя вместе с нами.

Я одобрительно кивнула головой.

На улице стояла жара. Мы гуляли по площади, ходили по музеям, ели вкусную картошку и много смеялись. Я с завистью смотрела на свою соседку, на то, как папа ласково ее называет, как мама поправляет ей прическу и держит за руку. Так хотелось, чтобы и со мной такое случилось, но это были только мечты. Печально вздохнув, я молча подошла к прилавку и стала изучать сувенирную продукцию. В какой-то момент я заострила внимание на стеклянную статуэтку:

– Хочешь? – спросила мама моей подруги.

– А можно? – удивленно спросила я.

Она купила её у продавца и торжественно вручила:

– Это тебе на память о сегодняшнем дне.

К вечеру мы вернулись домой, около подъезда стояла моя бабушка и недовольным взглядом высматривала меня. Мне захотелось стать невидимкой, убивающий взгляд моей бабушки пронзал меня насквозь. Мама моей подруги, увидев ее, отошла в сторону и стала разговаривала с ней на повышенных тонах. Через пару минут споры утихли и ко мне подошли:

– Смотри, сейчас ты пойдешь к ней, но, если случится что-то плохое, сразу приходи к нам. Договорились?

Я кивнула головой, попрощалась и, опустив взгляд, пошла в сторону бабушки. Она сильно сжала мою руку и повела меня домой. От нее жутко пахло перегаром, и я еще сильнее от этого напряглась. Зайдя на порог квартиры, она стала на меня кричать и обвинять, что это я виновата и что у нее из-за меня проблемы, что ее могут уволить и пустить по статье. Слушать ее было невозможно и, убежав в дальнюю комнату, я взяла домашний телефон и набрала номер детского дома. Мне ответил охранник:

– Детский дом, слушаю.

– Здравствуйте, я Наташа Воробьева, заберите меня, пожалуйста, – я быстро назвала адрес и бросила трубку.

Спустя пару часов домофон зазвонил. Бабушка уже спала, и я побежала к трубке домофона.

– Кто это? – спросила я.

– Наташ, мы за тобой.

– Хорошо, – нажав кнопку открытия двери, я села в шкаф и стала ждать.

Дверь открылась, на пороге меня встретили воспитатель и водитель детского дома:

– Собирайся, поехали.