Стражи белых ночей

Новые знакомые остановились перед затемнённой витриной уже знакомого антикварного магазина. Потрясённый недавно увиденным, попугай Феликс спал.

– Мне, пожалуй, в другую сторону, – смущённо проговорила Собака. – Вам вдвоём будет удобнее.

Василиса искоса посмотрела на Елисея, тот пошевелил усами, решай, мол, сама.

– Думаю, да. Лучше разделиться. Будем друг другу только мешать. Мы хоть и не совсем настоящие, но всё же кошки с собакой. Это может показаться кому-нибудь подозрительным, – Василиса усмехнулась. – А куда ты собралась?

– Вернусь к саду. Посмотрю всё вокруг. Возможно, Химера появится там ещё раз, – Собака тихонько зарычала. – Заодно проведаю Обезьяну.

– Бедная, – сочувственно вздохнул Елисей. – Я бы один не смог.

Он мельком взглянул на чёрную мордочку рядом.

– До встречи, – Василиса кивнула Собаке, сделав вид, что никакого взгляда не заметила.

Мимо проезжали машины, город просыпался.

Глава VI

Живопись катастроф

…Глубокой древности сладчайшие преданья
Тот нищий зверь мне в сердце оживил.

    Владислав Ходасевич. «Обезьяна»

Продавщица круглосуточного магазина «Удача», что на углу Фонтанки, прямо напротив цирка, кричала без остановки уже минут пять. Стояла на прилавке возле кассового аппарата и кричала пронзительно так: «А-а-а!» Работала сигнализация. Сирена ревела. Но стражей порядка или каких-нибудь охранников не наблюдалось. В магазине не было никого, кроме несчастной орущей продавщицы, чижа, с дикой скоростью летающего на улицу и обратно, и пяти львов.

Если бы в этот момент появился какой-нибудь сторонний наблюдатель, он бы сразу понял, что худых, косматых, но таких на вид добродушных львов очень раздражает звук сирены и крик женщины. Ещё он бы понял, что женщине ровным счётом ничто не угрожает, и что на свете бывают чудеса. Первое чудо – львы, рвущие зубами упаковки с колбасами и беконом. Второе – те же львы, мирно сидящие между стеллажей, уставленных бутылками, коробками конфет и прочей супермаркетовской снедью, и поедающие мясопродукты. Третье – львы, запихивающие в большие фирменные мешки магазина всё мясное, что попалось под лапу. Но поверьте, стороннего наблюдателя никак бы не удивило само присутствие львов в магазине города. Цирк ведь напротив. Мало ли что. Всякое бывает.

Пять львов из клана Безбородко (номера три, девять, двенадцать, двадцать один, двадцать восемь) совершили набег на близлежащий супермаркет. Все решили, что на первый раз пятерых будет достаточно. Всё-таки риск, и не малый. Новые львы было заспорили. Они ведь знали современную жизнь лучше. Старый лев-философ заметил, что оборотная сторона любого достоинства – недостаток. В данном случае – самоуверенность. На всякий случай, Новые львы всё же проинструктировали добытчиков:

– Мясо, братаны, на дороге не валяется. Оно в прозрачной такой как бы плёнке. Плёнку, друзья, есть нельзя.

– Но мясо всё равно пахнет мясом. Так что не ошибётесь.

Чижик-Пыжик должен был стоять, вернее, летать на «стрёме», как выразились Новые.

Нагруженные всякой всячиной, львы двинулись к уже известному дому. Привыкшие к тяжёлым цепям зубы легко несли полные пакеты. Проходя мимо орущей продавщицы, они дружелюбно махнули хвостами. Женщина замолчала. Просто больше не было сил кричать. В конце концов, сколько можно? Ну, львы и львы. Не крокодилы же.

Уличить во лжи её не могли. Работали видеокамеры. Так что через час, когда придёт утренняя смена, никто в краже мясных продуктов, полуфабрикатов и деликатесов её не заподозрит. Разумное объяснение тоже нашлось. Цирк ведь напротив! То-то львы такие смирные. Дрессированные, конечно. Так что и счёт можно предъявить, свидетель на месте, она то есть.

Удивительно, но как только львы вслед за птичкой покинули магазин, весь страх показался продавщице таким смешным и глупым, что просто стыдно стало… И лицо, наверное, красное. И причёска растрёпана. Фу, как неудобно. Дура прямо какая-то. Женщина очень расстроилась. И тут, наконец, явились два милиционера, вызванные обозлёнными жителями соседних домов. Их, бедных, вой сигнализации разбудил в половине шестого утра.

* * *

Спустя несколько часов после вышеописанных событий Ксюша с Петрухой вышли из Музея. Солнце ударило в глаза. День был в разгаре.

– Ты, представляешь, нету! Я своими глазами видела. Нету! Украли! – услышала Ксюша визгливый голос.

– Да как ты их украдешь? Их в карман не положишь. Это ж какая техника нужна. Там же тонны! На реставрацию, наверное, забрали.

– А я тебе говорю, натуральный грабёж. Иди, сама посмотри.

Две тётки громко обсуждали какую-то кражу.

– Милая! И собаки нет, и кошек нет, и коней нет. Что же, все сразу на реставрацию! Кошек-то чего реставрировать!

– Ну, не знаю. Странно это всё.

– Пошли, покажу. Сама увидишь.

Ксюша дёрнула Петруху за руку.

– Пошли!

Петруха покорно пошёл, даже не спрашивая куда. Он находился под сильным впечатлением от выставки «Живопись катастроф». Сначала они с Ксюшей просто бродили по залам. Некоторые картины были так себе. «Девятый вал» совсем не произвёл впечатления. «Гибель Помпеи», конечно, покруче. Но за живое Петруху задела знаменитая «Панорама наводнения в Петербурге» какого-то Тилька, нет, Тилькера. Он долго не мог понять, что изображённое на картине случилось на самом деле. Весь город был под водой! Торчали одинокие шпили, Ростральная колонна, Медный всадник. На памяти Петрухи было одно наводнение, но о нём он узнал из новостей, а то, что он увидел на набережной – закрытые водой ступени спусков к Неве, – наводнением никак не посчитал. Но на картине река была везде, значит, она затопила бы и Петрухину квартиру на втором этаже, если бы он жил триста лет назад.

Потом Ксюша долго стояла у другой картины, той самой, про которую рассказывала мама – неизвестного художника. Маму рассмешил висящий на шпиле царь. А ведь на картине вокруг шпиля Петропавловки беспомощно барахтались в невской воде кони, люди, даже лев из последних сил тянул морду к небу. Видимо, это были животные из затопленного зоосада. Но внимание Ксюши было приковано не к самому изображению, а к надписи, которую художник поместил в нижнем правом углу. Ксюша до конца не дочитала, трудно было пробираться через «яти», но стало понятно, что это предсказание. И картина, конечно же, совсем не смешная. Все тонут. Настоящая «Живопись катастроф»…

– Сначала на Малую Садовую, а потом на мост, – захлёбываясь от возбуждения, тараторила первая тётка. – Представляю, что скажут в новостях! Опять врать будут с три короба.

– Ну если украли, чего тут врать? Провокация, наверное. Юбилей хотят сорвать, не иначе.

Две тётки решительно переходили трамвайные пути. Ксюша, держа Петруху за руку, шла за ними. «Какие кошки, кони? О чём они, причём тут Малая Садовая?»

Через несколько минут всё стало ясно. Петруха быстро сообразил, в чём дело.

– Слушай, я ещё на прошлой неделе копейку в кошку кинул. Мы в кино с ребятами ходили. А теперь кошки нет.

– Вот уж умник! В кошку кидать. И кто это придумал! – на бегу проворчала Ксюша.

Добежав до Аничкова моста, ребята остановились. На мосту стояла толпа. Все что-то шумно обсуждали. Тётки тоже влились в толпу. Первая стала что-то кричать, размахивая руками. Ксюша уже была готова к тому, что именно увидит, и всё же сиротство оставшихся без коней укротителей потрясло её.

– Пошли.

– Куда?

– Обратно в музей.

– Пошли, – сказал Петруха. Именно этим настоящие друзья отличаются от всех прочих. Настоящие никогда не задают лишних вопросов.

* * *

Бывшие скульптуры очень неуютно чувствовали себя в сыром, заброшенном доме. Утолив первый в их жизни голод, они ненадолго погрузились в странный, отупляющий сон. Не хотелось ни двигаться, ни думать, ни волноваться. Видимо, их организмы, не привыкшие к такой продолжительной жизненной нагрузке, потребовали отдыха. К счастью, шум большого города не дал им заснуть надолго. Первым встрепенулся Чижик-Пыжик. Взлетев к потолку нижнего этажа, на котором находились все кони, быки и верблюд, он пронзительно заверещал. Пьетро открыл один глаз, потом другой, в недоумении стал озираться, не понимая, где находится. Но, увидев чижа, вспомнил события прошедшей ночи и быстро разбудил всех остальных.

Около полудня в воскресенье в доме на Фонтанке начался военный совет.

– Мы не можем просто ждать. Наш долг сделать всё возможное, чтобы спасти город, – сказал Пьетро.