Только чувствуешь, что не надо
всех просроченных доедать…
Чужие дежавю
Ни ссор, ни страсти, ни стихов…
Нас посадили на диету.
И мы читали с табуретов
воспоминания столов.
Воспоминания не наши.
Они – из чатов дежавю,
где в шике вечности винтажной
нам современность продают —
для посиделок виртуальных
с их тарабарщиной о том,
как мы мечтали жить в реале
и есть за праздничным столом.
Кто любит, найдёт…
Кто любит, найдёт возможность
любить, не ища причин.
А я б отдирала кожу
от всех уходящих спин…
Зачем мне зачётный праздник
на пять роковых минут?
Не надо! Убили б сразу —
не знала б, к а к предают.
Закрыть
Закрыть все двери. Отдохнуть
от болтовни пустых свиданий.
Господ не хватит каждой даме,
а ей смешно размножить грудь, —
чтоб настоящей не в убыток
и телу верилось в любовь.
…
Но веры нет, когда судьбой
ты счёл не храм,
а вход в калитку.
Один плюс один
Пересохшему озеру нечего
о себе рассказать отражению.
По нему не скучают купания,
и напиться никто не спешит.
Пересохшее озеро вечером
доверяет единственной женщине —
подружиться покойными спальнями
и наутро воскреснуть – и жить!
Там или здесь?
Пришёл бы кто-нибудь сказать,
какая нынче там погода —
хотя без разницы погода,
да и без разницы слова,
когда насмотришься в глаза
рисунков старого блокнота —
и вспоминаешь: это – кто-то,
а кто – не вспомнишь…
Рукава
лишь по одной привычке чтут
запястья женщины замёрзшей —
и пусть у них другая кожа
и запах выветрился весь,
но и привычка – тоже труд,
когда почти на жизнь похожа.
И ты выходишь осторожно
за дверь, на улицу.
Я – есть?
Дыхание зари
Из написанных раньше
Если когда-нибудь станет неважным,
что мы любили на грешной земле,
пусть этот мир оригами отважным
к новому миру успеет взлететь.
Пыль золотая ночного кострища
плечи мои на рассвете томит.
Сделай огонь моей памяти тише.
Пусть отдыхает, поспит.
Сделай зарю новолунною фразой —
чтобы молчали и свет, и слова.
Я в темноте узна’ю тебя сразу —