Визитер
Наталья Прокофьева
Эту книгу можно назвать и остросюжетным романом с элементами детектива, и мировоззренческим произведением, и фантастикой. Герой Александр Травин – начинающий писатель и драматург, не лишенный таланта. Он страстно хочет быстрого успеха. А еще он хочет любви прекрасной женщины. И сам не замечает, как попадает в ловушку. Взыскательный читатель получит удовольствие от живого, современного, и в то же время доброкачественного литературного языка.
Визитер
Наталья Прокофьева
© Наталья Прокофьева, 2018
ISBN 978-5-4490-5532-3
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Предисловие
Отважившись на прочтение толстой ли, тонкой ли книги, мы, как прави Но порой, как ло торопимся поскорее добраться до самого интересного – кто кого убил, кто кого любил, и как украли миллион. А потому часто пропускаем вступление, часто называемое предисловием. Да и писать его не очень-то увлекательно. Другое дело, с трудом сдерживая рвущуюся вперед фантазию, преодолевать хитросплетение ситуаций, по пути заглядывая в тайники душ своих героев… Но порой, как, например, сейчас, предисловие совершенно необходимо, без него слишком многое останется непонятным, даже то, откуда взялось все повествование.
Случилось так, что по делам службы пришлось мне несколько дней прожить в захудалой гостинице одного провинциального, но довольно большого города. Собираясь покинуть временное пристанище и укладывая а дорожную сумку немногочисленные пожитки, я в поисках затерявшегося носка, заглянул под кровать. Вместе с носком я извлек из пыльного подкроватного пространства флешку.
Попытка отдать находку дежурной по этажу успехом не увенчалась. Величественная дама, едва взглянув на неопознанный объект. заявила, что номер до меня недели две пустовал, и если до сих пор никто не хватился пропажи, то и не хватится, а ей чужого не нужно. Решив, что флешка скорее всего пустая, но может пригодиться, я бросил ее в сумку и тут же о ней забыл.
Дома, разбирая сумку, я решил все-таки посмотреть, что не ней записано, и вставил ее в компьютер. Вскоре я понял, что потеря носка оказалась судьбоносной. Благодаря этому малозначительному недорозумению, удалось приблизиться к разгадке тайны исчезновения писателя Александра Травина, известного не столько литературными произведениями, сколько скандалом вокруг его имени.
На дискете оказалась то ли рукопись автобиографической повести, то ли просто дневниковые записи. Следуя за причудливым ходом своей мысли, автор порой возвращается назад, а то ли просто начинает писать от третьего лица. Но понимая еще за чем, я решил привести рукопись в удобочитаемый вид, и первым моим побуждением было избавиться от некоторой путаницы и неаккуратности, но потом я вспомнил, что нечто подобное позволяли себе и некоторые широко известные литераторы, и решил оставить все, как есть.
Рукопись, хоть и обрывалась не полуслове, проливала свет на обстоятельства последнего периода жизни современного классика. И что самое главное, не какой-то писака, который и нафантазировать, и присочинить может, в само главное действующее лицо. Это подтолкнуло меня к решению, изменив имена, что дает мне право заявить о случайности совпадений описанный событий с реальностью, а потому никакой ответственности я ни за что не несу. предложить произведение вниманию читающей публики, что я и делаю.
ГЛАВА ПЕРВАЯ
Земную жизнь пройдя до половины
Я оказался в сумрачном лесу
Данте
То был ли сам великий Сатана,
Иль мелкий бес из самых нечиновных,
Которых людям дружба так нужна
Для тайных дел…
Михаил Лермонтов, «Сказка
для детей»
В осеннем пасмурном утре, когда день не торопится сменить ночь, и горит лампа в низко опущенном над столом абажуре, пусть даже полинялом и пыльном, есть особый уют. Дождь монотонно барабанит по оконному стеклу, ветер подвывает в щелях не законопаченного еще на зиму окна, а на плите булькает и вот-вот закипит вода в кофейнике, и уже разносится по кухне такой знакомый, такой утренний запах.
Не успел я допить вторую порцию кофе, как в дверь позвонили. С сожалением отодвинув чашку, в которой оставалось еще два-три глотка крепчайшего напитка, слишком горячего и вкусного, чтобы выпить его одним махом, я пошел открывать дверь, раздумывая над тем, кого принесло в такую рань. Я ложился поздно по разным причинам, иногда и потому, что работал за полночь, и в 10 часов мое утро только начиналось. А именно это время показывали настенные часы.
На пороге стоял мужчина неопределенного возраста, одетый во что-то маскарадное – то ли фрак, то ли сюртук, правда, несколько потрепанный и имеющий на плечах следы плохо счищенной перхоти, белую жилетку не первой свежести, такую же рубашку и голубой в белый горох галстук – бабочку. Увидев меня, он снял с головы похожую на цилиндр шляпу и, зажав подмышкой трость, вежливо поклонился. Сначала я решил, что это мой приятель Валька Журавлев, и что он в костюме и гриме легкомысленного Бони из знаменитой оперетты приехал прямо из театра, а что костюм подержан, так из старого гардероба вытащил. Но потом сообразил, что в десять утра он никак не может заявиться в таком виде, потому что ни спектакли, ни репетиции в такое время не только не кончаются, но даже и не начинаются. К тому же лицо у Вальки было незначительным, с мелкими чертами, почему и доставались ему второстепенные роли. Лицо же нежданного моего визитера незначительным никак назвать невозможно. И главенствовал на нем нос, примечательный не только своими размерами, но и какой-то бросающейся в глаза нахальностью.
– Ну что ж мы в дверях стоим? – спросил ранний гость без тени смущения. – Приглашайте войти.
Я молча отодвинулся, освобождая проход. Он уверенно, как будто многократно бывал в моей малогабаритной однокомнатной квартире, проследовал на кухню и расположился на угловом диванчике, положив рядом с собой цилиндр и пристроив в углу трость, из чего я сделал вывод, что не очень-то она ему нужна, а носит он ее больше для форса. В мутном осеннем свете, падающем из давно не мытого кухонного окна, я обратил внимание, что голову его украшает длинная лысина, протянувшаяся ото лба до самой макушки и обрамленная темными, с легкой проседью, вьющимися волосами.
Гость молча, с усмешкой смотрел на меня. Не зная, как начать разговор, я предложил:
– Может, кофе хотите?
– Конечно, хочу! И покрепче, пожалуйста! А я-то думаю, предложите или нет? Уж больно пахнет вкусно, кофей, видно у Вас хороший. – Он даже руки потер в предвкушении удовольствия. – Ну что ж, будем знакомиться, – сказал он, когда я поставил перед ним дымящуюся чашку. – Впрочем, я и так про Вас много что знаю. И даже про пожилую даму, которая не дает Вам покоя, и от которой Вы никак не можете избавиться.
От удивления я чуть не пролил горячий кофе себе на джинсы. Дело в том, что в последнее время меня действительно преследовала пожилая и весьма достойная дама, которая появлялась не предусмотрено и уютно устраивалась на страницах сочиняемого мною романа, то пытаясь заменить собой юную прелестницу и тем самым разрушить сюжетную интригу, то совершенно неподобающим образом вмешиваясь в мужские разговоры, а то и вовсе ядовито комментируя авторские отступления. Почтенная дама проскальзывала в любую щель, и, наверное, для чего-то была нужна, только я никак не мог понять, для чего. Но он-то откуда это знал? Романа моего никто не читал, и неизвестно, будет ли читать, да и будет ли он вообще дописан.
– Откуда про даму знаете?
Он проницательно улыбнулся. Глаза у него были голубовато-серые, причем скорее серые, того цвета, который называется стальным, губы тонкие и розовые. И чем больше я смотрел на него, тем больше мне казалось, что где-то я его уже видел. И нахальный нос, и продолговатая лысина каким-то образом запечатлелись на окраинах моей памяти.
– А еще я знаю, что Вы одиноки, больны, устали и почти отчаялись, но стараетесь не показывать вида. Кстати, больны Вы гораздо серьезнее, чем думаете.
Я вздрогнул. В глубине души я подозревал это, хотя и гнал догадку от себя.
– Хватит обо мне, – резко сказал я, – может, соизволите, наконец, и Вы представиться? А то явились в маскарадном костюме, пьете мой кофей, а у меня всего полбанки осталось, говорите всякие неприятности…
– И представлюсь, отчего ж не представиться! Коммивояжер я, продавец, значит, и рекламный агент. А что до костюма, все переодеться не успеваю, работы много.
Я с облегчением вздохнул. Ну, конечно же, сейчас по квартирам ходят разные люди, предлагающие все подряд. Недавно приходила совсем юная особа, предлагала купить мышеловку с уже заряженным кусочком сыра и смотрела так жалобно, даже трогательно, что я совсем уж было собрался купить, но вовремя вспомнил, что денег нет, а то вышла бы неловкость. И еще рассылают письма, из которых следует, что про тебя известно все, и даже про сломанный пылесос, замену которому обещают доставить на дом бесплатно. Я сам получал такие. Этот, судя по вступлению, собрался рекламировать герболайф, или что-нибудь в таком роде, потому и намекал про болезнь. Я уже хотел выставить его за дверь, но вспомнил про старую даму. Старая дама в схему не вписывалась. Что-то здесь было не так.
– И чем торгуете?
– Всем! Всем, чего душа пожелает! Продаю и покупаю. По сходной цене. У меня такие, знаете ли, люди отоваривались!
Пока он говорил, лицо его менялось. Глаза подергивались молочной мечтательной пленкой, губы растягивались в сладчайшую улыбку, и даже нос терял нахальство, становясь просто несколько крупноватой частью лица. Сейчас он походил на обычного лотошника, расхваливающего свой товар.
– Так что предлагаете, подробнее не можете изложить?
– Все, чего Вам не хватает. Имеется самоуверенность, удачливость, нахальство, тоже вещь не лишняя, богатство, вернее, благосостояние, богатство сейчас не могу, кризис, знаете ли, ну и железное здоровье, само собой. Можно начать жизнь сначала.
– И какова цена?
Он опустил глаза.
– Сами догадайтесь… Но дешевле не могу, не положено. И плюс бесплатный подарок, только для Вас – избавлю от почтенной дамы.
И время визита, и бредовый разговор, да и сам визитер совершенно выпадали из реалий обыденной жизни. У меня мелькнула совсем уж безумная мысль. Но не может быть! Я стал вспоминать известные описания – мой гость не походил ни на вальяжного Воланда, ни на печального духа изгнанья, ни на насмешливого гения зла, вызванного доктором Фаустом, слишком уж был затрапезен.
– Можете не давать ответ сразу, я понимаю, дело серьезное. Подумать надо, обмозговать, как говорится. Если Вас смущает договор о купле-продаже, можно оформить в совместное владение. Только, – лицо его понемногу принимало прежний облик, и глаза поблескивали уже стальным блеском, – ни с кем не советуйтесь, плохо советы эти кончиться могут. И с ответом особенно не тяните. Все имеет свой срок.