Иллюзия счастья

– Я хочу твой рот, – произношу четыре слова, продолжая удерживать ее за волосы, и Мари понимает, о чем я говорю, ей ничего не надо объяснять. Девушка грациозно слезает с моих колен, опускается вниз, между моих широко расставленных ног. Кладет руки мне на бедра, покорно смотрит в глаза. Что мне нравится в этой девушке – это ее энтузиазм и наслаждение всем тем, что я ей предлагаю. Мари любит секс в разных его проявлениях, с удовольствием принимает все, что я ей предлагаю. Или делает вид, что ей нравится, отрабатывая все блага, которые я даю ей в замен. Как только я сам расстегиваю брюки, Мари берет всю инициативу на себя, высвобождая мой давно жаждущий разрядки член, плотоядно улыбается, думая, что это она – виновница моего возбуждения. Впивает свои острые ногти в мои бедра, придвигаясь ближе ко мне, облизывает пухлые губы, наклоняется, обхватывает член у основания, аккуратно проходится языком по всей длине, заигрывая с головкой кончиком языка. Усмехается, когда замечает выступающую капельку влаги, тут же жадно слизывает ее. Тянусь через девушку к столу, беру сигарету, быстро прикуриваю, возвращаясь в исходное положение, откидываясь в кресле. Мари втягивает головку в рот, начиная ее посасывать пухлыми губами. Наблюдаю за ней, глубоко затягиваясь сигаретой, ощущая, как густой табачный дым заполняет легкие, медленно выдыхаю облако дыма ей в лицо. Девушка вбирает в свой горячий ротик все больше и больше моей плоти, пока не доходит до основания, на секунды замирает, давая насладиться мне ее мастерством.

– О, черт, Мари! – втягиваю табачный дым со свистом. Если бы за минет давали Оскар, Мари бы получила его первой. И за эти навыки я ее тоже ценю. Звучит грязно, цинично, но почему нет? Кто-то умело играет на рояле, кто-то талантливо сочиняет музыку, а у Мари такой талант, и он тоже не менее значимый. Подаюсь бедрами вперед, проталкивая член еще глубже в ее умелый ротик. Мари лишается дыхания, но терпит и даже не давится. Секунды блаженства и я отпускаю, смотрю, как девушка жадно хватает воздух, но тут же всасывает член назад, продолжая двигать головой, иногда поднимая на меня хитрые глаза, думая, что я отдал ей всю власть. Мари немного отрывается, слизывая с пухлых, блестящих губ всю влагу, наигранно облизывает головку дергающегося от каждого касания ее языка члена. Усмехаюсь, делаю последнюю жадную затяжку, выпуская дым в потолок. Запрокидываю голову на спинку кресла, прикрываю глаза, позволяя девушке еще немного поиграть со мной как ей нравится. Глубоко дышу, чувствуя, как она ритмично двигает рукой, продолжая играть язычком и губами. Тепло горячей волной разливается по телу, неся легкую дрожь. Член становится тверже и тверже с каждой секундой, но чего-то не хватает. Открываю глаза, смотрю на Мари, которая очень увлечена процессом, поднимаюсь чуть выше, хватаю девушку за волосы, наматывая их на кулак.

– Все детка, наигралась, дальше я сам, – начинаю сам двигать бедрами вбиваясь все глубже и глубже в ее рот, упираясь в гортань. Ускоряюсь. Становится горячо, член дергается у Мари во рту, каждая вена наливается кровью. Часто дышу, чувствуя, как мелкие дорожки пота скатываются по спине. Замедляю движения, отдаляя собственный экстаз, срываюсь и грубо, наплевав на ощущения Мари, делаю несколько сокрушительных толчков, сильно сжимая волосы девушки, не позволяя увернуться. Член напрягается до боли, обильно кончаю ей в рот, наблюдая, как она все глотает до последней капли.

Отпускаю Мари, натягиваю брюки вместе с боксерами, застегиваю ремень. Падаю в кресло, смотрю в потолок, и все-равно ощущаю напряжение. Мало. Мне этого ничтожно мало. Хочется чего-то большего, но не здесь, и не с ней. Вызвав Мари, я хотел расслабиться, но ощущение удовлетворенности так и не пришло. Мне, бл**ть, чего-то не хватает, сам не могу понять чего. Все приелось, надоело. В голову всякая философская хрень лезет о том, для чего я живу, и на что размениваю и растрачиваю свое время, которое неумолимо бежит. Самому становится смешно от своих мыслей. Что сегодня со мной не так?

Мари поднимается на ноги, слегка шатаясь, подходит к креслу, падает в него, сама себе наливает мартини, добавляя в свой бокал побольше льда. Пьет жадно, почти залпом, лезет в свою сумочку, достает зеркало, поправляет макияж, стирая немного спермы с подбородка. Совершенно без претензий на то, что я ее ни поимел, ни доставил ей удовольствие. Таким как она не привыкать, она этим живет, сегодня со мной, пока я даю ей все, что она хочет, завтра, когда надоест мне, с кем-то другим bbb84c. Не осуждаю, каждый выживает, как может, пользуясь своими талантами.

– Как твоя новая роль в сериале? – спрашиваю ее о работе, которую я и дал, подсунув нужному режиссеру.

– Хорошо. Устаю немного на съемках, а так все замечательно, мне нравится. Режиссер говорит, у меня талант, – с воодушевлением отвечает она. Конечно, ей скажут, что у нее талант, дар и еще много чего за мой счет и спонсорство.

– Это хорошо, что тебе нравится, – совершенно безучастно отвечаю, понимая, что хочу домой, просто выспаться. Завтра трудный день, и новая встреча с Викторией, которая станет моей сожительницей. Ловлю себя на том, что я в предвкушение новой для себя игры, в которой женщина, которую я хочу изучить, будет жить со мной. Привожу себя в порядок, застегивая рубашку, провожу по волосам, закатываю рукава, не желая надевать пиджак.

– Поехали, – говорю девушке, направляясь на выход.

– К тебе?

– Нет, не сегодня. Я отвезу тебя домой.

– Я не хочу домой. Я хочу тебя! Ты так меня завел и оставил ни с чем, – немного надувая губы как маленькая, хнычет она. – Я такая влажная, – включает соблазнительный голос, – У меня все пульсирует между ног, – сжимает колени, подтверждая свои слова. И это еще одна ее уловка, которая должна меня завести. Сам себе удивляюсь, но на меня это не действует.

– Мари, я устал, у меня завтра встреча рано утром. Не сегодня, детка. Можешь остаться в клубе, развлечься. Эвелина здесь, – усмехаюсь, подхожу к девушке. – Я оставлю с тобой одного охранника, чтобы тебя никто не тронул, – поправляю ее роскошные волосы, смотрю в серые глаза, и понимаю, что мне пора отпускать ее. Я уже не хочу ее. Наша история закончена, и она меня больше не интересует. Мы приятно провели время, но нам пора остановиться, чтобы оставить приятные воспоминания друг о друге. Да, я бесчувственный, но честный, не собираюсь ни с кем встречаться из чувства жалости. Я быстро впускаю людей в свою жизнь, и так же быстро с ними прощаюсь, когда теряю к ним интерес. Я такой, какой я есть. Я не ношу масок и не притворяюсь.

***

Не смотря на усталость, я плохо спал. Ворочался в кровати, курил у окна одну сигарету за другой. Я, словно, маленький ребенок, который не может уснуть в преддверии праздника. В предвкушении новой страницы своей жизни, с новой женщиной. Женщина новая, интересная для меня, а стиль отношений старый, взаимовыгодный. И я считаю такие отношения самыми верными и правильными, никаких надежд, никаких планов на будущее, которого у нас нет. Мы существуем здесь и сейчас, заключаем воображаемую сделку, следуем правилам и расторгаем договор, когда придет время.

С раннего утра пью горький кофе без сахара, занимаюсь делами в своем кабинете, и все больше думаю о ней. Глаза ее зеленые бездонные вспоминаю, как испугалась, что я вовлеку ее в грязный секс втроем, слова не могла сказать, все больше в кресло вжималась. Как злилась и кричала в лицо, что не хочет участвовать в моих порно-играх. Я и сам не хотел, таких женщин нельзя делить ни с кем. Близость с ней должна быть интимной, только моей. И ведь Виктория даже не вписывалась в мое окружение. И тем мне становится еще интереснее. Она совершенно отличалась от женщин, которых я выбирал. Надоели корыстные шлюхи или похотливые бабы, которые хотят казаться не тем, кто они есть. А Виктория – она другая. Она чистая, домашняя, искренняя и, не смотря на то, как подло поступил с ней этот шакал, она все равно не разучилась доверять людям. Но внутри нее живет страсть, ее нужно только разбудить, вытащить наружу. Да, я мог помочь ей просто так, но я не такой, у меня есть цель, которую я хочу достичь любыми способами. Я получаю бизнес, она месть и часть украденного имущества назад. Никогда ничего не делал просто так, я не бескорыстный меценат. Я живу в мире бизнеса, и привык заключать выгодные для себя сделки, не только в работе, но и в жизни.

Принимаю душ, смотрю на себя в зеркало, обдумывая, бриться сегодня или нет. Кто я сегодня, холодный бизнесмен, или мужик, который хочет соблазнить привлекающую его женщину? Больших дел сегодня не предвиделось, Виктория отдаст документы моему адвокату, и тот сам прекрасно сделает свое дело, готовя бумаги в суд. Мой человек в компании Эдуарда следит за ним и просчитывает варианты. Значит, сегодня я занимаюсь Викторией и ее пока не совсем понятным для меня внутренним миром. А ведь я совсем не знаю ее, она совершенно не вписывается в мое мировосприятие. Этим, наверное, и интересна мне. Хочу понять, на что способна эта женщина, если вырвать ее из устоявшегося мира.

Даю последние указания начальнику охраны: сопроводить и убедиться в безопасности дочери Виктории, оставляя с ними самых лучших людей. Еще пара часов и я отправлю за Викторией водителя. Одеваюсь в простые удобные черные джинсы, тонкий белый свитер, удаляюсь в кабинет с очередной дозой кофе и никотина, оставляя домработницу убираться.

Занимаюсь своими делами, полностью уходя в переговоры по телефону и конференцсвязи. Чтобы быть успешным руководителем, совершенно необязательно постоянно находится в душном кабинете. Гораздо удобнее делать это дома, у тебя все под контролем.

Когда полностью уходишь в любимое, дело время летит незаметно. Тихий стук в дверь отвлекает меня от работы, в кабинет заглядывает моя домработница, и я вижу на лице пожилой женщины загадочную улыбку, а это означает, что Виктория уже здесь.

– Та, которую Вы так ждали, уже приехала с двумя чемоданами, и, по-моему, она волнуется и нервничает. Я предложила ей чай, кофе, но она отказалась.

– Хорошо, спасибо, Елена Владимировна, Вы можете быть на сегодня свободны. Мы справимся сами.

– Не сомневаюсь, что справитесь, теперь за Вами есть, кому присмотреть. Давно пора…, – она словно не договаривает фразу. А мне становится интересно, что она хотела сказать.

– Что «давно пора»? – удивленно приподнимая брови, спрашиваю я.

– Ой, не обращайте внимания, – отмахивается женщина. – Я вечно озвучиваю мысли вслух. – Ну, нет, без ответа она не уйдет.

– И, закончите свои мысли вслух. Мне интересно Ваше мнение, – взглядом показываю, что без ответа я ее не отпущу.

– Ну, что же, Вы сами напросились. Вам давно пора остепениться и завести семью, детей. А не жить так, словно у Вас две жизни и старость не наступит никогда. И прекратить водить в свой дом, проси Господи, профурсеток, – заявляет женщина, вызывая мой смех. – Можете смеяться сколько угодно. Только вот Вы работаете, приумножаете свой капитал, идете к своей цели. А для чего Вам это все нужно? – молчу, жду от нее ответа, призывая продолжить. – Ради кого Вы это все делаете?

– Я думаю «ради себя» – такой ответ Вас не устроит?

– Для себя Вы уже заработали до конца оставшейся жизни. Жить нужно не для себя, а для кого-то.

– Интересная теория и, возможно, Вы правы. Но, – поднимаюсь с места, обхожу стол. – Я давно выбрал такой путь, и мне никто не нужен. Я живу здесь и сейчас, а что будет после – меня мало волнует.

– Ну, как знаете, я не хотела лезть к Вам в душу, Вы сами попросили меня высказаться, – немного раздраженно говорит Елена Владимировна, намереваясь выйти из кабинета.

– А с чего Вы взяли, что сейчас в гостиной стоит женщина достойная, а не та, с кем Вы привыкли меня видеть, – мне становится интересно, что такого увидела Елена в Виктории за пять минут общения. Может она скажет мне с высоты своего опыта, что есть такого в этой женщине.

– Мне уже много лет, и я научилась распознавать нормальных, достойных женщин с первого взгляда, – самоуверенно заявляет она. Ничего ей не отвечаю. Я согласен, что Виктория – достойная женщина, созданная для семьи. Только вот я для нее не создан. Елена учтиво прощается со мной, покидая квартиру, а я спешу к Виктории.

Уверенными шагами прохожу в гостиную. Нахожу Викторию, стоящую возле панорамного окна. Она настолько увлечена видом с высоты, что не замечает меня. Несколько минут просто осматриваю ее, подмечая, что от вчерашней сексуальной соблазнительницы ничего не осталось, она вновь стала собой. Ее насыщенно карамельные волосы собраны в простой хвост, на ней надето простое серое трикотажное платье с длинными рукавами, но оно облегает ее тело, повторяя каждый изгиб. Она не худощава и не имеет пышных форм, кажется, что ее фигура идеальна. Взглядом трогаю ее красивые ноги в плотных черных колготках, округлые бедра, ровную спину, изящную шею, и красивые волосы. Хочется содрать с ее волос резинку и зарыться в них пальцами, дернуть на себя, чтобы голову мне на плечо откинула и прильнула ко мне. Пора воплотить свои фантазии.

Тихо, незаметно подхожу к Виктории, встаю за ее спиной, чувствуя, как она тут же напрягается, и мне нравится ее реакция. Я еще не касаюсь ее, но нахожусь настолько близко, что слышу, как учащается ее дыхание. Молчу, смотрю на большой мегаполис с высоты птичьего полета вместе с ней, находясь в предчувствии чего-то нового и масштабного. Потом, гораздо позже, спустя время, я пойму, что с этого дня начнется новый, бесконечный отсчет в моей жизни. А сейчас я просто предвкушаю новую интересную игру.

Поднимаю руку, медленно снимаю резинку с ее волос, наблюдая, как красивые локоны ложатся на ее плечи. Накрываю рукой ее талию, тяну на себя, вжимая спиной в грудь, сжимаю пальцы на ее талии, чувствуя ее дрожь. Боится меня, и мне это чертовски нравится – никогда не позволяю женщине расслабиться рядом с собой, постоянно держу в напряжении, чтобы ни у одной особы не возникло желания залезть мне в душу. Провожу носом по ее мягким волосам, вдыхая насыщенный цветочный запах, который хочется впитывать себя.

Понимает ли она, насколько неповторима и уникальна? Нет, не понимает, ее муженек-шакал так и не раскрыл в ней ее истинную женственность. И я даже благодарен ему за то, что он оставил это мне. Пьянею от ее близости и запаха, хочется выпить ее до дна, чтобы утолить свою жажду и узнать, какая она на вкус. Но тогда я не узнаю всю ее сущность и на что она способна, поэтому мне следует держать себя в руках и пробовать ее маленькими порциями, до тех пор, пока она сама не станет умолять взять ее. С этого дня, я – ее мир, до тех пор, пока я не решу ее отпустить. Это привычный стиль почти всех моих отношений, и Виктория, какой бы загадочной и непонятной мне не казалась, не станет для меня исключением.

Медленно собираю ее волосы в кулак, дергаю, вынуждая откинуть голову мне на плечо и посмотреть в глаза, сам теряюсь на секунду от ее растерянного и заплаканного взгляда.

– Почему ты плакала, что-то случилось? – спрашиваю я, но так и не отпускаю.

– Дочка плакала, не хотела со мной расставаться, а я с ней. Мне было тяжело ее отпускать, – поясняет она и закрывает глаза, лишая меня возможности читать все по ее взгляду. Хочется немедленно приказать ей смотреть на меня, но я сдерживаюсь: она расстроена.

– Не переживай, с ними поехали надежные люди, и если все пойдет по плану, то на выходных я отвезу тебя увидеться с дочерью, – Виктория тут же распахивает глаза, смотрит на меня с надеждой, молчаливо и покорно со мной соглашаясь. Люблю в женщинах подчинение и покорность, но мне нужно научить ее противостоять мужчинам. Не хочу делать это сегодня, желая немного насладиться ей настоящей. Виктория дергается, пытаясь вырваться из моего захвата, словно только что пришла в себя. Стискиваю пальцы на ее талии, давая понять, что не отпущу. Смотрю на нее и понимаю, что впервые за долгое время я теряю контроль. Хочу ее. Сейчас.

Ослабляю хватку, веду руками по ее прекрасному телу, изгибам, изучая. Чувствую, как учащается ее дыхание, грудь вздымается от возбуждения. Хочет меня, так же как и я ее. Прикасаюсь к ее шее в легком поцелуе, пробуя на вкус ее нежную кожу. Касаюсь губами ее уха, совсем чуть-чуть, невесомо, продолжая блуждать руками по ее телу. Глажу живот, поднимаюсь выше, накрываю руками ее округлые груди, немного сжимаю, потом резко разворачиваю к себе и впиваюсь в ее губы, целую до умопомрачения, чувствуя, как меня накрывает алчным голодом. Что, бл**ь, есть такого в этой простой женщине, что заставляет меня, искушенного, так дико ее желать?

Наслаждаюсь ее губами, а когда Виктория расслабляется в моих руках и уже сама мне отвечает, сплетая наши языки, не выдерживаю, подхватываю за талию, сажаю на рядом стоящий обеденный стол. Отодвигаю на хрен все стулья, которые мне мешают, встаю вплотную к Виктории, смотрю в глаза и вижу там ту же жажду.

– Вот видишь, а говорила, что не можешь отдаваться просто так, – медленно раздвигаю ее красивые ноги, встаю между них. Она пытается их сжать, но не успевает, натыкаясь на мои бедра. Усмехаюсь, чувствую, что Виктория начинает приходить в себя, снова впиваюсь в ее мягкие, вкусные губы, не позволяя ей очнуться от нашего дурмана. Она сама хватает меня за шею, тянет на себя, стонет мене в рот, извивается, ведет себя, словно я ее уже трахаю. Ее тело становится отзывчивым, податливым. Виктория отрывается от моих губ, хватает воздух, и не может надышаться. Вижу в ее глазах безумное желание, и сам зверею от того, что тоже ее хочу. Давно меня так не уносило из-за женщины. Пара поцелуев, один ее взгляд, полный желания, и я уже одержим этой женщиной. Сам от себя не ожидал, что смогу так быстро увлечься. Какая-то чертова мимолетная слабость, которой я уже не могу противостоять. Впиваюсь пальцами в ткань ее платья, тяну наверх, снимая его, отшвыриваю в сторону, оставляя ее в одних колготках и белом простом бюстгальтере.

Прижимаю ее к столу, впиваясь пальцами в бедра, провожу носом между грудей, вдыхая запах ее кожи. Пульс зашкаливает, тело Виктории выгибается в моих руках. Она цепляется за мои плечи, пытаясь оттолкнуть. Сопротивление бесполезно, я привык получать все, что хочу. Меня колотит вместе с ней, хотя мы еще, по сути, ничего не делали. Веду губами ниже по животу, целую, слыша ее тихий стон, хватаюсь за резинку ее колготок, срываю их вниз, слыша треск капрона. Накрываю ее лоно сквозь тонкую материю простых белых трусиков, чувствую, какая она мокрая, горячая.

– Андрей, – выдыхает мое имя так, как никто и когда его не произносил. – Не надо, – просит она, а сама ноги шире раздвигает. Сам не понимаю, чего я сейчас хочу. Жестко оттрахать или попробовать вкус ее оргазма.

– Что «не надо»? – за волосы хватаю, заставляя в глаза мне смотреть. Руку в трусики ей запускаю, трогая пальцами мокрые складочки. – Не надо тебя трогать вот так? – спрашиваю я, раздвигая горячие складочки, слегка прикасаюсь к клитору, невесомо ласкаю. Вижу, как Виктория изо всех сил сдерживает желание, кусая губы. – Или вот так? – оставляю нежность, резко, одним толчком, врываюсь в нее сразу двумя пальцами. Виктория держится, смыкает губы, чтобы не стонать. Двигаю пальцами внутри нее, желая сломить ее сопротивление. – Ты же хочешь меня. Вся течешь мне на пальцы. Прекрати сопротивляться – И, да! Получаю ее стон, смотрю в закатывающиеся глаза. Все, она моя. Чтобы я сейчас не сделал, она все покорно примет. По-другому и быть не могло.

Отпускаю ее волосы, грубо толкаю вперед, заставляя лечь на стол, вынимаю пальцы из ее лона, резко раздвигая ноги шире. Стаскиваю ее трусики – один рывок, ее всхлип, и обрывки белой ткани остаются у меня в руках. Она прекрасна, выгибается на столе, сжимает руки в кулаки от желания, пытаясь свести ноги, потому что чувствует себя уязвимой, беззащитной, ровно такой, какой мне нравится. Но я раскрою ее как женщину, заставлю чувствовать себя настоящей, иметь власть над мужским полом. Наклоняюсь над ней, продолжая удерживать ноги, веду языком по животу, чувствуя, как она вздрагивает. Целую лобок, еще поцелуй ниже и ниже. Приподнимаю ее ножки под коленками, закидывая себе на плечи, полностью раскрывая ее для себя, ощущая терпкий запах ее желания. Развожу языком ее складочки, находя набухший, пульсирующий клитор, ощущая невероятный женский вкус. Облизываю жадно, не давая ей опомниться, прийти в себя. Внутри меня все переворачивается, член пульсирует, рвется наружу, желая ее, но я хочу ее оргазм, ее крик, хочу увидеть, какая она в момент экстаза. Начинаю интенсивнее ласкать ее плоть, втягивая тугой комочек. Чувствую, как Виктория запускает руки в мои волосы и сильно их сжимает. Сладко стонет на всю квартиру. Не кричит, как шлюха, во все горло, а так протяжно, нежно стонет. И я наслаждаюсь этим звуком. Прохожусь кончиком языка по ее клитору, делаю круговые движения вокруг него, не задевая. Дразню ее, вынуждая стонать уже от нетерпения.

Довожу до крайности, до изнеможения, желая услышать мольбу, просьбу. Просто целую складочки и отрываюсь от нее, впиваясь пальцами в ее ноги, оставляя синяки. Нахожусь на грани перевозбуждения, потому что она невероятно красива в этот момент, с поплывшим взглядом зеленых глаз, с капельками пота на нежной коже, с искусанными, красными губами и растрепанными волосами.

– Ты даже не понимаешь, насколько ты сейчас прекрасна. Скажи мне, чего ты хочешь? – спрашиваю я, глядя, как она хочет кончить, и буквально хнычет от того, что я остановился.