Иллюзия счастья

– Встань на колени на кресло, руки на спинку, – она даже не думает, все послушно выполняет. Вынимаю из кармана презерватив, хотя так хочется ощутить ее без преград. – Ты предохраняешься?

– Да, я на уколах, последний делала три недели назад, – задыхаясь, подробно отвечает она.

– Хорошо, – отшвыриваю презерватив в сторону. Снимаю брюки, наблюдая, как Виктория в нетерпении подается попкой ко мне, руками сжимает обивку кресла. Освобождаю себя от ненужной одежды, выпуская пульсирующий член наружу. Подхожу вплотную, прижимаюсь к ее спине, обхватываю руками грудь. Почему?! Кто мне ответит?! Почему я испытываю такую жажду к этой женщине?! Тяну ее на себя, Виктория откидывает голову мне на плечо, ощущает, как мой возбужденный член упирается ей в бедра. Извивается, трется об меня словно кошка.

– Боже. Андрей. Пожалуйста. Мне так больно, – стонет она.

– Где больно? – запускаю руку в ее влажную киску. – Здесь больно? – нажимаю на пульсирующий клитор.

– Дааааа! – уже на грани кричит Виктория. Я и сам уже, вместе с ней, на этой награни.

– Ножки шире раздвинь, – хватаю Вику за бедра, тяну на себя. Упираясь головкой в горячие складочки, резко вхожу на всю длину.

– Аааа! – так громко, сладко стонет Виктория. Пара плавных движений, и я срываюсь на быстрый резкий темп. Я имел сотни девушек и женщин, но еще ни одна из них не доводила меня до такого состояния.

– Андрееей, – протяжно стонет она, когда я хватаю ее за волосы, наматывая их на руку, продолжая неистово и грубо ее трахать. Чувствую, как она сильно сжимает член мышцами влагалища. Выхожу из нее полностью, смотрю вниз на блестящий от ее влаги член и зверею от этого вида и ее разочарованных стонов. Вся заведенная, спина покрыта бусинками пота, на грани оргазма, который я не даю ей ощутить. Твою мать! Еще никогда меня так не заводило такое, а видел я немало развратных картин в своей жизни. В этот момент она живая, настоящая, раскованная, такая, какой должна быть. Снова вхожу в нее до предела, тяну на себя, зарываясь в волосы, поворачиваю голову, впиваюсь в ее рот, пожирая ее сладкие стоны, кусаю губы, посасываю, рычу, продолжая вбиваться в нее на полной скорости, ловя губами ее крик при каждом толчке. Викторию всю трясет, мышцы влагалища до боли стискивают член, и она срывается в ярком, оглушительно-громком оргазме, самом умопомрачительном, который я когда-либо видел. Не останавливаюсь, несколько резких движений, и я кончаю глубоко внутри нее. Меня шатает из стороны в сторону, ноги подкашиваются, тело накрывает горячей волной экстаза. Черт бы ее побрал! Откуда она такая взялась?! Откуда эта бешеная тяга и дикий голод по ней? Получив ее, я ни хрена не насытился.

Виктория

На часах почти пять утра, а мы с Андреем еще не спали. Всю ночь этот мужчина, как обещал, брал меня. На кресле, в душе, в кровати. Взмокшие, тяжело дышащие, мы лежим абсолютно голые на его огромной кровати. Андрей курит, а я лежу на его груди, слушая стук его сердца.

– Прости, – тихо говорю ему в грудь. Секунды тишины, одна его глубокая затяжка.

– За что? – спрашивает он, очерчивая мой позвоночник.

– Я… растерялась перед Эдуардом в холле. Он стал приказывать, и этот его взгляд, как тогда…, – запинаюсь, останавливаюсь, понимая, что говорю лишнее. И опять эта тишина. Андрей терпеливо ждет, когда я продолжу. – В общем, это нелегко, но в следующий раз я буду готова, обещаю.

– Ты говорила, что ты боишься, и он тебе угрожает? Почему ты его боишься? И чем он тебе угрожал? – спокойно, но настойчиво спрашивает Андрей.

– Он угрожал забрать дочь.

– Это я понял. Расскажи. Я хочу знать, как это было?

– Что было?

– Вика, в тебе есть недостатки: ты неуверенная в себе, совершенно не любишь себя, но ты не дура. Ты все поняла.

– Зачем тебе это надо знать? Все, что имеет отношение к нашему делу, я рассказала. Зачем тебе нужны подробности?

– Черт, Виктория, киска, мне важно это знать. Я хочу понять твои чувства и то, чего ты боишься. Расскажи, – настойчиво просит он. Тушит сигарету в пепельнице на прикроватной тумбе. А я молчу, не могу, у меня язык не поворачивается. Андрей зарывается в мои волосы, немного тянет вверх, вынуждая посмотреть ему в глаза. И теперь я понимаю, что его взгляд не пугающий – он имеет силу убеждения. Он может молча, смотря в глаза, донести все, что хочет. А сейчас он хочет, чтобы я все ему рассказала.

– После того как мы прилетели из отпуска. – Немного улыбаюсь, вспомнив нашу встречу с Андреем на Мальдивах, и он тоже это помнит, ухмыляясь мне в ответ. А дальше моя улыбка пропадает, вновь ложусь на сильную грудь Андрея, чувствуя, как он перебирает мои влажные, спутанные пряди волос. – Мы прилетели раньше на два дня. И я застала Эдуарда с Марго в нашей спальне на нашей кровати. Она орала как шлюха, а он вдалбливался в нее сзади и смотрел при этом на меня, – мой голос немного угасает, на душе вновь горечь того дня. Но, как ни странно, я рассказываю все это довольно спокойно. Его запах терпких специй, смешанный с табаком, его ровное дыхание, нежное поглаживание моих волос, успокаивают меня и не дают полностью погрузиться в тот ад.

– Я убежала из комнаты, только когда он кончил под ее оглушительный вопль, – грудная клетка Андрея напрягается, а потом он усмехается.

– Что смешного?

– Марго орала бы как ненормальная под любым другим. Это не значит, что ей было хорошо. Это всего лишь ее работа, в которой она профи.

– Ты сказал, что ты не спал с ней! – громче, чем надо произношу я.

– Я и не трахал ее, никогда. И лучше тебе сейчас не знать, откуда я это знаю.

– А.. Эм.. Да, лучше мне не знать. Она действительно проститутка?

– Да. Вика, если хочешь, мы обсудим Марго потом. Ты уходишь от темы. Продолжай, – его руки гладят мою спину, немного сжимают бедра.

– В общем, в тот день я закрылась в кабинете отца и пила до утра. А Эдуард покинул дом вместе с ней. На следующий день, вечером, он вернулся домой. Я сразу заявила, что подам на развод. Но… он запретил мне это делать. Сначала он угрожал, что заберет у меня дочь. Потом заявил мне в глаза, без зазрения совести, что отобрал у меня все. А потом начался полный ад, – сглатываю, вспоминая, как Эдуард унижал, окунал меня в жестокую реальность, которую я не видела сквозь розовые очки. – Он сказал, что все семь лет нашего брака терпел меня, что я никто, ничтожество. Он никогда не любил меня и делал это все в своих корыстных целях. А еще он сказал, что я была его полным разочарованием в постели, он просто терпел меня. – Хочу посмотреть в это момент на Андрея, и спросить, не разочаровался ли он во мне? Но сдерживаюсь – это так унизительно. – А еще он сказал, что никогда не хотел нашу дочь. И она была тоже инструментом для достижения его целей. Меня тогда такая ярость охватила, я накинулась на него в истерике. Кричала, что подам на развод, подниму связи отца и уничтожу его. Он ударил меня по лицу, я упала… и…, – чувствую, как все тело Андрея подо мной напрягается, и кажется, он совсем не дышит. Замолкаю, понимая, что я зря так разоткровенничалась. Ничему меня жизнь не научила. Я все так же верю людям, и открываю себя и душу.

– И?! Продолжай! – теперь он зло, приказывает, но мне уже не страшно.

– Когда я хотела выбежать из комнаты, он впечатал меня в стену и перекрыл кислород. Сжимал мое горло, угрожая, что убьет меня, если я хоть что-то предприму против него. Он так сильно сжимал мое горло, что в какой-то момент я почти потеряла сознание, – к горлу ком подступает, не могу больше говорить, ощущая жгучую, ноющую боль в груди. Зажмуриваю глаза, которые начинает предательски щипать от подступающих слез. Я и правда, жалкая, показываю слабость. У меня ничего не получится. Я не смогу стать сильной. Я тряпка. Андрей резко переворачивается, подминает меня под себя, накрывая своим большим телом. А я глаза сильно зажмуриваю, не хочу, чтобы он видел мои слезы.

– Открой глаза! – требует он. Мотаю головой из стороны в сторону, отказываясь смотреть на него. – Виктория. Посмотри на меня. Пожалуйста, – уже мягче просит он. Проводит губами по моим щекам, целует закрытые глаза. И сейчас просто невозможно не послушать его. Открываю глаза, и вижу на лице Андрея столько эмоций. – Во-первых, ты прекрасная, очаровательная женщина. Во-вторых, в постели ты сексуальна и дико желанна, до такой степени, что имея тебя всю ночь и до сих пор не насытился. Этот шакал просто сам ничтожество. Скоро он еще поймет, что потерял. Теперь я не просто отниму у него все, что он у тебя отнял. Я уничтожу его с большим удовольствием за то, что он поднял свои поганые руки на тебя и сделал тебе больно, – с внезапной пугающей яростью произносит Андрей. – Ты все семь лет рядом с ним теряла себя. А теперь ответь мне, – берет меня за подбородок, вынуждая не отводить взгляд. – Ты до сих пор любишь его? – спрашивает так, как будто это важно.

– Я… не знаю. Раньше, пока не рухнули мои иллюзии… Я не просто любила. Я была частью его, – честно отвечаю я. А сейчас… Это так больно. Но…, – мямлю, теряюсь. – Разве это важно?

– Понятно, – немного с разочарованием произносит Андрей, отпускает, меня, перекатываясь на свое место, накрывает нас одеялом.

– Андрей, я…, – сама не знаю, что сказать, но мне горько от того, что я разочаровываю его.

– Тихо, не надо. Я все понял, по твоим глазам. Я не осуждаю. Повернись ко мне спиной, – делаю так, как он говорит. Андрей притягивает меня к своему обнаженному телу, зарывается мне в волосы, глубоко вдыхает. – Спи, ты устала. Спасибо за откровенность. Будь со мной всегда честной и настоящей, – тихо говорит мне в волосы. И как ни странно, я расслабляюсь. Вымотанная долгим днем и зашкаливающими эмоциями, засыпаю в его сильных руках.

***

Просыпаюсь от громкого голоса Богатырева, доносящегося из гостиной. Переворачиваюсь на спину, смотрю в окно. Солнце светит ярко, весна вступает в свои права. Совершенно не знаю, какой сейчас час. Но судя по тому, что мы уснули почти утром, а я неплохо выспалась, сейчас уже, наверное, обед. Потягиваюсь на кровати, мышцы ноют. напоминая мне чем, а главное с кем, я была этой ночью.

Прислушиваюсь, не понимая, с кем разговаривает Андрей. Но его собеседника я не слышу, а это значит, что он говорит по телефону. И я бы не хотела оказаться на месте собеседника Андрея. Я не могу разобрать слова, но тон разговора явно не дружеский.

Поднимаюсь с кровати, оглядываю большую спальню Андрея, понимая, что вся одежда находится отведенной мне в комнате. Заворачиваюсь в простынь, выхожу из спальни в надежде незаметно пройти мимо Богатырева. Совершенно не понимаю, как вести себя с Андреем после того, что между нами произошло. Медленно, на цыпочках крадусь мимо Андрея, который стоит ко мне спиной, уже плотностью одетый в темно-серые брюки, черную неклассическую рубашку. Волосы как всегда немного растрепаны. Он крутит в руках телефон, как будто о чем-то думает смотря большое панорамное окно.

– Виктория, почему ты крадешься? – насмешливо спрашивает Андрей, когда я почти добираюсь до комнаты. Оборачиваюсь, замечаю, что он смотрит на меня, и понимаю, насколько глупо я сейчас выгляжу.

– Эм… Ты разговаривал по телефону. Не хотела тебе мешать. Мне просто нужно привести себя в порядок, – оправдываюсь я.

– Хорошо, иди. А я пока решу пару рабочих вопросов. Через полчаса жду тебя здесь на завтрак, с усмешкой посматривает на наручные часы. – Ну, или на обед, – просто киваю ему в ответ, и как школьница убегаю в свою комнату.

Принимаю бодрящий душ, замечаю несколько красных отметен на бедрах, ногах, напоминающих мне о самом прекрасном и неистовом сексе в моей жизни. Боже, как все быстро и стремительно между нами завязалось. Но это просто сделка. Отношения, к которым он привык. Взаимовыгодные отношения. Разве так бывает? Бывает. Да и в данной ситуации мне не нужно большего.

Надеваю простое белое белье, длинное платье с запахом. Наношу минимум косметики: тушь для ресниц, блеск для губ. Собираю волосы вверх, закалывая, осматриваю себя в зеркало. Я прежняя, но все же другая. Если бы кто-то еще пару месяцев назад мне сказал, что я буду жить у конкурента моего отца, строить с ним общие планы, проводит с ним ночи, я бы сочла этого человека сумасшедшим. Как быстро и кардинально все может поменяться в нашей жизни.

Выхожу в гостиную, где уже накрыт стол на двоих. И во главе его сидит Богатырев, изучая какие-то документы. Сажусь напротив него, осматриваю стол и разнообразие еды, не понимая, кто это все приготовил.

– Елена Владимировна приготовила еду и накрыла нам стол, – опережая мой вопрос, произносит Андрей, так и не отрываясь от документов. Оглядываюсь по сторонам в поисках женщины. – И она уже ушла, – добавляет он, отодвигая папки с бумагами. Осматривает меня оценивающим взглядом.

– Твой муж звонил тебе с утра три раза, – замираю. Хорошее утреннее настроение тут же исчезает. Хотя этого стоило ожидать. Он, наверное, ездил домой, но никого там не застал. – Надеюсь, ты не расстроишься, если узнаешь, что я разговаривал с ним, когда он достал меня звонками. Твой телефон лежал в прихожей, – конечно, я была не против, я даже рада этому факту. Но рано или поздно мне все равно придется взять себя в руки и столкнуться с ним.

– И чего же он хотел?