Иллюзия счастья

Прохожу в спальню, открываю шкаф, в котором висят рубашки Богатырева и черное платье. Аккуратно снимаю наряд с вешалки, подхожу к зеркалу, прикладывая платье к себе. Черная струящаяся ткань до колен, широкая юбка. Платье на бретелях и красной шнуровкой на груди. Красивое, сексуальное и невероятно женственное.

***

С замиранием сердца вхожу в уютный, небольшой ресторанчик. Светлые, теплые тона во французском стиле. Приятная музыка, уютная атмосфера. За круглыми и овальными столами с бежевыми скатертями, сидят семейные пары, влюбленные, увлеченные разговорами. Немного приглушенный свет мешает мне найти Андрея. Осматриваю каждый столик, наконец, замечая его. Кажется, он заметил меня сразу, наблюдая за моей растерянностью, позволяя мне самой найти его. Он смотрит ровно мне в глаза с легкой полуулыбкой на губах. Медленно приближаюсь к нему, сжимая подол платья. Чувствую себя как на первом свидании. Хотя так и есть, это наше первое свидание.

Андрей молча поднимается с места, осматривает меня с ног до головы, отодвигает мне стул напротив, предлагая сесть. Садится на свое место, продолжая загадочно улыбаться, словно знает какой-то секрет. Сама жадно рассматриваю его: легкую небритость на щеках, кривоватую полуулыбку, сильную шею, бронзовую кожу, черную рубашку с высоким воротником, опускаю взгляд на его сильные, мужественные руки с закатанными рукавами. Ловлю себя на мысли, от которой становится стыдно перед самой собой. Я хочу почувствовать эти руки на своем теле, в самых сокровенных местах. Сглатываю, отпиваю немного воды, не зная чем заполнить наше молчание.

– Ты прекрасна. Платье тебе очень идет, – низкий голос вызывает мурашки по всему телу. Этот мужчина, может касаться тебя взглядом, голосом, заставляя чувствовать каждое его прикосновение.

– Спасибо. Мне тоже очень понравилось платье, – стараюсь говорить ровно, непринужденно, унимая непонятное волнение.

– Как долетела? – спрашивает меня, жестом руки подзывая официанта.

– Хорошо.

– Устала?

– Нет, – официант подает нам меню. Пробегаюсь глазами по красивым английским буквам, понимая, что мне все равно, что есть и пить. Тот, кого я хотела, сейчас сидит напротив меня, поедая глазами.

– Что ты будешь? – спрашивает Андрей.

– Не знаю. Мне все равно. Полагаюсь на твой вкус, – Андрей, прищуривает глаза, немного качает головой, но делает заказ сам.

– Итак, – уже вполне серьезно начинает он. – Как прошла встреча? – моя улыбка тут же пропадает.

– Хорошо, – я не вру, встреча с адвокатами прошла без инцидентов. Все, что было в туалете, произошло уже после встречи.

– Что он тебе сделал?! И как он тебя касался?! – настойчиво, властно, не спрашивает, а требует ответа, заставляя вспомнить то, что я хочу выкинуть из головы и забыть.

– Андрей… – немного нерешительно начинаю я. – Все прошло, я не хочу об этом говорить, хотя бы сегодня. Не хочу портить этот прекрасный вечер воспоминаниями об Эдуарде. Со мной все уже хорошо. Пожалуйста, давай оставим этот разговор хотя бы до завтра? – просто умоляю его взглядом.

– Хорошо, – немного с недовольством, сжимая челюсти, соглашается он. Нам приносят бутылку красного вина, разливают напиток по бокалам.

– Как тебе Прага весной? – спрашивает Андрей, покручивая бокал в руках.

– Она сказочная и очень красивая. Я была здесь с отцом еще в детстве, мне тогда казалось, что я попала в сказку, которую мне читала мама, – Андрей внимательно меня слушает, усмехается. Без тоста чокается со мной бокалом, отпивая немного вина.

– А ты, оказывается, романтичная особа, – отпивает еще вина, внимательно смотрит на меня, не опуская темный взгляд ни на минуту.

– Была, когда-то…

– А сейчас? – похоже, это разговор вызывает у него интерес. Что это? Желание лучше меня узнать? Или очередная его уловка для поднятия моей самооценки?

– А сейчас… Я не знаю. Романтикам в нашей жизни нет места.

– Романтичность присуща эмоциональным людям. А ты очень эмоциональная. И это не плохо. Мы не можем жить без эмоций. Но нужно четко понимать, где и перед кем ты можешь быть романтичной, а – где холодной стервой, – глубоко вдыхаю, понимая, что Андрей намекает, что мне не хватает характера. Но я такая, какая есть. Такая, какой меня воспитал отец. Оказалось очень трудно, почти невозможно, изменить себя, даже после того тебя лишили иллюзий, открыв глаза bbb84c. Официант приносит нам еду, подливает еще вина.

– Завтра до обеда у меня последняя встреча. А после я весь твой, – ухмыляется Андрей. – Мы можем насладиться этим городом. Погуляем, посетим красивые места, – Богатырев может управлять моим настроением с помощью нескольких фраз.

– Еще одно свидание? – спрашиваю я, искренне улыбаясь.

– Да, Виктория. Почему нет. После того, что я сегодня ночью с тобой сделаю, я просто обязан, как минимум, пригласить тебя на еще одно свидание, – он мило улыбается, но его темный взгляд обещает окунуть меня в бездну.

***

После прекрасного ужина и непринужденной беседы за несколькими бокалами вина, от которого кружится голова и по телу расползается истома, мы возвращаемся в отель. Чувствую себя немного пьяной, но свободной и раскованной. Андрей придерживает меня за талию, заводит в наш номер. Все, о чем, я думаю последние двадцать минут – что на мне нет трусиков и об обещании Андрея на предстоящую ночь. И он не заставляет меня долго ждать. Как только за нами закрывается дверь, Андрей хватает меня за талию, притягивает к себе, целует. Никаких разговоров, прелюдий и прочего. Находясь в полумраке, он просто прижимает меня к ближайшей стене и жадно целует. Всхлипываю от его напора, запускаю руки в его волосы, тяну на себя, отвечая ему той же страстью, желая отдать хоть немного того, что он дает мне. Ничего не соображаю, ни о чем не думаю. Есть только он и я, и то, что он со мной делает – самый лучший антидепрессант, который только можно придумать. От его поцелуя становится жарко, тело дрожит, ноги подкашиваются, но Андрей не дает мне сползти к его ногам, хватает за бедра, прижимает к себе, заставляя чувствовать его желание. Целует, целует беспрерывно, не позволяя отстраниться и глотнуть воздуха. Кусает губы, тут же зализывая укусы языком, словно мы делаем это последний раз и хотим получить от этой близости все до последней капли. На минуту ослабляет напор, позволяя мне действовать самой, ласкать его губы языком, всасывать и наслаждаться его терпким вкусом и запахом. Я сама не знаю, чего хочу, тяну его на себя теснее, трусь об него, как дикая кошка, постанываю ему в губы. Хочу все и сразу, принять все, что он мне может дать и даже больше.

– Тише, тише, – усмехается в губы, отстраняется, зарывается в мои волосы. – Мы никуда не торопимся, киска.

Мне все равно, что он говорит. Тянусь к его губам, не желая медлить, хочу его безумно, до пульсирующей боли между ног.

– Виктория! – властно, удерживая за волосы, не давая пошевелиться. – Не двигайся. Я еще дам тебе возможность действовать самой, но позже. Делай только то, что я говорю. Поняла?! – просто киваю в ответ, чувствуя, как в жар бросает от его грубого, властного голоса. Глубоко дышу, не зная, что он задумал. А он, черт бы его побрал, не торопится, медлит, хотя сам весь напряженный. Тянет за волосы, вынуждая запрокинуть голову, целует шею, постоянно глубоко вдыхая. Другой рукой забирается мне под юбку, обжигая горячим прикосновением к голым бедрам, нежно гладит попку, сжимает и вновь гладит. Кожу на шее всасывает, отставляя свои следы. Не могу просто так стоять, не двигаясь, хочу касаться его. Хватаю Андрея за плечи, сжимаю.

– Руки! – с разочарованным стоном убираю руки, сжимая их в кулаки. Он еще ничего не сделал, просто целовал и ласкал шею, сжимая мои бедра, а уже вся дрожу от возбуждения. Богатырев останавливается, отходит от меня на пару шагов назад и просто смотрит. А мне плакать хочется от таких игр.

– Сними платье, – хрипло с придыханием просит он. Дрожащими руками спускаю бретельки, дергаю вниз, и легкий материал скользит к моим ногам. Переступаю через платье, остаюсь в одних чулках и туфлях. Прижимаюсь к холодной стене, запрокидываю голову, ноги сжимаю, чтобы хоть немного унять дикую жажду и пульсирующую сладкую боль. Слышу, как Андрей глубоко, со свистом вдыхает, а следом – шуршание ткани. Открываю глаза и вижу, как его черная рубашка летит на пол. Он подходит ко мне, обхватывает за шею, немного сжимает, и я напрягаюсь, не понимая, что он делает. Боюсь своей реакции. Это грубо и пугающе, но так возбуждает.

– Не бойся, расслабься. Тебе понравится, – шепчет мне в губы, мимолетно их целуя. Наклонятся, обхватывает губами мой сосок, втягивает его в рот, ласкает языком, продолжая удерживать за шею. Заставляет меня всхлипывать и дрожать. Проделывает тоже самое с другой грудью. Ведет рукой ниже, по животу.

– Раздвинь ноги шире, – возвращается к моим губам, целует, накрывает мою плоть рукой. Умелые пальцы раздвигают складочки, находят клитор, немного нажимают на него. Тело само собой выгибается. И мне уже плевать, что он сжимает мою шею. Мне хорошо. Мне нравится ощущать его власть надо мной. Жадно хватаю воздух, когда Андрей оставляет мой клитор и резко скользит в уже давно мокрое лоно двумя пальцами. Мышцы непроизвольно сжимают его пальцы, а он преодолевает сопротивление, начиная мучительно медленное движение внутри меня. Большой палец нажимает на клитор, массируя его, одновременно с движениями внутри. Боже! Это невыносимо… Невыносимо хорошо. Это держит на грани, заставляя тело покрываться потом, запрокидывать голову и биться об стену. Чувствую, как он смотрит на меня, удерживая шею. Андрей, наконец, прекращает меня мучать, и ускоряет движения. Слышу собственные жалобные стоны и его тяжелое дыхание, хлюпающие звуки от моей текущей плоти. Когда становится невыносимо, и тугой узел внизу живота готов вот-вот взорваться, Андрей сжимает мою шею сильнее, перекрывая кислород полностью.

– Открой глаза! Смотри на меня! – рычит, требует, жестко насаживая на свои пальцы, растирая клитор. Распахиваю глаза, встречаюсь с черным взглядом, который горит огнем, обещая мне, что это еще не конец. Только начало нашего общего безумия и адского наслаждения. И вот когда я совсем не дышу, замираю с открытым ртом в немом крике, оглушительно кричу внутри себя от его последних грубых толчков, разбиваясь на миллионы осколков, почти плача от неземного наслаждения, накрывающего мое тело. Выгибаюсь дугой в его руках, чувствуя головокружение. В глазах вспыхивают яркие звезды и тут же гаснут, во всем теле покалывает. Даже если сейчас он не ослабит хватку на моем горле, и я не вдохну кислород, мне будет все равно. В данный момент я готова умереть в его руках.

Жадно хватаю воздух, когда Андрей отпускает шею, медленно вынимая пальцы из моего лона. Ноги трясутся, не могу стоять, почти сползаю на пол по стене, но Андрей с полным триумфом и превосходством в глазах подхватывает меня, заставляет оплести ногами его торс, вцепиться в его шею и несет в спальню.

– Я же говорил, что тебе понравится, – усмехается, целует дрожащие губы, которые не могут произнести ни слова, лишь постанывать от еще не отпустившего оргазма. Обвиваю сильную шею Андрея, прижимаюсь к нему, чувствуя, что его тоже немного трясет от желания. Богатырев заносит меня в спальню, кидает на кровать. Снимает с меня туфли, встает в полный рост, вновь рассматривает меня, касаясь взглядом каждого участка моего тела. Я вся растрепанная, вспотевшая, продолжаю непроизвольно дрожать, сжимая ноги, а ему нравится все, что он видит. В его глазах читается дикое желание и жажда по мне.

Андрей медленно расстегивает ремень, кидает его на кровать рядом со мной. Снимает брюки вместе с боксерами, небрежно отшвыривая одежду на пол. Не могу оторвать глаз от его красивого мужественного тела. Он такой высокий, сильный, величавый. Несмотря на полумрак, я вижу, как его напряженные мышцы играют от глубокого дыхания. Опускаю взгляд ниже, откровенно осматривая его большой возбужденный член. Сглатываю от бесстыдного желания попробовать его на вкус, пройтись по большой головке языком. Никогда в жизни не понимала оральный секс, мне казалось, этим занимаются только проститутки, и то, не собственному желанию, а за дополнительную плату. А сейчас ловлю себя на мысли, что хочу его член. Хочу втягивать его в рот, доставлять ему удовольствие и посмотреть на реакцию Андрея. От этих бесстыдных, откровенных мыслей тело окатывает новой жаркой волной желания. Господи, как у этого мужика получается возбуждать меня, ничего не делая.

– Когда ты настоящая, как сейчас, ты прекрасна, – хрипло произносит он, приближаясь ко мне. – Ты божественно кончаешь, твой оргазм неповторим, – забирается на кровать, грубо коленом раздвигает мои ноги, накрывает своим телом, упираясь возбужденным твердым членом в набухшие мокрые складочки. – Я хочу тебя снова и снова. Я еще так мало тебя имел. А я хочу много, всегда и везде, – наклоняется, убирает влажные волосы с моего лица. Нежно целует губы, лаская языком, и резко входит в меня одним толчком на всю длину, вынуждая кричать ему в рот. Замирает, подхватывает за талию, и, не выходя из меня, резко переворачивается так, что я оказываюсь сверху.

– Поднимись, покажи себя, хочу смотреть на тебя, – даже не думаю возражать, поскольку сама этого хочу. Поднимаюсь, ощущая, как его плоть в такой позе, входит в меня еще глубже, до конца. Подхватывает мои бедра, сам приподнимает меня и опускает на себя, еще и еще, вынуждая поймать его ритм и уже двигаться самой. Двигаюсь быстрее, тяжело дышу, облизываю пересохшие губы, прогибаюсь назад, вскрикиваю, когда он сам грубо и резко толкается во мне. Андрей поднимается ко мне лицом к лицу.

– Замри, не двигайся, – вновь приказывает, управляя мной.

– Нет, пожалуйста…, – жалобно прошу, продолжая движения, но он не позволяет, хватает за талию, силой удерживает, не давая пошевелиться. Берет рядом лежащий кожаный черный, ремень, ухмыляется, проводя краем кожи по твердому возбуждённому соску.

– Руки назад, – очередной приказ, который я выполняю, даже не задумываясь, зачем ему это надо. Делает петлю из ремня, стягивает мои руки за спиной, дергает для более сильной фиксации. Становится неудобно. Вынужденно расправляю плечи, прогибаюсь назад, выставляя грудь вперед. Андрей немного отстранятся от меня, запускает руку под подушку, и достает длинную жемчужную нить, ровно такую же, которую разорвал Эдуард. Не могу произнести ни слова, я награни. Все чувства настолько обострены, и этот его жест просто бьет меня по оголенным нервам.

– Да, детка, я все знаю, моя охрана все мне докладывает. Не смей больше расстраиваться из-за безделушек. Я куплю тебе все, что ты захочешь, – надевает на меня жемчуг, холодными бусинками обжигает мои воспаленные соски, играя с ними, вынуждая меня всхлипывать. Тянет за бусы к себе, целует немного припухшие губы. Аккуратно укладывает жемчуг между грудей, оставляя его обжигать разгоряченную кожу от каждого холодного прикосновения.

– Вот так, киска. Сейчас ты невероятно красива и грациозна, – наклоняется, играет языком с моим сосками, кусает их, тут же всасывая в рот. Отстраняется, падает на подушки.

– Давай киска, двигайся. Трахни меня в этой красивой позе, – хватает за бедра, вновь начинает движения, вынуждая догнать его в этом бешеном ритме. – Ты даже не представляешь, как в тебе хорошо, – сам задыхается, ловит меня за талию, когда я теряю равновесие из-за связанных рук. – Давай, киска, быстрее, сильнее, в бешеном ритме, – двигаюсь так, как он просит, слышу характерный хлюпающий звук при каждом толчке. Хочется вновь кончить, потому что это невыносимо горячо, сексуально, развратно, порочно и очень сладко. Сама себя не узнаю, но мне все это дико нравится, я теряю стыд и скромность, чувствуя себя в этот момент действительно настоящей, эротичной и безумно желанной. Я уже так близка к очередному взрыву, не могу сдерживаться, стону в полный голос, в изнеможении закатывая глаза.

– Как меня зовут? – вдруг спрашивает он. А я не понимаю, чего он хочет, потому что жар уже расползается по всему телу, и я на грани очередного пика. – Кричи мое имя! – требует он.

– Андреееей! Ан…дрей…, – кричу, задыхаясь, не прекращая движения, а он вновь берет инициативу на себя, впивается в мои бедра до синяков, насаживает меня на свой член еще жестче, до сладкой, тягучей боли внизу живота. И вот, наступает момент, когда мне настолько хорошо, что все становится слишком. Слишком невыносимо, слишком запредельно. И я взрываюсь в очередной раз. Громко кричу его имя, сжимаю его член мышцами лона, бьюсь словно агонии. Слышу сквозь шум в ушах, как Андрей после очередного сокрушительного толчка, с хриплым стоном кончает глубоко внутри меня. Не могу больше держаться, падаю обессилено на его мокрую от пота грудь. И все. Меня нет. Кажется, я полностью растворилась в этом мужчине, сливаясь с ним воедино.