Иллюзия счастья

– В основном, нервно требовал, чтобы я позвал тебя к телефону. А когда понял, что ты не будешь с ним разговаривать, хотел узнать, где его дочь. Угрожал, нервничал и все в этом роде. В общем, благодаря моему адвокату, он уже в курсе, что ты подала на развод.

– Он точно не найдет Милу? – это единственный вопрос, который меня сейчас беспокоит.

– Нет, – Андрей произносит всего одно слово, три буквы. Но его тон настолько убедительный, что я безоговорочно ему верю. – Завтра состоится ваша встреча с адвокатами для решения вопросов до суда.

– Что? Зачем? – не понимаю я.

– Виктория, так принято. Вы просто: встретитесь на нейтральной территории и обсудите бракоразводный процесс. Эти встречи нужны для решения вопросов мирным путем. Адвокаты подготавливают документы, выдвигают свои требования и если обе стороны приходят к всеобщему согласию, дело решается без претензий и суда.

– Но этого не будет. Так зачем же эта встреча? – я боюсь и поэтому противлюсь этой встрече. Но прекрасно понимаю, что все это необходимо. Хочу я или не хочу, мне придется взять себя в руки, и все-таки встретиться лицом к лицу с Эдуардом.

– Так нужно, Виктория. Ничего не бойся, с тобой будет Павел Евгеньевич и моя охрана. Твои интересы будет представлять адвокат. Меня, к большому сожалению, не будет рядом. Сегодня ночью мне нужно срочно улететь в Прагу по делам моей компании, – Андрей обещает мне адвоката и охрану, но мне почему-то кажется, что стоит ему уехать, и все полетит к черту. Он – словно моя стена, пока он со мной, я ничего не боюсь. Но его отъезд, приводит меня в состояние паники.

ГЛАВА 10

Андрей

Когда-то давно, кажется, это было тысячу лет назад, я уже испытывал подобные чувства к женщине. Чувства, когда от ее присутствия, тебя разрывает тысяча эмоций. Думал, что подобного больше не повторится, считая те ощущения простыми эмоциями, которыми тогда я еще не насытился. В молодости все кажется острее, сильнее, все через край, на грани. С возрастом я успокоился, расставил для себя другие приоритеты и жизненные цели. Сейчас я смотрел на всех женщин по-другому. Кто-то нравился больше, кто-то меньше, и каждая по-своему. Был с кем-то ради качественного секса, с кем-то ради неопытности, которая заводила, подогревала интерес, будоражила воображение фантазиями, которые я воплощал в жизнь.

Я не святой, через меня прошло много женщин, кем-то был увлечен, с кем-то проводил ночь или всего пару часов, даже не спросив имя. Но я никогда, ни одной из них ничего обещал. Изначально давал понять, что наши отношения закончатся ровно тогда, когда я этого захочу. Ни одну из них я не подпускал к себе близко. Все строилось на физическом влечении и приятном времяпрепровождении. Неважно где – в постели или на очередном приеме. Мои женщины должны были затмевать меня, в них должна была чувствоваться порода, стать и неприкрытая сексуальность. Но я всех их уважал, никого не судил, даже продажных шлюх. Каждый живет и выживает, как может. Я мог их жестко трахать, доминировать в постели, если этого требовала очередная моя фантазия, которую я спешил воплотить в жизнь, но после все оставались довольны. Никогда не позволял себе, пренебрежительно относиться к женщине, тем более поднимать руку. Нет, я, конечно, шлепал женщин, иногда больно, немного перекрывал кислород для остроты ощущений, но все они при этом громко кричали, и требовали еще.

Я практически не спал рядом с Викторией. После того, как она уснула, я еще долго вдыхал ее неповторимый цветочный аромат и думал о том, в кого превратил ее муж. Неуверенная в себе, не знающая своей сексуальности и власти над мужским полом. Как вообще можно поднять на нее руку? Нежная, ранимая, искренняя и, как показала эта ночь, невероятно страстная. Наверное, в ней еще очень много положительных качеств, присущих настоящим женщинам. Каким надо быть мудаком, чтобы вот так, просто, променять ее на дешевую шлюху? Теперь мне кажется, что я приготовил для ее муженька слишком мягкий план расправы. Может, не церемониться с ним и не искать варианты в рамках закона, а вспомнить молодость и просто закопать его где-нибудь в лесу, предварительно вынудив подписать все нужные документы? Когда-то давно я решил, что буду играть по правилам, в рамках закона, чтобы не произошло. А сейчас мне хочется нарушить слово, данное себе, ради этой женщины. Кто-то сказал, что все в этом мире делается ради женщины, для женщины и из-за женщины. Раньше бы я поспорил с этим псевдо философом, а сейчас ловлю себя на мысли, что хочу ради Виктории поступиться своими принципами.

Не помню, как вообще уснул рядом с ней, раньше меня раздражало общество женщины в постели, я мог иметь кого угодно всю ночь, но засыпать и просыпаться я должен был один. А с ней все оказалось легко и просто. Проспал я недолго. Тихо ходил по комнате, боясь ее разбудить, одевался, не отпуская ее взглядом. Кто же ты такая, Виктория? И чем мне грозит встреча с тобой? Самому интересно, к чему это все меня приведет? Кажется, игра выходит на новый уровень, более серьезный с большими ставками. Но я азартный, мне хочется узнать, чем закончится эта игра.

***

Черт бы побрал эту поездку! Я понимал, что сейчас мне нельзя уезжать из страны, но моего мнения никто не спрашивал. Мне срочно нужно было быть в Праге. Всего пару дней. Два дня, где без меня ничего не решится. Я доверял своему адвокату, не сомневался в своей охране. Но страх и паника в глазах Виктории после моих слов о том, что я улетаю, заставили меня насторожиться. Нельзя не доверять предчувствиям женщин. Но и подаваться их паники тоже. Радовала только грусть в глазах Вики от того, что я оставляю ее одну. Но у нас еще целый день впереди, и я хочу провести его рядом с ней.

– Что ты наденешь завтра на встречу с адвокатами? – хочется посмотреть, какой она предстанет перед своим мужем.

– Что? – не понимает Виктория.

– Виктория, ты прекрасно слышала мой вопрос, – сажусь на кресло напротив нее, туда, где вчера она мне отдавалась и показывала себя во всей красе.

– Какая разница, что я одену? – поправляет выпавшую прядь за ухо, немного закусывает нижнюю губу, вдыхает. Слежу за каждым ее жестом, от чего она чувствует себя неуютно, потому что ощущает, как касаюсь ее взглядом.

– Я хочу знать. Не просто знать, хочу видеть сейчас то, что ты наденешь завтра, – немного властно, но ее это не смущает. Она признает власть мужчин и от этого нравится мне еще больше. – Иди, переоденься и покажи мне свой наряд, – Вика немного хмурит брови, но все же встает и удаляется в комнату. Не сдерживаю удовлетворенной ухмылки, провожаю ее взглядом. Встаю с кресла, подхожу к окну, всматриваюсь в весеннее, пасмурное небо. Терпеливо жду, представляю, как она мечется между своей одеждой, не зная, что ей выбрать. Все чаще ловлю себя на мысли, что постоянно додумываю ее поведение без меня. Потому как там она настоящая, а со мной скованная, даже не смотря на то, что этой ночью мы стерли все границы. До нее мне нравилось, что женщины в моем присутствии, не могли расслабиться. Я люблю ощущать ауру легкого страха. Но с Викторией все иначе…

Нерешительный стук каблуков заставляет меня обернуться. Вика застывает посреди комнаты, с надеждой смотрит на меня в ожидании одобрения. Строгий темно-синий брючный костюм выгодно подчеркивает ее фигуру, черные туфли на каблуке визуально удлиняют ее красивые ноги. Белая блузка под пиджаком застегнута на все пуговицы. Прекрасный образ для завтрашней встречи. Но кое-что нужно откорректировать. Медленно надвигаюсь на нее, немного улыбаюсь, замечая, как Вика неосознанно делает шаг назад, отступая от меня.

– Что-то не так? – с неизменной неуверенностью спрашивает она, когда я подхожу вплотную.

– Все так, костюм прекрасный, то, что надо, – Вика немного расслабляется. – Но…, – специально не договариваю, выдерживаю паузу, опускаю взгляд на ее грудь. Расстегиваю пару пуговиц на ее пиджаке. – Я бы кое-что поправил, – Снимаю с нее пиджак, аккуратно кладу его на диван. Вика немного теряется, глубоко дышит, внимательно наблюдает за моими действиями. Люблю, когда женщина не знает, чего ей ожидать. Тыльной стороной ладони провожу по ее щекам, задеваю большим пальцем нижнюю губу, немного очерчиваю ее, наклоняюсь к уху, глубоко вдыхаю, – Блузка, прекрасна, но нам придется ее снять, – расстегиваю мелкие пуговички на блузке, немного покусывая мочку ушка. С ее губ слетает легкий, но такой красивый, нежный стон. Отстраняюсь немного, замечая, как поплыл и затуманился ее взгляд. Спускаю с ее плеч шелковую блузку, которая падает к нашим ногам. Ее красивую грудь скрывает простой белый бюстгальтер. Я хотел бы тоже его снять, но тогда я не удержусь и возьму ее прямо здесь на полу. А у меня совсем другие цели. Беру с дивана пиджак, и под удивленным взглядом Виктории надеваю на нее, застегивая на все пуговицы. – Вот так. Блузка здесь лишняя, – Вика сводит брови, смотрит на вырез пиджака, который открывает всю верхнюю часть ее груди.

– Но… Так… Моя грудь, открыта до неприличия, – немного возмущенно произносит она.

– Твоя грудь до неприличия красива, – обхватываю ее талию, немного сжимаю, потому что мне нужно ее чувствовать. Наклоняюсь, целую обнаженную часть ее груди, немного всасываю кожу, хочется сильнее, но тогда я оставлю засос. Меня бы конечно это не остановило, мне хочется оставить на ней много своих отметин, но в этом случае Виктория не сможет появиться в таком виде на встрече. Кожа у нее нежная, бархатная, настолько вкусная, что я не удерживаюсь и провожу по ней языком. – Я хочу, чтобы завтра на встрече ты была в таком виде. Никаких блузок, кофт и прочего. Единственное, что я тебе разрешаю – это длинную нить бус, которая будет уходить в ложбинку, – поднимаюсь выше, целую шею, чувствую, как по ее телу проходит дрожь. – Хочу завтра завидовать жемчужным бусам, потому что они смогут касаться твоей груди, а я нет.

– Боже, Андрей, – запрокидывает голову, намеренно открывая мне больше доступа для ласк. И я ласкаю языком ее скулы, целую губы, – Тебе невозможно отказать, – шепчет мне в рот.

– Вот и договорились. А сейчас я хочу сорвать с тебя этот мешающий мне костюм, – целую, немного нежности, совсем чуть-чуть, дразня и возбуждая нас обоих. Виктория цепляется за рубашку на груди, сжимает, тянет на себя, выгибаясь в моих руках. К черту нежность, впиваюсь в ее сладкие губы, срывая ее надрывный стон. В голове мелькает мысль, что я улечу и ближайшие два дня и не смогу ей наслаждаться, поэтому сейчас мне хочется хоть немного насытиться ей, если это, конечно, возможно. Моя жажда по ней невыносима. Хочу ее, как никого и никогда не хотел. Жадно сплетаю наши языки. Обхватываю ее за шею, немного сжимаю. Возможно, я первый, кто это делает с ней, но я не даю ей опомниться, алчно целую. Другой рукой обхватываю бедра, сжимаю, впечатываю в себя, давая почувствовать ей, как я безумно ее хочу. Веду рукой ниже, поднимаю ее ногу, заставляя обхватить мое бедро, удерживаю, не давая упасть. Чистый кайф разливается в крови, оголяя все нервы. Меня всего трясет от желания грубо ворваться в ее тело, трахать, продолжая сжимать шею. Но я сдерживаюсь, не зная, как Виктория отреагирует на такие игры с дыханием. Она должна привыкнуть. К таким играм надо подводить постепенно.

Где-то позади нас, раздается громкий звонок ее телефона, не обращаю внимания, продолжаю наслаждаться поцелуем. Телефон не замолкает, Виктория дергается, пытается вырваться из моего захвата.

– Нет, – буквально рычу ей в губы, хочется на хрен разбить этот чертов аппарат.

– Андрей…, задыхается, – мне надо ответить…, – хватает ртом воздух. – Это может быть Света, – просит отпустить, а сама еще сильнее прижимается. Я все понимаю, но не хочу ее отпускать, тело просто не слушается. В кармане начинает вибрировать и мой телефон. Они что все, сговорились? – Андрей…, пожалуйста, – просит мне в губы. Глубоко вдыхаю, медленно разжимаю пальцы на ее шее, отпускаю ее ногу. Вытаскиваю свой телефон, отвечаю на звонок, смотря на то, как растерянная Виктория, немного пошатываясь, идет к своему телефону. Удаляюсь в кабинет, подкуриваю сигарету, стараясь говорить спокойно.

Полчаса провожу в кабинете. Переговоры перед предстоящей поездкой кажутся бесконечными. Постоянно с нетерпением посматриваю на дверь, хочу вернуться к Виктории и закончить начатое. В дверь раздается тихий стук. Я ожидаю увидеть Викторию, но это Мари. Черт, кажется, я забыл ей сказать, что мы расстались. Удивленно приподнимаю брови, тут же прерывая звонок. Жестом руки, приглашаю девушку войти. Мари явно готовилась к этой встрече. Одета так, как я люблю, точнее, так как я указал ей при первой же нашей встрече. Сексуальное короткое платье, чулки, туфли на шпильке, волосы распущенны. Такой «дресс-код» должна была соблюдать каждая моя новая девушка. Только сейчас ее наряд неуместен. Быстрого доступа к ее телу мне не нужно.

– Как ты попала в квартиру? – спрашиваю, наблюдая, как Мари подходит ко мне, садится рядом со мной прямо на стол.

– Мне открыла…, задумывается, – Извини, я не знаю, как ее зовут. Но у меня возникает вопрос, – немного усмехается. – Кто она тебе? И что она делает в твоей квартире? – немного с претензией заявляет Мари.

– Ну, во-первых, ее зовут Виктория, – разворачиваюсь к девушке, смотрю в ее настороженные глаза. – И я не помню, что когда-то давал тебе обещание отчитываться перед тобой о своей личной жизни, – с недовольством отвечаю я. – И кажется, я не приглашал тебя сегодня.

– Я решила рискнуть и прийти сама, – с какой-то надеждой произносит Мари. Наверное, все женщины, интуитивно чувствуют, когда их хотят бросить. – Я соскучилась, – немного надувая губы, произносит она. Вдыхаю, подбираю нужные слова.

– Мари, ты прекрасная девушка, мне было хорошо с тобой, но наше время вышло. Ты свободна.

– Что значит «вышло время»? – не понимает она.

– Это значит, что наши встречи закончены. Теперь ты вольна делать все, что хочешь и с кем хочешь.

– Я что-то не поняла, – возмущенно произносит Мари, повышая тон. – Ты что, променял меня на вот эту, – указывает рукой в сторону двери.

– В первую нашу встречу я сказал тебе, что мы будем встречаться до тех пор, пока мне это не надоест! Так вот. Мне надоело! – немного повышая тон, говорю я. – Ты можешь продолжать сниматься в сериале, никто тебя не выгоняет до конца проекта, а дальше сама, – продолжаю пристально смотреть Мари в глаза, изучая ее реакцию.

– Но… Я, – немного медлит, опускает ладонь на мою руку, лежащую на столе, немного сжимает. – Я люблю те…, – недоговаривает, вскрикивает от того, что я резко убираю руку и грубо перехватываю ее подбородок.

– Ты любишь мои деньги и возможности, которые я тебе давал, ты любишь грязный, жесткий секс и красивую жизнь, но не меня, – четко передаю ей каждое слово.

– Ты… ты…, – черт, почему, когда при первой встрече я ясно расставляю таким девушкам приоритеты и условия наших отношений, они соглашаются, но продолжают надеяться на большее?

– Что я? – Мари молчит, сглатывает и привычно начинает меня бояться. Вот так-то лучше. – Все Мари, давай прощаться красиво. Мне было с тобой хорошо, – отпускаю ее. – А теперь иди, у меня много работы. Прощай, – в ее глазах, обида, злость, и огромное сожаление от того, что она вновь потеряла возможность на красивую жизнь. И ей надо заново искать себе спонсора. На таких, как она, не женятся и не проживают счастливо жизнь. Девушка медленно слазит со стола, и, не оборачиваясь, выходит из кабинета. Поднимаюсь с кресла, иду за ней, убеждаясь, что она покинула квартиру. Как только за Мари закрывается дверь, я возвращаюсь в гостиную. Виктории нигде нет. Без стука захожу в ее комнату, замечая ее возле окна. Подхожу к ней сзади, прижимаюсь к ее спине, обиваю руками талию, и тут же улавливаю перемену в ее настроении. Спина напряженная, не реагирует на меня. Это все из-за Мари. А как ты хотела, киска? Ты у меня не одна. Хотя сейчас одна. Надолго ли, киска? Я и сам не знаю ответ. Но твоего напряжения и немой обиды я не потерплю. Я свободный, киска, и волен делать все, что хочу. Оправдываться и что-то объяснять тебе я не собираюсь. Поэтому и не женюсь, не люблю, когда ограничивают мою свободу. Да и не смогу я с одной и той же женщиной прожить всю жизнь. Наклоняюсь, целую нежную кожу на ее шее.

– Андрей, не надо, – я чувствую, как ее тело дрожью отзывается на мои прикосновения, но Виктория изворачивается, вырывается. Разжимаю руки, спокойно ее отпуская. Она в глаза мне боится смотреть, проходится по комнате, не зная, куда ей деваться.

– Что происходит? – складываю руки на груди, наблюдая за ее смятением.

– Ничего, просто… Света звонила. Я с Мышкой разговаривала. Я по дочери скучаю.

– Виктория, я не терплю лжи. И чувствую ее за версту.

– Я действительно скучаю по дочери, у тебя нет детей, тебе не понять, – немного обиженно заявляет она.

– Я верю, что скучаешь. Но сейчас ты оттолкнула меня совсем не из-за этого. Что это? Ревность?