Иллюзия счастья

Эдуард паркуется возле входа в большой, можно даже сказать, шикарный ресторан, на стоянке которого уже скопилось много машин. И почему-то в этот момент я чувствую себя очень волнительно. Не знаю почему. Может от того, что я давно никуда не выходила. Последний раз на такого рода мероприятии я была с отцом. После того как от него ушла мама, он всегда брал меня в сопровождающие. Эд отдает ключи парковщику, предлагает обхватить его руку и ведет вовнутрь.

– Слушай, я совсем забыла. У нас же есть вакантное место секретаря или чего-то похожего, – говорю ему я скорее для того, чтобы унять волнение.

– Ну, есть и? – удивленно спрашивает Эдуард, потому что я никогда не вмешивалась в дела компании.

– Алина хочет уволиться с прежней работы и попросила меня…

– Все ясно, – усмехается Эдик, поправляя ворот и без того идеальной белой рубашки, когда мы сдаем верхнюю одежду в гардероб.

– Ну Эд, что тебе стоит взять ее на работу, вы ведь даже не будете с ней встречаться. А она – хороший работник.

– Хороший работник она только в том случае, если будет работать смазливым лицом.

– Эд! – дергаю его за руку, – Она моя подруга!

– Хорошо. Я подумаю. Не знаю… пусть подойдет в понедельник с резюме и документами.

– Спасибо, ты у меня самый лучший, – целую его в щеку. Мы проходим в большой зал ресторана. Как по мне, здесь слишком много пространства, а я люблю маленькие уютные места. Все слишком вычурно и пафосно. С интересом разглядываю обстановку, людей которые как никогда вписываются в эту обстановку, сливаясь с ней в одно целое. Такие же великие, возвышенные снаружи, и никто не знает, какие они внутри. Так говорил мой отец. «Виктория, не суди людей по их внешнему виду и манере держаться в обществе. У тебя может сложиться о них обманчивое впечатление. Никто не знает, какие они настоящие. А там тебя может ждать много сюрпризов как приятных, так и не очень». Пол идеально блестящий и убийственно сколький. Цепляюсь за руку Эдика, стискивая рукав его пиджака. На что Эд немного морщится.

– Что ты делаешь? Ты мнешь мне костюм, – шепчет он мне, немного наклоняясь.

– Пол ужасно скользкий. Я боюсь упасть, – оправдываюсь я, слегка сжимая руку. Да, у моего мужа есть маленький недостаток, который я считаю достоинством. Эд до нелепого аккуратен и педантичен. Мы проходим просто гигантский банкетный зал с круглыми столами и идеально белыми скатертями, но это, пожалуй, все, что было в этом помещении светлого. Темные цвета в оформлении придают ресторану какую-то мрачность. В центре всего этого расположена сцена, на которой в данный момент играет соло какой-то пианист. Ну, хоть музыка здесь нормальная. Народу невероятно много. Мужчины в сопровождении дам, словно мы не на открытии ресторана, а на благотворительном вечере. Все собрались группами по интересам, знакомствам или просто потому, что кому-то очень выгодно пообщаться с тем или иным человеком. Каждый из столиков подписан именем гостей. Интересно, кто занимался рассадкой и распределением мест. И по каким принципам распределяли гостей?

– Эдуард! – окрикивает мужской голос, мы одновременно оборачиваемся. И видим седовласого, слегка полноватого мужчину. Это Сергей Анатольевич, папин бывший партнер и старый друг. Я знаю его с детства. И почему-то в данной обстановке я так рада видеть здесь почти родное лицо. Мы подходим к нему, мужчины здороваются.

– Добрый вечер, – говорит мужчина, тепло улыбаясь.

– Виктория, ты как всегда прелестна, – берет меня за руку, пожимает, слегка поглаживая. А дальше мужчины начинают обсуждать бизнес. Поставки, перевозки, скачки и падение цен, экономику страны в целом, навивая на меня скуку. И я в очередной раз убеждаюсь, насколько мой муж подкован во всех этих вопросах. Папа бы им гордился, у нас действительно получится держать его дело на должном уровне.

Мы садимся за отведенный нам столик. И тот, кто занимался рассадкой, определенно хорошо знал всех приглашенных. Мы оказываемся за одним столом с Сергеем Анатольевичем и его супругой. Гул голосов затихает, когда на сцене появляется ведущий вечера и объявляет об официальном открытии сего «прекрасного» места. Дальше льются льстивые речи, благодарности и так далее, во время которых официанты подают нам блюда французской кухни, неустанно подливая вино. В один момент Эдуард пересаживается за дальний от нас стол, говоря, что ему срочно нужно побеседовать с каким-то мужчиной. Ведущий представляет всем владельца ресторана, ради которого здесь все и собрались, чтобы льстиво восхитится его очередным детищем. Андрей Богатырев оказывается мужчиной лет примерно тридцати восьми, не больше. Довольно высокий, подтянутый, широкоплечий. Он выделялся из общей серой массы. На нем нет костюма, только черная рубашка с небрежно распахнутым высоким воротом. Его темные волосы слегка взъерошены, легкая небритость на волевом брутальном лице. Потертые джинсы довольно хорошо вписывались в его образ, но значительно выделяли его на фоне дорогих костюмов и элегантных платьев.

Богатырев улыбался, благодарил всех собравшихся, произнося шаблонные, стандартные речи, но при этом его темные, почти черные глаза осматривали толпу с равнодушным видом и некой усталостью. Теперь я знала, как выглядел Андрей Богатырев – наш главный конкурент, но до сих пор не понимала, что мы здесь делаем. Я долго за ним наблюдала, оценивала его вид, манеру говорить, легкие небрежные жесты, и все больше понимала, что этот человек совсем мне не нравится. Я представляла его совсем другим, старым дяденькой с сальной внешностью. Хотя Богатырев был молод и определенно красив, он ужасно меня отталкивал. Его наглая ухмылка, сканирующий толпу взгляд, казались неприятными и опасными. И я понимаю, что даже не хочу подходить к этому человеку близко и уж тем более разговаривать. Но кто же меня спрашивал, чего я хочу?

Через какое-то время, когда Эдуард вернулся за наш столик, Богатырев сам подошел к нам. С ним рядом болталась какая-то гламурная особа, уже не модель, но еще не светская львица, что-то среднее, и у меня в голове крутилось неприличное определение ее статуса. Крашеная блондинка с наращенными волосами, через чур пухлыми губами, которая явно пересидела в солярии. В ультракоротком платье. Но эта девушка очень подходила такому, как Богатырев. Она так же скучающе, слегка надув пухлые губы, осматривала окружающих, но она хотя бы не лицемерила и даже не пыталась улыбаться окружающим. Девушка просто висела на Богатыреве, делая вид, что ей это все неинтересно.

– Добрый вечер, – здоровается с нами Богатырев, льстиво улыбаясь, как будто мы старые друзья. Нагло осматривает меня с ног до головы. Вблизи его взгляд кажется еще темнее, и от его очень низкого голоса по телу расползаются мурашки. Мне настолько неуютно в его компании, что возникло желание просто сию же минуту встать и уйти без объяснений. Стало видно, что его небрежная одежда на самом деле – продуманный стиль. Легкая щетина аккуратной ровной линией оставлена на щеках и подбородке. Рубашка специально расстегнута на пару пуговиц. Рукава рубашки закатаны. Волосы на самом деле не растрепаны, а являются своеобразной прической. Я не могла сказать, что этот человек некрасив, даже наоборот, могу поспорить, что он привлекает женщин своей брутальностью, а особенно вот таких девушек, как гламурная особа, висевшая на нем. Но меня Богатырев пугал и отталкивал своей темнотой и недобрым взглядом, который нас сканировал. Складывалось ощущение, что этот тип считает нас никем, пылью на его идеально начищенных туфлях. Это читалось во всем: в его взгляде свысока, в его жестах и манере общения, ироничной надменной усмешке.

– Надеюсь, вы приятно проводите этот вечер? – интересуется мужчина, а я вся сжимаюсь и напрягаюсь от его голоса и брошенного взгляда в мою сторону, не осознано ищу защиту у своего мужа – цепляюсь за его плечо, сильно сжимая. А вот Эдика, похоже, не напрягает этот тип, он ведет себя и общается с ним раскованно. Здоровается, пожимая руку, рассказывает, что нам очень понравился вечер.

– Мы с вами не знакомы, но я много о Вас слышал, Виктория, – обращается ко мне мужчина. – Андрей, – представляется мне он, протягивая руку, а я не хочу ее пожимать. Нерешительно тяну к нему руку, Андрей быстро перехватывает, сжимает ее сильнее, чем положено, и так же быстро отпускает.

– Очень жаль, что сегодня с нами нет Вашего отца, – неожиданно заявляет Богатырев. Ну да, конечно, жаль ему. Как говорил Эд, Богатырев первый, кто сплясал на могиле моего отца, надеясь на то, что теперь у него не будет конкурентов. Я молчу, мне нечего ответить этому мужчине, а лицемерить и продолжать цирк я не хочу. Слава Богу, Богатырев долго не задерживается с нами, а продолжает вальяжно прохаживаться по залу, и общаться с публикой, таская за собой бесплатное приложение в виде блондинистой куклы с ногами от ушей. Я почти расслабляюсь, но замечаю, что хозяин заведения время от времени кидает оценивающий взгляд в нашу сторону.

– Эд,– тихо обращаюсь к мужу. – Почему Богатырев так странно смотрит на меня? Ведь мы даже незнаем друг друга?

– Он оценивает тебя, милая.

– Зачем? – не понимаю я.

– Завтра ты вступишь в свои законные права наследия твоего отца. И станешь полноправной хозяйкой компании. И теперь он считает тебя своим конкурентом, – тихо, слегка наклонившись, шепчет мне Эдик. – Поэтому он нас сюда и пригласил, чтобы понять, кто ты и какую угрозу для него представляешь. И мы тоже здесь не просто так. Мы вводим его в заблуждение. Он же еще не знает, что ему предстоит бороться не с беззащитной хрупкой женщиной, а со мной. Но пока ты не передала мне права владения фирмой, все думают, что им будет легко тебя обойти. И мы пока не будем их переубеждать. Это будет для них сюрпризом, – усмехается Эд.

– Боже. Зачем все это нужно? – не понимаю я.

– Не бери в голову. Это уже не твои проблемы, милая, оставь их мне. Я говорил тебе, что сегодня ты просто неотразима? – шепчет на ухо, слегка задевая губами мочку, вызывая мгновенную реакцию моего тела.

– Да, но я не прочь послушать еще.

– Твое платье просто великолепное.

– Главное сегодня в моем наряде – не платье, – усмехаюсь я. – А то, что под ним.

– А что у нас под платьем? – шепчет Эд, уже закусывая мочку.

– Поехали домой. Я покажу, – шепчу я, млея от того, как он поглаживает и сжимает мое колено. – Или это будет некрасиво, покинуть мероприятие в самом его начале?

– Плевать. Поехали, – Эд хватает меня за руку и ведет к выходу.

– А попрощаться? – спрашиваю я, когда мы уже почти выходим из зала.

– Уйдем по-английски, – усмехается он. И мне нравится его идея. Я очень рада, что мне больше не придется находиться в неприятном для меня месте и ловить презрительно-темный взгляд Богатырева.

По дороге домой Эдуарду звонит какой-то партнер, он долго с ним общается односложными фразами, отвечая только «Да», «Нет». Хмурит брови, морщится, а в конце разговора добавляет «Хорошо, я буду». Скидывает звонок, долго молчит, как будто что-то обдумывая.

– Что-то случилось? – спрашиваю я.

– Да нет, ничего страшного, но мне придется встретиться с одним нужным нам человеком.

– Хорошо. Когда? Завтра?

– Нет, милая, сейчас, через полчаса.

– Как сейчас? Уже почти ночь!

– Милая, я тоже не в восторге. Но он улетает рано утром в Штаты и неизвестно когда вернется. А мне очень нужно с ним поговорить, обсудить кое-какие дела. Это бизнес, детка, – усмехается Эд, пытаясь смягчить наш разговор.

– Ну ты что, Викуль? Расстроилась? Я и сам не рад. Но так надо, это же все ради нас, ради нашего будущего и будущего наших детей. – Да, я расстроилась почти до слез, которые я стараюсь ему не показывать, отворачиваясь к окну. Я как маленькая девочка хочу, чтобы Эд все бросил и остался со мной. Я долго выбирала это чертово белье, чулки, надеясь, что мы устроим ночь любви как раньше без границ и правил. Последнее время я была не в себе после смерти отца, и наш редкий секс проходил скорее на автомате, по отлаженному механизму.

– Вик? Посмотри на меня, – просит меня Эд, паркуясь возле нашего дома. Поворачиваюсь к мужу, стараюсь не показывать свою обиду, но у меня никогда не получалось скрывать свои эмоции. – Милая, наш вечер не отменяется. А всего лишь откладывается на пару часов. Я постараюсь быстро вернуться, – я просто киваю головой и молчу. Эд хватает меня за платье, тянет на себя и тут же впивается в губы, целует, не быстро и мимолетно, а как раньше, долго, нежно, лаская мои губы. И все, вся моя обида на него тут де исчезает, я, как всегда, забываю обо всем в его объятиях. Эдик отстраняется от меня, заглядывает в глаза, слегка улыбается, заметив мою улыбку.

– Вот так-то лучше. Не грусти. Итак, платье можешь снять, а все остальное оставь и жди меня. И туфли тоже не снимай. А я куплю по дороге твоего любимого вина, темный шоколад. Хорошо? Я постараюсь закончить раньше, – киваю ему в ответ, понимая, что веду себя как ребенок. Эд действительно старается для нас и я должна его поддерживать, понимать, не быть эгоисткой. Эдик еще раз меня целует, шепчет, что скоро вернется, приказывает его ждать.

В тот вечер, впервые за семь лет нашего брака, я так и не дождалась мужа домой. После четырех часов ожидания и, наверное, десяти звонков на его телефон, я получила от него ответ одним сухим сообщением. «Вика, меня не жди, я задержусь. Ложись спать. Утром я все объясню» Я хотела ему перезвонить, потому что переживала за него. Но в ответ мне монотонно отвечал лишь автоответчик.

ГЛАВА 2

Виктория

Так бывает, что Вы настолько уверены в человеке, что ни грамма не сомневаетесь в его словах, они для Вас – неоспоримая истина. Вы верите ему безоговорочно. Потому что за долгие годы, что вы вместе, он ни разу Вам не соврал, не подвел Вас. У Вас никогда не возникало и крупицы сомнения в правдивости его слов. Вы знаете в этом человеке каждую черточку, родинку, он – словно часть Вас. Очень дорогая и любимая часть.