Иллюзия счастья

– Как на следующей неделе? – недоумеваю я.

– А наш отпуск? Миле уже поставили необходимые прививки, все документы готовы, билеты куплены.

– Черт, милая, я совсем забыл. Я так замотался за эти дни. Но ты должна меня понять, я не могу отменить встречу с немцами. Я не могу ее перенести, иначе они сочтут меня ненадежным, и тогда все мои планы по развитию бизнеса в сторону Германии полетят к черту, – я все понимаю, четко слышу каждое его слово и принимаю их. Эдуард прав, немцев не волнуют наши семейные планы, они хотят видеть перед собой надежного и серьезного делового партнера. Мой разум все это понимает, а вот в душе накатывает ледяное разочарование, настолько холодное, что по моему телу прокатывается холод, как будто в помещении резко упала температура. Никогда не умела скрывать свои эмоции. И Эд, естественно, читает меня как открытую книгу.

– Викуль, ну что ты? Расстроилась? – протягивает руку, накрывает своей теплой ладонью мою, немного сжимает. – Это всего лишь отпуск. Я сам не рад этому факту. Но сейчас по-другому нельзя. Пока я буду загорать на Мальдивах, немцев может переманить тот же самый Богатырев. Я буквально увел их у него из-под носа. Пойми, здесь медлить нельзя, – он говорит «пойми». И я понимаю, все понимаю, и даже поддерживаю его. Но не принимаю, просто не могу. Мне настолько обидно, что я еле сдерживаю слезы. Последние полгода после смерти отца мы с Эдом не посвящали друг другу время как раньше. Сначала я была разбита и подавлена. Потом Эд занялся вплотную делами фирмы. Мы вроде бы живем вместе, спим в одной постели, но я скучаю по мужу. Да, как оказалась, можно очень сильно, безумно скучать по мужчине, живя с ним в одном доме, встречаясь с ним каждый день. Мне не хватало нашего прежнего общения, внимания. Когда мы все делали вместе, когда между нами не стояли несчастье и бизнес. Эдуард сам предложил эту поездку, сказав, что надо повторить наш медовый месяц, но уже вместе с нашей дочерью, плодом нашей любви.

– Нет. Все хорошо. Я все понимаю, – отвечаю я. – Да, я немного расстроена. Но это не страшно, мы можем отложить поездку на время, пока ты не уладишь все свои дела, – пытаюсь улыбнуться мужу, который смотрит на меня, как на капризного ребенка. Это выглядит глупо и не серьезно. И тут же вспоминаю папу, который так же вечно пропадал, нет, просто горел на работе, делая все, чтобы его семья жила в достатке. И Эдуард сейчас пытается сделать тоже самое. И я не собираюсь превращаться в свою мать, которой надоело, что отец отдается делу, и она покинула его, ища свободу и душевное равновесие. Мой муж – моя душа, в нем я должна искать себя, поддерживать во всех его начинаниях. Поддерживать даже в том, в чем ничего не понимаю. Быть на его стороне, когда все другие не верят в него. Быть настоящей женой, той, которая готова пойти за своим мужчиной куда угодно, даже туда, куда закрыта дорога.

– Нет, зачем же переносить или откладывать. Тем более, что все готово, вылет через три дня. Вы с Милой должны обязательно лететь. Не страдать же вам всем из-за меня и моих дел.

– В смысле без тебя? Нет. Я никуда не поеду. Зачем мне этот отдых, когда там нет тебя? Что я буду там делать одна с ребенком? Мы подождем, – настаиваю я, не понимая, зачем вообще мне нужен семейный отдых без него.

– Почему одна? Можешь взять с собой Свету к примеру. И она отдохнет за чужой счет, – усмехается Эд. – И тебе не будет там скучно, – Эдуард всегда недолюбливал Свету. Не знаю почему, они просто не сошлись характерами. Свете Эд не понравился с первого взгляда. Она ненавидела его чрезмерную аккуратность и педантичность, за глаза называя его чистоплюем. Света говорила, все хорошо в меру, а у Эда все доходит до абсурда. Эдуард называл ее сварливой бабой. В общем, между ними всегда была холодная и молчаливая война. После смерти отца, муж несколько раз ненавязчиво предлагал мне расстаться со Светой, отпустить ее на пенсию, но я не могла и не хотела этого делать. Света стала частью моей семьи. Поэтому, в данный момент, я была немного обескуражена тем, что Эд предложил отдохнуть Свете за его счет.

– Света? – удивленно спрашиваю я. – Ты помнишь, для чего мы затевали эту поездку?

– Второй медовый месяц с дочерью, – конечно, он помнит свои слова. – Хорошо. Давай сделаем так, – предлагает он, немного задумываясь. – Через три дня вы со Светой летите на Мальдивы, как и было запланировано. А я закончу с немцами и присоединюсь к вам. А Свету мы отправим домой. Ну как, договорились? Так и Света отдохнет, и деньги не пропадут. Тем-более, Милка уже вовсю покует чемоданы на море. Давай не будем расстраивать ребенка. Я обещал ей показать лето весной. Своего рода чудо для ребенка – уезжаешь из нашей холодной, мрачной весны и попадаешь прямиком в лето.

– Хорошо, – немного кивая, соглашаюсь я. – Когда ты к нам присоединишься?

– Милая, я пока не могу сказать точно. Через несколько дней. Все зависит не от меня, а от сговорчивости немцев, – усмехается он. – Но я постараюсь, как можно раньше к вам присоединиться, – соглашаюсь с мужем кивком головы, на что Эд одобрительно улыбается. – Вот и хорошо, – говорит он. – А теперь улыбнись. Наш вечер продолжается, – сжимает мою руку, отпуская ее. – Ты можешь заказать десерт. А я, с твоего позволения, не надолго удалюсь, – Эд поднимается с места и уходит в сторону туалета.

Глубоко вдыхаю, успокаивая саму себя. Все не так плохо. Эд присоединится к нам позже, да и Света отдохнет, говорю себе я, но чувство разочарования так и не покидает меня.

Заказываю десерт себе и Эдуарду, замечая мужа, направляющегося к нашему столику. Когда он проходит мимо столика, за которым расположились три девушки, только что зашедшие в ресторан, одна из них резко вскакивает с места и буквально кидается моему мужу в объятия. Высокая худощавая брюнетка, с длинными ногами, обтянутыми в кожаные брюки, в откровенной просвечивающей бордовой блузке, повисает у моего мужа на шее, хитро улыбаясь. Никогда не ревновала Эдуарда, потому что он никогда не давал мне для этого повода. Я считала, что ревность – это проявление недоверия. Эд всегда довольно сдержанно общался с женщинами в моем присутствии, самое большее, что он мог себе позволить – это пожать руку в знак приветствия. А сейчас меня буквально обдает жаром от увиденного. Можно сказать, что я в свои тридцать два года впервые настолько сильно ревную своего мужа. Хочется соскочить с места и отодрать эту швабру от моего мужа. Но я уверенно держалась, сколько могла, комкая льняную салфетку в руках. Я не стану до этого опускаться.

Меня немного отпускает, когда Эд небрежно отрывает от себя брюнетку, награждая ее безразличным взглядом. Что-то ей говорит, на что девушка бросает мимолетный взгляд на меня, видит, что я смотрю на них в упор, тут же отворачивается. Они обмениваются несколькими фразами, которые я не могу расслышать из-за музыки. Эдуард возвращается ко мне.

Сжимаю губы, отворачиваюсь к окну, чтобы не наговорить лишнего, думая про себя, что этот вечер превратился для меня в сплошное разочарование.

– Это Маргарита, – говорит Эд, как только садится за стол.

– Я разве интересовалась, как ее зовут? – отвечаю, не поворачиваясь к мужу.

– Нет. Но вопрос «кто она?» вертится в твоей голове, – усмехается он, как ни в чем не бывало. Как будто это в порядке вещей, что какая-то девка вешается на моего мужа! – Маргарита – моя бывшая. Я встречался с ней до того, как между нами завязались отношения. Она долгое время жила в Европе, и не знала, что я женился, – его объяснения, которых я не просила, немного успокаивают меня. Но в душе все равно все кипит от увиденного, а в голове мелькают сомнения от несостыковок в его словах.

– Позволь спросить, – говорю я, поворачиваясь к нему. – Мы с тобой женаты почти семь лет. А встречаемся около восьми. Сколько же Маргарите лет? – спрашиваю я, многозначительно осматривая молодую девушку.

– Маргарите двадцать восемь, – усмехается Эд, как будто я сказала глупость. – Согласен, выглядит она моложе, но это так. Можешь пойти спросить у нее паспорт, – уже откровенно смеется он.

– Что смешного? – не понимаю я.

– Ты ревнуешь, – поясняет он, отпивая немного вина. – Твоя ревность смешна и не обоснована. Да, она слишком бурно меня поприветствовала. Но я объяснил ей, что нахожусь здесь с любимой супругой, корректно оттолкнув ее от себя. Но мне понравилась твоя реакция. Очень приятно узнавать новые черты характера своей жены спустя семь лет, – Эд так искренне улыбается, что я не могу сдержать ответной улыбки. И это – мой очередной недостаток. Я не могу долго злиться и обижаться на него. Если во время нашей ссоры Эдуард начинает улыбаться и шутить, я как дура начинаю улыбаться ему в ответ. Ненавижу себя за это, ведь мои претензии и обиды никуда не делись, но я вроде как улыбнулась ему и для Эда это значит, что наш конфликт исчерпан.

***

Яркое солнце греет меня своими лучами. Индийский океан безграничен. Вода у края лазурная, прозрачная и невероятно теплая. В воздухе витает коктейль, сотканный из разных запахов, которые я глубоко вдыхаю, наслаждаясь ароматом. Запах океана трудно описать словами, он пахнет солью, влагой и чем-то неуловимым с примесью экзотических цветов с побережья. Океан завораживает и умиротворяет.

Я все-таки улетела на Мальдивы без мужа, который обещал прилететь к нам через несколько дней. Но прошла уже почти неделя, а у Эдуарда с каждым днем появлялись все новые и новые дела, требующие его обязательного присутствия. Можно все понимать и принимать решения мужа головой и одновременно не воспринимать их сердцем. Грех жаловаться на жизнь в таком райском месте. Но без Эдуарда этот рай мне казался каким-то не до конца целым. Мне его дико не хватало. Не хватало его теплых объятий, когда я смотрела на закат. Не хватало его тонких шуток за ужином. Его объятий, когда я засыпала под шум прибоя. Когда играла с дочерью, создавая замки из песка. Иногда я просто лежала на шезлонге, наблюдая, как Мила рядом со мной играет с белоснежным песком и что-то забавно рассказывает Свете, и в душе зарождалась тоска от того, что ЕГО нет рядом, нет ощущения полноценной семьи. Никогда не понимала пар, которые могут спокойно ездить отдыхать отдельно друг от друга. Как можно наслаждаться этим великолепием, когда твой супруг работает для того, что вы могли позволить себе вот эту поездку?

– Мама, смотри, – восклицает мышка, показывая на очередную фигурку из песка.

– Очень красиво, мышка, – улыбаюсь ей. – Надень панамку, а то солнышко напечет тебе голову.

– Ну мама, в ней жарко, – упрямится Милка, откидывая от себя панаму.

– Раз жарко, пошли в отель, отдохнем немного, а после обеда пойдем в аквапарк, – предлагаю я, поправляя верх своего голубого купальника, прикрывая открытую грудь. Купальник раздельный, но довольно скромный по сравнению с тем, в чем здесь ходят многие девушки и женщины. Не то, чтобы я являюсь моралисткой и блюстительницей нравственности. Я не осуждаю их и считаю, это даже красиво и сексуально, если, конечно, у тебя есть, что показать. Многие женщины целый год готовят свое тело при помощи массажей, обертываний и массы процедур только для того, чтобы выглядеть впечатляюще на пляже. Не сказать, что я не люблю свое тело и у меня много недостатков. Но все же беременность и роды немного сказались на моем теле. Поэтому на мне открытый купальник, но бедра я предпочитаю закрывать большим парео.

Мы со Светой начинаем собирать наши вещи в пляжную сумку, Милка капризничает, просит достроить замок, прежде чем уйти с пляжа. Присаживаюсь рядом с дочерью, помогая ей строить.

Мое внимание привлекает громкий визг девушки и ее возмущение сквозь смех на русском языке. Наверное, каждый, находясь заграницей, слыша родную речь, невольно выискивает глазами людей, разговаривающих с тобой на одном языке. Вижу, как из воды выходит довольно высокий загорелый мужчина, несущий на своем плече блондинку, которая наигранно возмущается, не прекращая смеяться, за что получает хлесткий и звонкий шлепок по заднице, что ни грамма ее не смущает. Невольно, сквозь грусть улыбаюсь этой паре, по доброму завидуя, что они отдыхают вдвоем. Отворачиваюсь от них, помогая Милке доделать замок. Беру ее за руку, удаляюсь в отель.

Проходим мимо шумной пары, которая удобно устроилась на одном шезлонге, а точнее, мужчина просто усадил девушку на себя и откровенно трогает ее грудь в мокром купальнике, не стесняясь окружающих. И только сейчас понимаю, что мужчина – это не кто иной, как сам Богатырев. А сверху на нем сидит та самая блондинка, с которой он был на открытии ресторана. Просто в последний раз я видела его одетого и в более официальной обстановке. А сейчас не узнала, поскольку у него мокрые волосы, с которых до сих пор скатываются капельки воды, и он довольно сильно загорел, приобрел бронзовый цвет кожи, да еще и сбрил свою небрежную щетину. Не знаю почему, но в голове мелькает неожиданная для меня самой мысль, что Богатыреву больше идет аккуратная щетина.

Слава Богу, эта пара настолько увлечена своими неприличными сексуальными играми, что не замечает нас. И я ускоряю шаг для того, чтобы побыстрее скрыться от них.

– Виктория Станиславовна! – раздается громкий низкий, немного грубоватый голос Богатырева, от которого я почему-то вздрагиваю. Оборачиваюсь и встречаюсь с черным взглядом мужчины, на лице которого расползается наглая ухмылка. От его темного пронзительного взгляда моментально расползаются мурашки. Боже, почему он так меня пугает и отталкивает, вводит меня в ступор. Я хочу отвернуться и немедленно уйти подальше от этого человека, но застываю на месте, не понимая, чего жду. Мужчина, который только что, «мило» лапал блондинку за грудь, вдруг небрежно отталкивает ее, поспешно вставая с места и надвигаясь на меня. И с каждым его шагом мне хочется бежать как можно дальше, потому что в Богатыреве, несмотря на то, что он улыбается, чувствуется аура опасности и власти. Кажется, что он смотрит на тебя как опасный хищник на жертву – немного ухмыляясь, играя с ней, прежде чем уничтожить. Он подходит к нам с Милой довольно близко, настолько близко, что я отступаю от него на шаг назад. Сглатываю, стараясь не показать свой страх перед ним.

– Какая неожиданная встреча, Виктория, – произносит он, пристально смотря мне в глаза. – Пока Ваш муж полностью перекраивает концепцию компании Вашего отца, безжалостно увольняя всех старых и преданных компании сотрудников, Вы предпочитаете греться на солнце, находясь вдалеке от большой дележки? – с иронией и нахальной ухмылкой спрашивает он. А я отчаянно не понимаю, о чем он говорит.

ГЛАВА 3

Виктория

К некоторым людям можно испытывать неприязнь на подсознательном уровне, просто ощущая, как внутри Вас зарождается протест. Вы не знаете человека, он не сделал Вам ничего плохого, но все Ваше нутро отказывается его принимать. Точно так же я отказывалась принимать Богатырева. Я его боялась, сама не понимая, откуда во мне этот страх. Он просто смотрит на меня в упор, ухмыляется неизвестно чему, нагло рассматривая меня с ног до головы, а я внутренне дрожу и хочу бежать от этого человека. Но не могу, словно он сам меня не отпускает.

– Не понимаю, о чем Вы говорите, – отвечаю я на его обвинения.

– Не понимаете? Или не знаете? – спрашивает он.

– Вам настолько наплевать на дело Вашего отца?

– Знаете что, я не намерена обсуждать с Вами дело моего отца и моего мужа. Если Эдуард проводит ребрендинг компании – значит так нужно, – с мнимой уверенностью отвечаю я, потому что Эдуард ничего не говорил мне о том, что хочет все поменять. Хотя, почему я должна верить словам Богатырева? В какую игру он решил со мной сыграть?

– Я просто думал, что Вам не безразлично то, чем занимался Ваш отец.

– А я думаю, что Вы слишком много думаете о том, что Вас не касается! – заявляю я, отворачиваюсь от него и спешу уйти как можно дальше от этого неприятного типа. Я вроде бы дала ему отпор, но в моей голове все равно крутятся его слова о переделе компании. Богатыреву все-таки удалось посеять во мне сомнения. А может он этого и добивался? Только зачем ему это нужно?

Как только мы пришли в отель, я тут же начала звонить Эдуарду. Он не брал трубку, посылая сообщения с текстом: «занят, перезвоню».

– Вика, прекрати нервничать, – успокаивает меня Света. – Ну, в конце концов, кто такой этот Богатырев, чтобы верить его словам? А даже если это и так, я очень надеюсь, что у твоего мужа есть голова на плечах, и он знает что делает, – смотрю на Свету, не скрывая своего удивления.

– С каких это пор ты защищаешь Эда? – усмехаюсь я.

– Я его не защищаю. Еще чего. Я просто хочу успокоить тебя. И, думаю, он знает что делает, не зря же твой отец доверял ему дела компании. А вот то, что он не отвечает на твои звонки, отделываясь сообщениями – это в очередной раз доказывает, что я не зря его недолюбливаю. Ты слишком много ему позволяешь, – хочу ей возразить, но Света вскидывает руку, не давая мне договорить. – Знаю, знаю, без доверия не может быть семьи, – цитирует она мои же слова. – И я конечно с тобой соглашусь. Но ты не знаешь такую поговорку: «Доверяй, но проверяй». И знаешь, что? То, что он так и не прилетел сюда, как обещал, даже хорошо. Ты должна отдохнуть без него.

– Ты так говоришь, как будто я устала от мужа.