Сделка с Прокурором

– Думаю ещё хуже, но лёд вряд ли долго выдержит массу этого монстра, поэтому правильная стратегия выживания – бежать, как можно быстрее, на берег.

– Ллллёдддд ттттрещит под этой террррррастио… ди-но-о-о-о… тоза-а-а-аавры, тьфу ты, кккккороче акуло-крокодила уже сссссовсем ря-адом, а дддддддо берега ещё пппппприлично бежать, мммммможет… – всё больше изнемогая от нехватки воздуха в легких, состояния являющегося неизбежным последствием бега на пределе физических возможностей, Элизабет, тем не менее, пыталась внести необходимые поправки в плохо-продуманную, а потому чреватую весьма скорым попаданием в пасть монстра, стратегию их выживания.

– Вы правы! – кивнул мужчина и, развернувшись к зверо-рыбине лицом, направил мощные струи морозного холода вниз, утолщая льдины до такой степени, чтобы они стали не по зубам монстру. – При этом он как заклинание продолжал повторять себе под нос негодующе-неверяще: – Не может быть! Терастиодонтозавров здесь не может быть! Это совершенно невозможно!

– Если это новый вид суперзаклинания, предназначенного для того, чтобы развеять терастиодонтозавра, то если я ничего не путаю, оно не работает! – язвительно проинформировала его девушка.

– Вы не понимаете Элизабет терастиодонтозавров всего десять штук на земном шаре, да и вообще это сверхсекретный проект! Ну не может один из них просто так оказаться здесь!

– Я-то это понимаю! Но вы попробуйте это объяснить ему! – указала она на монстра. – Кто знает, а вдруг он так проникнется тем, что его не должно быть здесь, что растает в воздухе как утренний туман?! – саркастически заметила она, с ужасом наблюдая как многотонная гигантская акуло-крокодила жуя полутораметровыми челюстями толстенные льдины, словно это сухарики, вымоченные в чае, прокладывает себе путь к ним. Однако особенно жутко Элизабет стало тогда, когда она увидела, как это чудо эксперимента впилось мощнейшими зубами в, как минимум, пятиметровую акулу, которая к её несчастью не успела вовремя смыться, и легко даже ни разу не напрягшись при этом, откусило от неё половину.

Потрясенная до глубины души увиденным, девушка поняла, что нужно срочно что-то делать! И тут её посетила шальная идея. А почему бы не внушить акуло-крокодиле, что всякий раз, когда она делает «ам-ам» – у неё случается изжога? Тем более, что для развития данного условного рефлекса всего-то и надо: каждый раз, когда зверо-рыбина откроет пасть зашвыривать ей в глотку огненный шар! И кто знает? Возможно, акуло-крокодиле так не понравится изжога, что она развернётся и уплывёт восвояси?

Элизабет сорвалась с места и побежала навстречу зверо-рыбине. Однако она не учла того, что господин прокурор проявит вдруг, незамеченную за ним ранее сердобольность и отзывчивость, и вместо того, чтобы продолжать их спасать, утолщая лёд, он обеспокоенный её душевным состоянием ринется ей наперерез.

– Элизабет! Вам что жить надоело?! – проорал мужчина, сбив девушку с ног и упав вслед за ней на лед.

– Чтоб вас навь побрала! – в сердцах выкрикнула Элизабет, наблюдая как выроненный ею из-за неожиданного падения огненный шар, с шипением катится и прожигает лунку в ледяном плоту, на котором они находились. – Слезьте с меня и продолжите, пожалуйста, заниматься нашим спасением! – одновременно чинно и иронично потребовала она. – И мне, пожалуйста, тоже позвольте заняться нашим спасением! В первую очередь, кстати, залатайте вот эту брешь в нашей обороне! – указав на лунку, обозначила она своему незадачливому спасителю самую срочную и неотложную из задач на данный момент.

– Чччто это? – мужчина, вместо того, чтобы срочно заняться устранением бреши в их обороне, как ему и было рекомендовано, уставился как баран на новые ворота на лунку в льдине, к которой уже с утроенным рвением прорывалась акуло-крокодила.

– Потом объясню! – огрызнулась девушка. – Если, конечно, нас сейчас из-за вашей нерасторопности нас не слопает вот это! – напомнила она мужчине о нависшей над ними настырно наступающей опасности, интенсивно работающей челюстями. – А сейчас, пожалуйста, займитесь, наконец, делом! И не мешайте мне заниматься моим! – и девушка запустила в открытую пасть уже достаточно близко подобравшейся к ним акуло-крокодилы один за другим с десяток огненных шаров.

Зверо-рыбина, к слову, перемену в рационе «по достоинству» оценила не сразу.

Проглотив огненные шары, акуло-крокодила на несколько секунд задумалась, выпучив при этом свои булькато-моргающие белки глаз. И от этого вид у зверо-рыбины стал крайне удивленно-обескураженный или, если выразиться ещё более точно, очумело-ошарашенный.

Нёбо и язык акуло-крокодилы, онемевшие от холода из-за огромного количества сожранного ею льда, не смогли сразу распробовать, что за «горячее блюдо» пришлось им вкусить. Однако как только зверо-рыбина всё-таки прочувствовала, чего именно она изволила откушать, то испустила столь истошно-пронзительный «Ы-ы-ы-ы-ы-ы-ы-ы!», что Элизабет даже жалко стало монстра.

Несмотря на шок, зверо-рыбина мгновенно сообразила – дабы затушить пылающий в её пасти огонь ей нужен лёд. Однако идея сия хорошей оказалась лишь в теории, на практике же соприкосновение льда с обожженной поверхностью нёба и языка принёсло несчастному монстру не облегчение, а наоборот ещё более дикую боль, которую он выразил ещё более жалостливым: «Ы-ы-ы-ы-ы-ы-ы-ы!». Вслед за чем акуло-крокодила нырнула в воду, причём нырнула глубоко и потому надолго…

Между тем над головами потерпевших автокатастрофу раздался долгожданный звук лопастей магилёта. Это за ними, наконец-то, прибыла спасательная команда, которую Эдвард вызвал, как только вытащил Элизабет из воды. Спасатели опустили за пострадавшими гамаки и с их помощью доставили Элизабет и Эдварда на борт.

На редкость сообразительная, но, по-видимому, столь же невезучая зверо-рыбина опоздала на каких-то пару секунд…

Элизабет и Эдвард едва только успели загрузиться в гамак, как в том месте, где они мгновение назад стояли, во льду образовалась громадная трещина. Это терастиодонтозавр всей своей тридцати тонной мощью врезался в ледяную плотину снизу, расколов её надвое.

Прорубив в льдине трещину, зверо-рыбина выпрыгнула из под неё, предвкушающе клацая мощными зубами. Вот только выпрыгнула она, как оказалось, лишь для того, чтобы проводить прощальным взглядом взмывающий вверх спасательный магилёт.

И всё, что теперь оставалось несчастному обездоленному монстру – это праведно негодовать и сетовать на свою горькую судьбу.

Что ж, по крайней мере, возможности пострадать в своё удовольствие обиженную судьбой акуло-крокодилу уже никто не мог лишить. Чем она и воспользовалась сполна.

Скорбящий, надрывный рёв зверо-рыбины, оскорбленной в кулинарных чувствах и не сумевшей отомстить за это, огласил окрестности, заставив содрогнуться даже тех, кто находился за многие и многие мили не только от залива, но и от Винтертауна.

Глава 12

Эдвард и Элизабет, сидящие в пассажирском купе магилёта, которое было отделено от служебного магически изолированной стеной, представляли из себя прямо противоположное зрелище.

Он – насквозь мокрый, дрожащий от холода и укутывающийся всё глубже и глубже в плед, несмотря на то, что в салоне было очень тепло.

Она – абсолютно сухая, с испариной на лбу, обмахивающаяся рукой, пытаясь создать хоть какой-нибудь дополнительный ветерок, потому что ей было нестерпимо жарко.

Он – практически позеленевший от бесконечного кашля и не сводящий с неё раздраженно-нерешительно-задумчивого взгляда.

Она – упорно игнорирующая его и по этой причине с преувеличенным интересом изучающая пейзаж за окном.

– Может, поможем друг другу? – предложил, наконец, мужчина, забив на свою гордость.

– Эмм? – девушка удостоила его недоуменным взглядом.

– В том смысле, что мне не помешало бы согреться, а вам охладиться… – объяснил мужчина свою мысль, искренне полагая, что девушка его не поняла.

– Мне ваша помощь совершенно ни к чему, – с лёгкой усмешкой парировала Элизабет. – Но что касается вас… – удостоила она, наконец, мужчину взглядом. – То вам, судя по состоянию вашей ауры, моя помощь совершенно необходима. Иначе минут через пять-семь вы впадёте в кому, спровоцированную тягчайшим истощением магических и жизненных сил. Выжить-то вы точно выживете, но вот сохраните ли дар Мары?.. Вопрос открытый.

– Элизабет, хорошо, пусть будет по-вашему, – Марано сглотнул. – Помогите мне, пожалуйста!

– Разумеется, я вам помогу… – улыбнулась девушка.

Мужчина облегченно выдохнул.

– Но только в обмен на вашу поддержку в назначении меня генеральным подрядчиком и грант…

– Что-о-о-о?! – Марано ушам своим не поверил. Он думал, что хорошо разбирается в людях и поэтому в данный момент был совершенно поражен её цинизмом и неблагодарностью. – Вы шантажируете меня моим здоровьем после того как я спас вам жизнь?! Как вы можете? Это же… даже для самого отпетого шантажиста… низко!

– Низко? – недоуменно заломила она бровь. – После всего того через что мне пришлось пройти с вашей лёгкой руки, я поступаю низко?! Вы уничтожили мой бизнес! Разрушили мою деловую репутацию! Я всего лишь хочу назад свою жизнь! В полном объеме! Спасибо, конечно, за предложение о материальной компенсации и заступничество Его Величества. Однако и вы и я прекрасно понимаем, что, даже, несмотря на это, у меня уйдут годы и годы, чтобы моя компания вновь заняла тоже положение на рынке охранных услуг, которое она занимала до начала судебного процесса. Насчет того же, что вы спасли мне жизнь… Мне сложно быть вам искренне благодарной за это просто потому, что пока я не познакомилась с вами поближе, моей жизни ничто не угрожало!

– О Мара! Каким же наивным я был! – Марано презрительно сузил глаза. – Я ведь серьезно начал было полагать, что вы просто запутавшаяся, невинная овечка, а вы… – он покачал головой, – вы… оказались волком в овечьей шкуре! Вы – всегда были и остаётесь циничной, корыстолюбивой и бессердечной… чудовищем!

Последние слова королевский прокурор произнес с таким отвращением, что Элизабет показалось, будто он плюнул ей в лицо.

Ей понадобилась вся её сила воли, чтобы в ответ на этот исполненный искреннего презрения выпад иронично-сострадальчески усмехнуться и, пожав плечами, доверительно-вкрадчиво заметить.

– Господин прокурор, после всего того, что я выслушала от вас в зале суда, ваши новые оскорбительно-уничижительные речи не производят на меня ровным счетом никакого эффекта! Однако разрешите вам напомнить, ради вашего же блага, что вы на грани полного выгорания и что с каждой секундой, в течение которой вы со мной спорите, из вас по капле продолжает уходить уже даже не магия, а жизнь…

– Я надеюсь, вы отдаете себе отчет, что таким образом получаете во мне врага на всю вашу дальнейшую жизнь… – сверля бессердечное чудовище презрительным взглядом, сквозь зубы процедил мужчина.

– А я вас иначе и не воспринимала… – хмыкнула девушка. – Хотя… – усмехнулась она, закусив нижнюю губу. – Враг, связанный кровной клятвой: опекать, помогать и защищать свою спасительницу – это не враг, это так… – она махнула рукой, словно отгоняя от себя муху.

– Ещё и клятву?! – мужчина не сдержался, открыл рот от удивления и так с открытым ртом в недоумении и застыл на несколько секунд. – Не может быть и речи! Я никогда не дам кровную клятву гнусной тв… – воспитание всё же не позволило ему произнести оскорбление до конца, посему, сцепив зубы, он злобно, в полном смысле слова, прошипел, – шшшантажжжжистке!

– Тогда удачи вам, господин прокурор найти в ближайшие две-три минуты какую-нибудь другую макошьчанку или, возможно, макошьчанина, – пожала плечами гнусная шшшантажжжжистка и с деланным равнодушием снова принялась изучать пейзаж за окном.

Мужчина надсадно закашлял и долго не мог остановиться. – Навь с вами! Помогите мне! Но вместе с кровной клятвой, которую вы от меня требуете, я даю вам и другую: я найду способ обойти клятву лояльности и заставлю вас ответить мне за все!

– Ничего другого я от вас и не ожидала… – мрачно усмехнулась девушка. – Мне помочь вам?

– Спасибо, я сам! – дрожащими и непослушными руками Марано достал из кармана перочинный нож и сделал надрез у себя на запястье левой руки.