Воры вне закона

– Да, родство превыше всего, понимаю вас, понимаю.

***

Родство Максим Дмитриевич ценил, но Валерия принять душой не мог, что-то настораживало его в этом человеке, которого он мысленно, а при случае и вслух, называл муженьком своей дочери. И хотя Валерий ещё ни разу не обнаружил своей неприязни к Марианне, что-то подсказывало Максиму Дмитриевичу, что для Валерия женитьба на его дочери – это только шанс получить грант и выехать в Германию, т.е. стать признанным в научных кругах. Дочери он боялся высказать это своё предположение, а жене как-то высказал. Нелли Арнольдовна отнеслась к этому, по мнению Максима Дмитриевича, очень легкомысленно:

– Мне кажется, они любят друг друга. Посмотри, как Марианночка расцвела!

– Марианна-то любит, кто бы в этом сомневался, а её муженёк…

– Максим, главное – наша дочь счастлива.

Под этими словами Нелли Арнольдовна имела в виду ещё и «наша дочь замужем», у неё было опасение, что Марианна останется старой девой, до сих пор у неё не было ни одного ухажёра, хотя выглядела она достаточно приятно, и из семьи состояла хорошей.

– Не суйся к ним, – продолжала она, – пусть сами разбираются. Главное, Марианна обещала пока не рожать. Ну, пока не вернётся. Ты посмотри, как у них всё ладно, он прямо ковром перед ней стелется. Вот и пусть девочка насладится…

– Это-то меня и настораживает, – перебил муж Нелли Арнольдовну, – слишком уж хорошо у них всё, а он – мастер головы дурить.

– Вскружать? – с милой улыбкой спросила женщина.

– Что вскружать? – не сразу понял вопроса Максим Дмитриевич.

– Головы, – чуть подхихикнув, – ответила жена.

– Кружить, вскружать, – не важно! Главное, он мастер в этом, вон как заморочил голову Чижовой! А она – молодец! Я боялся, что она всё бросит и уедет, а ведь ещё надо будет дальше вести работу…

– Я думаю, не одной Чижовой он вскружил голову, ты посмотри, какой он красавец, девчонки на нём, наверное, гроздями висли.

– Неля, ну ты скажешь тоже! Он же не девушка, для него красота – на последнем месте, главное – умение зарабатывать деньги.

– Макс, наших денег хватит и им, и их детям, если будут с умом к ним относиться.

– Да…, – углубляясь в какие-то мысли, отозвался Максим Дмитриевич, – если с умом, то хватит.

– Главное, наша дочь не имеет перед ним никаких обязательств! – с нотками гордости заметила Нелли Арнольдовна. – Надоест он ей, разведутся.

– Как у тебя всё просто.

– Ну, а что? Если он начнёт к ней плохо относиться, пинка ему под зад и всё. Им же нечего делить. Он гол, как сокол. У него только фигура и мордашка.

«Неужели она действительно считает его красивым?» – подумал о жене Максим Дмитриевич. – «Обычный мужик. Да и никто на нём не вешался. Даже к Чижовой-то он сам всё подкатывал и, думаю, неспроста».

– Да, он гол. Только бы не подвёл с работой.

– С какой работой? – настороженно спросила Нелли Арнольдовна.

– Да это наши институтские дела…

***

Работу Чижовой Елизаветы по задумке директора надо было представить как работу Марианны. Заведующий отделом, знавший о том, сомневался, что Марианна сможет представить работу комиссии, а потому предложил представлять работу в соавторстве с самой Чижовой.

– Да вы что, Александр Германович! Это недопустимо. Забудьте про Чижову. Никто, – тут директор поднял голос, глаза его злобно сверкнули, – вы поняли? Никто не должен знать, что Чижова имеет к этой работе какое-то отношение. Она сама отказалась от авторства, хотя, конечно, она внесла определённый вклад в эту работу.

«Ничего себе!» – мысленно возмутился заведующий отделом, и, желая скрыть своё возмущение, нарочито закашлялся и отвернулся. «Отказалась от авторства?», – размышлял Александр Германович, – «Да быть этого не может». Любопытство взяло верх, и он решился задать вопрос:

– Она сама вам это сказала?

– Ну не выдумал же я это! Вот, смотрите, она даже подписала отказную.

Максим Дмитриевич полез в ящик своего стола.

«Речь велась об отказной от гранта и поездки в Германию, но об отказе от работы он (о директоре) не говорил. От своей работы Елизавета не могла отказаться. Неужели он подкупил её? Не может быть! Скорее всего, это воровство. Жалко, жалко девчонку (о Елизавете)», – думал Александр Германович в ожидании того, когда ему директор представит отказную.

– Вот, смотрите, Александр Германович, это она подписала сама.

Директор подсунул чуть ли не под нос заведующему отделом лист, тот хотел принять его в руки, но директор не выпустил бумагу и предложил:

– Оденьте очки.

Заведующий отделом достал из внутреннего нагрудного кармана очечник, из него – очки, надел их и, чуть отстранив от себя руку директора, стал читать текст отказной. В тексте было сказано, что Чижова Елизавета Петровна, оказавшая содействие Юценко Марианне Максимовне в изыскательских работах по теме (тема работы была названа так, как и значилась у Елизаветы), а именно (были названы две лабораторные работы, якобы выполненные при участии Лизы), ни на соавторство, ни на какое либо вознаграждение не претендует, претензий к автору работы Юценко Марианне Максимовне не имеет. Под документом стояла подпись Лизы.

Максим Дмитриевич внимательно следил за реакцией Александра Германовича. Заведующий отделом снова не удержался и спросил:

– Ну, как? Как вам удалось уломать её?

– Да ну что вы, она сама признала автором Марианну и сама поставила свою подпись.

– Думаю, если дело дойдёт до суда, Чижова сможет доказать, что… действовала, к примеру, в состоянии аффекта.

– Наша с вами задача, дорогой Александр Германович, не допустить, чтоб дело дошло до суда. Нам надо срочно создать комиссию и утвердить работу Марианны. Вы должны заняться этим. Думаю, комиссию лучше назначить на субботу. Вот список, примите, – Максим Дмитриевич протянул Александру Германовичу небольшой лист. – Этих лиц Вам надо пригласить, и намекните всем, что по окончании защиты работы я приглашаю всех в … – директор назвал самый дорогой ресторан.

– Суббота… Это не совсем удобно, как к этому отнесутся… А вдруг кто-то не согласится? – с растерянностью в голосе спросил заведующий отделом.

«Никто не откажется, каждому уже оплачено», – подумал директор, а вслух сказал:

– Не думаю, что кто-то откажется. Вы же скажете всем, что будет рассматриваться работа Марианны Максимовны.

– А Чижова?

– Что Чижова?

– Она… От неё не будет никаких неожиданностей?

– Она ничего не должна знать о созыве комиссии! – приказным тоном ответил директор. – Ни она, ни кто-либо другой! Ваша задача как раз и состоит в том, чтоб обеспечить полную конфиденциальность. Уверен, вы справитесь.

– Я-то что, но не подведут ли нас члены комиссии? Ведь наверняка кто-то кому-то проболтается. Я могу всех предупреждать о конфиденциальности?

– Вряд ли это нужно…