я боялся подхватить от тебя заразу.
когда утопает в земле каблук,
глупо прощаться со всей ногой разом.
и когда я был дураком, ты мне всё прощала.
существовал только секс на съёмных кроватях.
твой язык всё уже походил на жало,
когда я не решался сказать тебе «хватит».
не остановить тебя тогда – всё, что умел и мог,
чтобы сейчас искать на перекрёстках дорог.
весна.
в твоей крови феромоны,
в постели тихо.
ты обвиняешь во всём гормоны –
они не могут нащупать выход.
даже указатели шутят злобно:
от перемены мест букв и слов
ты уезжаешь зачем-то в лобню,
хотя собиралась в псков.
весна.
не по росту сны,
не по вкусу вермут.
весь вечер в машине ныл
мотор, и ни к чёрту нервы.
бросает то резко в дрожь,
то в какую другую крайность.
уикенд до нелепого схож
с рабочей неделей. как палец
во тьме выбирает кнопку
в застылой кабине лифта,
как с музыкой слился knopfler,
как всё измеряемо литром,
как в дартсе ясна сердцевина,
как каждому выбрано нужное имя,
так и ты полагаешь: найдётся тот самый, который
встанет в тебя, как в рельсы становится скорый.
мне 23
не хочешь под одеялом – спрячь меня под кроватью,
либо за шторами, но коротковаты.
между строк опалённых гамсуна или пруста,
за буквой «пи» в англо-немецко-русском.
утаи в своём наладоннике, плеере, ноутбуке,
сарафанном радио, барабанном стуке.
среди дам, королей, одномастных двоек,
в пожарно-тревожном вое.
наконец, за пазухой у себя, за шарфом,
под языком, под шанкром –
чтоб удалось вздохнуть на раз-два-смотри,
я доигрался. мне 23.
дождь не кончается от смены суток.
я потерял все страхи – читай, рассудок.