Вечность на кончиках пальцев. Жизнь первая. Вырывая страницы

– Конечно, скучаю, дурья твоя башка! – легонько толкнула ее в плечо Лидия.

– Ничего, у вас впереди еще много времени! – подбодрила ее подруга. – Еще надоесть друг другу успеете!

– И то верно, куда спешить… Хотя, все равно тяжело быть так далеко…

– А по мне, так безумно романтично! – подмигнула ей Катя.

– Ага, особенно, когда твой муж под боком каждую ночь храпит, – в той же шутливой манере ответила ей Лидия.

– Вот именно. Думаешь, Питер потом храпеть не будет?! Так что наслаждайся! Я тебе как жена со стажем говорю!

Девушки рассмеялись.

Общение на расстоянии, и в самом деле, с каждым днем становилось все сложнее. Нечеткое изображение в «Скайпе», помехи связи, вечная нехватка времени и регулярный недосып неизменно делали свое дело. Это было так странно – не чувствовать, что твой любимый рядом, не ощущать тепла его рук и нежных прикосновений губ, нестерпимо желать заснуть в его объятиях, а вместо этого каждый раз проваливаться в сон напротив монитора. Она не могла улавливать его настроение и злилась сама на себя за не к месту сказанные слова, которые именно в этот момент ранили его чувства. Как часто ей хотелось просто уткнуться в его плечо и помолчать, лишь почувствовать, что Отважный рыцарь держит ее за руку или просто ласково прижимает к себе. Но их общение через Интернет всегда требовало слов взамен нечеткой картинки веб-камеры, и со временем это становилось почти невыносимо. Невыносимо было прилипать к экрану компьютера каждый вечер и говорить без умолку. Но и прекратить эти звонки, которые стали для них единственным связующим звеном, они не могли. Порой Лидия думала, что не справится. Не сможет поддерживать отношения на расстоянии так долго. В какой-то момент девушка почувствовала, что ей осточертело это онлайн-общение, лишенное живости эмоций и реального присутствия. Как же непросто им было каждый день преодолевать эти сотни миль, стараясь не потерять тонкой путеводной нити, связавшей их во Франции. Питер жутко переживал, когда девушка не отвечала на SMS-ки, и она никак не могла заставить его понять, что в плотном рабочем графике она просто не в состоянии следить за телефоном. Вечером он с нетерпением ждал ее в «Скайпе», в то время как она могла допоздна задерживаться на встречах с подругами, расставание с которыми так неумолимо приближалось с каждым днем. Ее карьера, переговоры, которые иногда случались поздно вечером, и совещания до полуночи зачастую лишали Питера сна. В его понимании такой ритм работы был совершенно невозможен, в то время как для Лидии он был абсолютно привычен. Разница в мышлении, менталитете, часовых поясах и привычках зачастую заставляли их чувствовать себя чужими друг другу. Но ни один из них не отступал, понимая – все эти препятствия временны, и они способны им противостоять.

На следующий день Лидия пришла на работу уже в более приподнятом настроении. С самого утра они с Олегом Михайловичем сообщили Виктории приятную новость, чтобы уже в ближайшее время она начинала принимать дела. Та просто-таки просияла, когда услышала о грядущем повышении. Последнее время она почти не общалась с Лидией, теперь же им предстояло проработать рядом несколько месяцев. Хотя, кажется, Вику это совершенно не смущало. Она то ли сделала вид, то ли в самом деле, слишком обрадовавшись, не заметила сдержанности своей коллеги и с готовностью согласилась на предложение начальника. Так начались невероятно тяжелые для Лидии недели. Большую часть времени обеим просто некогда было отвлекаться на какие-либо вопросы, кроме рабочих. Но даже тогда, когда в коротеньких перерывах на обед они оказывались вдвоем за столиком в столовой, Вика вела себя как ни в чем не бывало. Лидии оставалось лишь подыгрывать ей, только в менее эмоциональной манере, что со временем почти вошло у нее в привычку. К тому же, чем меньше времени оставалось до отъезда, тем больше забот, помимо работы, появлялось у Лидии.

Выходные с Питером в первых числах апреля пролетели почти молниеносно. Девушка даже не успела вдоволь насладиться близостью столь дорого ей человека. Практически все последующие майские вечера Лидия проводила дома за компьютером, изучая с Питером предложенные варианты квартир. В будни она то и дело убегала с работы на пару-тройку часов, чтобы оформить необходимые для отъезда документы. К тому же регулярные звонки Джеймса абсолютно не давали ей расслабиться. Так день за днем пролетели последние недели ее жизни в Москве.

Первого июня Лидия съехала со съемной квартиры. До вылета в Лондон, восьмого числа, она решила пожить в гостинице. Эта идея пришла ей в голову, когда она проезжала мимо гостиницы «Националь» на Моховой. Ранним утром, по дороге на одну из многочисленных встреч, Лидия остановилась на светофоре перед перекрестком с Тверской улицей. Ее взгляд случайно упал на высокие окна ресторана на втором этаже здания отеля. Лидия могла отчетливо рассмотреть аккуратные столики, покрытые белыми скатертями, за которыми сидели респектабельные господа и дамы. Обстановка внутри показалась ей настолько спокойной, а течение жизни настолько размеренным, что сомнений не оставалось – прежде чем расстаться с этим городом, она хочет попрощаться с ним как-то по-особенному, например пожить неделю в «Националь». В будни ей будет совсем легко добраться отсюда до офиса, а после пятого числа, ее последнего рабочего дня в компании, она сможет еще два дня наслаждаться сервисом, элегантной обстановкой и неторопливым изысканным завтраком в ресторане. И, конечно, пешими прогулками по центру города, знакомыми маршрутами на уже взятом напрокат автомобиле, ностальгическими воспоминаниями за ужином с видом на Красную площадь и ночную Москву. Не откладывая дело в долгий ящик, девушка осведомилась о номерах и ценах и решила, что даже без учета выплаченной ей зарплаты, отпускных и проданной машины, она более чем может себе позволить провести время в шикарной гостинице. Накануне переезда в «Националь» Лидия сказала Питеру, что неделю хочет побыть наедине со своей московской жизнью, и обещала позвонить непосредственно перед вылетом. Отважный рыцарь некоторое время сопротивлялся навязанному режиму радиомолчания, но потом, признав право девушки на подобное решение, согласился не созваниваться вплоть до дня отъезда. Джеймса было убедить намного сложнее. После долгих переговоров они договорились не связываться последние два дня перед вылетом.

В последний рабочий день теперь уже экс-босс Лидии решил устроить в офисе маленькую прощальную вечеринку. К его радости, все обошлось без долгих уговоров, и девушка с легкостью согласилась на небольшое мероприятие. Шампанское, легкие закуски, привычные пожелания успехов в карьере и в личной жизни. Самым приятным эпизодом была даже не трогательная публичная речь Олега Михайловича, в которой он в красках расписал все достоинства своей бывшей сотрудницы и то, какой невосполнимой потерей станет ее уход, а то, что он сказал ей наедине, уже почти под занавес мероприятия.

– Я не покривлю душой, если скажу, – произнес он, с грустной улыбкой глядя ей прямо в глаза, – что, если бы у меня была дочь, я бы хотел, чтобы она была похожа на тебя.

Лидия немного смутилась.

– У тебя все будет хорошо, просто не может быть иначе, – добавил он и осторожно пожал ей руку.

– Спасибо, – только и смогла ответить Лидия.

– А вот маленький сувенир, не смог удержаться, – она вынул из кармана небольшой замшевый мешочек, в котором оказалась элегантная авторучка, выполненная из красного дерева с выгравированными словами: «На память. О.М.»

– Это… спасибо, – Лидия благодарно кивнула. – Даже не знаю, что сказать…

– Ты уже сказала – спасибо, как раз то, что надо, – улыбнулся в ответ Олег Михайлович.

Последнее время ей постоянно хотелось плакать, и любая, даже самая на первый взгляд незначительная, мелочь могла растрогать ее до слез, что уж говорить о столь откровенном признании бывшего босса.

Лидия вошла в кабинет и принялась складывать в коробку из-под бумаги оставшиеся личные вещи, как вдруг в дверь постучали.

– Войдите, – не отрываясь от своего занятия, произнесла девушка.

Когда она подняла глаза, то увидела осторожно проскользнувшую в кабинет Викторию.

– Ты что-то хотела? – Лидия по-прежнему вела себя сдержанно, не показывая своих истинных чувств, но и не прикладывая особых усилий, чтобы быть любезной с теперь уже бывшей коллегой.

– Да, я хочу тебе кое-что сказать.

Лидия вернулась к своему занятию, не проявив большого интереса к словам Виктории. Та замешкалась, было видно, что она сильно нервничает.

– Ты же, наверняка, уже знаешь про меня и Антона… – запинаясь, начала она.

– Наверняка, уже знаю, – не поднимая глаз, ответила Лидия, стараясь усмирить ураган из смеси гнева и обиды в своей душе. «Какого черта ей еще надо? – думала она. – Может, решила последовать примеру Антона и пособолезновать мне?! Так уже нечему!»

– Мне жаль, что для тебя это так болезненно… – как будто цитируя строчки из письма, снова заговорила Виктория.

Терпению Лидии пришел конец, но она не могла показать этого. Собрав в кулак всю свою волю, она подняла на коллегу полные спокойствия глаза и, холодно улыбнувшись, произнесла:

– Если говорить точнее, то это было болезненно для меня год назад. Теперь же все в прошлом. Вы можете перестать тратить свое время на сострадание ко мне, – она повертела в руках треснутую карандашницу и легким движением бросила ее в мусорное ведро. А потом с деланым беспокойством добавила: – Или, может быть, тебя мучает совесть?

Вика покраснела, поджала губы, чувствуя всю неловкость ситуации, но потом справилась с собой и покачала головой.

– На всякий случай, я могу тебя простить… – равнодушно бросила Лидия. – А теперь мне пора.

Она подхватила сумку и полупустую коробку, собираясь выйти из кабинета.

– На самом деле, я всегда хотела быть на твоем месте, – неожиданно выпалила Виктория. – И вот… я по-настоящему люблю Антона, и я справлюсь с твоей работой…

Лидия резко остановилась прямо напротив девушки, глядя на нее с высоты изящных шпилек:

– В таком случае твое желание исполнилось, не так ли? – спокойно резюмировала она и быстрым шагом покинула кабинет, не дожидаясь продолжения диалога.

На эту фразу ушли остатки душевных сил. Как только Лидия выехала со стоянки перед офисом, напряжение, копившееся внутри последние несколько месяцев, выплеснулось наружу. Девушка наспех прижала автомобиль к обочине и, автоматически нажав «аварийку», закрыла лицо руками. Вокруг нее шумела летняя Москва, стоящие в пробке машины гудели, и их гул сливался с грохотом отбойных молотков ремонтных рабочих, но ничто не могло заглушить рыданий, вырывающихся в тот момент из ее груди.

Позже вечером Лидия вернулась в «Националь». Есть ей совершенно не хотелось, но и идти в пустой номер она посчитала не лучшим решением. Девушка поднялась в ресторан и заказала чай. Посетителей там было совсем немного, и она с удовольствием устроилась за столиком у окна. Уже стемнело. Вся Моховая превратилась в сплошной искрящийся поток из быстро пролетающих мимо автомобилей. На другой стороне дороги у фонтанов Охотного ряда, наслаждаясь теплой июньской ночью, гуляли многочисленные толпы туристов и москвичей. Казалось, город и в самом деле не собирается засыпать. Но Лидия знала, вскоре центр Москвы все-таки опустеет. Потерявшие счет времени полуночные тусовщики, вдоволь напившись коктейлей и натанцевавшись, будут ловить проезжающие попутки, пытаясь добраться до своих маленьких квартир в заспанных районах на окраине столицы. Девушка вспомнила себя в восемнадцать-двадцать лет, когда она также проводила некоторые пятничные и субботние вечера в шумных ночных клубах, иногда засиживаясь там до первого поезда метро, потому как денег на такси не хватало. Тогда Лидия была студенткой, подрабатывавшей в крошечном рекламном агентстве и получавшей несколько тысяч рублей в месяц. Родители, конечно, помогали ей деньгами, но для постоянно возрастающих потребностей молодой девушки, желающей хорошо одеваться, водить собственную машину и жить отдельно от мамы с папой, этого, безусловно, было недостаточно. И она крутилась как белка в колесе… крутилась, крутилась… зарабатывала все больше и больше, с каждым днем приобретая все новые знания и навыки. Иногда, очень редко, Лидия останавливалась и понимала, что большая часть ее студенческой жизни проходит мимо… Она видела, как многим ее сокурсникам ни к чему совмещать работу и учебу, при этом лишая себя бесконечных тусовок, поездок за границу и дорогой одежды. Может, она им даже позавидовала бы, будь у нее на это хоть минутка свободного времени… Зато сразу же после окончания института девушка получила приглашение на работу в крупную рекламную компанию на позицию ассистента. И уже через год она стала ведущим специалистом в отделе. О таком бурном карьерном росте большинство выпускников ее института, имеющих на руках лишь диплом без каких либо практических знаний, могли только мечтать. Еще через полгода погибли ее родители. За неимением лучшего, она стала искать утешения в работе. Ее личная жизнь в то время не слишком-то ладилась. Сверстников мало интересовала забегавшаяся на работе худенькая девочка, а мужчин постарше явно пугала ее амбициозность. Бойфренды задерживались рядом не больше полугода, пока однажды она не встретила Антона… И снова он! Девушка поджала губы.

Тут же, будто из-под земли вырос официант.

– Вам все нравится? – осторожно осведомился он, глядя на ее рассерженное лицо.

Лидия с облегчением вырвалась из вновь охвативших ее воспоминаний.

– Все замечательно, – она постаралась улыбнуться как можно естественнее. – Принесите мне бокал сухого красного вина, пожалуйста. «Бордо».

– Конечно, – официант поспешил выполнить заказ.

В уже совсем опустевшем ресторане играла тихая музыка. Девушка окинула взглядом зал и почувствовала, как усталость начинает все сильнее давить на виски. Бокал вина немного снял напряжение после долгого дня, и Лидия, оторвавшись от созерцания ночного города, поднялась в номер. Ноутбук молчал – Питер держал слово. От Джеймса тоже пока не было никаких известий. Лидия приняла душ и забралась в кровать. Перед глазами вновь возникло возбужденное раскрасневшееся лицо Виктории.

– Чертова баба! – вслух выпалила девушка и, мотнув головой, перевернулась на другой бок, будто отгоняя неприятные воспоминания.

«Все пройдет», – убаюкивающе шептал ее внутренний голос.

– Все пройдет, – вслух повторила за ним Лидия, проваливаясь в глубокий сон.

Следующие два дня до отлета девушка много гуляла по Москве. Она не могла избавиться от мысли, что нельзя так просто уехать из родного города, прожив эти дни так же, как все предыдущие. Ей казалось, что она лишь отправляется в очередной отпуск, испытывая небольшое возбуждение и предвкушая смену обстановки, но не больше. Будто впереди были две недели на море, оставляющие после себя только легкий загар и солнечные воспоминания. Как же так? – мысленно сокрушалась Лидия, ведь она уезжает насовсем! Значит, отныне она собирается приезжать сюда только в гости и больше не будет называть Москву своим домом! Это же такое важное событие, а она почти ничего не ощущает! Но мысли не чувства, и Лидия продолжала часами бродить по городу то ли в поисках тех самых недостающих ощущений, то ли просто убивая время до вылета в понедельник утром. Город вокруг продолжал жить своей жизнью и совсем не замечал тех глобальных перемен, что происходили в жизни одной самой обыкновенной девушки. Но Лидии не было одиноко. В те дни она видела знакомого в каждом прохожем, чувствовала эмоциональную связь с каждым деревом и каждым домом, которых, пусть даже невольно, касался ее взгляд. И не было на ее пути такой улицы, которую бы она не узнала, даже если до сих пор никогда не бывала в этих местах. Только зеленые московские дворы, как крепостной стеной обнесенные высокими сталинскими домами, бесконечные вереницы припаркованных машин, цветные детские площадки и покрашенные белой краской бордюры… Шелест листвы над головой и осторожные прикосновения разгоряченного на асфальтированных улицах ветерка. Все это было так знакомо, что, казалось, мир не может выглядеть иначе, а люди не могут говорить на другом языке. И ковры не могут сдаваться в химчистку, ведь их просто необходимо выбивать прямо перед подъездом, подвесив на высокий турник…

Лидия встала в конец небольшой очереди к стойке регистрации в аэропорту Домодедово. Она окинула взглядом свой небольшой багаж в виде двух чемоданов и дорожной сумки, которые таксист великодушно погрузил прямо на специальную металлическую тележку. Остальные вещи две недели назад по просьбе Джеймса были отправлены в Лондон через Шереметьево-Карго. По дороге до аэропорта Лидия старалась цепляться взглядом за каждый нюанс быстро пролетающего за окном пейзажа, она пыталась надышаться, насмотреться, начувствоваться своим городом, до краев переполнив им свою память и душу. Машин на дороге в столь ранний час было совсем немного, и такси, не встретив на пути никаких препятствий, быстро домчало пассажирку до пункта назначения. Это был редкий, почти единичный случай, когда Лидия захотела встать в пробке, чтобы хоть на некоторое время отсрочить свой отъезд. Конечно же, она хотела улететь в Лондон и оказаться рядом с Питером, обнять его, почувствовать его приятный запах и нежный приветственный поцелуй. Но и расстаться с домом ей было нелегко. Перед ней будто снова лежала новая тетрадка, уже аккуратно подписанная на первой странице, а старая по-прежнему ютилась в углу стола, и в ней было написано много такого, чего не хотелось забывать, не хотелось убирать на книжную полку и доставать оттуда лишь по случаю экзамена или генеральной уборки.