Корона из перьев

– Мне… точнее, нам… нужна помощь. – И, к ужасу Сэва, она указала прямо на него, сидящего на ветке, точно птица-переросток.

– Какого стрикса ты туда забрался? – спросил Райан, становясь рядом со старухой и выглядывая среди листьев Сэва.

– У меня голубок заболел, – поспешила объяснить бабка. – Я хотела подлечить его, а он возьми да и упорхни. Залетел в крону дерева. Зову-зову, а он не спускается. Знаете же, как это у голубей бывает: мозги слегка набекрень… А, вот же он.

На макушку Сэву упала теплая вязкая капля. Что это, он понял сразу. Задрав голову, Сэв без удивления – хотя огорчился от этого не менее сильно – увидел голубя. Птица смиренно ворковала, только что опорожнив кишечник прямо на голову Сэву. Да, дерьмо его сегодня буквально преследует.

– Этот юноша помогал мне достать бедолажку, но, увы, лазать по деревьям он не мастак. Не может спуститься.

Сэв уничтожающе посмотрел на бабку, а та взирала на него с глубоким беспокойством. Сделав глубокий вдох и поборов желание выдать бабкину ложь, Сэв с голубем в руке стал спускаться. Он следовал указаниям Райана и Хеллера. Райан еще и сам полез наверх, чтобы помочь.

Какое унижение, когда тебя, словно испуганного ребенка, чуть ли не на руках спускает кто-то другой.

Оказавшись на земле и прижимая к груди голубя, нагадившего ему на волосы, Сэв никак не мог унять растущее подозрение, что бабка над ним потешается. Уж больно широко она улыбалась.

Райан с Хеллером велели возвращаться в лагерь. Сэв шел рядом с бабкой и не знал, то ли поблагодарить ее, то ли придушить. Да, она помогла, но как-то невероятно криво. Не задержи она Сэва, он налетел бы на Райана. А нет – так мыши все равно учинили такой шум, что часовые обязательно принялись бы осматривать территорию. Можно было притвориться пьяным, как Сэв и планировал, но вряд ли ему бы поверили.

Удалившись от часовых на приличное расстояние, Сэв искоса глянул на старуху.

– Не стоит благодарностей, – милостиво произнесла та, и Сэв сердито нахмурился.

– За что? За то, что дурака из меня сделала? – резко спросил он.

– О, с этим ты и сам прекрасно справлялся. Я видела, какой фокус ты пытался провернуть с мышами. Хочешь выдать себя, а, парень? – спросила бабка. – Не успеешь сказать «феникс», как на тебя повесят цепь с ярлыком.

У Сэва пересохло во рту. Старуха застала его, когда он творил магию.

С виду она напоминала хрупкую и милую бабушку, но ощущалось в ней нечто большее. Идет, облаченная в тунику, растрепанная, а в глазах читается невероятной силы ум.

Сэв открыл было рот, откашлялся и как можно беззаботнее, не отпуская голубя, пожал плечами. Потом всучил птицу бабке.

– Не понимаю, о чем ты.

Уж лучше прикинуться дурачком. В этом Сэв поднаторел.

– Да ладно тебе, – сказала старуха, принимая голубя. – Анимаг, а живешь и служишь в рядах имперской армии. Ну и секрет у тебя, просто ужас.

Наклонившись к голубю, она что-то шепнула ему и отпустила. Тот воспарил грациозно, словно орел, поймавший восходящий поток воздуха. Сэв нахмурился. Голубь отнюдь не был болен. Неужели это все розыгрыш?

– Видно, тяжкая ноша и заставила тебя улизнуть из лагеря посреди ночи, прихватив вещички и кошель краденого золота, – устало вздохнув, трагическим тоном произнесла старуха.

Сэв так и вытаращился на нее. Удивило его вовсе не то, что она догадалась о побеге.

– Золото? Какое еще…

С лукавой улыбкой она жестом велела ему заглянуть в сумку. Нахмурившись, Сэв запустил руку в ее недра и достал кошель – который совершенно точно туда не клал – с золотым шитьем, вензелем капитана Белдена. И когда бабка успела подбросить?! Она ведь даже не касалась его вещей.

– Что ты… Я даже не… как? – запинаясь, бормотал Сэв. Бабка в ответ самодовольно ухмыльнулась, молниеносным движением выхватила кошель у него из руки и спрятала.

– Ужасно не хочется доносить на тебя, – сказала она, все тем же скорбным тоном.

– Тебе никто и не поверит, – слабым голосом возразил Сэв.

По идее, все так: Сэв – солдат, пусть и низкого ранга, зато один из прославленных слуг империи. А старуха – повинница, преступница.

Она как будто прочла его мысли:

– Поверят мне или нет, но свидетельства – против тебя, парень. Крадешь у капитана, рвешься помогать застрявшим на дереве бедным больным зверушкам…

От ярости шею начало припекать и покалывать.

– И это не считая того, как льнут к тебе прочие животные.

– Ничего они не льнут, – машинально возразил Сэв, уже понимая, к чему клонит старуха.

– Это пока.

Сэв остановился. Его облапошили как маленького.

– Зачем ты так? – спросил он.

– Предлагаю сделку: ты помогаешь мне, а я помогаю тебе – бежать…

– Вот ты где, – произнес из темноты низкий голос. Сэв удивленно моргнул при виде давешнего повинника. Тот окинул Сэва сердитым взглядом.

– А он что тут делает? А это… – он замолчал, увидев бардак на голове Сэва.

– У нас разговор, – коротко ответил Сэв, доставая из сумки тряпку и яростно вытирая ею голову. – Мы с… э-э…

– Для солдат и слуг я – Тия, – подсказала старуха. – Но мне это прозвище надоело. Мне бы что-нибудь более чувственное, знаешь ли. Яркое.

Сэв ждал продолжения, но старуха молчала.

– Например? – спросил он.

Старуха поджала губы:

– Пока не знаю. В имени так много смысла… Вот тебя, парень, как звать? Сэб?

– Сэв, – поправил он.

– Сэв. Редкое имя. Ферросское, да? Сокращенно от Сэвро?

Брови Сэва поползли вверх. Сэвро – имя не то чтобы уникальное, просто редкое, даже в Ферро, где оно было в ходу и откуда был родом отец Сэва. Редко кто мог распознать в нем ферросца, ведь от матери-пирейки ему достались прямые волосы и нежно-смуглая кожа. В холодное время года оттенок кожи Сэва бледнел, а на дворе пока еще стояла весна.

Сэв утвердительно кивнул, и старуха широко улыбнулась.

– Да, так и думала. Гладкая смуглая кожа и глаза золотисто-зеленые, как у кота Тэйке. Для солдатика он симпатичный, а, Кейд?