Куда исчезают города? Кукла Палача

Дюжина дородных молодчиков едва сдвинули веревку. С новым рывком силачи устало повалилась друг на друга. Всадник обреченно закатил глаза.

– Видишь Висград, с кем приходится работать! – златовласый наездник возвёл очи к небу. Не дождавшись ответа, он пустил лошадь в обход дымящегося монолита. Цепкий взор медленно полз по пористому к столбу. У дымной завесы должна быть слабость.

– Кончай обнимать водосточную трубу, и я покажу уязвимость в монолите! – Палач с презрением покосился на Юга. – Присмотрись дурень! Вождь, который слепил из дыма колонну, всегда оставлял знак. Чёрный ход, на случай провала. Слабо разглядеть подсказку?

Юг оставил бесплодные попытки нащупать нижний выступ. Ноги бессовестно дрожали. Придётся послушаться демона и осмотреть столб дыма. Чтобы остановить взрыв любая помощь сгодится. Серая шкура монолита талантливо повторяла стены. Дым умело копировал кирпичный рисунок до последнего углубления.

– Едва ли сверху можно что-то разглядеть, – Юг попытался отвести взгляд. Ай. Палач со щелчком повернул голову подопечного. На правом боку колонны выделялся грязный след. Маслянистый сгусток напоминал тень телеги. Не удивительно, что пятно проглядели.

– Открой путь! – ледяным тоном прошипел Юг. – Потайную дверь отопри снаружи. Для того тебя выпустили из ящика. Распечатай ход и выведи своих если чужие нападут. Отвлеки врагов взрывными склянками. Положи руку в дым и жди. Когда ладонь схватят на той стороне, проход откроется. Открой путь… Потайную дверь отопри …

– Эй ты чего заладил? – Палач от удивления разжал хватку. – Неужто к пятну подчиняющие чары привязали? Куда ты лезешь? Я всего лишь чуток отпил твоей силы. Подумаешь нагнал немного инея в штаны. Вернись глупец! Припасов из сундука давно нет! Склянки вылила трактирщица-а-а-а!

Юг прошёл демона насквозь. Даже головы не поднял. Тело без колебаний скользнуло по трубе. Надрывные крики звали в монолит. Судя по стонам, с посла снимали кожу заживо. Стража внизу только и могла бессильно дёргать трос. Стрелы, копья всё, что можно кинуть уже использовали в попытке пробить плотный дым. Воронённое железо даже щербину не оставило.

– Висгра-а-а-а-а-д! – хрипло воззвал всадник. – Висгра-а-а-д твоих детей обижают!

На призыв ответил выброс пара. Горячий поток хлынул из сотни дымоходов, едва не сбросив верхолаза. Юг неуклонно спускался к цели. Земля со скрежетом отдалилась. Дома разом подросли на пять этажей. В основании жилищ показались масляные поршни. Механизмы толчками неуклонно отодвигали монолит. Юг очнулся, когда не смог разглядеть гипнотическое пятно. Из-под пяток со свистом вылетели кирпичи. Труба опасно накренилась под тяжестью тела. Прыжок. Юг умело перекатился на овальный балкон.

– Что-то вы рано! – незнакомец приветственно махнул бутылкой. Он небрежно прогуливался по карнизу, то и дело поправляя огурцы на глазах. Лицо закрывала зелен маска из трав. Единственная опасность пьянчуги – смертельный перегар.

– Трево-о-о-о-га! – чужак заорал после солидного глотка. – Ходули проверяют перед Днём отреченных! А ну по койкам! Не заставляйте Висград силой чистить переулки.

Расторопные жильцы скидывали веревки друзьям внизу. Прохожих по тяжелее незримая рука брала за шиворот и забрасывала в окна. Теперь Юг понял, почему его прилёту не удивились. Плоские бока жилищ затянули малиновые полотна с жёлтым треугольником. Висград отделил буйный район красной тряпкой, будто рану на теле.

– О! Знамёна, из воздуха! – Юг перегнулся через перила чтобы пощупать диковинку. К несчастью, было слишком высоко. Уши не вовремя заложило. Даже глаза отказались складывать внятную картину. Здания изогнулись будто лианы. Высотка вдали мелодично качнула каменными бёдрами. Башня делала глубокий танцевальный поклон, пока не замерла под прямым углом. Острая маковка чиркнула о квадратный дом, будто гигантская спичка о коробок. Вместо искры, из щелчка родилось белое зарево. Стремительный поток хлынул по улицам к монолиту. Зеваки, толкая друга-друга, бросились к стражам. Ратники синхронно опустили забрала. Когда вязкое марево затопило округу, квадратные головы стражей уже превратились в кастрюли без прорезей. Непреклонные ратники пропустили крики горожан мимо ушей.

– Слабаки! – пьяница презрительно сплюнул, благоразумно отходя от края. – Сегодня рисовое пламя не теплее проточной воды. Издали ик вижу. А вот то, что таит белый супец может уж-ж-ж-ж-ж-ж-алить.

Зернистая волна света лихо наскочила на пыльный столб. От удара поток разлетелся блестящими квадратами. Свет напоминал рисовую кашу с кусочками плотного сахара. Бам! Хлоп! Угловатые крупицы взрывались, порождая раскатистый звук. Улицы нещадно тряхнуло от скрежета. Пробрало до костей. Даже дымный столб прогнулся.

– Звук внутри рисового пламени! Ик. Обожаю этот трюк! – пьяница по-приятельски толкнул Юга. – То ли ещё будет.

Когда от скрежета треснули стекла, стражи дружно наклонились вперед. Не затем, чтобы выручить горожан под ногами. При наклоне из пяток выдвинулись острые шпоры. Служивые грудью встретили разрывные капли. Стражи выжидающе повернулись к монолиту. Караванщикам должно быть не сладко. Однако вместо истошных воплей послышался заливистый смех.

– Кажется кто-то пёрнул! – нагло ржали купцы, под шелест сбивчивых аплодисментов. – Хороша пыль! Ни звук, ни свет не берет.

Ещё плескались хлопки, когда шум ударил изнутри дымного столба. Монолит сотрясли хриплые стоны.

– Гром-камни! – с гордостью заявил пьяница. Он положил руку на плечо Югу и продолжил хвастаться, будто лично победил чужаков. – Из-за гром-камней голоса караванщиков стали во-о-от такой силы. Зря торгаши во всю глотку орали. Напрасно хлопали от радости. Глупцы. Здешние не привыкли зря лясы точить. Посол камни пронёс и делу конец. Бунтарей оглушило их же голосом. Гляди! Сейчас все всё кончится!

Внутри серого столба синхронно полыхнули огни. Монолит растаял будто ком жжёной бумаги. Свет с аппетитом растерзал ослабленный дым. Караванщики лежали ничком, закрывая кровоточащие уши.

От земли тянулись белые нити пара, такие же угловатые, как рисовое пламя. Казалось, Висград взмок будто боец после хорошей драки. Паровые облака неспешно овили открытые шеи караванщиков. Триумф магии омрачал досадный факт. Горстка купцов укрылась за кругом из щитов. Гнутые железки нагрелись от звуковых ударов, но хозяев защитили. Из-за укреплений злобно зыркали помятые купцы. Им явно не терпелось отплатить обидчикам. К уцелевшим, стиснув зубы, подступила охрана.

– Бедолаги. Ик, – пьяница крепче прижал бутылку. – Какой потухший, разочарованный взгляд. Совсем, как у тебя, когда кукла встретила хозяина после досадной разлуки. С глаз незнакомцы упали кругляши огурцов. Вместо зрачков сияли раздутые угли.

Юг попытался ударить лбом на опережение, но Палач прижал его щекой к перилам.

– Не ожидал гнида! – рыкнул демон, заламывая руку. – Раз уж ты решил гнать меня эмоциями, знай, нельзя бесконечно будоражить кровь. Когда сердце устаёт бояться, я всегда возвращаюсь.

– Ты… ты… Ненавижу! – просипеть Юг, стараясь не выть от вывиха.

– Вы все ненавидите, – Палач, кивнул на окружённых торговцев. – А вот положить людей на край гибели без единой царапины. Для такого нужна холодная голова. Истинно опытный волшебник! Посчитай! Твои друзья все до одного живые.

Юг мелком глянул на цветастый народ. Даже те караванщики, что лежали без движения – дышали.

– Их не стоит защищать, – без особой радости буркнул Палач. – Маг даже усилил столб дыма чтобы караванщиков не поранила стража. Торгаши нужны главе города. А нам он не нужен. Будь послушной куклой и шагай отсюда.

Юг бросил прощальный взгляд на караванщиков. Сейчас он закроет глаза и очнётся через неделю в какой-нибудь канаве. С ног до головы измазанный чужой кровью. Палач умеет наказывать куклу.

В напряжённой тишине было слышно, как из людей методично давили жизнь. Возможно, Висград хотел отомстить за раздутое тело в богатых одеждах. Непомерно большие руки, кособокий живот, переходящий в овальную голову без признаков шеи. Если бы не веревка вокруг талии, едва ли кто-то узнал посла. Уже мёртвый, посол едва заметно качал головой. Он до последнего отказывался пить взрывную магию.

– Мечи вложит кощунники! – голос, не терпящий возражений, больно резанул слух. После взрывного шума даже лишний окрик заставлял придержать голову, а тут такое. Властный тон играючи пресёк надрывные хрипы. Белый налёт торопливо растаял. Караванщики, стражи, все не сговариваясь обернулись на звук.

Голос шёл от овального здания, чий острые башни терялись в вышине. Похоже говорящий прятался за стрельчатыми витражами. Разглядеть хозяина голоса мешали разноцветные рисунки поверх стекла. На них тысячи сгорбленных фигур несли дары гигантскому шестериком существу. Казалось, говорил один из людей на фреске. Интригу испортил луч света. Юркий блик отразился от золотой куриной лапы на конце посоха. Витую палку чинно поднял субтильный старик. Лысый дед тяжело дышал, но делал вид будто держит тростинку. Пара фраз, усиленных гром камнями, едва не вытянули душу вместе со звуком. Щуплый оратор колыхался под ветром, что сухое древо. Он чудом держался на каменной ступени перед воротами. Переведя дух, старик продолжил злобно верещать. Посох угрожающе вздымался, но наставлении толпа не слышала. Храм подняли вместе с домами, а лестницу жрецу не дали. Да и голос старец забыл усилить, поэтому издали напоминал нервного, немого карлика.

– Эй! Подайте веревку седовласому спуститься, или повеситься! Пусть сам решит. Хотя бы успокоиться бедный! – крикнули из-за баррикады щитов. Бунтари одобрительно заржали. Сдвинув тонкие брови, дед стукнул посохом. Под ногами послушно сложилась чёрная вереница ступеней. Старик горным козлом сбежал, вниз стараясь идти царственно и не упасть одновременно. Торговцы оживлённо зашептали. Хищные взгляды нагло ощупали того, кто приструнил стражу.

– Наш голосистый огурец всей свой зеленой душой полоски любит, – караванщики насмехались, но носу из-за баррикад не показывали. И правда полоски начинались, сразу после блестящей лысины. Лоб перетягивала плотная чёрная лента. Мятый наряд дополняло изжёванное временем лицо. Старческие складки, прямые брови, всё напоминало полосы. Даже ровный нос та же полоска, только вертикальная. До земли вилась чёрно-белая мантия в привычном полосатом стиле. Тощие пальцы тяжело сгибались под перстнями с белым жемчужинами. По соседству с круглыми драгоценностями гнездились неказистые чёрные камни.

– Не будет же богач уголь на пальцах носить, чтобы быть полосатым, – буркнул плешивый купец прежде, чем спрятаться за щит. – Даже когти золотой куриной лапы на посохе, даже они чередуются цветами.

– Он не так уж и богат, – бритоголовый торговец бесцеремонно ткнул пальцем в жёлтую заплатку на боку мании. – Вельможи штопаный наряд не носят.

– Дело говоришь вон еще одна заплатка под коленкой, – плешивый старательно жёг храм взглядом будто проверял на прочность. – Большое дело дома из-под земли доставать. Трюк.

– Очередное здание с демоническими частями тела, – Юг скептически оглядел собор. Он прожил за стенами неделю и всякий раз подмечал новый переулок или особняк. А еще Юг подметил, что Палач, так рвавшийся за штурвал души добровольно вернул руль. Демон правил телом не больше десяти минут. За это время Палач метался по балкону будто кот с подожжённым хвостом. Всякий раз демон натыкался на смертельно высокий обрыв и с рёвом бросался к другой стороне дома.

– Сам разбирайся! – фыркнул Палач. – Еще не хватало расшибиться вдали от нормальных тел.

Юг вздохнул свободно, насколько позволил раздражённый демон. Жрец уже приковылял к баррикадам.

– Гля у золотого петушка есть яйца! – плешивый караванщик «смело» выглянул из-за стены щитов. – Твоё слово герой!

– Почему не подорвали посла? – жрец остановился на ступенях, чтобы быть на голову выше бунтарей. – Хотели на основе его крови убить только меня! Пощадили горожан. Как вы догадались, что мы родственники?

– Тёплые места у трона испокон веку родня занимает, – испещрённый шрамами бородач запрыгнул на щит. Внизу тяжело охнули, однако выровняли железку.

– Признайся! Ощутил угрозу и пришёл лично расквитаться! – невозмутимо рек бородач. – Не дать даже шанса повторить удар. Нам не хватило жалких мгновений. Узор крови больно замысловатый, словно под одной кожей минимум семеро существ.

Священник смерил неудачливого убийцу испытующим взглядом. Нужно быть отчаянным, чтобы с ходу признаться в покушении. На вид приземистый бугай не лучше мордоворотов из таверны. Недостаток роста восполняли упругие мышцы, овитые клёпаной кожей. Силач пересчитывал зубы чаще чем медяки. Крепыш смотрел не моргая. От карлика исходила непонятная, ничем не подкрепленная, уверенность. Приближённые подхватили странное чувство. Караванщики как дети из-за широкой спины отца на пальцах показали, куда именно хотят послать жреца. Разгорячённый люд быстро забыл кто сдерживал стражу.

Крепыш грубо смял алую ленту в бороде. Бледная полоска налилась цветом будто из ткани выдавили красный сок. Добавили оттенков все ближайшие одежды. Коричневые кафтаны почернели, жёлтые шарфы украсил золотой отлив. Лишь чёрно-белая мантия жреца сохранила полоски. Караванщики притихли, когда увидели, что даже их одежда добавила яркости. Торговцы едва заметно склонились. Щит, на котором стоял карлик, тоже почтительно накренился.

– Полагаю вас прозвали светлейшим? Известно ли светлейшему, что убили пророка на ступенях храма? Как прикажите град покинуть, коль дорогу указать некому?

– Вам того и надо! – выкрикнул горлопан из окна. – Теперь голову прорицателя на нас возложите. И кормиться даром будите и оберёте нас. Так часто чёрные души делают, ежили, товару нет, да жить невмоготу. Что-то мы не видали у вас скарба богатого.