Очищение духом

– О чём ты задумалась, Ривелсея?

– Любуюсь, – ответила она, указывая во все стороны.

– Вот и я тоже, – сказал Рилан, указывая в сторону Ривелсеи.

– Рилан, – сказала Ривелсея. – Ты ко мне чересчур хорошо относишься, – и улыбнулась. – Ну что такого во мне необычного? Ну, необычного, может, и много, на первый взгляд, но что ты находишь во мне прекрасного?

– Много чего, Ривелсея, ты сама ведь не знаешь, сколько в тебе прекрасного и интересного. Я вот даже удивляюсь, почему до сих пор тебя никто не оценил по достоинству.

– Кто меня может оценить? Обо мне же вообще мало кто знает!

Рилан на секунду задумался.

– Да, подобраться к тебе нелегко, это верно, – сказал он. – Но на самом деле ты к себе несправедлива и относишься очень строго и совсем не так, как должна бы к себе относиться такая хорошая и добрая девушка. Девушка-мечта…

– Мечта, скажешь тоже! Спасибо, – сказала Ривелсея. – Спасибо, Рилан, я очень уже давно не слышала ничего столь доброго в свой адрес.

– Ещё услышишь, – с живостью отозвался Рилан. – Ведь не последний раз видимся мы с тобой, я полагаю. Если, конечно, ты неожиданно снова не ускользнёшь в ночь.

– Нет, Рилан, пока ещё нет. Мне ещё столько всего надо сделать, прежде чем я покину Анрельт, ты даже не представляешь, сколько. Да я и сама ещё не представляю.

Ривелсея взглянула на солнце. Оно склонилось ещё немного, и весьма скоро какое-нибудь высокое здание должно было уже скрыть её от глаз. В резонанс её мыслям где-то недалеко восемь раз ударил колокол, оповещающий всех о времени каждый час.

– Рилан, – сказала Ривелсея. – Извини, но мне уже пора убегать прочь.

– Да? – спросил Рилан. – Как быстро! Хочешь, я до моста тебя провожу? От него ты уже там близко живёшь, ведь так?

– Ведь так, – ответила она. И они неторопливо направились обратно вдоль Авеира, в направлении, где находился мост. У реки было спокойно гулять и в смысле атмосферы, и в смысле малолюдья, поскольку самые беспокойные районы находились в высокой части, суету и оживлённость словно притягивали к себе Золотая площадь и ближайшие к ней улицы, оставляя тишину всему остальному городу.

На мосту какой-то человек сидел и ловил рыбу. Около моста Ривелсея остановилась. Рилан поднял на неё глаза.

– Ну что, Рилан? – спросила она. – Я пойду. Вижу, тебе не хочется совсем, чтобы это произошло. Я появлюсь ещё, я думаю. Ведь и мне порой хочется просто и по-дружески с кем-нибудь поболтать, а с тобой это получается лучше и веселее всего.

– Правда? – Рилан не просто обрадовался, он расцвёл. – Очень хорошо, если это так. И потом, знаешь, что?

– Что? – с улыбкой спросила Ривелсея.

Рилан стоял три секунды молча, затем сделал резкий шаг в её сторону, так же резко наклонился и совсем уже не резко, а очень горячо и прочувственно поцеловал её. Ривелсея не изменила выражения лица и только сказала:

– Ты, конечно, смелый. И ничуть не меньше меня.

– Есть с кого брать пример, – ответил Рилан.

– До встречи, – сказала девушка.

Глава 19

На этом они и расстались, и спустя совсем мало времени Ривелсея тихо вошла в дом Адеста. Адест, видимо, был у себя, наверху: оттуда периодически раздавался его кашель. Ривелсея проскользнула в почти уже ставшую для неё привычной комнатку, где всегда было распахнуто окно, через которое свободно проникал свежий (не в такое, конечно, время, а по утрам и поздно ночью) уличный воздух. Кусты прямо за окном сильно затеняли это помещение, и здесь всегда была какая-то серая полумгла, даже днём, и читать всегда приходилось со свечкой. Ривелсея приобрела книгу в Цитадели, чтобы было чем заняться во время отдыха. Она была в чёрной коже, не слишком толстая, но массивная. Называлась «Путь ратлера», предельно коротко и ясно. Ривелсея купила её как необходимость, ожидая при этом, что книга окажется скучной и будет полна правил и поучений, но она была совсем не о том. Не было ни слова назиданий и каких-либо предписаний для ратлера. Стоило ей в первый раз открыть эту книгу, как она мгновенно прочитала около полусотни страниц несмотря на сильно кособокий и не весьма понятный почерк. Книга повествовала о рыцарях Ордена – тех из них, кто это заслужил. Летопись была предельно точна, с описанием жизни каждого ратлера, и, несмотря на это, очень местами походила на легенду о древних героях, на сказание, подобное сказке. Хронология событий и славных дел была абсолютно правильной, начиналась же первая страница с рассказа про сильнейшего из всех, чей авторитет признавали ратлеры, легендарного, пожалуй, не менее, чем мифические полубоги, Великого Мастера-Основателя. Сей доблестный муж жил шесть столетий назад, и жизнь его, особенно поначалу, была очень нелёгкой. Это Ривелсея смогла понять по кратким и довольно сухим строкам, повествующим о его судьбе. Они следовали одна за другой, и сквозь призму восхвалений и легендарности молодая девушка-ратлер пыталась представить, воссоздать для себя этого человека таким, каким он был на самом деле.

«В год 37-ой перед основанием Ордена Мастер-Основатель родился на свет в поселении Громовые Скалы». Тут же указывалось расположение этого поселения: «в трёх часах пути к западу от Невильна, только Невильн ещё не был построен, а сейчас нет уже поселения. Но на его месте рыцарями Разума водружён огромный валун треугольной формы, и на нём на веки веков выбито имя Настена?рта».

Дальнейшие слова летописи Ривелсея истолковала таким образом, что Мастера-Основателя в его юные годы не слишком-то кто любил, из-за «твёрдого, непреломляемого духа, стремления организовать неразумную жизнь людей и неприятия их жалкого и неправильного образа мыслей», то есть таких качеств характера, какие у простых людей обыкновенно называются упрямство, гордость и нетерпимость. Из всех умственных наук он уделил внимание лишь тому, чтобы научиться писать, но с самого начала тратил много времени на «закалку тела, отработку боевых приёмов и развитие воли к победе», то есть попросту любил подраться. Хорошая и беззаботная его жизнь, впрочем, длилась недолго: не дожив ещё до двадцати лет, он влюбился и, надо полагать, влюбился серьёзно в девушку из соседней деревни. Её имя хроника замалчивала, да это было и неважно. А важно было то, что «отец её не смог увидеть в Мастере-Основателе великой личности и не пожелал связать себя и её с ним никаким образом, поскольку опирался не на Разум, а на традицию; традиция же была давать золотом сто монет и лошадь в семью будущей невесты, но Мастер-Основатель презирал деньги и никогда не имел их помногу, ибо не считал нужным, а просить их было и будет всегда недостойно. Но этим дело не кончилось, поскольку Мастер-Основатель был непреклонен в своём стремлении, а человек тот неумолим, и противостояние зашло далеко. Дошло до оскорблений, и Мастер-Основатель был оскорблён тем, что ему указали на бедность его родни, незначительное положение его самого в сравнении с более состоятельными и известными людьми и то, что в свои годы он ничем ещё не занят и не приносит никому ни малейшей пользы. Мастер-Основатель не посчитал нужным стерпеть унижение и вступил в схватку с человеком, произнёсшим такое в адрес первого из ратлеров. Противник его недооценил Мастера-Основателя, пренебрегая возрастом и кажущейся слабостью, но в этом была его ошибка, поскольку он не имел понятия о том, что такое мощь. После недолгого поединка Мастер-Основатель поразил насмерть своего врага, победив его пустыми руками».

Горделивая эта фраза была последней в описании спокойного в большей или меньшей степени отрезка жизни Настенарта. Дальше события развивались с большой интенсивностью. В тот же день его схватили озлобленные этим убийством жители Громовых Скал, очень много били, а потом выгнали в ближайший лес, сказав, что если когда-нибудь он вернётся, то расстанется с жизнью. Целый месяц он никак не давал о себе знать, а потом, как гром среди ясного неба, разнеслась весть, что девушка, так горячо любимая им, неожиданно пропала, и мать её не могла найти себе успокоения. Одновременно с этим незаметно ни для кого и в неизвестном направлении ушёл бывший (как считали все) друг Мастера-Основателя, Ви?гор. (Ратлерская летопись воспроизводила на своих страницах это имя всего один раз, в дальнейшем же она упорно называла его Вегрона?ртом). Поскольку тут уж двух мнений насчёт происшедшего никак быть не могло, то были приложены все силы и все окрестные районы, включая холмы и лес, были тщательно обысканы, поскольку уйти далеко и скрыться совсем нарушители спокойствия никак не могли. Действительно, их и нашли на четвёртый день в очень хлипком, построенном без инструментов, наспех и неумело домике в сердце леса, прикрытом колючими кустарниками почти со всех сторон, с крышей из тонких веточек, от дождя укрытой лишь лапником и протыканной мохом. Дверь выломали в два удара и попали внутрь, увидев то, что совсем не ждали увидеть. Вегронарт хмуро сидел на затащенном сюда пеньке в углу, на коленях его лежал грубый и ржавый длинный меч, края которого, однако, блестели от недавней заточки, и когда Вегронарт поднял глаза на вошедших, весьма многим захотелось уйти. В другом углу стоял чан с водой, в нём плавали какие-то листья, и он испускал пар и терпкий горький запах. Девушка лежала на лапнике у стены и, видимо, была больна, лицо её было неестественно румяным, а глаза закрыты. Мастер-Основатель стоял тут же на коленях, склонившись над ней и прикладывая к её лбу грязный кусок материи, смоченный в горячем отваре, на раздавшиеся громкие звуки он даже не обернулся. Во многих поутихла свирепость при виде этой сцены, но мирно эту ситуацию всё равно было не разрешить. Народу пришло очень много, и во что бы то ни стало они положили вернуть матери дочь. Однако Настенарт был против, и началась большая драка, когда он достал тоже меч. «Мастер-Основатель сразил двоих, и двоих, и двоих, но и сам был изранен до полусмерти. И Вегронарт здесь же показал, что такое ратлерская преданность другу. Он много пролил силы, и когда стало совсем тяжело, он стиснул зубы и сказал: «Умрём как подобает, победить здесь не нам». Но Мастер-Основатель сказал: «Нам победить не здесь. Нет. Не умрём, но вернёмся и воздадим за всё. А теперь уходим». Они легко смогли это сделать, их пропустили и даже не преследовали, потому что все до одного хотели их остановить и предать казни, но умирать никому лично не хотелось. Брели очень долго и изнемогали от ран. Когда солнце спустилось, они заночевали в том же бесконечном лесу, и Вегронарт, понимавший немного в медицине, травами залечил за ночь все их раны, но, несмотря на это, прошло двое суток, прежде чем слабость отпустила их и они смогли покинуть это место. (Прочитав эти строки, Ривелсея подумала, что Вегронарт либо сумел найти лазурный лист, либо, как и она, знал про связь с силой, поскольку иным путём страшные раны быстро не вылечить).

Следующие четыре года летопись почти пропускала, отмечая лишь, что «в год семнадцатый перед основанием Ордена Мастер-Основатель и Вегронарт прибыли в Анрельт, где работали как строители и кузнецы, совмещая два труда для принесения двух польз». За этим славным повествованием Ривелсея смогла увидеть, в первую очередь, острую нехватку денег и предположила, что именно она заставила их трудиться в двойном размере. «А в двенадцатый год перед основанием девять человек вслед за Мастером-Основателем ушли из Анрельта на север вместе со славным Вегронартом». Таким образом, пять с лишним лет были проведены в Анрельте. Однако это был едва ли не самый значительный период не только в жизни Настенарта, но и в истории Ордена ратлеров, поскольку за это время Мастер-Основатель не только высвободил свою мощь и нашёл приверженцев среди людей, не горячо любимых судьбой, но и создал всю или почти всю систему тренировки, управления и морали будущего Ордена.

Начиная с девятого года до основания Ордена уже можно было говорить о том, что в мире существуют одиннадцать рыцарей Разума, ратлеров. Настенарт лично обучил всех десятерых, особенно же велика была мощь Вегронарта, из-за того, скорее всего, что Мастер-Основатель больше всего уделял внимания именно его тренировке. Он и потом превосходил до самой своей смерти почти всех; когда появились новые ратлеры и Орден разросся, то можно было найти и тех, чья мощь была и более его, но к тому моменту Вегронарт уже далеко превосходил их опытом, и авторитет его был велик. Но это всё было ещё впереди, а тогда отряд достиг берегов Келирона и, переправившись через него, они возвели небольшую, но достаточно прочную крепость, горделиво названную ими Образ Мощи. Пока велась эта работа, община уже пополнилась новыми людьми, которых специально находили по желанию Мастера-Основателя во всех окрестных и даже далёких отсюда землях. Приходили и те, кто был в ссоре с законами городов, и те, кто искал независимости и свободы, а иные и просто приключений и богатства, по большей части – молодые, полные рвения парни или мужчины, крепкие и волевые. Были, кстати, и женщины, имён которых, правда, летопись не донесла. Настенарт тренировал по семнадцать часов, и, видя его неиссякаемый запас сил, все активно тянулись вслед за ним. Но даже он уже не справлялся, и тогда он прервал тренировки, потратил на это несколько дней и дополнительно обучил Вегронарта, ставшего вторым Великим Мастером, а через месяц и Ар-Нарта. Сохранилось три десятка листов грубой и дешёвой бумаги, исписанных крупным и крючковатым почерком Настенарта, на них он каждые два-три дня в течение почти полугода делал записи в тот период, когда только-только начал вести работу по тренировке рыцарей Разума. Он писал всё это, скорее всего, для себя самого, и потому писал путано, не владея ни красивым слогом, ни умением правильно и изящно облекать мысли в слова. Однако эти листы сохранили и впоследствии сделали из них программный и почти что культовый материал. Последующие Мастера переложили всё это на красивый язык, переписали строгим и ровным почерком, сшили книги и завели библиотеку. Однако основа, разумеется, была прежней, и даже величайшие ратлеры лишь комментировали обычно то, что писал Мастер-Основатель.

«В основе – Рассудок. Да, рассудок. Без него ничего совсем правильно и хорошо не сделать. Опираться на него, и вот это главное правило… Мощь – у каждого внутри, и её надо вынуть на поверхность. Что такое мощь? Это когда всегда человек больше обстоятельств и всегда сильнее врагов и идёт, куда ему надо, а если он лентяй и трус, тогда рассудок ему не поможет. И вообще ничего не поможет, и пусть он, если ничего менять не хочет, убирается и проваливает к псам и пусть копает уголь и пасёт свиней и не позорит меня и тех, кто старается и для самого себя себя и других побеждает».

Целый год Настенарт почти вообще не отдыхал и постоянно боролся с проблемами и трудностями. Сначала стало не хватать еды, и ему пришлось наложить на всех обязанности, такие как ловля рыбы, сбор орехов и грибов и стряпня. Но не хватало всё равно, и Настенарт провозгласил, что Порядок и Разум – основа жизни, а кто этого не понимает, тому надо объяснить, если же кто не поймёт всё равно, значит, он просто глуп. Но знание, а тем более столь великое и важное, заслуживает платы и уважения к тем, кто его несёт, а потому в ближние деревни и поселения были направлены ратлеры с целью объяснить жителям, как и на чём построен мир. Плату же за эти значительные слова Мастер-Основатель положил сто золотом с каждого, кто их услышит, а если денег нет или дать не желают (что одно и то же), то забирать надлежит часть утвари из дома, или продуктов, или скота, или лошадей, инструментов, оружия или одежды, но так, чтобы получилось в итоге не намного больше и никак не меньше.

Вот это было то, что действительно помогло всей общине, и ратлеры, поначалу вооружённые кое-как и полуголодные, мёрзнущие и спавшие на чём попало, возвращались в Образ Мощи в хорошей одежде, надёжной броне, с отточенным оружием, и обильно тащили и везли пищу и гнали коров и овец. Настенарт предвидел, конечно, что найдутся в каждом селении люди попросту тупые и жадные до добра, которым священные знания не дороже свиньи или куля с мукой. Таких Мастер-Основатель заранее велел на время, пока ратлеры не уйдут (а они редко задерживались в одном месте дольше полунедели), прогонять за границы селения, чтобы они не могли ни повредить, ни помешать учению других. Но настрого приказал он их никак не унижать и не обижать и не брать из их дома более чем трижды по сто монет. Насилия было приказано никакого не устраивать и убивать только в крайнем случае и лишь тех, кто выразит открыто неприязнь и покусится на жизнь ратлера. Были, конечно, и потери, и восемь рыцарей Разума вообще не вернулись, погибнув от руки людей злых и невежественных, не желающих открыть разум Знанию. Но зато пришло много новых, которых привлекла профессия наставника – по большей части жители тех же ближайших деревень, и даже те, кого вначале изгоняли за жадность, потом часто меняли свой образ мыслей и сами шли к Настенарту в ученики. Но тут он был твёрд и упрям и разрешал тренировать лишь тех, в ком он сам видел потенциал и некую суть, а остальные считались союзниками клана и работали здесь же за хорошую плату. В шестом году до Основания в Образе Мощи было несколько пекарен, мельница, ткач, три садовода, большая кухня на всех, плотник, целитель, конюшни, четыре загона для скота, курятник, две кузни и много-много складов. Ратлеры жили теперь в опрятных домиках, деревянных или из камня, союзники тоже не бедствовали, находились в отличных условиях и хорошо питались. Конфликты возникали редко, поскольку все были при своём деле. Но если что и случалось, то союзников судили ратлеры, а ратлеров Настенарт. Мелкие провинности он по большей части прощал и просто позволял искупить бо?льшим трудом, за все крупные была одна лишь мера наказания – изгнание, а за убийство смерть.

Но когда проблемы с благоустройством, можно сказать, были решены, то возникли другие, уже посерьёзней. Прозорливости Мастера-Основателя не хватило, чтобы предвидеть, насколько сильно вырастет людское недовольство и как далеко может зайти гнев тех, кто был резко против образа жизни и поведения ратлеров. Толпы тех, кто (по собственной глупости) посчитал себя обиженным самим фактом ратлерского обучения, подняли мятеж. Анрельт тогда ещё был слаб, ему хватало своих трудностей, Невильн вообще не построили, а вот Келдар – Келдар вмешался. Его правитель посчитал ратлеров явным злом, не понимая, что именно они способны сделать мир лучше. В недовольных недостатка не было, город их вооружал и по сотне человек отправлял вначале против Настенарта, пока все не поняли наконец и не усвоили очень хорошо, что каждый бандит из крепости за Келироном почему-то очень сильный, и его не одолеть ни в поединке, ни даже при тройном превосходстве числа. Вот тогда Келдар объявил уже открытую войну и решил покончить со всем этим во что бы то ни стало. Настенарт тоже был не дурак, он закупил в Анрельте сорок повозок железа, и в кузнях за Келироном сковали крепкие и тяжёлые доспехи для каждого из полусотни ратлеров, вместе с которыми каждый получил длинный острый меч и арбалет с тяжёлыми стрелами, тугой настолько, что ратлер с трудом мог пустить из него болт.

Приготовления были долгими, и обе стороны подготовились конкретно. Решающий день битвы настал в двадцать третий день весны пятого года до основания Ордена. Образ Мощи обложили со всех сторон и быстро выбили створки ворот, ведущих внутрь. Осаждающих было тысячи две, однако ратлеры без всякого страха вышли на бой и сократили это число почти на четверть, притом что вышли из крепости только двадцать пять человек. Но правитель Келдара, зная, что бой не из лёгких, прислал ещё конницу, и вот к этому ратлеры не были готовы. Однако подмога не замедлила, и в то время как союзники, внося свою лепту, стреляли по врагам из бойниц, вышел второй отряд ратлеров. Все они были в шлемах и на одно лицо, лишь у одного из них в руках был очень длинный клинок, которым он вращал столь стремительно и сражал врагов настолько быстро, что не выдержала и конница. Прошло много времени, пока его оглушили ужасным ударом булавы по голове, он упал на землю среди врагов и подняться уже не смог никогда. «Могила же его находится к востоку от начала Нириона, в роще из огромных могучих дубов. Редко бывают там люди, но ни один ратлер не уйдёт оттуда, пока не найдёт большой камень, не принесёт его и не положит к груде камней на могиле Вегронарта».

Ратлеры были все разбиты, а союзники уже покинули крепость через запасные ворота и ушли дальше на север. Изредка оглядываясь, они видели, как полыхает подожжённый Образ Мощи, и ускоряли шаг, боясь погони. Погоня была выслана, но почему-то не настигла их, уже только к вечеру они услышали вдалеке перестук, и их догнал всадник с обломанным мечом в руке и пробитых во многих местах доспехах, весь сочащийся силой и изнемогающий от усталости больше, чем конь, который спотыкался через шаг. Он крикнул всем, что дальнейший их путь – на север, что к нему надо подготовиться и отдохнуть, потому что дальше будет сложно, а возврата назад уже нет. Он сказал, что погони уже нет смысла опасаться, и разрешил остановиться и отдыхать. Всё ценное, что было в крепости, союзники захватили с собой, в первую очередь пищу, поэтому ужин был хороший, хотя и очень скорбный. На следующий день двинулись дальше, а через месяц построили уже новую крепость невдалеке от реки Нирион. Жили уже не так хорошо как прежде, питались в основном рыбой, однако суть их сообщества нисколько не изменилась, и спустя год девятнадцать союзников клана, бывшие пекари и пастухи, стали рыцарями Разума. Настенарт прекрасно видел, что они слабее прежних, и потому он, едва обучив, отправил их попутешествовать, приказав привести новых людей и купить провизии и всего необходимого в любом городе на любые деньги, однако с собой он им не дал ни монетки, а дал только оружие и немного еды. Ратлеры эти, однако же, порадовали своего Мастера, когда вернулись, поскольку привели с собой полсотни человек, каждый из которых хотел обучаться у Мастера-Основателя и жаждал стать ратлером. Победа над ратлерами, оказывается, была столь громким событием, что весть об этом разлетелась повсюду. Люди, конечно, как бывает обыкновенно, вдвое преувеличили число ратлеров в крепости и хвалились их поражением, однако сыграло это на руку в первую очередь именно приверженцам Настенарта, поскольку битва показала огромное превосходство ратлера над любым воином и многие, чуть услышав предложение стать ратлером, с радостью соглашались. Все принесли щедрые дары Мастеру и, конечно, в большинстве позаботились о самих себе, захватив с собой изрядное количество всего, необходимого для жизни. Снова появились лошади и куры, коровы и быки. Появились снова и дома, и кухни, и почти всё, что было у них раньше. Появились и новые ратлеры, впоследствии и новые Великие Мастера. Но Настенарт не успокаивался, он решил, что здесь оставаться ненадёжно и небезопасно, и решил построить новую крепость в пустыне, чтобы туда враги пробраться не могли. Сложности были невероятны, но велика была и изобретательность Мастера-Основателя, и вдвое велика была его решимость. Место для крепости он нашёл в девяти днях пути на север и сразу приказал копать колодцы для воды и между старой крепостью и местом, где будет новая, разбить пустыню на отрезки и повсюду поставить людей с огромными бочками воды. Такие посты были нужны, чтобы через пустыню могли без потерь пройти рабочие, и они были движущимися, то есть ближайшие к Нириону брали оттуда воду и несли её следующим по цепочке, а потратившие всю воду возвращались в самое начало и обеспечивали водой всех остальных. Когда крепость стала появляться, люди перебрались туда, и всем вдруг стало ясно, что идея Настенарта удалась и он сделал невозможное. Крепость у Нириона конечно, осталась, но только как база на юге, служащая для торговли с внешним миром, приёма принесённых союзниками даров и доставленной рыцарями добычи. Всё это затем переправлялось через пустыню, в крепость, которую вначале называли Центр Разума, затем Бастион Победы, а когда возвели стены, тогда переименовали в последний раз в Цитадель Порядка, где самой главной задачей была тренировка ратлеров. Тогда же Мастер-Основатель, не имея возможности охватить своим вниманием все бытовые и торговые дела, трудности и проблемы, создал Совет Разума, а себя впервые назвал Главным Мастером. Авторитет его стал уже невероятен, да и сам он сильно возмужал, и никто не узнал бы его из тех, кто общался с ним лет десять назад. Он, что ни говори, соответствовал уже не только образу могучего ратлера, но и вёл за собой множество народа.

В первом году до основания Ордена в Цитадели было уже абсолютно всё, что только может быть в развитом городе, и даже более того. Тогда же Мастер-Основатель почувствовал, что пришло время для того, чтобы осуществить все свои планы, и он создал систему управления. Совет Разума он сделал самой главной инстанцией для решения всех вопросов и дел, над ним он возвысил только Главного Мастера. «В этот день, в девятнадцатый день осени, был основан Орден ратлеров». Эта запись в летописи была крупно выделена, и на этом практически кончалась история великого и славного рыцаря Разума Настенарта, который до самой смерти руководил в Ордене всем. Могила же Настенарта священна, и лишь Великим Мастерам позволено знать, где она находится. Об этом летопись ничего не говорила.

Глава 20

Ривелсее потребовалось не более двадцати минут, чтобы подготовиться к очередному предприятию. Тихо открылась дверь дома Адеста, и она вышла на улицу. Серый ратлерский плащ лежал на плечах почти невесомо, он мягко обнимал всё тело и нисколько не стеснял движений.

На этот раз путь не занял много времени, потому что Ривелсея научилась уже ориентироваться в Анрельте, городе не столько большом, сколько громоздком.

Так бывало уже не раз: она подошла к незнакомой двери, постучала и стала ожидать. В это время она напряжённо размышляла, что она скажет тому, кто откроет. Несколько раз она уже думала над этим и теперь мучилась тем, что пыталась выбрать из придуманных ею вариантов наиболее подходящий и удачный.

Впрочем, дальше всё было немного не так, как ожидала Ривелсея. (Надо сказать, что исходя из имеющегося у неё опыта она заранее приготовилась к худшему). Послышались шаги и голоса, и Ривелсея тут же вслушалась и напряглась, поскольку много раз уже корила себя за легкомыслие, проявленное в прошлый раз в доме Рейтона – она должна была настроиться и подготовить себя к любым поворотам событий. Стекольщик пусть и не Зенрис, но тоже очень-очень скользкая личность, и то, что он её сюда направил, отнюдь не давало гарантии, что всё пройдёт хорошо. Поэтому при звуке шагов правая рука Ривелсеи как-то сама собой исчезла под плащом. Ей порядком уже надоели сомнительные личности, которые раз за разом направляли её в столь же сомнительные места, где часто базировались другие сомнительные личности, совсем не понимающие, что вот она-то, Ривелсея, никому не приносит зла, и не стоит к ней относиться жестоко. Однако дверь открылась, и оттуда выглянул молодой человек, одетый в зелёную рубаху и светлые штаны, с длинными русыми волосами.

– Заходи, – сказал он ей сразу. Ривелсея несколько секунд его рассматривала, а потом кивнула и вошла.

Внутри было тихо, спокойно и как-то по-особому хорошо, как ей показалось. Мужчина, впустивший её, закрыл дверь всего лишь на засов, после чего пригласил её мягким жестом следовать за ним и провёл в большую комнату, где стояли большой стол, покрытый зелёной материей, и несколько изящных чёрных стульев, в большом количестве тепло горели свечи. За столом сидели уже двое. Первый, как только Ривелсея вошла, тут же взглянул ей прямо в глаза, и даже когда она их отвела, смотрел ещё долго, задумчиво смотрел, спокойно и изучающе. Он был в тёмном синем балахоне и говорил и задавал вопросы – когда начали говорить и задавать вопросы – нечасто и размеренно, не спеша. Второй из сидящих, как заметила сразу же Ривелсея, имел лицо очень благожелательное, а глаза яркие, синие, пронзительные. Одет он был так, что жёлтый и коричневый цвета его одежды хорошо гармонировали. Первым говорить начал именно он.

– Доброго тебе вечера, гостья, – сказал он голосом мягким, хотя и несколько хрипловатым. – Садись с нами. Если только ты никуда не спешишь, то тебе, я полагаю, будет интересно нас послушать, так же, как нам будет интересно послушать тебя.

– Вам тоже всем доброго вечера и спасибо, – сказала она и села, пробравшись в угол, на самый крайний стул, для того чтобы никто не мог увидеть кинжал, который был скрыт под одеждой. Приведший её мужчина сел напротив её, после чего человек с доброжелательным лицом сказал:

– Тебя, как нам известно, зовут Ривелсея. Меня зовут Вале?ст, и я думаю, что ты сможешь подружиться и со мной, и вот с этими ещё более, конечно, чем я, достойными людьми.

Ривелсея кивнула и улыбнулась.

– Но позволь сказать тебе то, что сказать необходимо, Ривелсея, – продолжил Валест. Ты очень смелая, благородная и решительная девушка, не подлежит никакому сомнению, что ты многого добьёшься, поскольку немногие мужчины в наше время столь отважны, как ты. Но удача и успех будут сопутствовать тебе лишь в том случае, если ты выберешь правильную, верную дорогу. Ошибиться же здесь очень легко, Ривелсея, и тут-то и понадобится тебе верный, честный и добрый друг, который поможет разумным советом и хорошим примером. И вот по-дружески я хочу тебе сказать…

– Подожди, Валест, – сказал, прервав его, первый, в балахоне, и Валест тут же смолк. – Не спеши, даже из самых искренних побуждений, предлагать свою дружбу этой девушке. Ривелсея, – сказал он. – Ты, наверное, уже поняла, что выбор друзей – дело важное, в котором лучше вообще не ошибаться. Валест всегда себя проявлял в этом с самой безупречной стороны, поэтому прости ему его некоторую излишнюю напористость и не прими её за неискренность. Как бы то ни было, но он прав, прав в том, что тебе нужна помощь и поддержка. Я, однако, не тороплю тебя и не предлагаю пока сделаться нашим союзником, но я жду от тебя, что ты всё осознаешь и сама придёшь к выводу, что это будет лучшим для тебя выбором.