Неудержимые демоны, или История женской войны. Книга вторая

– Ваше Командирство…

Виллимони резко обернулся к нему.

– Кертес! – вскрикнул он. – Есть вести?

– Да нет, наверное, – с присущей ему непосредственностью ответил слуга. Брови его слегка ошалело приподнялись. – Но у ворот стоит заместитель господина Гевалы-младшего, этот, как его…

– Лиордан здесь? – с надеждой спросил Виллимони.

– И просит Вас принять его, Ваше Командирство, – утвердительно закачалась голова Кертеса. – Открыть ему ворота?

– Открыть! Немедленно! И вести сюда без промедления! – приказал Ноули и хлопнулся в кресло.

Лиордан Эммиэль был тем самым человеком, которому Виллимони когда-то вверил бы на попечение даже собственную жизнь. Молодые люди знали друг друга ещё с пелёнок; их фамилии состояли в дальнем родстве и поддерживали между собою тёплые доверительные отношения. Лиордан и Ноули одновременно поступили в Военную Академию, одновременно прошли суровую шестилетнюю школу курсантского воспитания, деля все радости и трудности на двоих. Они не расстались и после выпуска. Как лучшие ученики Академии и в том числе дети не последних людей в Империи, молодые люди удостоились назначения в пятый элитный полк; они даже на войне всегда оставались рядом, и это укрепило их дружбу.

Казалось, они так и проживут две жизни, как одну, но тут в их блестящие совместные планы вмешалась злодейка-судьба.

После ночи победоносного имперского штурма Эммиэль растворился, как песчинка в воздухе. Многие считали, что он погиб: строптивые кеблонцы остервенело защищали каждый дом и каждую улицу в своём городе, усеивая их телами имперских легионеров. Опознавать каждого из этой груды было бы слишком проблематично, поэтому Король издал приказ сжечь трупы на погребальных кострах без дальнейших проволочек. Ноули был уверен, что никогда больше не увидит Лиордана, и это лишь подогревало его ненависть к защитникам Кеблоно.

Двое друзей встретились совершенно неожиданным образом за пару часов до торжественного парада в честь первой годовщины победы в Освободительной Войне. Оказалось, Лиордан, по неосторожности отбившись от основного отряда, попался в лапы к агрессивно настроенным местным жителям из добровольческого отряда. После ожесточённой борьбы кеблонцы бросили его, сочтя мёртвым. Эммиэль очнулся где-то в глубине мрачных тёмных переулков совершенно одиноким и безоружным. В подобной обстановке следовало подчиняться первому правилу выживания: бежать со всех ног прочь, – что он и сделал, спрятавшись в одной из телег с остатками вечевого колокола Кеблоно, чьи осколки направили в Столицу на всеобщее посмеяние. Там Лиордану удалось как-то выкрутиться перед королевскими очами, обелив своё дезертирство, и даже попасть в число чествуемых героев пятого элитного полка. Но Ноули не простил другу его трусливого бегства. С тех пор отношения между семьями Виллимони и Эммиэль значительно ухудшились. Они предпочитали даже не думать друг о друге: это вызывало отголоски затухшей тоски. Ноули считал, он никогда больше не будет нуждаться в помощи и поддержке старинного товарища, но, вопреки всем его предположениям, такой день настал. Всей Империи было известно, что самыми лучшими следопытами издавна считались представители гордого дворянского рода Эммиэлей. Лиордан достиг особого мастерства в искусстве розыска. Казалось, он может найти и продемонстрировать всё, что только ни попросишь: начиная от крошечной бусинки, потерявшейся в девичьей комнате, и оканчивая матёрым ловким преступником. Ради того, чтобы вновь увидеть Марту, Ноули был готов даже простить бывшего лучшего друга. Он ждал приезда Лиордана, как чуда.

Тот возник в сопровождении ухмыляющегося почему-то Кертеса; возник бесшумно и неожиданно, будто призрак.

– Господин Эммиэль тут, – доложил слуга и почтительно посторонился.

Лиордан торопливо прошёл в кабинет и захлопнул дверь так быстро, что Кертес едва успел втянуть длинный любопытный нос в пределы коридора.

– Слава Магии, что ты решил снизойти до такой жалкой букашки, как я, Ноули, – с грустной иронией заметил Лиордан, снимая длинный тёмный плащ. – Интересно, и почему ты неожиданно решился поступиться своими принципами? Я надеюсь, не ради моего искусства? Всё-таки мне хотелось бы вернуть нашу дружбу…

– Нет, о дружбе с тобой я даже разговаривать не желаю, – отмахнулся от него Виллимони и указал на соседнее кресло. – Садись и слушай, поскольку нам предстоит долгая беседа.

Эммиэль покорно опустился в кресло, не сводя с бывшего лучшего друга настороженного взгляда тёмно-синих глаз. Стиснув подлокотник обгоревшей на солнце рукой, он вернулся к деловому тону:

– Я так понимаю, я требуюсь тебе как следопыт. Кого нужно найти?

– Мою жену, – обречённо выдохнул Ноули. – И как можно быстрее…

– Ха-ха, – неожиданно рассмеялся Лиордан и откинул со лба непослушный вьющийся белокурый локон. – Звучит заманчиво, Ноули. Я так слышал, что со дня твоей женитьбы, которая, кстати, наделала кучу шума по всей Империи, не минуло и пары месяцев. А твоя благоверная уже куда-то сбегает.

– Она никогда не сбежала бы от меня! – в запале заявил Виллимони.

– Понимаешь, – спокойно прервал его Лиордан, – если молодая красивая женщина неожиданно исчезает из таких тихих мест, – он окинул вид за окном выразительным взглядом, – приходится исключать, что это было похищение. Ведь ты даже не рассказал мне, как она пропала.

– Она сказала мне, что поедет в Федлис, велела ожидать её дома по истечении недели и… всё.

– Ты поражаешь меня, – хмыкнул Лиордан, – нет, мне тебя даже откровенно жаль! Скажи-ка, а сколько дней она изволит отсутствовать?

– Неделю и два дня.

– И ты поднимаешь несусветный шум! – глаза Эммиэля сверкнули почти осуждающе. – В Федлисе вечные неполадки с почтой, разве ты не знаешь? Если она и писала тебе, её послание могло потеряться. Или его ещё даже не послали с курьером. Время – лучший советчик. Обращайся, если через пару-тройку дней она не появится.

– Нет, Лиордан, – остановил его Виллимони, – ты совсем не понимаешь. Я тревожусь за неё: Федлис – город опасный. Я не должен был позволять ей уезжать без меня.

Лиордан глубоко вздохнул.

– Ладно. Проникаюсь сочувствием к твоей несчастной доле, Ноули. Описывай свою жену, и я отправлюсь разыскивать её хоть на край света. Я попрошу за только одну награду взамен…

– И какую же? Надеюсь, ты не попросишь меня покрыть твои бесчисленные долги?

– Нет, – Лиордан широко улыбнулся, – разве ты думаешь, что я стал бы просить этого? Виллимони, ты нужен мне как друг. Я всё это время надеялся, что однажды ты сменишь гнев на милость и позволишь мне снова войти в двери твоего дома.

Ноули был готов простить Лиордану всё, что угодно, лишь бы тот доставил к нему Марту – живой и невредимой.

– Конечно, конечно, – заверил он бывшего друга, – можешь рассчитывать на меня, как в прошлые времена. Только найди её, пожалуйста!

– Ух ты, дружище, – усмехнулся Эммиэль, – похоже, газеты не наврали, и ты действительно по уши влюблён в свою жену.

Ноули промолчал. Марта на самом деле значила для него очень много. Куда больше, чем он, обманываясь, говорил себе, когда предлагал ей свою руку.

– Ну, – поторопил его Лиордан, – опиши мне свою супругу, и, клянусь своей дворянской честью, меньше чем через месяц она будет здесь.

Кинув внимательный взгляд на Ноули, Эммиэль неожиданно воскликнул:

– Стоп! Ничего не рассказывай! Описания, которые дают влюблённые, это всё равно что клятвы прожжённого мошенника – одинаковая ложь без крупицы полезной информации. Бывало так: ищешь, ищешь писаную красавицу, а вместо неё находишь уродливую развалину и поражаешься, как много лишнего видит глаз мужа! Короче говоря, Ноули, у тебя сохранился портрет Марты, который размещали в «Кеблонском вестнике» накануне вашей свадьбы?

– Да, он лежит там, – и Виллимони указал на подоконник.

С тех пор, как настоящая Марта исчезла, единственным напоминанием о ней для него остался её портрет. Художник старался, напрягая все свои возможности и талант, и его произведение в итоге оказалось удивительно схоже с оригиналом. В течение этой недели с лишним, прошедшей с момента отъезда Марты, Ноули не раз и не два вглядывался в газетную вырезку, с тревогой и потаённым ужасом думая об опасностях, с которыми его супруга могла столкнуться в пути, и снова и снова упрекая себя за свою безответственность.

Лиордан Эммиэль неслышно поднялся с кресла и приблизился к подоконнику. Вырезка была с любовью и старанием вставлена в переливающуюся в лучах солнца белоснежную рамку. Следопыт опустился рядом с изображением на колени: ему казалось, если бы он дотронулся до портрета хоть кончиком пальца, Виллимони счёл бы это для себя величайшим оскорблением. Его пристальный взгляд ревниво следил за каждым движением Лиордана, словно тот мог как-то навредить бесценному портрету или украсть его. Постаравшись абстрагироваться от этого неприятного ощущения слежки, Лиордан сосредоточил всё своё внимание на неподвижном женском лице, с гордостью глядевшем на него сквозь стекло.

Судя по портрету, эта Марта Сауновски действительно была настолько красива, насколько о ней сплетничали. Только надменное выражение, застывшее в её тёмно-синих глазах, и упрямо сложенные губы заставляли Лиордана чувствовать к ней инстинктивную неприязнь. Что-то упорно подсказывало ему: эта девушка привыкла держать всех, и мужа в том числе, под своим каблуком и никого оттуда не выпускать, даже для того, чтобы несчастные узники сумели глотнуть чистого воздуха.

– Ты насмотрелся? – отвлёк его требовательный вопрос Виллимони.

Лиордан медленно выпрямился, и, сощурившись, всмотрелся в крыльцо особняка, залитое потоками солнечного света.

– Да, конечно, – ответил он, – и, я так понимаю, мне придётся оставить портрет у тебя.

Ноули помедлил с ответом: судя по выражению, отразившемуся у него на лице, он разрывался между желанием посодействовать поискам завершиться как можно скорее и страхом потерять последнее напоминание о Марте навсегда. Лиордан вздохнул:

– Да, видимо, ты совсем потерял доверие ко мне, дружище. Если портрет красавицы тебе так дорог, я не стану отнимать его. Да и вообще, – наклонившись вперёд, он опёрся ладонями о подоконник и, вглядевшись вдаль, бесстрастно сообщил: – у меня нет никакой нужды ехать на розыски.

– Что-о?! – возмущённо вскрикнул Виллимони, выскакивая из кресла. – Ах ты, лицемерный подлец! Вот так ты исполняешь свои обещания? Наверное, раньше у меня вовсе не было глаз, раз я не видел, кого называл своим другом столько лет! Немедленно вон отсюда, я сумею найти собственную жену и без помощи прославленных следопытов!

– Ноули, спокойно, спокойно, – Лиордан даже немного испугался. Примиряющим жестом вскинув ладони вверх, он отступил от окна и мягко промолвил: – Во имя нашей старинной дружбы я отправился бы за твоей женой даже в Пятое Измерение, но, понимаешь ли, она пару секунд вошла в особняк, и, как я предполагаю, появится здесь…

Дверь распахнулась так резко и быстро, что с силой ударилась о косяк, и в комнату вскочил явно обрадованный Кертес. Широкая улыбка осеняла лицо юного слуги, глаза его восторженно сияли. Виллимони и Эммиэль быстро повернулись к нему.