С М С

– Это как? Это что ты такое брешишь?

Мелай остановился. Остановились и его спутники.

– Я знаю, вам невероятно трудно будет поверить мне, но постарайтесь.

Возникла тишина. Где-то высоко в небе, широко расправив крылья, кружили, высматривая добычу свободные, дикие орлы. Мелай, слегка улыбнувшись, глядя на сдвинутые брови старика, кивнул в сторону, предлагая продолжить путь и поговорить на ходу. Теперь пошли чуть медленнее.

– Тарелки создали люди. Это для меня ясно как солнечный свет. Я могу… как бы вам это объяснить… могу видеть их природу. И я вижу, что они сделаны из здешнего металла, здешними жителями.

Энхир огляделся.

– Что, прямо в этой глуши их и сварганили? – искренне удивился он.

– Нет, – усмехнулся Мелай. – Где-то в других местах. В городах, где живут те, кого вы зовёте Бурханами.

– Да что ж это ты такое мелишь?! – еще сильнее разозлился Энхир, всплеснув руками, и даже остановился. – Да как же это может такое быть?! Что ж, по-твоему, Бурханы сами себе врагов налепили?

Кима была в смятении; она знала старого и верного последователя Службы много лет и доверяла ему безоговорочно, но Мелай… На него она смотрела как на живое божество, и сомневаться в его словах тоже не смела.

– Энхир, я легко могу понять твой гнев, – спокойно отвечал «новоявленный Бурхан», – но я говорю истину. Эти тарелки создали, наверное, не те, которым ты служишь, но другие.

Старик молчал.

– Так что же, у них и меж собой вражда? – тихим голосом, снова глядя в землю, спросила Кима.

– Наверное, так. Передо мной смутно рисуется картина той древней страшной войны. Истинная картина. Похоже на то, что никаких пришельцев не было, а война началась промежду людьми. И то, во что превратился мир – это последствия жутких битв и побоищ. Всюду заражённые земли, города разрушены, а вам приходится кочевать в диких степях, чтобы выжить. И сами люди, те, которым не довелось жить в уцелевших городах, одичали, утратили все знания, забыли своё прошлое.

– Что же нам делать? Где ж теперь найти правды и спасения? – сдавлено спросил Энхир как будто сам у себя. – А ежели Город, куда мы топаем…ежели он уже в руках вражьих? Что если там ужо те, другие Бурханы?

– Будем надеяться, что это не так, – сказал Мелай, всматриваясь вдаль.

Весь мир, вся бескрайняя степь, где жили Язы, Сивуши, Либры и Недалы, где разбойничали Порватские шайки и где только что всё было на своих местах, весь этот простой и понятный мир в одно мгновение рухнул. По щеке Кимы, огибая шрам, потекла крупная слеза. Энхиру казалось что Земля под ним шатается и он вот-вот свалится с ног.

– Ведь всё одно к одному, Кима, – сипел, странно улыбаясь, старик, в лице которого вновь проглядывал сумасшедший Дебиря. – И на связь они давно со мной не выходят, и тарелки вновь объявились…

Ноги его подкосились, и он медленно соскользнул по посоху на землю, держась за сердце. Кима тут же бросилась к нему. Несчастный часто дышал и корчился от боли. Воительница схватила его за плечи, обняла и повернула мокрое от слез лицо на Мелая. Он наклонился, посмотрел пристально задыхающемуся стражу народов в исполненное страданий лицо и отошёл в сторону, по-прежнему вглядываясь куда-то в горизонт. Энхир тут же затих, гримаса боли исчезла с его лика. Да и вообще, казалось, мир потерял его, до того он тихо лежал. Кима зарыдала у него на груди и не сразу заметила, как он положил ей на голову руку. Она отодвинулась и увидела перед собой ехидный взгляд вполне даже себе живого старого поверенного Службы.

– Кима, дочка, ну чего ж ты! Эх, сердце совсем ни к чёрту стало!– приподнимаясь на ноги, успокаивал её «воскресший». – Не умер я, живой. Видно не подошло время ещё.

Кима улыбнулась и тут же принялась делать над собой страшные усилия, чтобы вновь предстать сильным воителем Либров, а не слабой женщиной.

– Чего ты все высматриваешь? – спросил, подходя к Мелаю, Энхир.

– Высмотрел. Птица лежит там, – указал он на далёкий низкий холм, – Заночуем здесь, сейчас уже поздно, а чуть свет – выдвинемся.

13/Ч

Чильтан так и не уснул до самого утра. Стоило чуть посветлеть тонкой полоске горизонта, он был уже в дороге. Прибор ночного видения, провалявшийся на складе много лет, наконец-то пригодился, поэтому сумрак раннего утра не причинил ему неудобств. Было ветрено. Воздух был прохладным и чуть сыроватым. Всюду были лужи и грязь, последствия ливня, и Чильтан весь измазался, пока дошёл до своего наблюдательного кургана. Но на грязную одежду сейчас ему было наплевать, равно как и на то, что он скажет, если Обр с Сорелем его в таком виде заметят. Он всматривался в очертания лежавшего на соседнем холме самолёта. ПНВ давал отличную картинку, было светло как днём, и Чильтану вдруг показалось, что он увидел чьи-то силуэты рядом с крылатой машиной. Впрочем, сколько потом он ни смотрел, больше ничего такого ему не чудилось.

Светлело довольно быстро, и, когда молодой помещик, крадучись, подбирался к раскуроченной задней аппарели самолета, в приборе уже не было особой необходимости.

Вблизи повреждения выглядели серьёзнее: фюзеляж треснул во многих местах, правое крыло почти отвалилось и держалось на каких-то рваных кусках обшивки. Хвостовая часть, однако, почти не пострадала, за исключением большой аппарели, которая, видимо была не полностью закрыта в полёте и при падении её неслабо погнуло. В этом был плюс – через огромную щель легко можно было проникнуть в грузовой отсек.

Внутри было темно и ПНВ понадобился снова. Чильтан тихонько крался, осматривая интерьер. Отсек был небольшим: молодой хозяин поместья прикинул, что в нём едва поместился бы десяток его роботов-уборщиков, а те не таких уж крупных габаритов. Сколько он ни вглядывался в стены, сколько ни рассматривал пол и потолок, сколько ни шарил жадными глазами вокруг себя, ничего интересного найти ему не удавалось. Интересного настолько, чтобы хотя бы оправдать бешеное сердцебиение. Крепёжные лебедки для груза, дверцы какого-то железного шкафа, на которых был нанесён схематический череп с перекрещёнными снизу костями, небольшой откидной столик в углу возле входа во второй отсек – вот и всё что удавалось разглядеть.

Медленно приблизившись к узкому проходу, Чильтан с удивлением заметил, что вёл этот проход не в кабину пилотов, а ещё в один отсек, совсем небольшой. Он явно был пассажирским, это было видно по креслам, которые он сумел рассмотреть, едва заглянув в проём. Откидной столик, что был справа в углу, внезапно привлёк его внимание. На нём лежал планшетный компьютер, забытый кем-то из экипажа. Чильтан оценил гаджет, модель была неизмеримо новее, чем то старьё, что лежало у него в кабинете, доставшееся ещё от покойных родителей.

Ни пароля, ни биометрических данных устройство не запросило. Планшет просто дремал себе в спящем режиме, но вот явился Чильтан и разбудил его. Экран вспыхнул ярко, ПНВ пришлось сразу снять, чтобы видеть хоть что-то, кроме слепящего пятна. На рабочем столе была видна заставка: непонятный знак, похожий на стилизованные буквы «СМС» и мелкая надпись внизу «синдикат». Судя по ярлыкам, этот компьютер не был простой игрушкой. Насколько понял молодой помещик, это был некий путеводитель для охотников: в нём содержались карты местности, навигатор, какие-то справки об особенностях расселения промысловых видов животных, о погоде.

«Охота в калмыцких и казахских степях» – гласила надпись под одним из ярлыков, «Животный мир ново-южно-уральского улуса» – было написано под другим, «Карты охотничьих угодий» и ещё около десятка подобных ярлыков размещалось на рабочем столе гаджета.

«Неужели, это были просто охотники?! – спрашивал сам себя Чильтан и тут же мысленно отвечал. – А кто же ещё!» Ему было непонятно – как можно заниматься охотой, когда кругом вражеские боевые модули, и вообще идёт война. Повсюду. С врагом, который жаждет истребить всех людей.

Сумерки почти отступили. Предвестники первых лучей солнца – яркие полосы света, подобно слугам, готовили узкую полосу неба к приходу господина, торжественно предвосхищая скорое появление великого светила. В самолете становилось светлее. Чильтан почувствовал, что его замешанный на страхе восторг от того, что он всё же увидел, наконец, что-то новое и необычное, как-то поблёк и похирел. А новые чувства: тревожность и сомнение обретали в нём силу с каждой секундой. Он выключил планшет и подошёл к железному шкафу с изображением черепа. Дверцы были не заперты, Чильтан осторожно отворил их. В шкафу были пустые гнёзда для оружия, более ничего. К дальней стенке шкафа была прикручена табличка с надписью: «Не забудь поставить ингибиторы на плазменном оружии, перед тем как сдать на хранение!» Эта мини-инструкция вызвала скуку у Чильтана, он вздохнул и, закрыв шкаф, развернулся было чтобы пойти в следующий отсек, как вдруг вскрикнул от ужаса. Он попятился, споткнулся о торчащую из пола петлю для крепления строп и упал на спину.

Перед ним стояли три отвратительного вида человека.

Они словно были сотканы из остатков ночной мглы, кусками разбросанной по нутру самолета. Лиц Чильтан не разобрал, но заметил, что всё трое были мужчины. Двое были бородатыми, третий был чуть поменьше ростом и бритый. Он показался страшнее остальных со своими несуразными металлическими латами, закрывавшими ноги и часть живота. Один из бородачей был весь седой, обмотанный каким-то тряпьём, видимо заменявшим одежду. Он стоял, опираясь на длинную кривую палку. Другой был одет в нечто вроде стеганого кафтана и широкие штаны. Чильтан с изумлением разглядел на кафтане (или рубахе?) несколько планшетных компьютеров и смартфонов. Как они держались на одежде, было не понятно.

В голове у несчастного пульсировала только одна мысль: «Дикари! Неужели это конец?!». Бородач в нелепом кафтане приблизился к нему и мягко сказал: «Не бойся, Чильтан, мы не обидим тебя».

Стало совсем светло. Ветер колыхал верхушки высокой травы. Птицы щебетали, насекомые жужжали и стрекотали, степь проснулась. Чильтан и трое его новых знакомых расположились под крылом самолёта. Молчали. Ждали от Чильтана ответа. А сам он, находясь в лапах то страха, то восторга, то снова страха, с ответом не спешил. Четверть часа назад, этот молодой бородач с гаджетами на одежде представился Мелаем, человеком, якобы приближенным к Службе Мирового Спасения. Второй, седой бородач тоже что-то поддакивал на непонятном каркающем языке.

Мелай поведал Чильтану невероятную историю о Древней войне. Он говорил об Общинах, кочующих туда-сюда по великим степным просторам, о земной природе штурмовых модулей, о том, что люди, живущие в Мендаксе и других полисах, скорее всего, враждуют друг с другом, а пришельцы были просто выдуманы. Он предлагал Чильтану идти вместе с ними в Мендакс, чтобы там найти ответы, чтобы понять, что на самом деле творится в мире.

Возбужденный страхом и эйфорией, молодой помещик почти не слышал его слов, бездумно глядя на дикарей исподлобья глазами перепуганной собачки. Седой бородач, закутанный в лохмотья, которого Мелай представил то ли Архаром, то ли Энхиром, неспешно отошёл в сторонку и что-то достал из-за пазухи. Чильтан с удивлением разглядел спутниковый ресивер-передатчик Службы. Он такие видел только на видео, ими раньше пользовались в войсках. Откуда он у этих дикарей – ему было непонятно, а ещё более непонятно было то, как этот старик научился им пользоваться. По голубым мерцаниям сферы Чильтан понял, что Энхир (или Архар?) отправлял сигналы о просьбе срочно выйти на связь. И как было видно – безрезультатно.

Из урагана перепутанных и уродливо сросшихся мыслей в его голове постепенно выделялись отдельные, менее гадкие: «Они знают моё имя… Видимо все те разговоры о том, что радиация вызывает у Диких телепатические способности – не просто болтовня старого Обра… Зачем они зовут меня в Мендакс? Откуда у них армейский ресивер Службы? Почему штурмовые модули не нападут на них, ведь они вне защищённого радиуса поместья? И… главное – почему от них воняет так, будто они отродясь не мылись?»

Сказать по правде, молодой помещик до сих пор не убежал только потому, что распознал в одном из дикарей женщину (этот, с гаджетами, назвал её Кима). И, хотя ему было до оцепенения страшно, он всё же не мог позволить себе отказаться от возможности хоть искоса, одним глазком, разглядывать её. Кима стояла в стороне, опершись спиной на фюзеляж, и от нечего делать точила о камень кинжал. Она изредка ловила на себе жадные взгляды Чильтана, а он очень смущался, замечая это, и быстро отворачивался. Вообще, стоило ему узнать пол Кимы, она тут же преобразилась в его глазах. Теперь она была прекрасна. Вовсе не воняла, а даже наоборот, излучала неведомый, тонкий и манящий, «женский» аромат. Её маленькие серые глаза были подобны двум драгоценным камням, лежащим на нежной шёлковой подушке. А чертами лица она была точь-в-точь как те изумительные богини красоты, что он столько раз видел в старинных фильмах… Когда Чильтан скользил мимолётно взглядом по её чреслам, запрятанным в тяжёлые пластины из грубо обработанной бронзы, его сердце билось так сильно, что казалось, лопнет. А когда он взглянул на её грудь, что скрывалась за видавшей виды серой рубахой, его пробрал озноб. Перед его глазами на мгновенье мелькнул силуэт Кимы, облачённый в одну лишь природную наготу и тут же чернота наступила со всех сторон; кровь сильно отлила от головы, и Чильтан на мгновение потерял сознание.

Чтобы не провалиться в бездну тьмы, он резко дернулся и, почему-то, уставился на Мелая. Тот только что закончил говорить и ждал ответа от Чильтана – пойдёт ли он с ними в Мендакс? Молчание, казалось, длилось вечность. Трусость победила в Чильтане. Он ещё раз «лизнул» Киму глазами, затем резко повернувшись вправо, показал пальцем в небо и прокричал испуганным голосом: «Смотрите! Снова они летят!».

Кима и Энхир не поняли его слов, но инстинктивно повернули головы направо. Мелай же только улыбнулся в след удиравшему со всех ног трусливому помещику. Конечно он знал, что ничего там никуда не летит.

Завтракать в поместье ещё не начинали. Обр и Сорель сидели молча за накрытым столом. Приказчик задумчиво и, как-то механически, курил сигарету, дворецкий что-то чёркал в блокноте. Веки последнего были опущены столь низко, что любой, посмотрев со стороны, решил бы, что тот спит. На часах было восемь пятнадцать, когда в дом ввалился запыхавшийся, грязный и потный молодой хозяин. Не дав возможности Обру начать расспросы, Чильтан заговорил первым:

– Беда! Сорель, Обр! Беда! Где наше оружие? Там… они… наверное, выследили меня… придут сейчас…

Он сел за стол и выпил воды. Обр вышел на крыльцо и огляделся. Всё было спокойно.

– Господин, что случилось? – спросил Сорель, веки которого снова высоко приподнялись, обнажая желтоватые глаза.

– Дикари. У них есть оборудование Службы… я встретил их…

– Господин Чильтан, отдышитесь, – успокаивающими тоном сказал приказчик, лицо которого было полно сочувствия. – Ступайте, господин, умойтесь, приведите себя в порядок и за завтраком всё расскажете.

Молодой хозяин закивал и вышел из столовой. Обр посмотрел на Сореля и лицо его стало непроницаемым как посмертная маска.