Вернись после смерти

– Неужели, мой друг? – спросил он и, снова надев очки, взял с книжной полки старенький пухлый томик. Полистав его, с минуту вчитывался, потом оторвал взгляд от пожелтевших страниц.

– Я приятно удивлен, господин майор… – похвалил он сдержанно. – Но вы меня немало озадачили: так досконально помнить стихи древнего поэта может только настоящий ценитель изящной словесности.

– Человек моей профессии должен знать всё и даже больше, – негромко, но твердо проронил Китаджима.

– О да, да! – закивал Ямомото, усаживаясь в глубокое кресло. – Но перейдем к делам более прозаичным, Исии, – он придвинул к себе оранжевую папку, документ из которой в начале их разговора зачитывал майор и спросил, кивнув на письмо. – Какую-либо реальную силу, на ваш взгляд, они представляют?

– Судя по всему, пока что нет, реальную силу из этого сброда должны создать мы.

– Каким образом?

– Способов много… И все они хороши, когда разговор идет о борьбе с большевизмом. Один из них – создание настоящей боевой диверсионно-террористической организации и ориентирование ее действий в нужном для нас направлении.

– Но позвольте, для этого, по крайней мере, нужно вступать в непосредственный контакт с этим, как вы изволили выразиться, сбродом.

– Ничего не поделаешь, придется идти на это.

– Вы, майор, сравнительно недавно в России, поэтому многое для вас еще малопонятно. Идет война… Большая война, в которой русскими поставлено на карту всё. В стране чрезвычайное положение, и любое передвижение сотрудников иностранного представительства незамедлительно фиксируется соответствующими органами. А вы собираетесь вступать в непосредственный контакт с членами антисоветской организации. Вы понимаете, что может произойти в случае… – недвусмысленно не договорил Ямомото.

– Смертельный риск – это главная составляющая профессии разведчика, господин вице-консул. – Китаджима нахмурился. – Я обязан рисковать собой, раз нахожусь в стане врага. Поэтому не имею права бояться умереть за родину, ибо в смерти заключена жизнь – этому учит дух великого На'нко, который неоднократно погибал, но всегда возрождался, чтобы служить Земле Богов.

– И я, знаете ли, тоже прибыл сюда не для того, чтобы любоваться видами таежных сопок Забайкалья. Образ божественной Фудзиямы в кипении цветущей вишни гораздо приятнее моему взору! – довольно жестко парировал Ямомото.

– Каждый из нас делает свое дело, Ицузо-сан, – примирительным тоном сказал майор. – К вам я обратился лишь потому, что мне нужны компетентные совет и помощь.

– Видите ли, Исии, мой опыт и знание русских в данном случае мало помогут. С таким фактом, – вице-консул кивнул на письмо, – я, признаться, сталкиваюсь впервые. Скажите, чем вы можете объяснить все это?

Китаджима несколько секунд что-то напряженно обдумывал, медленно шевеля ладонью жесткий, седоватый ёжик на своей большой голове. Ответил:

– Умные люди умеют читать между газетных строк… Они, также, слушают, как мы теперь знаем, наше харбинское радио и свои малоутешительные сводки Совинформбюро, затем делают соответствующие выводы. Германские армии дерутся упорно, и не беда, что им пришлось отойти от стен Москвы. Ни для кого не секрет, что все это лишь временные военные успехи Советов. Многие понимают, что и на востоке в скором времени полыхнёт гроза, которая навсегда испепелит дикие большевистские орды, – Китаджима нервно хрустнул пальцами, несколько раз сжал и разжал кулаки, продолжил с фанатичным вдохновением. – Если очень постараться, то Россия падёт к нашим ногам, как переспелая хурма. Операция: «Бросок за Байкал» должна быть осуществлена любой ценой, девиз Божественного Мика'до: «Азия – для азиатов!», ещё никто не отменял. Советский Дальний Восток просто обязан стать японским, и он, бесспорно, станет им! Здравомыслящие политики понимают эту историческую неизбежность. Отсюда желание услужить нам, в расчете на будущие блага.

– Я не совсем понимаю вас, господин майор, то вы называете их сбродом, то здравомыслящими политиками… – с легким недоумением спросил Ямомото.

Китаджима неприязненно усмехнулся:

– Для меня, дворянина и потомка самурая, русские и иже с ними были, есть и навсегда останутся сбродом, я отнюдь не оговорился. Но нужно отдать должное: разработанная ими тактика борьбы весьма целенаправленна, а их организационной структуре может позавидовать солидная тайная оппозиция. Вспомните: «ядро», состоящее из «двоек». Следовательно, если выпадает одно «звено-двойка», то «ядро» остается вполне боеспособным. Связь осуществляется одним лишь человеком – командиром «ядра». Как правило, он облечен особым доверием и всецело предан идее. Таким терять нечего и живыми они не сдаются – отсюда стопроцентная надежность и прочность структуры. Арестовали «двойку» – она ничего не даст для сыска, знают-то лишь один другого и всё.

– Ну, хорошо, а если им придется выполнять крупное задание, где не обойтись одной «двойкой», тогда как?

– Это уже дело техники, – объяснил разведчик. – На таких операциях могут быть задействованы десятки «двоек», и появляются они, как правило, в масках и темных очках, с приклеенными бородами и усами. Подобная структура мне знакома по работе в Европе перед самой войной, она заимствована у одной из масонских организаций. Люди состоят в ней десятки лет, а друг дружку в лицо ни разу не видели, конспирация полнейшая.

– Все это очень и очень занятно, майор… – вице-консул Ямомото снова медленно прошелся по просторному кабинету, его коричневые тупоносые ботинки мягко утопали в высоком ворсе дорогого индийского ковра. – Скажите, а каким образом это письмо попало в ваши руки?

–Весьма оригинальным, – толстые губы Китаджимы расползлись в одобрительной усмешке. – И это еще раз указывает на то, что мы имеем дело с людьми, посвященными в тонкости конспирации.

– Ну-ну? – живо заинтересовался Ямомото.

– Позавчера в кинотеатре «Кадр», секретарь Тиэко Мори устроилась на своём месте в зале буквально за минуту до начала сеанса. Слева от нее не было никого, а кресло справа занимала молодая женщина, её лица она не помнит, как не помнит и ни малейшего прикосновения к себе соседки. Тиэко обнаружила письмо, только вернувшись в консульство. Причем, и это тоже немаловажная деталь, свою дамскую сумочку она имеет обыкновение носить справа, и не изменяла этой традиции никогда. Всё говорит о том, что за Тиэко, уже давно велось наблюдение и даже такая мелочь при встрече с ней, была учтена – ведь женщина села именно справа. Следовательно, им было заранее известно место секретарши в кинотеатре. Становится понятным, что готовились к встрече с нами долго, скрупулезно и пошли на нее уже наверняка.

– Да-а-а… – садясь, протянул Ямомото. – Все это очень похоже на работу профессионального вора-карманника.

– На мой взгляд, в борьбе с Советами все средства хороши, – убежденно произнес разведчик. – Поэтому не будем уж слишком щепетильны. Разделяющие наши идеи русские люди пока нам очень нужны, ведь сказанно же: «Одной рукой узел не завяжешь!» А потом, когда осуществятся планы великой Ниппон, мы отправим их ко всем чертям: быдло должно знать своё законное место!

– На Востоке говорят: «Всё должно измениться, чтобы остаться прежним!», поэтому трудно не согласиться с вами, – задумчиво сказал Ямомото. – Но есть одна сложность: русских, сочувствующих нам, достаточно много и, если все они вдруг окажутся недовольными, тогда несдобровать – какие бы золотые горы мы им не обещали после нашей победы над большевиками.

Загадочно и вкрадчиво Китаджима проговорил:

– Именно поэтому сейчас необходимо применить тонкий расчет в отношении русских. Древнее учение гласит:

«Если мы хотим ослабить кого-либо, то должны будем сначала укрепить его. Если намереваемся низвергнуть кого-либо, то должны сначала возвысить его. Если замышляем разорить кого-либо, то должны сначала осыпать его дарами. И только так подчинённые и слабые победят жестоких и сильных!»

– Цитируете книгу мудрости «Дао Дэ Цзин»? – опять поразился вице-консул эрудированностью Китаджимы. – Вы не перестаёте меня удивлять, господин майор!

– Я бы хотел вернуться к обсуждению вопроса, – всем своим видом тот постарался показать, что не обратил на лесть никакого внимания. – И поэтому вынужден повторить: в борьбе с большевиками сгодится абсолютно всё.

– Наверное, вы правы, – согласился Ямомото. – Вам что, нужен мой совет?

– Дело в том… – тот замялся. – Дело в том, господин вице-консул, что мне необходимо ваше разрешение на постановку проверочного задания этой «Свободе».

– Об этом не может быть и речи! – вскакивая с поспешностью, так не свойственной его сану и солидной фигуре, воскликнул Ямомото. – Такого разрешения не сможет вам дать и сам господин Генеральный консул!

– Но разве мы имеем право упускать этот шанс? – глаза разведчика злобно блеснули. – И потом, время: его-то у нас нет! Через несколько дней нужно отсылать ответ, курьер уже прибыл, группа «Свобода» ждет нашего решения.

– Как… Как курьер прибыл?! – Ямомото с величайшим изумлением воззрился на разведчика. – Он что, находится на территории консульства? Вы отдаете себе отчет в том, что сказали, Исии?

– Вполне, – спокойно отреагировал тот. – Курьер расположился в вашей приемной.

– Вы нарушили консульский устав, майор Китаджима, и понесете за это суровую ответственность! – бурно вознегодовал вице-консул. – Впустить на территорию нашего государства личность, которая, возможно, находится в розыске. Почему вы обошли меня? Почему не доложили господину Хисамацу[17 - Генеральный консул Ичиро Хисамацу (настоящие имя и фамилия Сэдзо Мацудайра) – полковник 2-го отдела Генерального штаба японской армии, опытнейший дипломат-разведчик.]? Впрочем, я забыл, что он в отъезде…

– Одну минуту, – майор сделал рукой успокаивающий жест. – Не нужно лишних эмоций, сейчас всё прояснится.

Он трижды громко хлопнул в ладоши. Дверь тотчас же отворилась, вошел муж секретарши Тиэко, капитан Иосио Мори, заместитель Китаджимы, стройный миловидный кареглазый молодой человек. В его руках была коробка из-под обуви. Жестом факира Китаджима снял с нее крышку. С искусно связанными лапками и крыльями в коробке сидел почтовый голубь, бирюзинки его глаз настороженно смотрели на людей.

– Каким образом он попал сюда? – сурово осведомился Ямомото.

– Перебросили сегодня ранним утром через стену нашего парка, – поведал Китаджима. – Упал на клумбу прямо под ноги привратнику. Изловчились сделать это так, что внешняя милицейская охрана ничего не заметила. Теперь вы понимаете, что все это не шутки, господин вице-консул? Сейчас нам осталось только подыскать проверочное задание группе «Свобода» и отправить его. «Курьер» явно заждался, он, хотя и свободно связан, но чувствует себя не совсем комфортно.

– А что если он прилетит на голубятню, хозяин которой – сотрудник НКВД?

– Ничего компроментирующего наше ведомство в записке не будет. Полтора-два десятка слов на русском, без обратного адреса, без характерных особенностей почерка. Итак, что же мы напишем, господин вице-консул? – майор Китаджима ожидающе смотрел на Ямомото, потом медленно перевел взгляд на капитана Мори, не проронившего за это время ни слова, стоявшего с отчужденным замкнутым лицом, словно буддийский монах-послушник на ритуальном действе.

Вице-консул Ямомото глубоко и надолго задумался. Наконец, он проговорил:

– Я вам совета дать не могу, а помочь – обязан. Давайте-ка сделаем срочные запросы в Харбин и Токио. Всё это слишком серьезно, чтобы мы могли самостоятельно принимать столь ответственное решение.

ШИФРОРАДИОГРАММА

«СССР, г. Чита, Генеральное консульство