Вернись после смерти

Маньчжоу-Ди-Го,

г-ну Исии Китаджима.

Весьма срочно!

Совершенно секретно!

Харбин, 04. 06. 1942 г.

Для объективной оценки исполнительности и мобильности группы «Свобода», поставьте одновременно две-три проверочные задачи. Тщательно проанализируйте их результаты. Дальнейшие контакты только после всестороннего анализа обстановки и с моего личного разрешения. Гарантируйте высокую оплату, награждения, продвижение по службе членам группы после успешного окончания боевых действий Квантунской армии по захвату Забайкалья и создания на этой территории государства Сибирь-Го.

«Европеец»[18 - Агентурный псевдоним генерала Кендзи Доихара, начальника Главной японской военной миссии (ЯВМ) в Маньчжурии. Он также возглавлял «Токуму Кикан», секретное подразделение особого назначения при 2-м отделе японской Императорской армии (аналог немецкого Абвера и СД). Был выдающимся разведчиком своего времени. Владел несколькими китайскими диалектами и европейскими языками, обладал обширными познаниями во многих отраслях человеческой деятельности, в совершенстве освоил мастерство перевоплощения, имел черный пояс (высший дан) в Кун-фу и Джиу-джитсу. В то же время был аморальным и крайне жестоким человеком, организатором многих кровавых преступлений и наркотизации Китая. За участие в подготовке и развязывании агрессивных войн, за нарушение общепринятых законов при ведении боевых действий, Кендзи Доихара был приговорен Международным военным трибуналом к смертной казни через повешение и 23 декабря 1948 года казнен в Токийской тюрьме Сугамо.].

Областная газета «Труженик Забайкалья» от 08. 06. 1942 г. (Хроника)

«…Трагически погиб коммунист, член партии с 1917 года, второй секретарь РК ВКП (б) Черновского района. Злодейская рука буржуазных наймитов оборвала жизнь прекрасного человека, большевика-ленинца, пламенного революционера, солдата Гражданской войны, Павла Изотовича Бородина. Партия и народ понесли тяжелую невосполнимую утрату, семья потеряла мужа и отца, прекрасного воспитателя достойных детей. Нет никакого сомнения, что этот подлый террористический акт совершили непримиримые враги Советского строя, до поры таившиеся в глубоком подполье. Нет также никакого сомнения в том, что рано или поздно убийцы предстанут перед суровым судом нашего народа.

Павел Изотович Бородин родился в селе Будан, Приаргунского района, в многодетной крестьянской семье. С самого раннего детства он познал тяжелый труд батрака, ощутил на себе классовую несправедливость самодержавного строя…»

Районная газета «Сталинский забой» от 09. 06. 1942 г. (Хроника).

«…В ночь с 8-го на 9-е июня 1942 года в районе поселка Черновский неизвестными лицами совершена диверсия на угольной шахте «Октябрьская». Взорван вновь разрабатываемый штрек, погибло трое шахтеров, еще четырнадцать получили тяжелые ранения. Нанесен значительный материальный ущерб шахте, временно прекращена добыча угля.

Областной комитет ВКП (б) выражает соболезнование родным и близким погибших и раненых горняков, проводит работу по материальному обеспечению их семей. Компетентными органами начато расследование данного диверсионного акта.

Товарищи рабочие и колхозники! Коммунисты и беспартийные! Комсомольцы и пионеры! Будьте бдительны! Враг не дремлет, он коварен, беспощаден и жесток. Победа над германским фашизмом неизбежна потому, что на борьбу против коричневых полчищ захватчиков поднялся весь великий Советский народ! Ваши отцы, братья, мужья и сыновья бьются сейчас на фронтах, не жалея себя и своей жизни. Но враг поднимает голову и в далеком от войны Забайкалье. Не допустим этого! Здесь, в глубоком тылу, все как один, встанем на защиту социалистической Родины!»

Майор Китаджима с хрустом перегнул газету пополам, потом еще раз и еще, затем отшвырнул ее и решительно снял трубку телефона.

– Господин вице-консул, здесь Китаджима! Вы уже читали?

–Только что, – усталым голосом ответил на другом конце провода Ицузо Ямомото.

– Приступаем к проверке, как было оговорено?

– Разумеется. Я уже заказал машину и позвонил русским. Нам разрешено передвижение по городу в течение двух часов.

– Хай[19 - Да», «хорошо», «понял», «есть» – этот возглас часто применяется японцами в обиходном разговоре.]! – возликовал Китаджима. – Жду вас у выхода, Ицузо-сан.

Глава 5

– Так, значит, это вы и есть тот пресловутый Прокофий Семенович Игнатьев?

– Шестьдесят восьмой годок под энтим имечком дохаживаю, – степенно и с достоинством произнес старик.

– Присаживайтесь, разговор у нас будет долгий.

Собеседник осторожно опустился на широкую лавку, пристальный изучающий взгляд сидящего за столом офицера выдержал спокойно.

– Я подполковник государственной безопасности Баркун Сергей Сергеевич, – представился чекист. – Для чего прибыл в Еремино, надеюсь, догадываетесь?

– А то… – тяжело вздохнул охотник.

– Тем лучше. Тогда сразу же вопрос, Прокофий Семенович. Как думаете: почему наша группа работает в поселке уже второй день, а вас только сегодня на беседу вызвали?

– Откудова мне знать?

– Стало быть, не имеете понятия… Хорошо, сейчас я попытаюсь объяснить: дело в том, что всё это время мы отрабатывали версию, которую вы сами и выдвинули майору Степанову. То есть выясняли, кто из взрослых мужчин в день убийства Горяева, сутки до этого и сутки после, отлучался из поселка в тайгу? И нам, знаете ли, повезло: именно в эти три дня почти все мужское население работало по разнарядке поселкового Совета на укреплении дамбы после дождевого паводка. Отсутствовало всего двенадцать человек в связи с выходом в лес, но у десяти из них – стопроцентное алиби.

– Это, какии ишшо алиби?

– Как бы вам попроще объяснить… Алиби, это надежное доказательство в непричастности к преступлению, понятно?

– Навроде, – недовольно буркнул старик.

– Ну, так вот: все эти десять человек были, как говорится, при деле: кто лес на строительство пилил, кто плоты сплавлял, кто рыбачил. И каждого кто-то видел. Следовательно – они вне подозрения. А очень далеко в тайге в день убийства было всего двое: это Горяев и вы, Прокофий Семенович. Что на это скажете?

– Дак, а што говорить-то? Я, и правда был тама. Еслиф хонгилом не пошел домой, долго ба искали Николай Федотыча.

– Ну, хорошо. А почему бы вам не пройти мимо, сделать вид, что ничего не заметили? И хлопот меньше, и… вообще… Дело-то такое – убийство!

– Как пройдешь! – простодушно удивился Игнатьев. – Человека ить убили. Не по-людски будет – мимо пройтить.

– Значит, вот так вы всё это объясняете… – офицер недоговорил, внимательно посмотрел на старика своими жгуче-черными глазами. Тот сидел со спокойным, полным невозмутимого достоинства, лицом.

Помолчав еще немного, подполковник продолжил, в его негромком приятном баритоне зазвучали доверительные нотки:

– Я бы очень хотел, Прокофий Семенович, чтобы в ваших же интересах вы были со мной предельно откровенны.

– Штой-то не уразумею я вас, товаришш начальник?

– Чего уж тут разуметь… Вы обратили внимание на то, что я беседую с вами без свидетелей и не веду протокола? Впрочем, протокол, это работа следователя, а не моя.

– Не знаю я ваших-то делов… – вполголоса промолвил старик и неопределённо пожал при этом плечами.

– Ладно, чтобы вы меня до конца поняли, я кратко обрисую ситуацию. Суть вот в чем: в городе Чите и его районе совершен ряд убийств, люди застрелены тем же способом, что и ваш односельчанин Горяев: одна пуля в грудь, вторая в затылок. И абсолютно в каждом убийстве применялся пистолет германского производства – «Парабеллум». Все преступления связаны с похищением оружия, а это – отягчающее обстоятельство. И тем, кого мы ищем и обязательно найдем, минимальное наказание – двадцать лет строгой изоляции, а максимальное – исключительная мера социальной защиты. Расстрел, иными словами.

– А пошто, товаришш начальник, вы мне про всё энто толкуете?

– Буду полностью откровенным, Прокофий Семенович. Дело в том, что многие факты в этом запутанном деле позволяют подозревать вас, как соучастника убийства.

– Што такое?! – вскинулся, было, охотник, но чекист остановил его повелительным жестом руки:

– Погодите, Игнатьев, дайте закончить. Поставьте себя на мое место и взвесьте следующие факты. Первый: кроме вас и Горяева в тот день никого на хонгиле не было. Факт второй: труп убитого нашли именно вы. Факт третий: у одного из преступников, которого нам удалось арестовать и который также подозревается в убийстве Горяева, обнаружено россыпное золото. Хранилось оно в патроне от ружья Горяева…

– Золото в патроне у Николай Федотыча? – совершенно искренне удивился старик.

–Именно так! – не сводя со старика тяжелого проницательного взгляда, подтвердил чекист. – Экспертиза установила, что золото это самородное, такое обычно добывают по таежным речкам. Теперь вы понимаете, насколько все серьезно, Игнатьев? Идет война, каждый грамм драгметалла на строжайшем учете, ведь это танки, самолеты, корабли… Поэтому отвечать за подрыв государственной экономики придется по суровым законам военного времени. Факт четвертый, и он самый серьезный, – нами установлено, что пару лет назад вы нашли где-то в тайге золотой самородок, что на это можете сказать?