Рак и Жемчужница

– Это золотое колечко найдено в тире. Будем дальше отпираться?

– Обронил кто-нибудь, я не заметил. Вы сыщики, вам и карты в руки. – Вадим Алексеевич полез в карман за платком.

– След, обнаруженный на стуле, идентичен со следом вашей обуви. На сейфе, кроме отпечатков ваших пальцев, других нет.

Зайцев понимал, что этого мало, но сказанное возымело действие. Физкультурник приподнялся со стула.

– Что вы хотите этим сказать, Лев Николаевич?

– Сядьте, пожалуйста. Значит, вы не знаете, кто второй преступник? – спросил инспектор, снова взяв в руки перстень.

– Я не понимаю, о чём вы говорите! Я не знаю ни первого, ни второго. Я не знаю, чьё это кольцо!

– Зато я знаю. Этот перстень принадлежит Надежде Шейдеман.

Иванченко побледнел. Заметив перемену в лице преподавателя, Лев Николаевич продолжил свою мысль:

– Вы были в тот вечер вместе с ней, Вадим Алексеевич. Вы инсценировали кражу через окно. Чтобы запутать следствие, Шейдеман своим ключом открыла двери на факультете. Я не могу сказать, зачем вам или ей понадобилось оружие, но через несколько дней после кражи за городом из пистолета системы «кольт» был убит человек.

– Нет! – вдруг вскрикнул физкультурник. – Только не это! Только не это! Я расскажу, я расскажу, как было! Да, я был с ней в этот вечер. Но я был на её именинах! У меня есть свидетели!

– Вы успокойтесь, говорите нормальным голосом.

Лев Николаевич налил в стакан воды, пододвинул Иванченко. Тот сделал два судорожных глотка, промокнул вспотевший лоб.

– Я собирался опечатывать двери, когда она пришла ко мне в тир.

– Извините, я перебью вас, – сказал Зайцев, жестом останавливая преподавателя. – Надежда ваша, простите за нескромный вопрос, любовница?

Иванченко ничуть не смутился.

– Один раз мы были в ресторане, другой раз у неё в гостях. Вот и всё, – ответил он.

– Хорошо, продолжайте.

– Так вот она пришла, когда я собирался опечатывать двери…

– Вадик, привет!

В помещение тира вошла блондинка в светлом платье настолько прозрачном, что сквозь него без особого труда можно было изучать анатомию женского тела. Так называемое платье представляло собой кусок воздушной материи, обтягивавшей фигуру через левое бедро на правое плечо, завязанное таким образом, что носить это платье казалось небезопасным.

– Наденька! Неужели это ты, я не узнаю тебя! Ну, проходи, проходи, дорогая! Дай я на тебя посмотрю. – Вадим Алексеевич улыбался.

Она ему очень нравилась. Слабый свет падал на лицо, в локонах сверкала брошь. У него были женщины, но никогда он не встречал таких больших, томных глаз. Алые губы, прядь волос, спадающая на грудь, тонкие дуги бровей, тяжёлые веки и длинные, загнутые ресницы. Щёки круглые, гладкие, как спелые яблоки; упрямый красивый подбородок, длинная точёная шея. Но что-то было змеиное в посадке её головы, а, глядя на эти губы, глаза, так и просились на язык строки из дешёвого романа: «О дьявол, снеси её к воротам ада, ибо лишь сам сатана мог владеть такой женщиной!»

– Ну, как моё вечернее платье? – пропела Наденька, грациозно отставив руку в сторону, покачивая бёдрами, попеременно сгибая левое и правое колено.

– У меня нет слов. Ты королева. Мы сегодня идём в ресторан?

– Милый! – промолвила королева, оставляя вопрос без ответа, приблизилась к своему поклоннику и, погладив мускулистое плечо, чмокнула преподавателя в нос. Взволнованный Вадим Алексеевич не спускал восторженных глаз с неожиданной гостьи, а она, напевая весёлый мотив, закружилась вокруг него, схватила со стола лежащую там книгу, раскрыла посередине и вслух прочитала:

– «Мастер стендовой стрельбы». – Она захлопнула книгу, посмотрела по сторонам и с деланным изумлением спросила:

– Это, значит, здесь вот и стреляют?

– Здесь, Наденька.

– Я никогда не стреляла. Вадик, ну, покажи, как это делается, – я тоже хочу выстрелить.

– Я уже всё закрыл, Наденька. Сегодня последний день, но для тебя чего только не сделаешь.

Иванченко достал ключи, открыл сейф, взял в руки малокалиберный пистолет.

– Ой, Вадик, а мне говорили, у тебя есть настоящее оружие, – сказала гостья.

– Это и есть настоящее малокалиберное оружие.

– Нет, мне говорили про другое, у тебя есть другие пистолеты, как… крупнокалиберные что ли?

– Ты всё знаешь, дорогая, – улыбнулся физкультурник, подыскивая в связке нужный ключ от сейфа.

– Да об этом все знают, Вадик.

– У меня с патронами для них туговато.

– Ну, для меня-то не жалко.

Иванченко открыл сейф, зарядил обойму, взял «кольт».

– Что ж, показываю, – сказал он, останавливаясь рядом с Надеждой, вскидывая руку к мишени. Гостья закрыла уши ладонями. Один за другим прогремели три выстрела.

– Смотри, – Вадим Алексеевич повернулся к ней.

– Куда смотреть?

– В бинокль.

Шейдеман подошла к биноклю, наклонилась к окуляру.

– Две дырки в девятке и десятке, – объявила она. – А где третья?

– Смотри внимательнее. Одна дырка наверняка больше другой.

Надежда посмотрела ещё раз.

– Верно, – удивилась она. – Одна в одну! Вадик, ты мастер! Теперь моя очередь.

Иванченко переложил пистолет в левую руку, другой взял руку своей гостьи.