Рак и Жемчужница

– А я его не выносил! – Вадим Алексеевич энергично взмахнул атласной бумагой. – У меня путёвка! Если сегодня будете со мной говорить, я подожду. Сегодня у меня есть время.

Зайцев немного смягчился.

– Ну что ж, подождите, если уж так. Можете пройти в красный уголок. Надеюсь, я сегодня вернусь.

В кабинете декана инспектора дожидались Юрий Павлович и невысокий черноволосый парень. Зайцев поздоровался.

– Это наш студент Корнеев, – представил Алексея декан. – Лёня, придётся тебе ещё раз рассказать о своих приключениях.

– Вы разрешите закурить? – спросил инспектор, доставая сигарету. Слушал он внимательно, с интересом разгляды вая молодого человека. Лёня рассказывал всё без утайки. Зайцев щурился, по лицу несколько раз пробегала улыбка. Он скрывал её, прижимаясь губами к сигарете. Когда Корнеев закончил свой рассказ, заговорил Юрий Павлович:

– Вот что интересно, Лев Николаевич, я хорошо помню, что запирал обе двери. Кстати, они умудряются запираться одним и тем же ключом.

– Я забыл сказать вам, Юрий Павлович, – перебил декана Алексей, – в замке двери, что за портьерой, был ключ.

– Ключ? – Декан усмехнулся. – Я не мог его оставить. Ты не ошибаешься, Лёня?

– Нет, я хорошо помню. Правда, я не знал, что ключ на два замка, и попытался закрыть дверь деканата своим ключом. И он подошёл, – Лёня стыдливо опустил голову.

– Замки под копирку, – прокомментировал инспектор и добавил: – А сколько у вас всего этих ключей?

– Два, может, три, – пожал плечами декан, – сейчас узнаем. – Он нажал на клавишу: – Зоя, зайди к нам.

Дверь раскрылась, вошла секретарша, худенькая девушка лет двадцати.

– Зоя, сколько у нас ключей от старого деканата? – спросил её Юрий Павлович.

– Два. Один у вас, другой у меня.

– Ну вот, значит всё-таки два, – сказал декан.

– Их было три, Юрий Павлович, Но Надя передала мне два ключа, – возразила секретарша.

– Значит, всё-таки три? – улыбнулся инспектор.

– Третий у Надежды. Она потеряла его, наверное. Я не знаю, – ответила Зоя.

– Иди, Зоя, спасибо, – отослал секретаршу декан.

– А Надя, это кто? – спросил Зайцев.

– Наша бывшая секретарша.

– Фамилия?

– Её фамилия Шейдеман.

    4.

Из университета Зайцев сразу поехал к себе. Теперь кое-что ему стало понятным. Правда, прямых улик против Шейдеман у него не было, однако сомнений не оставалось: Надежда, так или иначе, связана с кражей в тире. Вновь перебирая в памяти подробности, рассказанные студентом, Лев Николаевич пришёл к выводу, что два месяца назад, вечером 10 июня в университете находились, по меньшей мере, два посторонних человека, поскольку студент Корнеев и на «голубятне», и в старом деканате в тот вечер кого-то потревожил, кому-то помешал спокойно уйти. Но они ушли, ушли через 104 аудиторию, спустившись по пожарной лестнице. Зайцев поднимался на «голубятню», осмотрел чердак. Видимо, воры собирались сначала выйти через чердак по крыше, но в последнюю минуту изменили своему решению, благо лестница у самого окна, и карниз удобный, и для женщины безопасно. Наверняка так и было. Всё же, если она участвовала в краже, то вошли они оба в здание днём после занятий (надо ж было осмотреться), прошли по факультету и заперлись в 104 аудитории. А потом, когда все разошлись, она либо ушла, либо он оставил её в классе, а сам направился в тир, после чего оба скрылись. Во всяком случае, спрашивать сейчас, не заметил ли кто два месяца назад в университете кого-нибудь постороннего, глупо, не имеет смысла. Но кто второй? Если Карташов – тогда выходит, она его и застрелила. Трудно в это поверить. Вадим Алексеевич? Тоже непонятно. Хотя почему именно сейчас он хочет уехать? Струсил что ли? Однако держится вызывающе или это от отчаяния, как загнанный в угол кот. Конечно, надо сегодня с ним побеседовать, а то ещё и вправду уедет. Чем непонятнее обстоятельство, тем важнее оно может оказаться.

На улице Горького образовалась пробка. Троллейбус развернуло поперёк дороги, рожки слетели, водитель никак не мог дотянуться до путепровода.

– Гена, может, в переулок свернём, – подсказал Зайцев шофёру.

– Там по улице Дзержинского проезд закрыт, Лев Николаевич, дорогу перекопали.

– Так её уже засыпали.

– Больно скоро. У нас, если раскопают… ну ладно, поехали, узнаем.

У двухэтажного дома стояла чёрная «Волга» с задранным капотом. Высокий парень в джинсах копался в моторе. Гена тормознул, высунулся из окошка.

– Эй, парень, там дальше теперь можно проехать?

– Дороги нет, по тротуару можно, если тёща в ГАИ работает, – ответил парень и снова нырнул под капот.

– Поехали, – сказал Зайцев.

Иванченко дожидался инспектора в красном уголке.

– Заждались, Вадим Алексеевич?

– Ничего, я же сказал, что располагаю пока временем.

– Проходите. – Зайцев открыл кабинет.

Физкультурник несколько вразвалку прошёл к столу, сел. Недавняя спесь ещё не прошла, он выжидающе смотрел на инспектора.

– Так вот, Вадим Алексеевич, я думаю, разговор наш будет недолгим, – начал Зайцев.

– Надеюсь.

– Может быть, вы хотите что-нибудь мне рассказать? – Лев Николаевич посмотрел Иванченко в глаза.

– Всё, что нужно, я уже рассказал и список, который вы просили, представил.

Зайцев решил перейти к делу. Он раскрыл папку.

– Я только что был в университете. Вот показания свидетеля относительно ограбления тира. Пистолеты вынесли из вашего тира вечером 10 июня в 21 час 30 минут.

Лицо физкультурника вытянулось. Инспектор продолжал:

– Преступник с оружием из тира прошёл через двери на факультете инфака. Не исключено, что он видел там случайно оказавшегося свидетеля. Это студент третьего курса Алексей Корнеев. Из здания университета воры спустились по лестнице через 104 аудиторию. Вы знаете, где 104 аудитория, Вадим Алексеевич?

– Знаю. Но какое это имеет отношение ко мне? И потом, их что, было двое?

Зайцев открыл стол, достал дамский перстень.