Что делать? Взволнованный путник
Очнулся. Не видно ни зги.
Мы едем четвертые сутки.
Безумеют прямо мозги.
С ним сын – абсолютная копия,
И верхняя полка – его.
В окно брезжат сонные топи им,
Темнит неглубокое дно.
Сын вышел к нему из расселины,
Был выпущен из теснин.
Тогда он сказал: не отселе мы;
Пойдем; ты теперь не один.
Добытый, забытый мальчишечка.
Отец тихо встал, подошел.
Под локтем – забытая книжечка.
Машинку никто не нашел.
И вены его без утаек
Прозрачны, и правда – ясна:
В них плещется кровь голубая
Изгнания, царства и сна.
Дознание
Жизнь – не чистая монета,
Как сказала мать его;
Загулял вчера он где-то –
И не говорит, с чего.
Может, было хулиганство –
Но по мелочи, чуть-чуть,
Может быть, вчера, на танцах,
Он потрогал чью-то грудь.
Но совсем безумьем будет
Заподозрить, что не так
Он устроен, как все люди…
Он привычно ждет атак,
Он устало ждет расспросов,
Недомолвок и грозы –
И скрывает, свеж и розов,
Знак любви он, точно сыпь.
Непонятно – то ли знает
Что-то мама, то ли нет,
То ли рылась по карманам,
То ли поднялась чуть свет,
Чтоб, на кухне прибираясь,
Вдруг решительно дойти
До всего, что сын скрывает,
В чем сокрытия мотив.
Вот ведь черная задача –
Сомневать родную кровь,
И тайком по капле плача,
Память мучить вновь и вновь:
Вот он поздно возвратился,