– Развести костёр – вот тебе и головешки.
– А у тебя есть спички?
– Нету.
– А они на дерево могут влезть?
– Кто?
– Да волки.
– Волки? Нет, не могут.
– Тогда, если на нас нападут волки, мы залезем на дерево и будем сидеть до утра.
– Что ты! Разве просидишь на дереве до утра!
– Почему не просидишь?
– Замёрзнешь и свалишься.
– Почему замёрзнешь? Нам ведь не холодно.
– Нам не холодно, потому что мы двигаемся, а попробуй посиди на дереве без движения – сразу замёрзнешь.
– А зачем сидеть без движения? – говорит Мишка. – Можно сидеть и ногами дрыгать.
– Это устанешь – целую ночь на дереве ногами дрыгать!
Мы продирались сквозь густые кустарники, спотыкались о пни, тонули по колено в снегу. Идти становилось трудней и трудней.
Мы очень устали.
– Давай бросим ёлки! – говорю я.
– Жалко, – говорит Мишка. – Ко мне ребята сегодня придут. Как же я без ёлки буду?
– Тут нам бы самим, – говорю, – выбраться! Чего ещё о ёлках думать!
– Постой, – говорит Мишка. – Надо одному вперёд идти и протаптывать дорогу, тогда другому будет легче. Будем меняться по очереди.
Мы остановились, передохнули. Потом Мишка впереди пошёл, а я за ним следом. Шли, шли… Я остановился, чтоб переложить ёлку на другое плечо. Хотел идти дальше, смотрю – нет Мишки! Исчез, словно провалился под землю вместе со своей ёлкой.
Я кричу:
– Мишка!
А он не отвечает.
– Мишка! Эй! Куда же ты делся?
Нет ответа.
Я пошёл осторожно вперёд, смотрю, а там обрыв! Я чуть не свалился с обрыва. Вижу – внизу шевелится что-то тёмное.
– Эй! Это ты, Мишка?
– Я! Я, кажется, с горы скатился!
– Почему же ты не отвечаешь? Я тут кричу, кричу…
– Ответишь тут, когда я ногу ушиб!
Я спустился к нему, а там дорога. Мишка сидит посреди дороги и коленку руками трёт.
– Что с тобой?
– Коленку ушиб. Нога, понимаешь, подвернулась.
– Больно?
– Больно! Я посижу.
– Ну, давай посидим, – говорю я.
Уселись мы с ним на снегу. Сидели, сидели, пока нас не пробрал холод. Я говорю:
– Тут и замёрзнуть можно! Может быть, пойдём по дороге? Она нас куда-нибудь выведет: или на станцию, или к лесничему, или в деревню какую-нибудь. Не замерзать же в лесу!
Мишка хотел встать, но тут же заохал и опять сел.
– Не могу, – говорит.
– Что же теперь делать? Давай я понесу тебя на закорках, – говорю я.
– Да разве ты донесёшь?
– Давай попробую.
Мишка поднялся и начал взбираться ко мне на спину. Кряхтел, кряхтел, насилу залез. Тяжёлый! Я согнулся в три погибели.
– Ну, неси! – говорит Мишка.
Только прошёл я несколько шагов, поскользнулся – и бух в снег.
– Ай! – заорал Мишка. – У меня нога болит, а ты меня в снег кидаешь!
– Я же не нарочно!