Аудиокнига Тайна на дне колодца

Подумайте, взвесьте. Писать для детей – это трудный хлеб.
Жить на это нельзя, а отдавать себя надо полностью…

Мне кажется в этом главный секрет книги и личности. Николай Николаевич был именно таким - любознательным, жизнерадостным, искренним, открытым для общения и дружбы, полностью отдающим себя . И очень разносторонним. Он родился до революции, в полной мере хлебнул военного, послевоенного и гражданской. Голодал, работал, учился... И никогда не впадал в уныние. Удивительно живучий оптимизм жил в этом человеке. И "Тайна..." подробнейшая автобиография, от самых первых воспоминаний до поступления на фотокиноотделение Художественного института.Очень живые и яркие воспоминания о житье-бытье в Ирпени, с канавами, прудом, травой по пояс. Беззаботно, вольно, увлекательно. О первых уроках грамоты, когда чувствуется пытливость характера и задатки того редкостного качества как умение и желание самообразования. И вот уже гимназия, Киев, форменная фуражка с буквой "С" на кокарде, первые хитрости и второгодничество. И одновременно всепоглощающая тяга к книгам, все подряд и пока без разбора. Он увлекался хождением по концертам, театрам или кино, "жил в джунглях", строил вигвамы и "волшебные замки", воевал с бойскаутами, играл на мандолине и даже зарабатывал продажей газет на скрипку. И в то же время постоянно занимался домашними делами таскал дрова, воду, убирал, ходил в лавочки, чистил самовар...Это не говоря уж, конечно, о том, что на моей обязанности лежит еще хворать всеми распространенными в те времена болезнями, как, например, тиф, корь, скарлатина, испанка, ветрянка, свинка, бронхит, плеврит, коклюш и другие. И еще он (то есть тот, кто читает эту историю) должен ни на минуту не выпускать из виду, что все это происходит не в обычное мирное время, а в тревожные, боевые годы гражданской войны и что, помимо всего прочего, я еще хожу в школу и как-то (именно "как-то") учусь.Вот такая насыщенная не только фантазиями жизнь.Просто о сложном поведал автор своим читателям. Объяснил как можно отстать в учебе и как преодолеть это. Поэтапно, со всеми сложностями, и не перекладывая вины на обстоятельства. Рассказал о своих увлечениях химией, о том как мечтал о радиоприемнике, сам сконструировал фотоаппарат. Как сажал картофель на кусочке земли, оставшейся от дачи, подрабатывал на кирпичном заводе. Принял решение учить младших ребятишек грамоте и подготавливал их к поступлению в школу. Об ошибках и каком-то интуитивном "шестом чувстве", которое не позволило сойти с правильного пути. О "златая цепь на дубе том", которые звучали в поездах. О штанах, которые пришлось таки купить - чтобы учиться в институте.И о семейной тайне на дне колодца, того самого колодца, который остался на непроданном участке. Тайне, которая всё-таки исполнила желания, сохранила семью и помогала уставшей матери каждый день выходить на пригорок, чтобы помахать поезду.

Как же это я раньше не знала про эту книгу? Просто прекрасная автобиография Николая Носова о детских и юношеских годах.
Дореволюционная жизнь в Украине. Частная гимназия. Эстрадное закулисье (как же непохоже оно на нынешнее!). Жизнь после революции. И везде — мальчишки. Любопытные, неугомонные — затейники и хулиганы!
Я очень любила Носова в детстве. Да и сейчас считаю его одним из лучших советских писателей для детей. Моя дочка также выросла на его книгах. А вот про него самого я знала не очень-то и много. И вот такой подарок!
Великолепный "носовский" стиль. Читать легко и приятно. Такое впечатление, что сам автор сидит рядышком и рассказывает истории из своей жизни.А больше всего понравилось угадывать: в какой из романов писатель вставит потом то или иной эпизод из своих воспоминаний.
Ведь правда что-то знакомое?
В конце концов родители все же заметили, что по части учения дела наши идут далеко не блестяще. Теперь по возвращении с работы отец время от времени устраивал нам проверку, в результате которой обнаруживалось, что задачки по арифметике решены нами неправильно или даже вовсе не сделаны. И в том и другом случае мы оправдывались тем, что задачи трудные и мы не знаем, как их решить. Приходилось отцу объяснять нам, но для этого ему самому сначала надо было понять, как сделать задачу. Однако задачи попадались подчас такие, что и ему были не по зубам. Он подолгу просиживал над задачником, морщил лоб, хмурил брови, сердито сопел носом и на чем свет стоит проклинал составителей задачника, которые придумывают для детей такие задачи, что и взрослый не может решить...
Но это была только половина дела. Вторая половина заключалась в том, чтоб растолковать нам, как сделать задачу, но тут у него, нужно прямо сказать, совсем ничего не получалось. Не могу припомнить, чтоб я хоть раз понял что-нибудь в его объяснениях. Обычно, объясняя, он нервничал, горячился, кричал, удивляясь, как это мы не понимаем того, что ему было совершенно ясно. Ему почему-то казалось, что чем громче он будет кричать, тем нам будет понятнее. Результат же получался противоположный. Я лично настолько шалел от этого крика, что терял способность соображать и уже даже не пытался понять задачу, а отвечал наобум, если отец задавал какой-нибудь вопрос. Услышав неправильный ответ, отец еще больше ярился, стучал по моему лбу указательным пальцем и кричал:
— Думать надо! Думать, а не болтать чепуху! Вот слушайте еще раз задачу...Ага! Это же любимый "Витя Малеев в школе и дома"!
А вот это тоже где-то читала:
Неподалеку от костра стоял огромный черный котел цилиндрической формы. В ту пору повсюду на киевских площадях и улицах можно было видеть такие котлы. В них разогревали асфальт для покрытия мостовых и тротуаров, пришедших в негодность за время войны. В течение дня котел настолько разогревался, что не успевал остыть за ночь и, таким образом, являлся хорошим прибежищем для беспризорников на ночь, особенно с наступлением холодов. Мне показалось странным, что увиденные мной беспризорники предпочитали проводить ночь у костра, вместо того чтоб залезть в котел и спать преспокойно в тепле. Я решил использовать упущенную ими возможность, но когда подошел к котлу и заглянул на дно, то увидел, что оно плотно уложено спящими беспризорниками. Они лежали, тесно прижавшись друг к дружке, словно сардельки, поджариваемые на сковороде, и спали таким крепким сном, на который способны только ребятишки их возраста.
Убедившись, что все вакантные места в котле заняты, к решил погреться у костра, так как холод уже довольно ощутимо напоминал о себе. Беспризорники совершенно никак не отреагировали на мое появление в их среде. Ни один даже не повернул ко мне головы. Только худенький, тонкий, как тростинка, мальчишка, рядом с которым я присел у костра, метнул косой взгляд в мою сторону. От моего внимания не ускользнуло, как сверкнули белки его глаз на совершенно черном от грязи лице.
У остальных (всего у костра сидело четверо) были такие же черные, словно покрытые слоем копоти или сажи физиономии. Видимо, у них вообще не было выработано привычки когда-либо умываться или хотя бы мыть руки.Ой, так это же "Незнайка на луне"!И вот так постоянно. Видимо, поэтому и книги у Носова такие живые — он писал о том, что ему было хорошо знакомо. И герои его так или иначе получали черты характеров родственников, знакомых, а то и самого Николая Носова.
Очень советую! Прекрасная книга.