Оценить:
 Рейтинг: 0

Не все переплывут реку

<< 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 27 >>
На страницу:
6 из 27
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля

Отец со вздохом поднялся с дивана. – Пойду в магазин схожу.

– Сегодня десять лет Светлане, – тихо проговорила старушка, с опаской поглядывая на открытую дверь.

Мужчина замер на месте, капельки пота бисером покрыли лоб, лицо его страдальчески исказилось. – Не надо об этом, мама. Я помню, Инну не раздражайте, не любит она этого… – он вышел, прикрыв дверь.

Люська схватила альбом и стала лихорадочно перелистывать страницы, отыскивая нужные ей фотографии. Вот она, ее мать, рядом отец и еще какой-то мужчина. – Бабаня, кто это? – спросила она, ткнув в него пальцем.

– А, это Игорь Андреевич, – улыбнулась старушка, ласково проводя пальцами по изображению улыбающегося молодого красавца, – оператор, он все снимал Светланочку, хотел фильм документальный о ней сделать, да видать не получилось. Друзья они с Федей-то, отцом твоим, были, – она задумчиво смотрела на фото. – Скрывал, что тоже любил ее, а только видели все это, понимали. Как Федор женился второй раз, с тех пор и не бывал он у нас, Инна не любит друзей Федора, не жалует.

– Почему, бабаня? Зачем она такая?

– Маленькая ты еще Люсенька, многого не понимаешь в жизни-то нашей грешной, – старушка с грустью посмотрела на внучку, на фотографию красивой улыбающейся женщины. – Светланочка, душа человек, – глаза старушки повлажнели от умиления.

Люська внимательно всматривалась в фотографию: добрые грустные глаза матери ласково смотрели на нее, как бы ободряя и поддерживая. Вздохнув, Люська захлопнула альбом. – Пойду я бабаня, обедать не буду.

– Что так? – всполошилась старушка, вставая следом за внучкой. – Обиделась, поди? Зря ты, Инну тоже понять надо, мальчонка болеет постоянно, нервный, одним словом, поздний ребенок. Ты уж смирись, потерпи пока. Уроки-то когда делать будешь?

Не ответив, Люська выскочила в коридор. Хлопнула входная дверь, старушка поспешила на кухню. – Инночка, ты не расстраивайся зря, девчонка еще, образуется. А тебе Толика на ноги поднимать надо, ох господи, жизнь наша суетная…

Женщина стояла у окна и молча протирала вымытую посуду. Увидев выскочившую из подъезда Люську, отвернулась от окна, в сердцах воткнула тарелку на полку. В глазах ее блеснули слезы. – Устаю я, мама, ребенок больной, измучилась душой за него, изболелась, а тут она еще выкобенивается. Что я ей плохого сделала?

– Давай-ка помогу, доченька, а ты иди с богом, иди к сыночку-то, – старушка с жалостью посмотрела вслед торопливо ушедшей женщине. В дальней комнате заплакал проснувшийся ребенок. – О-хо-хо, что-то дальше будет? – завздыхала старушка, насухо протирая полотенцем очередную тарелку.

– «Старое ружье» в «Алмазе» идет, сходим? – высокий, модно одетый парень оглянулся на столпившихся возле афиши приятелей.

– Полный отстой, ты комедию ищи какую-нибудь, поржем хоть, – вертлявая бойкая девчушка вся в движении: густо накрашенные глаза постреливают по сторонам, пирсинг украшает ноздри, уши и даже язык, ноги в туфельках пританцовывают, руки теребят модный клач.

– Во, братаны, «Наследство» идет, – широкоплечий коренастый увалень в старорежимном прикиде радостно засмеялся, – пойдемте посмотрим, потусуемся потом на набережной.

– Темнота, – Люська презрительно сверкнула в его сторону глазищами, – на советские не пойдем, скукотища. Или про работу или воспитывают, только западные, понял, Мишка? – она повелительно взглянула на высокого парня.

– Ес, – Мишка старательно разглядывал афишу. – Нашел! «Подонки» в ДК идут, шикарный фильм, полный улет, бежим? – возбужденный парень подхватил Люську под руку.

– «Ночные воришки», Франция, – торжественно объявила бойкая девчушка, победоносно оглядываясь на друзей-приятелей, – подходит взыскательной публике? И совсем недалеко, кинотеатр «Родина».

– Идем на «Воришек», – утвердительно кивнула Люська и, гордо встряхнув модной стрижкой, устремилась к автобусной остановке.

Едва протолкнувшись в переполненный автобус, компания шумно завозилась: – Граждане, уступите место, девушка только что из больницы, после операции, – жалобно запросил Мишка, подталкивая перед собой внезапно съежившуюся Люську со страдальческой миной на лице.

Пожилая женщина торопливо поднялась с сиденья: – Садись доченька, осторожнее, – усадила она девушку под соболезнующие взгляды людей.

Рассевшись поудобнее, Люська победоносно взглянула на друзей и рассмеялась. Компания зафыркала, довольный собой Мишка презрительно оглядел обманутую публику, до которой только еще начал доходить смысл этого представления.

– Мальчики, сходим, – затолкалась к выходу бойкая девчушка, за ней бросились остальные. Возбужденная Люська выскочила из автобуса, и продемонстрировала перед одураченными зрителями замысловатый танец, дробно стуча каблучками по асфальту.

Двери захлопнулись, и автобус увез возмущенно загомонивших пассажиров. Смеясь и дурачась, ребята подбегали к кинотеатру…

Буфет кинотеатра переполнен. Группа парней в очереди проводила восхищенными взглядами стройную красивую девушку, гордо и независимо продефилировавшую к освободившемуся столику.

Люська привыкла к восхищенным взглядам, она знала цену своей нарождающейся красоте. Грациозно присев, она милостиво улыбнулась Мишке, и тот неудержимо протолкался к буфетной стойке, что-то доказывая и объясняя возмущенной очереди.

– Гламурненькая ты, – завистливо вздохнула подружка, – мэны так и млеют, последнее бабло выбрасывают, угодить хотят, – она обиженно отвернулась.

– Да брось ты, Маринка. Глянь на Серегу, он же втюрился в тебя, как последний кекс, – Люська захохотала, насмешливо глядя на засмущавшегося крепыша. – Пойду Мишке помогу, – Серега встал навстречу другу.

– Ну вы даете, расселись тут, понимаешь, а я один должен сражаться со всей этой массовкой, – Мишка сноровисто расставил бутылки с пепси, бутерброды, плюхнулся на стул рядом с Люськой, ожидая похвалы.

Она небрежным жестом взлохматила ему шевелюру, оглядываясь по сторонам. – Умница, Мишка, настоящий фрэнд.

Обласканный ею парень быстро наполнил пенящимся напитком бумажные стаканчики: – Прозит, пани и панове, – широким жестом пригласил он друзей угощаться. – И все же зря мы на этот фильм притопали, «Подонки» круче, – он вздохнул, – ребята рассказывали…

– Иди ты в баню со своими подонками, – вспыхнула вдруг Люська, бросая стаканчик на стол. – Зануда, блин, надоело слушать одно и то же, лучше в малый зал пойду, – она выскочила из буфета, Мишка за ней.

– Люся, постой, – увещевал он подругу, – мы же договорились не ходить на документалку. Вернемся в буфет, накатим, потусуемся, ребята обидятся.

– А ну вас, – Люська дернула плечиком, высвобождая руку, – лучше муру посмотрю, чем с вами дурака валять, – и она скрылась в темноте зрительного зала, захлопнув дверь перед самым носом озадаченного кавалера.

«Сердце, отданное людям» – вспыхнуло на экране название короткометражного фильма, замелькали титры его создателей.

Люська тоскливо вздохнула, огляделась, привыкая к темноте: «Зря я ребят обидела, и Мишку тоже, старался парень, в буфет без очереди, а я, дура, – она досадливо заерзала на стуле, сидящая рядом женщина недовольно глянула на нее. – Тоже мне, смотрит еще, фуфлыжница, – возмущенная Люська, громко хмыкнув, откинулась на спинку сиденья, – ладно, придется смотреть», – и вдруг она вздрогнула, напряженно замерла, выпрямившись, как струна, и завороженно глядя на экран:

А с экрана на нее взглянули знакомые, родные глаза. Певица пела какой-то всем известный романс, какой именно, Люська не могла вспомнить, да это было и не так важно для нее. Она верила и не верила своим глазам:

– Мама! – удивляясь и внутренне крича, прошептала потрясенная девушка и слезы покатились по мгновенно вспыхнувшим щекам. – Да это же моя мама!

Юркий конферансье вынырнул откуда-то сбоку от певицы и, улыбаясь, объявил в зрительный зал: – А сейчас Светлана Малинина исполнит всеми нами любимую «Колыбельную».

Вот Малинина старшая запела. Ведь это она пела ей, маленькой Люське, которая сидела на ее концерте в первом ряду рядом с папой и бабушкой, и улыбалась им. Да-да, вот она улыбнулась, как тогда, в том далеком призрачном детстве…

… Маленькая девочка с бантами в косичках радостно засмеялась в ответ и, глядя то на папу то на бабушку, громко закричала: – Это наша мама поет, я к ней хочу, – она попыталась вскочить и бежать к своей маме, но папа наклонился к ней и строго прошептал: – Тихо Людочка, мама поет для всех, посмотри, сколько людей слушают ее…

… Люська повернула голову и как сквозь сон увидела, что у сидящей рядом с ней женщины повлажнели глаза. Она вздрогнула и снова, как утопающий, который хватается за воздух, стала следить за каждым жестом любимого образа. А он быстро убегал, таял, слезы мешали ей видеть, и лишь голос матери звучал, проникая в ожившее, трепетно забившееся сердце.

– «Мамочка, как мне тебя не хватает…»

Фильм кончился, вспыхнул свет. Люська сидела недвижно, глядя невидящими глазами на белое полотно экрана.

– Девушка, вы выходите, что с вами? – участливо наклонилась к ней женщина. Люська вскочила, смутно видя перед собой и, натыкаясь на людей, выбежала из зрительного зала.

– Люся, мы здесь, – бросился было ей навстречу Мишка, но она оттолкнула его и, чуть не сбив с ног изумленную Маринку, побежала к выходу.

– Что с тобой, Люся? – встревоженный Мишка догнал ее только на улице, поспешая рядом, заглядывая в ее искаженное, покрытое слезами лицо.

– Скажи, кто обидел тебя, я убью этого гада, – сжимал он кулаки, бледнея и волнуясь. Но она не отвечала и только бежала и бежала вперед, пока Мишка не остался где-то далеко позади, отстал, затерялся в толпе прохожих, недоуменно глядя ей вслед, но ее уже не было.

В парке было малолюдно, тихо, сквозь ряды раскидистых, с полуоблетевшими листьями деревьев доносился шум уличного движения, мелькали на шоссе бесчисленные машины. Съежившись в комочек и дрожа, как от озноба, Люська одиноко сидела на лавке и, сжав кулачки, смотрела куда-то вдаль остановившимся потусторонним взглядом…

… Люська сидела за столом и готовила уроки. Сквозь раскрытое окно откуда-то неслись, проникая в комнату, звуки старинного русского романса.
<< 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 27 >>
На страницу:
6 из 27

Другие электронные книги автора Николай Николаевич Шмагин