Дети Ленина

– Но не все же они виноваты в своей бедности. Правители довели их до такого уровня. В большинстве стран подобного нет. По крайней мере в Северном полушарии. В других странах долго живут и не уходят ни в рай, ни в ад раньше запрограммированного срока. Но мы снова отвлеклись. Ты про Поле начал что – то…

– А всё это едино. Больше всех, говорю, информационное Поле планеты захламили россияне, раз там больше всего умирает народа преждевременно. От искаженного Поля страдают народы других стран. Энергия Космоса, проходя искаженные Поля, сильно ослабевает, вот и образуются всякие болезни. Получается, что Россия своим укладом жизни отрицательно влияет на всю планету. Ведь и у нас в плане творения – разрушения этого нет, чтобы из – за одной страны мучились люди других континентов.

– В наших программах, конечно, нет, ты что, Люцифер? Поля не должны искажаться!

– Но ведь они загрязняются, и идёт их искажение…

– А что мы? Лично я что могу тут сделать, если основанная масса населения в России живёт бедно, от этого озлобляется? Если не соблюдаются законы бытия, не наказываются явные виновники всех бед? Ведь в этой стране есть всё: нефть и лес, золото и газ, уголь и серебро, цинк и медь, поля и луга, реки и озёра, звери и птицы, в земле все полезные ископаемые. И всё это в одной стране! Всё вместе! В других странах что – то тоже есть, а чего – то и нет, а в России – ну всё, что только Бог создал – он дал ей, а живут там плохо. Я, что ли, повинен в этом? Или ты? Корни убийств, смертей преждевременных – в нищете не только материальной. Хотя всё в мире взаимосвязано.

– Я думаю, что народ там получил наказание социализмом из – за отказа от религии, – задумчиво вывел Люцифер.

– Религии? Какой? В России их много.

– Не юли, Тофель. Ты прекрасно знаешь, что Бог един для всех, но каждая нация выбрала удобную для себя религию. По своим взглядам, убеждениям, мировоззрению. И вот лун с тысячу тому назад большевики в России стали отучать людей от всех религий. Запрещать вероисповедание, преследовать власть стала тех, кто признавал Бога как единого отца.

– Хотя меня и всех нас, как нечистую силу, это должно было бы радовать, но для людей – то ведь это очень плохо…

– А для властей российских – было хорошо. Такую вот линию повели большевики. Их потом коммунистами стали называть.

– Теперь мне ясно, почему почти все коммунисты к нам в ад попадают. Даже и те, кто вроде бы греха на Земле не совершил – всё равно сюда. Потому как отказ от религии, от веры – уже наказание Божье. Даже мы, дьяволы, и то верим в Бога. Потому как не было бы его – не было бы и нас! Выходит, коммунисты там были хуже дьяволов?

– А вот теперь ты отвлёкся, – заметил Люцифер. – Скоро встретимся с главным антихристом россиян. Ульянов – Ленин его фамилия. Сейчас мы должны найти вариант решения – как помочь россиянам в их жизни несладкой, чтобы меньше Информационные Поля своими трупами засоряли.

– М – м – да, – набивая трубку золой из – под котлов, отозвался Мефистофель. – Думаю, найдём решение, если послушаем этого главного антихриста, поймём мотивы его богоотречения, вникнем в учение и узнаем силу, которую он применил для оглупления народов такой большущей страны, где исповедаются самые разные религии. Он что – силён, как мы? Был наделён такой же властью, как нечистая сила? Ведь даже мы не можем попутать все народы враз! Неужто он сильнее дьявола? Но ведь этого не может быть! Потому что в бесконечной Вселенной всего две силы – Бог и мы. Это как свет и тень, как день и ночь… Ну… а решение, – Мефистофель чуток задумался, – решение будем принимать потом, сейчас нам надо победителя нашего смотра – конкурса выявить и наградить… Да, а этот антихрист давно у нас кипит?

– Вторая тыща лун пошла. Здесь у него котёл персональный, а на Земле осталась его оболочка, до сих пор прах земле не предан. В специальный мавзолей уложен. Чтобы люди ходили и дивились…

– Даже так?! Ну, тогда это сверхдьявол! Что, люди там до сих пор так любят его или боятся?

– Ни Богу, ни дьяволу не понять живых россиян. Аура там, что ли, какая – то особая…

– Ну это ты брось! Аура – это поле Божественное. А раз попрали там всякую религию, то и никакой ауры кроме дьявольской над Россией быть не может! Но ведь и мы особого зла там не творили. Выходит, люди сами заменили этим Ульяновым – Лениным Бога? Но это же… – Вспотел и занервничал Мефистофель. – Это же попрание и отрицание не только Бога, но и нас, нечистой силы.!!!

– Для россиян наш контингент, который в котлах парится, хуже любой нечистой силы.

– А на земле многих из них боготворили. Особенно тех, кто при власти был.

– Так больно уж много там власти – то поганой…

– Так радуйся! Что бы мы без русских – то негодяев делали? У них выходит: чем выше человек занимает пост, тем больше он зла творит, больше грехов на нём. Словно аномалия какая – то за последнюю тыщу лун, словно умные люди повывелись…

– Вот – вот! Там умных не любят, они как раз в тюрьмах да лагерях и сидели, их там гноили и расстреливали. Слово сказал против власти – считай, приговор себе подписал. Но ведь мы, в отличии от Всевышнего можем воздействовать на жизнь человеческую на Земле, кому – то подпортить судьбу, а в чью – то не вмешиваться. Пусть хоть и в исключительных случаях… Думаю, надо всех сперва послушать, а этого Ульянова уж напоследок, – собираясь в очередную ночную смену, решил Мефистофель. – А то потом неинтересно будет…

– Как скажите, – отозвались сообщники.

И опять в ядовито – жёлтый грот плотной лавиной потекли грешники. Шли седые и молодые, военные и гражданские, бедные и богатые, худые и толстые, мужчины и женщины, христиане, иудеи и мусульмане, городские и деревенские. Воры, бандиты, взяточники, убийцы, клеветники, предавшие близких ни чем не отличались от властителей, обманывающих народ… Все эти толпы хотели и искали лучшей жизни, лучшей для себя участи во время своего пребывания на Земле. А может, призрак некий искали, называемый счастьем, а сотворили зло, хаос, тот, который царит там. Вот и разрушают Божественные Поля Энергии жизни, мешая всей планете существовать по Божьим законам.

Дьяволы вроде бы и радовались, но подсознанием каждый из них понимал, что когда много лет кряду народу умирает больше, чем рождается, то такая страна обречена. Но Россия сама избрала такой путь. С помощью ли поводырей своих – не в этом суть. В пропасть ведёт этот путь. Люди не понимают этого? Но ни Бог, ни дьявол изменить тут ничего не в силах. У каждого народа своя дорога. Бывает она и общей. Только вот гибельные подобия добра, в которые как в ловушку попали люди России, такие как политическая борьба и борьба за власть, высокие посты любой ценой – это страшный соблазн. И ничему не научили горькие уроки братоубийственной революции. Государство оправдывало массовые расстрелы тем, что оно будто бы несёт благо народам. Ни войны, ни революции сейчас нет, но безнаказанность жуликов, казнокрадов, хапуг, бандитов даёт аду такой урожай, как если бы в России грохотала война. Страна словно решила уничтожить саму себя, свой генофонд. Одни правители сменяют других, отменяются одни законы, сочиняются другие, порой резко противоположные, меняется политика, тактика, социальный строй, народ попадает из одной крайности в другую, а жизнь лучшей не становится. Впрочем, дьяволов не так волновал уровень жизни россиян, как очень высокая смертность, когда не отбыв на Земле и половины отмерянного срока, люди отдают Богу душу. Но не берёт он её. Потому как не долетает она до рая, а размывается в Полях космических.

– Я считаю, – изрёк как – то Шайтан, – что на лживый путь счастья россиян подвигли всё же революционеры…

– Ты что, дорогуша! Их на Земле ни одного не осталось, все они здесь, – засмеялся Уриан.

– А последствия их деятельности – там, – не унимался Шайтан. – Дух витает, души мутит…

– Да не революционеры, а идеи, – поддакнул Вишап.

– Да какие там идеи!? – вскинулся Вельзевул. – Там социальный строй резко сменился, политику сейчас вершат не коммунисты, а коммерсанты, объединившись в мафиозные кланы с милицейской и другой правоохранительной властью. Хапуги и подлецы ушли в коммерцию. А туда надо умных, дальновидных, талантливых. Только умные движут жизнь вперёд, дают прогресс, умными обозначается эпоха и время, которое зовётся памятью общества. А у мафиозников никаких добрых идей не было и быть не может. У них ничего кроме наживы в голове нет, не созданы они для нормальных дел. Вот и пришло оттуда к нам за последние 20 лет 30 миллионов душ обоего пола. Особенно много мужчин.

– Так с самого начала кровопролития оттуда мужиков больше к нам попадает, – заметил Шайтан. – Гляньте вон на толпы – почти одни мужики в очереди за наградой…

Рабочее время дьяволов обозначалось с шести часов вечера до шести утра. Оно делилось на четыре смены, что несли специальные стражи – вигилии. Раньше Мефистофель со свитой, бывало, ко второй смене подлетал, а когда и к третьей. Но теперь все трудились по 12 часов, начиная вести разбор – прослушивание сразу, как только заступала первая смена вигилий. Конца этим слушаниям не было. Как – то с вечера толпой и по одному пошли чекисты времён гражданской войны.

– Александр Георгиевич Белобородов, – представился молодой холёный и шустрый красавец, носивший портупею.

– А чем знаменит? – вопрос к нему Уриана.

– В двадцатом году поставил к стенке первого комкора революции Думенко. На Дону приказал казнить несколько тысяч восставших казаков. Без суда и следствия – по законам революции.

– У революционеров один закон был: кто не с большевиками – того к стенке, – пояснил всем Вельзевул. – Так что нас ты своей кровожадностью не удивишь.

– После я стал членом Оргбюро центрального комитета партии, наркомом внутренних дел РСФСР. Сам Ленин на меня всегда рассчитывал. В пример ставил, – гордо рекомендовался Белобородов.

– У-у! Тогда много крови на твоих руках. Молодец! В резерве будешь, за Ягодой твоя очередь, – известил Мефистофель.

– Шая Исаакович Голощекин, – представился следующий вошедший. – Лучший друг Якова Свердлова. Это мы с ним составили безукоризненный план расстрела царской семьи. Ну, Николая Второго, значит. Я был членом президиума Уралсовета вместе с этим Санькой Белобородовым. В ЧК не покладая рук работал. Секретарём ЦК по Уралу и Сибири был. Членом коллегии ЧК-ГПУ. «Жестоким палачом с чертами дегенерации» прозвали меня там работяги.

– Да, много вы кровушки людской попили, – весело заметил Люцифер. – И с царем ловко управились. А главный палач царской семьи здесь ли?

– Тут я!

В грот вошёл Янхель Хаимович Юровский, еврей средних лет, принявший лютеранскую веру. – Докладываю: подготовил и провёл всю операцию. Лично сразил первой пулей Романова. Все следы уничтожил, как Яков Моншович Свердлов приказал.

– Мотивация расстрела царя понятна, но объясни нам – зачем было сына его малолетнего убивать и дочерей? А также врача и повара, что были вместе с ними? – округлил блестевшие узкие глазки Шайтан.

– А вам тут в вечности вашей не понять этого! Мы власть свою, большевистскую строили, а детки – они ж прямые наследники, на престол в любой день могли претендовать. А нам к чему конкуренция? Ленин нас призывал к борьбе за единоличную, нашу власть. А повар и врач – они ж люди не белой кости – чего их жалеть?

– И какой же чин тебе за твои заслуги достался? – спросил Мефистофель.

– Работал председателем Екатеринбургского ЧК, потом в Москву на повышение пошёл – там заведовал московским райотделом ЧК, заведовал управлением Гохрана, замдиректора завода «Богатырь» был, потом директором Политехнического музея в столице.

– Это с полутораклассным образованием за плечами, – дал информацию Асмодей. – У коммунистов главным критерием было не образование и какие – либо умственные способности, а слепая преданность партии, секретарям – вождям и умение приспосабливаться к обстоятельствам. Если партия требует жестокости – большевики такими и становились, точнее подбирались такие для исполнения гнусных дел. Ленин называл Юровского надежнейшим коммунистом. Кроме убийства царской семьи на его счету сотни загубленных.

– Тысячи! – гордо поправил дьявола Юровский.

– Ну вот, ещё один достойный кандидат на премию, – продолжил Асмодей. – А дочь Янхеля Хаимовича прославилась акциями по разрушению православных храмов и сожжению икон. Её именем как активнейшей комсомолки до сих пор в городе Кирове называется одна из красивейших улиц.

– Помощников – то много у тебя было? – раскуривая в очередной раз трубку, спросил Мефистофель.