По ту сторону горизонта. Фантастическая повесть

Экипаж, затаив дыхание, слушал диалог человека и машины. С каждой фразой, с каждым словом, звучавшем в этом диалоге, в их глазах таяла надежда, и их взгляды становились всё тусклее и тусклее. Это было похоже на приговор, без права на обжалование…

Но капитан, по-прежнему, оставался капитаном.

– Сколько ещё времени мы сможем продержаться на орбите?

Машина не назвала точной цифры, хотя, наверняка, знала её. Видно, его квантовый мозг жалел людей. Она ответила философски:

– Всё относительно…

Ответ компьютера капитана не устроил. Он хотел знать правду, какой бы страшной она не оказалась.

– А точнее?

Но компьютер и на этот раз не назвал точной цифры. Его ровный голос ответил:

– Время, пребывания корабля на стационарной орбите вокруг пульсара будет на несколько порядков меньше средней продолжительности жизни человека…

Всё. Ситуация прояснилась окончательно. Участь звездолёта была решена. Освободиться из гравитационных щупальцев нейтронного монстра он не мог. На орбите мёртвой звезды корабль мог оставаться всего около одного месяца. По бортовому времени, разумеется. Дальше иссякала энергия, и звездолёт ждало неизбежное падение на поверхность нейтронной звезды!

В экипаже подобрались люди не из робкого десятка. Мужественные, сильные духом, готовые к борьбе с различными трудностями. Но испытание, которое выпало на их долю сейчас, похоже, было им уже не по плечу…

Планетолог, уткнувшись застывшим взглядом в светящийся свинцовый шарик, мрачно пошутил:

– Парни, а мы везунчики. Взяли и наткнулись на нейтронную звезду. Всего один шанс на триллион. И мы его не упустили. Это же надо было так умудриться!

Астрофизик ему возразил:

– Не совсем так, Влад. Пульсары не такая уж экзотика. В нашей Галактике их наберётся с десяток миллиардов. Предположительно, конечно. А сколько их на самом деле, никто не знает.

Планетолог вяло отреагировал:

– Нам от этого не легче. Рано или поздно мы, всё равно, спустимся вниз…

В их невесёлый диалог вклинился Искрин:

– Что ж, побываем в мире маленького принца от Антуана Экзюпери. Попутешествуем. Полюбуемся на его мерцающее небо.

Астрофизик тускло отреагировал на его экстравагантную шутку:

– Здесь ты прав. Небесное тело, действительно, маленькое. Его диаметр всего полтора десятка километров. Можно за пару-тройку часов пешком сделать кругосветное путешествие. Если двигаться спортивным шагом. Вот только есть одна небольшая проблема.

Кибернетик прикинулся наивом.

– Какая?

Жженов ответил:

– Сила тяжести. Боюсь прогуляться по этой крохотной планете, как это делал маленький принц, у нас не получится. Ни спортивным, ни каким-либо другим шагом.

Посмотрел на высокого, атлетично сложённого, кибернетика и задал неожиданный вопрос:

– Ал, сколько ты весишь?

Искрин удивлённо поднял брови.

– Сто килограммов.

Его визави усмехнулся.

– Так вот, на поверхности этого нейтронного монстра ты будешь весить почти в триста миллионов раз больше.

Бортовой кибернетик тихо присвистнул.

– Не хило! Здесь никакой экзоскелет не поможет…

Планетолог уныло поддакнул:

– Это, точно…

Астрофизик продолжил:

– Я не говорю уже о магнитном поле этого нейтронного чудища.

Планетолог вяло спросил:

– Ну, и каково же оно там, на этой милой планете маленького принца?

Астрофизик грустно покачал головой.

– Смотря, с каким небесным телом его сравнивать. Если сравнивать с Землёй, то мощь магнитного поля этого нейтронного монстра в триллион раз больше.

Планетолог поморщился.

– Да, глушилка ещё та!

Мужественно поинтересовался у Жженова:

– А с каким ускорением мы будем падать на его поверхность, после того, как вынужденно сорвёмся с орбиты?

Глазах астрофизика потускнели.

– О, лучше бы ты не спрашивал об этом, Фил…. Мы станем свободно падать вниз в миллионы раз быстрее, чем на нашей матушке Земле!

У планетолога невольно перехватило дыхание.

– Ну и что с нами станет, когда мы с таким ускорением свободного падения «высадимся» на поверхность этого «милого» серого шарика?

Астрофизик сдавленно усмехнулся.