Запах теней

Странно, но только в этот миг она почувствовала, что не хочет терять Миту. Для девочки больше не существует жизни без неё. Она должна быть рядом, иначе для чего тогда вся эта никчёмная, лишённая всякого смысла, жизнь? Сама того не подозревая, Алиса стала неразрывной частью Миты. Богиня – не просто чужая сущность, которая однажды вторглась в сознание человеческого ребёнка, она – тот устойчивый элемент, которого, возможно, всегда недоставало Алисе. В один прекрасный момент необходимый пазл нашёлся. То, что было предопределено, наконец, свершилось.

– Я не отпущу тебя. Никогда! – шептала девочка, и её слова сотрясали чёрную бесконечную пустоту, – Слышишь? – бросила Алиса в темноту, – я не отдам её никогда. Никогда!

Густая чёрная жижа покрылась мелкой рябью, а девочка шептала: «Не отдам. Не отпущу. Никогда.» С каждым словом, тьма расходилась – чёрные зёрна лопались, освобождая пространство для лучистой энергии. И вот уже их становилось всё меньше и меньше, а ощутивший внезапную свободу свет, стремительно распространялся, наполняя сознание любовью.

«Я не отпущу…Я не отдам»

Последние искры чёрного пламени гасли в лучах бушующей энергии и загорались вновь. Казалось, они хватаются за последние кусочки отброшенной надежды, чтобы снова обрести власть и погрузить пространство в мрак, разнести заразу и сжечь разум бестелесного существа. Тьма боролась, тьма не собиралась смириться с поражением, тьма не привыкла проигрывать, тьма не могла…

«Я не отпущу…Я не отдам тебя. Никогда»

С последним вздохом утопающего в свете мрака чёрное зёрнышко лопнуло, и Алису оглушил резкий скрипящий звук. Тысячи бумажных листков разорвались, погружая пространство в дикий непреодолимый хаос – утративший силы мрак, казалось, окончательно отчаявшись, ударил. Грубым беспорядочным движением запульсировал свет, и в бесконечном хаосе раздирающих уши звуков Алиса услышала:

– Мы потеряли… Крьииич… Крьииич…Он ушёл… Крьииич… Крьииич… Мы упустили… Крьииич… Крьииич… Найти… Крьииич… Крьииич… Найти…

Наступила тишина. Свет и тишина. Мита открыла глаза. До чего же она прекрасна! Её лицо по-прежнему было непреодолимо для созерцания. Девочка смотрела на богиню и не могла запомнить хотя бы одну маленькую черту в её красоте. Казалось, с каждой секундой перед ней появлялось совершенно другое лицо, ещё прекрасней, чем предыдущее. Торжество чарующей красоты притягивало Алису, а могущественная сила лучистой энергии не отпускала.

Мита присела и огляделась. Необычная обстановка, непривычное обстоятельство их встречи, казалось, ни сколько не удивили богиню света, и она спросила:

– Я спала?

Алиса улыбнулась, и именно в этот самый момент она ясно для себя увидела, что Мита не покинет её.

– Да. Представляешь? – сияла девочка.

Мита протёрла глаза, потом строго с толикой внезапно охватившего подозрения спросила вновь:

– Теперь у тебя тоже есть свет?

Вопрос показался Алисе чересчур неуместным, но она никогда не забывала, что богиня не принадлежала к человеческому роду – направление и скорость её мышления несколько отличались от людского. Девочка протянула руку и погладила Миту по щеке:

– Теперь у нас есть свет!

Никто и никогда не узнает о великой тайне трёх неразлучных сердец. Судьба играет по своим правилам и не терпит вмешательства. И кто знает, какой сценарий она приготовила для каждого? Как распорядится жизнью любого? И тот, кто считает, что может соперничать с ней или обмануть её, тот, скорее всего, уже находится в абсолютной власти хладнокровной хозяйки. Может быть, потому что существующая реальность в миллионах таких же реальностей уже заранее предопределена. Или – нет.

Как знать. Не известно, наверняка.

Известно только, что мальчик, совсем недавно обнаруживший в себе необычные способности, вскоре лишится их и навсегда забудет тот промежуток времени, в котором жизнь подростка и его подруги окрасило присутствие лучистой энергии света, в котором была и навсегда исчезла Мита.

***

День как день, вот только он не похож на другие, поскольку для неё нет покоя и не будет. Материнское сердце не знает границ в любви к своему дитя и никогда не смирится с внезапной напастью, обрушившейся на её сына. Дни набирали медленный счёт и, казалось, кошмар не кончится никогда. Каково было матери ежедневно наблюдать за пугающими странностями, происходящими с Димой, которые ко всему прочему происходили с той же необычной периодичностью и практически всегда в одно и то же время.

Правда, чужой больше не нападал на неё, по-видимому, осознав, что не сможет справиться. Она не знала радоваться ей или плакать, ведь от того, что злой дух никак не проявляет к ней интереса, ничего по сути не изменилось. Дима по-прежнему выключается, а его место занимает вечно голодный радостный умалишённый, который совсем недавно начал разговаривать.

Не сказать, что его речь походила на речь обычного человека, но всё же это были уложенные в складный разумный ряд звуки, которые образовывали слова. Вот только ни одного слова Настя разобрать так и не смогла, поскольку этот язык ей не был знаком. И вообще, он не походил ни на один другой язык, который женщине когда-нибудь доводилось услышать, будь то беспорядочное баляканье по радио или в телепередаче по телевизору.

Она допускала принадлежность данной речи к какому-нибудь малоязычному народу, живущему где-нибудь в джунглях Африки или ещё где. Но, все-таки, эти звуки были довольно странными, и их произношение больше походило на лай гиены. Да и вообще, с чего бы чужому, занявшему тело её сына, принадлежать к роду людскому. Ведь Настя давно уже решила для себя, что сына истязает нечисть, а она, как известно, не является относится к человеческому роду.

Такие безумные думы кружились в голове измученной длительными переживаниями и припадками ребёнка женщины. Что ещё могло придти ей на ум, когда изо дня в день приходится видеть пугающие вещи, с которыми не можешь справиться. Конечно, Настя понимала, что если бы не её дар, если бы не высвободившийся из тридцатичетырёхлетнего заточения «прилив», то у неё скорее всего ничего не получилось. Каким-то непонятным образом она сдерживала вторжение неприятеля, не позволяла полностью овладеть ребёнком.

Что, если бы она не имела таких способностей? Что тогда? Такие вопросы вертелись в голове Насти и ещё больше тревожили беспокойное сердце. Может быть, именно таким образом люди и сходят с ума? Злой дух проникает в тело, сжирает душу или отламывает особо лакомый кусочек, а потом счастливый с чувством исполненного долга покидает человека и устремляется на поиски очередной жертвы. Поражённая неизлечимым недугом душа уже не может найти покоя и никогда не смирится с жизнью в этом мире.

Дурные мысли раковой опухолью разрастались, сводили с ума, и вот уже всякая ерунда лезет в голову к женщине. Внезапный всплеск, гул в ушах, и ей на секунду кажется, что она понимает то существо, которое совсем недавно пугало. Она будто погружается в чужое сознание и становится частью той жизни, которой живёт оно. И что самое страшное, ей порой даже жалко то создание, что иногда сидит в теле сына. На миг Настя разделяет его чувства и эмоции, когда как они совершенно чужды для неё.

После таких мимолётных провалов в чужое сознание Насте было не по себе, и с каждым днём ей казалось, что всё больше и больше съезжает с катушек. Иногда ей чудилось, что ничего такого сверхъестественного не происходило и не происходит, и её сын был таким всегда. И после таких тяжёлых мыслей, которые почему-то приходили только перед сном, она с трудом засыпала. А на утро с ясной головой и трезвомыслящими мозгами она вспоминала свои прошлые умозаключения, и ей становилось ужасно стыдно. В то же время Настя понимала, наряду с тем, что сына атакует злой дух, с ней также творится что-то немыслимое. По всему телу происходит некая перестройка, результатом которой и является странные и из ряда вон выходящие мысли, от которых на следующий день становится стыдно.

Так или иначе, женщина была абсолютно уверена, что происходящие с ней и сыном вещи не случайно сплелись в единый виток времени. То, что «прилив» вышел наружу и остался – вполне закономерная тенденция развития событий, поскольку помочь сыну просто было бы не кому. Вторжение существа и выход «прилива» произошли одновременно, и это, отнюдь, не случайно. Она должна была выпустить, открыть свой дар именно сейчас, в тот самый день, в тот самый миг. Тридцать четыре года он сидел в заточении, и вот настал тот самый момент, когда «прилив» обязан выполнить своё предназначение.

Все рассуждения и мысли сводились к одному – необходимо что-то делать. Нужно решительно действовать, нельзя откладывать неизбежное. Настал момент для реальных действий. Да, она могла бороться с чужим. Да, она останавливала его как могла. Но сейчас необходимо нечто большее, чем просто наблюдать и сдерживать. Нужно прогнать навсегда или… уничтожить.

Настя не могла смириться с поведением сына, больше не в силах наблюдать за ежедневным безумием. Сколько продолжается этот ужас? Долго, очень долго! Почти год или вроде того. Только сейчас она почувствовала, что может нечто большее. Гнетущие тяжёлые бесконечные дни заставили женщину побороть внутренние противоречия и обрести абсолютную власть над собственным даром. Она больше не боялась «прилив», точнее – появления тех нежелательных последствий после его использования, которые происходили в далёком детстве. Настя полностью и безвозвратно поддалась гипнотической власти могущественной силы и обрела ключик к её использованию.

Теперь она чувствовала, что сможет, наконец, побороть злой дух. Вот только с этой безрассудной уверенностью рождались неприятные сомнения. Что, если она навредит сыну? Такое вполне могло произойти, ведь так? Конечно, поскольку Настя – новичок среди людей её способностей – экстрасенсов, и может сделать что-нибудь неправильно.

Сомнения разрастались и, словно плесень, проникали в глубь и удерживали страх внутри. Измученная сжигающими душу переживаниями женщина не находила себе места. С одной стороны она должна сделать что-нибудь, с другой – существует риск развития не совсем хороших событий. Что, если с изгнанием существа, её сын останется в том же виде – жалким умалишённым овощем? Что тогда? Тогда она никогда не простит себе этого. И в то же самое время, бездействовать абсолютно нельзя, поскольку близится развязка, и Настя отчётливо чувствует это. Конец безумия рядом.

Сейчас, сидя на кухне у окна, женщина ждала сына, чтобы поставить точку и завершить закрыть измазанную чёрным проклятием страницу их жизни. Твёрдо решив, как дальше действовать, Настя нисколько не сомневалась, что завтра наступит новая линия семейного благополучия.

Ещё с утра она приступила к весьма странной, но вполне сносной и необходимой процедуре – женщина убивала в себе страх. Страх сделать неверный шаг, совершить непростительный поступок, допустить ошибку. Это нужно было сделать – страх мешал ей осуществить неизбежное. Слишком долго Настя оттягивала этот момент истины, слишком много бессонных ночей прошло, слишком часто чужой вторгался в тело её дитя.

Женщина окончательно поборола гнетущие сомнения и теперь готова совершить задуманное. Совершить и не жалеть об этом, иначе будет поздно, слишком поздно.

«Я излечу тебя, сынок»

Глаза устремились в даль, а тело непреодолимо напряжено. Ещё немного и оно вот-вот взорвётся от переполняющей его энергии, которая ждёт своего часа, чтобы выплеснуться и исполнить предназначенное. За охватившими разум мыслями она и не заметила, что снова рисует. Весь обеденный стол был изрисован карандашом, грифель которого уже давно скрылся в деревянном панцире ствола и нехотя выглядывал, обиженный столь дерзким и неприятным обращением. Белая гладь теперь походила на измазанный грязью лист бумаги, но во всей неприглядной серости явственно просматривалось великолепие сочетаний линий и сложных форм, оттенков и переходов. Картина манила своей девственной красотой, будто каждая линия карандаша прошла именно тот необходимый путь, который первоначально был заложен её судьбой.

Настя смотрела на результат бессознательных действий и не могла оторвать взгляд. «Прилив» снова напомнил о себе и подарил ещё один знак, который, может быть, ничего и не значил. На картине были изображены всё те же персонажи, в тех же позах, с теми же лицами. Точная копия нарисованной около года назад картинки предстала перед взором женщины. К чему бы это? Линии повторялись до мельчайших подробностей – ни одна не была здесь лишней.

Женщина созерцала скрытое послание и не могла войти в толк, что в картинке не так. Вроде бы всё идеально до безобразия сходится с тем рисунком, но всё-таки что-то не так. Только что именно – не найти ответ. Всё те же штрихи, тот же стиль, даже некоторые ярко выделяющиеся чёрточки, которые, казалось бы, весьма не к месту, были на том же самом месте той же длины и формы. Она отчётливо запомнила их – они сохранились в памяти и сейчас всплыли.

Господи, как же идеально и мерзко одновременно выглядела эта точная копия – Настя испытывала отвращение к ней. Словно художник пропустил картинку через ксерокс в миллионный раз, и его тошнит от одного только вида своего творческого труда, в котором наизусть знает каждый квадратный миллиметр, потому что видит его уже в бог знает какой раз.

Женщина поднялась со стула и направилась в коридор к двери – сейчас дверь откроется, и зайдёт сын. Она готова, и сегодня всё произойдёт. Тянуть нельзя – нужно решительно действовать.

Настя навалилась на стенку и прислушалась – нет ли звуков шагов в подъезде. Она уже знала, что через мгновение услышит, как ключ входит в замочную скважину, как со скрипом откроется дверь. И дело не в том, что сын был излишне пунктуален, как раз таким он никогда не был, а в том, что она просто знала об этом и всё. Иногда её посещали картины ещё не случившихся событий. Правда, они не отличались громким содержанием, как, к примеру глобальные происшествия в мире, катастрофы, напротив – были весьма просты и всегда касались её семьи, а в последний месяц – только о сыне. «Прилив» подарил Насте и такую маленькую радость.

Послышался знакомый звук, и вошёл сын. Первое что сразу же пришло в голову женщине – произошло что-то плохое. Белое как мел лицо и понурый вид, он даже не взглянул на маму, хотя не заметить рядом стоящую женщину было не возможно. Опять проблемы в школе? Вполне возможно. Вот только чует её сильное материнское сердце, что дело совсем не в этом. Школа или проблемы со сверстниками здесь совсем ни причём. Произошло нечто такое, что навсегда изменит его жизнь. И это неизвестное ей событие уже случилось, буквально несколько часов назад. Очень важное и значимое событие, которое перевернёт ход событий.

«Каких событий»

«Что произошло?»

«Что, чёрт побери, лезет ко мне в голову»

«Откуда всё это?»

Почему этому суждено было произойти именно сегодня, в тот самый день, когда Настя настроилась совершить задуманное, когда она как никогда сильна и готова действовать, когда она чувствует, что сможет изгнать нечто? Ну, почему же?