Найти хранителя

Перерыв в заботах в это волнительное утро наступил только после того, как последний подопечный зашёл в зал для испытаний.

Крис вместе с Ольтой вышли из главного корпуса. Маг по своему опыту знал, что у них есть не меньше четырёх часов свободного времени, и они успеют в тишине и покое пообедать в полупустой столовой, притихшей в отсутствии абитуриентов.

После совместного обеда Ольта убежала куда-то в город, за высокие стены академии по каким-то своим делам, а Крис медленным шагом направился по аккуратно присыпанной жёлтым песком дорожке, по аллее, ведущей к хорошо ему знакомой деревянной беседке в глубине парка академии. Увивающие эту беседку растения почти полностью прятали её от посторонних глаз и закрывали скамью, стоявшую внутри, от прямых солнечных лучей.

Это было вечно занятое по ночам влюблёнными место, где романтически настроенные пары любили сидеть от заката и до рассвета. Однако днём беседка большей частью стояла пустая. Студенты были все на занятиях, в текущих заботах и учёбе.

Вот и сейчас, тут никого не было.

Крис сел на скамью, расслабленно откинулся на её высокую изогнутую спинку и закрыл глаза. Тень, прохлада и тихое перешептывание листвы навевали умиротворение.

– Ты вспомнил откуда тебе известно имя Энерис Бентер? – голос Тресара звучал так, будто он просто сидел рядом. Закрытые глаза Криса позволяли поддерживать эту иллюзию.

– Пока нет.

– Помочь?

– Да, пожалуйста, – вздохнул маг. Чем быстрее он это вспомнит, тем лучше. Надо определяться со стратегией поиска. Ну или хотя бы понять с чего начинать.

Мгновение, и память Криса словно вспыхнула, туманные расплывчатые силуэты давно забытых знакомых стали чёткими, словно они только что познакомились и замелькали будто в калейдоскопе.

Крис бусинами стал перебирать события своей жизни и в какой-то момент словно какой-то крючок вытянул из его памяти воспоминание того периода жизни.

Периода, который ему совершенно не хотелось вспоминать.

Период эпидемии.

В памяти возникли белые стены госпиталя в Черенге, том самом приграничном городке, куда он попал после окончания академии.

Крис как наяву увидел высокий потолок лечебного зала, услышал тихие шаги сиделок, снова почувствовал сильный запах лекарств, которыми пропахла вся подушка, на которой он лежал. Тогда у него постоянно кружилась голова, стоило ему лишь сфокусировать на чём-то свой взгляд, поэтому чаще всего он лежал с закрытыми глазами.

В памяти снова за разделяющей ширмой зазвучал голос главного лекаря, который осматривал больного, лежащего на соседней койке.

– Какой день заболевания? Имя?

Последовала небольшая пауза, и шуршание бумаги, видимо, помощница сверялась со списками, а потом послышался ответ:

– Энерис Бентер. К нам попал две недели назад. Привезли от археологов.

– Запишите: перевести в отдельную палату для дополнительного исследования. Что-то показатели у него противоречивые. Проведём детальное сканирование, поймём на какую область усилить воздействие.

Крис толчком вынырнул из воспоминаний.

Так вот где он слышал это имя! Это что, выходит они вместе в одно время были в Черенге? Они лежали на соседних койках в лечебнице? До эпидемии ходили по одним улицам, сидели в одних и тех же кафе?

Перед внутренним взором Криса ясно возникла хорошо знакомая уютная маленькая кофейня с небольшими столиками, покрытыми скатертями какого-то вкусного сливочного цвета. Кофейня больше походила не на зал, а на террасу, потому что в окнах не было стёкол, а на ночь оконные проёмы закрывались большими ставнями.

Они с Эсми любили там сидеть, слушая как переговариваются прохожие, которых можно было просто коснуться рукой, протянув её из оконного проёма кофейни. Они любили наблюдать, как тёплая южная ночь опускается на городок и один за другим зажигаются жёлтые фонари, совершенно по-другому освещая дома вокруг.

Ресторанчик неподалёку приглашал музыкантов и медленные чарующие звуки долетали оттуда, пересекая улочку. Ближе к ночи мелодии становились ритмичными и зажигательными, затягивая в тот ресторанчик любителей потанцевать.

Возможно, даже у них с этим странным магом-хранителем есть общие знакомые. Интересно, как долго этот Энерис пробыл в этом городке? А самое главное, что его привело туда?

– Тресар, ты тоже видел моё воспоминание?

– Да.

– У тебя есть какие-то предположения, что там делал наш хранитель?

– Пока нет, – послышался ответ после некоторого молчания. – Пока мозаика не складывается. Слишком мало информации. Хотя… То, что его привезли от археологов, наводит на некоторые подозрения. Ты знаешь, что именно раскопала та археологическая экспедиция?

– Я знаю о произошедшем только по слухам, потому что далёк от археологии. Тогда после академии служил магом – стихийником в военном отряде Черенги, контролирующем границу. Как обычно на границах: магический контроль и осмотр местности, воздушный поиск, наблюдение, корректировка погоды для местного сельского хозяйства. Рутина, в общем, далёкая от археологии и вообще от культурной жизни Черенги.

Так вот, по слухам, обвалился берег местной реки Черы и приоткрыл вход в какое-то захоронение с каким-то таинственным саркофагом. Обвал был на территории империи, до границы там ещё километров сто. Вскрывать самостоятельно саркофаг не стали, а послали в столицу за специалистами – археологами. Приехала экспедиция из нескольких человек. Кажется пять их было. Или шесть?

Они несколько дней исследовали захоронение. Помню, это была основная тема для разговоров местного общества. Столичные археологи были просто нарасхват, их приглашали в гости, чтобы узнать всё из первых рук. Я их в каких-то гостях и видел один раз.

Не всех, конечно, двоих, помнится. Обыкновенные учёные, исследователи, увлечённые своим делом. Но они мало чего рассказывали. Да и что там было рассказывать, пока ничего не было интересного. Подземная пещера не была ни местом поклонения, ни храмом. Обязательного для святых мест алтаря там не нашли. Никаких сокровищ не было, ни скульптур, ни рисунков. Только постамент и каменный саркофаг.

Через неделю начальник их археологической экспедиции вроде бы решил саркофаг вывезти в столицу, чтобы открыть и исследовать прямо уже в столице. Сужу только по тому, что по городу начали ходить слухи об организации погрузочных работ. Наши ребята в отряде это обсуждали. К берегу грузовой планелёт можно было подогнать, а вот тащить саркофаг по подземелью до реки было большой проблемой.

Что там дальше было, я точно не знаю, потому что пришла эпидемия. Первыми заболели археологи, или кто-то из обслуги экспедиции, кто и насколько сильно, мне неизвестно. Это уже позже стали шептаться, что эта эпидемия всего лишь следствие того, что начальник экспедиции всё-таки рискнул приоткрыть саркофаг и выпустил эту заразу тысячелетней давности наружу. Так это или нет, не знаю.

Власти на время, пока всё утрясётся, хотели завалить ту дыру в подземелье. Во избежание. Но завалили или нет, понятия не имею, потому что к тому времени я тоже попал в руки местных лекарей. Потом вроде болезнь отступила, мне стало лучше. К тому времени уже было известно, что несколько из археологов умерли, а потом дошли слухи, что уже в столичной лечебнице умер и сам начальник экспедиции.

Я пришёл в себя и даже уже готовился выйти из лечебницы, однако на меня накатила вторая волна болезни. Я рухнул окончательно. Почти в беспамятстве меня отвезли сразу в столицу, там и провалялся полумёртвый почти месяц. Потом ещё месяц восстанавливался в самой лечебнице, потом месяц в санатории для армейских магов в столичном пригороде. Когда вышел, то в Черенгу уже не вернулся. Смысла не было. Обязательную отработку после академии мне уже засчитали. Район был ещё закрыт, да и рваться туда у меня уже не было причин.

В каком виде сейчас саркофаг, и где он находится – тоже не знаю. Эпидемия сломала всё: судьбы, планы и нормальную размеренную жизнь в городке. Для меня разорвались все связи с Черенгой.

Маг замолчал. На него нахлынули воспоминания тех лет.

Его милая невеста, нежная трогательная Эсми! Крис вспомнил её светлые заколотые на макушке волосы и тонкую шею, на которую постоянно выбивалась пара непослушных завитков, тихий голос и спокойный взгляд серых глаз.

Девушка тогда работала в управе Черенги, там они и познакомились. У неё кроме Криса было несколько поклонников, однако она почему-то выбрала его.

Нельзя сказать, что рядом с ней мужчину охватывала безумная страсть и заставляла кипеть кровь в его жилах. Напротив, рядом с Эсми кровь наоборот успокаивалась, спадало напряжение, накопленное за дежурство на границе.

Всё становилось простым и домашним. Можно сказать, что пока он месяц за месяцем варился в этих рутинных служебных делах и вечных текущих заботах, то дорос наконец до желания иметь дом, уютное ухоженное место, тихую гавань, где каждый вечер его будут ждать, интересоваться делами и спрашивать совета.

Ко всему прочему у Криса сложились прекрасные отношения с матерью Эсми, милой женщиной, мечтающей о внуках и желающей тихого семейного счастья своей дочери. Молодой маг почти каждый вечер приходил к ним с визитом в небольшой дом с невысоким крыльцом и террасой, которую закрывали от солнца ветви старой яблони. Он уже и не представлял, что после службы будет приходить куда-то в другое место.

Судьба повернулась так, что пришлось представить.

Крис с болью в сердце вспомнил письмо, которое он получил уже в столичной лечебнице, уведомляющее его о том, что его невеста Эсми Корре и её мать скончались такого-то числа, не приходя в себя. Будут кремированы и похоронены на общественном кладбище Черенги.

Письмо было официальным. Сухие строки, дата, подпись. Письмо кроме боли принесло и горечь, потому что означало, что ему стремиться обратно в Черенгу больше было не к кому. До этого письма он знал, что они обе больны, но ещё надеялся, что они выкарабкаются, вырвутся из лап болезни.

Письмо же означало, что никто в Черенге его больше не ждёт.