Найти хранителя

– О том, что я оставался там, знали только другие хранители. Мы чувствуем друг друга.

– Если о Тресаре знали другие хранители, значит, могли знать и главы родов, – произнёс Крис вслух, чтобы услышала и Ольта.

– Только если задали прямой вопрос своему хранителю. Обычно, мы не докладываем о своих перемещениях.

– Значит, задали, – Крис повернулся к Ольте. – Правда есть ещё один вариант. Кто-то узнал, что мы ищем нашего хранителя и хотим его вернуть. Возможно, будет этому препятствовать.

– Почему?

– Потому что хранителей мало. Их присутствие – большое преимущество для территории. Магия хранителей поддерживает это место в порядке, а советы хранителя подсказывают владельцу правильные решения запутанных проблем. Так что всем остальным такое преимущество может казаться несправедливым, а кое-кто вполне может желать уравнять свои шансы, мешая нам восстановить статус кво.

– Да, – усмехнулся Тресар, – ты всё правильно определил.

– Так это хранитель держит наш остров в порядке, а я думала домовые, – уже спокойнее улыбнулась Ольта.

– Можно назвать нашего хранителя главным домовым острова. Как бы нам теперь вернуть его на место?– хмыкнул Крис и задумчиво поднял брови. – Значит, слежка. Интересно. Без сомнения, в академии тоже следят. Тем более, в академии это сделать намного проще.

Возникает вопрос – следят только за тобой, за нами с Лагортом или за всем нашим немаленьким отрядом, побывавшим на развалинах?

Ольта вздохнула:

– А для меня важный вопрос – сообщать ли об этом Горху. Что думаешь по этому поводу?

– Да, ты права! – Крис кивнул. – Если отставить в сторону все поиски хранителя и тайны саркофагов, то слежка за Теани – это напрямую касается Горха. Но ведь пока следили только за тобой. Есть причина, по которой кто-то может устроить за тобой слежку?

Ольта отрицательно покачала головой.

В голове у Криса хмыкнул Тресар:

– Наша подруга лукавит.

– Почему ты так решил? – также мысленно спросил его маг.

– Я же чувствую её эмоции. Она явно что-то скрывает.

Расспросить Ольту Крис не успел.

Тяжёлая дверь главного корпуса открылась, и тоненькой струйкой из неё потянулись абитуриенты.

Разговор прервался. Ольта глазами выискивала знакомые лица. Интересно, Сента со своим средним даром прошла испытание?

Хохоча и толкаясь из дверей вылетели близнецы. В их поступлении не было никаких сомнений. Минуту спустя появилась Теани, а за ней улыбающийся Лагорт. Чуть позже вышла Сента.

Счастливая молодёжь подлетела к скамье.

– Можете нас поздравить, мы теперь первокурсники!

– Все? – аккуратно уточнила Ольта, не глядя на слишком спокойную Сенту.

– Все! – радостно проорали близнецы.

– Ну что, – поднялся со скамьи Крис, – тогда остались мелочи – оплата и окончательное ваше обустройство. Это всего пара дней, а потом вы будете свободны от моего пригляда и начнёте жить по собственным правилам.

Выражения лиц после его слов стали ироничными. Даже Сента закатила глаза.

– Будем жить по правилам академии, а не по своим собственным, – выразил общую иронию Тир.

– Будете жить по своим правилам в рамках правил академии. Даже в этих свободных рамках вы легко можете наломать дров. Привыкайте к мысли, что где бы вы ни были и кем бы вы ни были – ограничения всегда будут.

Выходить из академии самовольно вам теперь запрещено. Это, поверьте мне на слово, сейчас к лучшему.

– А где же мы отметим поступление?

– В академической столовой вечером сегодня напекут вкусностей, и там можно будет найти уголок, чтобы посидеть. Спиртное первому курсу употреблять категорически запрещено.

– Вот вам и свои правила – нам всё запрещено! – фыркнул Илли.

– А ты хотел бы выйти в город и там напиться? – с интересом взглянул на него Крис.

– Ну… – слегка покраснел парень, – не напиться, а просто выпить и по городу побродить.

– Для этого не надо было никуда поступать. Опять же через год на втором курсе будешь иметь такую возможность, – усмехнулся маг, – а если вылетишь из академии на первом курсе, то и раньше. Выбор всегда за тобой.

Тир красноречиво покосился на брата.

Ближе к вечеру, когда молодёжь убежала в столовую праздновать и вливаться в студенческий коллектив, Крис отправился в лечебный корпус академии.

Ольта ушла вместе с новоиспечёнными первокурсниками.

Пригляд за Теани никто не отменял, да и возраст до тридцати позволял ей не очень смущать молодёжь своим присутствием.

Крис вошёл в хорошо знакомый корпус и вдохнул пропахший лекарствами воздух. Он не был тут больше десяти лет. С тех пор как их, постоянно побитых и поцарапанных в разных тренировках и экспериментах студиозусов, выхаживали местные лекари. Здесь было основное место обучения студентов лечебного факультета, где они неслышно шурша скользили в своих стерильных одеяниях по чисто вымытым белым мраморным полам.

Здесь же была и библиотека и архив, где наверняка до сих пор лежала его старая лечебная карта – тетрадь, где скрупулёзно записывались все причины его посещения лечебного корпуса.

Крис надеялся, что в архиве до сих пор служит пожилая добродушная дама – архивариус Тирита Пресси, относившаяся к больным студентам, как к нашалившим детям, которых, когда они станут здоровы, стоит в назидание поставить в угол.

Ясно, что мага интересовала далеко не собственная старая лечебная карта. Его интерес был намного глубже.

Мало кто знал, что под крылом госпожи Тириты находился не просто маленький архив отдельно взятой академической лечебницы, а полный архив всех лечебниц Ганчейской провинции. Так что именно на этих полках могли храниться следы событий в Черенге трёхлетней давности, зафиксированные в сухих отчётах лекарей или посуточных списках пациентов на выписку. Где-то там, в каком-нибудь глубоко задвинутом информационном кристалле хранилась информация об Энерисе Бентере, и самое главное, куда он делся.

Возможно, удастся узнать побольше об самой эпидемии. Действительно ли именно археологические раскопки привели к такому ужасному результату?

Положа руку на сердце, Крису давно уже стоило бы поподробнее разузнать о тех событиях, прокатившихся по его судьбе подобно лавине, сметающей всё на своём пути.

Вместо этого он, получив письмо о смерти Эсми и выписавшись из столичной лечебницы, постарался забыть этот мрачный период своей жизни и просто решил перелистнуть эту страницу своей жизни, чтобы начать писать новые. Похоже, пришло время открыть свою не до конца зажившую душевную рану, и, не обращая внимания на боль, переосмыслить происходившее тогда. Возможно, тогда рана в душе окончательно заживёт, хоть, безусловно, шрам и останется навсегда.

Крису повезло. Госпожа Тирита, как и двенадцать лет назад, сидела на своём месте за массивным столом у входа в архив. За её спиной возвышались ровные ряды высоких, до потолка, плотно закрытых шкафов. Тени от металлической решётки на окнах разрисовывали пол залитого солнцем зала ровными квадратиками. Лёгкий запах пыли смешивался с чуть уловимым запахом каких-то цветов.