Орден Крона. Банда изгоев

Прохладное оконное стекло, к которому я привалилась носом, давало некоторое облегчение, но всё же не избавляло от хмельных ощущений.

На улице прыснул мелкий дождик, и плиты площади у входа в академию потемнели от влаги. Студенты почти не задерживались у ворот, светло-зелёными точками пробегая мимо статуи семи богов.

“Я пошутила про пекло” – виновато оправдалась я перед изваяниями в зелёной патине и едва не грохнулась от звука открывающейся двери.

– Юна, – подбежавшая Фиди помогла мне устоять на ногах. – Что на тебя сегодня нашло?

– Полыний шторм, – честно призналась я. – Оказался вонючей дрянью. Никогда не пробуйте!

– Само собой, у нас же ещё остались зачатки разума, – отчеканила леди Эстель.

Она тихо прикрыла за собой дверь и сходу принялась доставать украшения из шкафа и тумбочки.

– В гостиной все обсуждают тебя, – сообщила Фиди, обмахивая меня ладонями. – Ракель и вовсе решила устроить конкурс на самое подходящее звание для Юны Горст. Она обещает куртажик победителю!

– Не сомневаюсь, что внушительный, – от этой новости я заметно погрустнела. – Надеюсь, мы сможем дать ей достойный отпор.

С лёгкой надеждой глянула на Сирену. Но моя персона серебристую лилию не интересовала. Она делала вид, что меня не существует. Девушка прикладывала к волосам разноцветные ленты и оценивала своё отражение в зеркале. Вид при этом студентка Эстель имела крайне деловитый. Фидерика же кружила вокруг меня и причитала о безвыходном положении. Я лениво отмахивалась от предложений помощи, пытаясь остановить вращение комнаты и сосредоточиться на непривычно пустой столешнице. На её нефритовой поверхности ещё не было книг, свёртков, чернильниц и клейкого пергамента. Спустя пару минут я, наконец, оставила попытки вернуть устойчивость телу и зоркость взгляду и бахнулась на кровать прямо в сапогах.

– Фиди! – возмущённо позвала Сирена. – Ты поможешь мне собраться или так и будешь утирать сопли нашей зелёной фее?

Студентка Эстель неловко дёрнула ожерелье, и то разорвалось. Несколько жемчужин отскочили от каменного пола, запрыгали по плитам и… превратились в кедровые орешки. Они моментально перенесли меня в наш грот на плато, в то мистическое утро, когда я умирала от холода и собственного ничтожества. Пришлось моргнуть пару раз, чтобы увидеть, что под кровать закатываются всё же перламутровые бусины, а не орехи.

– О Вейн! Фидерика! – уже почти кричала серебристая лилия. – Отлепись уже от этой… этой…

– Ну давай, – со спокойным вызовом перебила я. – Давай, продолжай. Может, выиграешь куртажик студентки Зулетон?

– От этой пьяной нарушительницы правил, – спасовала моя бывшая подруга.

– Ректор Аддисад запретила тебе приходить на праздник всех стихий, – Фиди извиняющейся улыбнулась, как будто этот запрет принадлежал ей. – В наказание за произошедшее. И ещё она вызвала к себе твоего ментора…

– Джера?! – вскрикнула я.

От возмущения я даже резко встала с кровати и окружение взорвалось цветными осколками. Будто я своей головой разбила глыбу льда, и они засверкали в воздухе, как магия Ревда – яркой зелёной пыльцой. Волшебные искры собрались в мелких пауков, зашевелили лапками и разбежались вслед за бусинами-орехами Сирены.

– Можно подумать, у тебя несколько менторов! – леди Эстель презрительно сморщила носик, на котором тоже уютно устроился зелёный паук.

Мой оживший знак соединения помахал двумя лапками и исчез, растворился в воздухе.

– Нужно извиниться, – я зажмурилась и потрясла головой, отгоняя видения. – И кое-что ему рассказать. Он уже у Надалии?

– Вроде… – испуганно подтвердила Фиди.

Часы показывали четвёртый час дня. Я привычно сверила их с настенными. Увы, стрелки над Иверийской короной спешить не начали, а это означало, что мои ошибки они больше не исправят. Теперь всё зависело только от меня… И я так бездарно тратила время. Надо было найти Джера, попросить прощения за своё поведение, а заодно рассказать всю правду о том дне, когда я видела его смерть. Ну и по возможности смягчить гнев Надалии Аддисад. План на ближайший учебный год у меня был довольно однозначный и скучный, под стать прилежной студентке: я намеревалась проводить больше времени в библиотеке, изучая всё, что найду о Кирмосе лин де Блайте. Навеняка обитель Голомяса хранила в себе достаточно информации о нём, к тому же литература ежегодно пополнялась. Я решительно поднялась, поймала шаткое равновесие, одёрнула жилет.

– Ты что, намеренно добиваешься исключения из академии? – преградила мне выход Сирена.

– Неужели переживаешь за сорокину дочь? – я насмешливо задрала подбородок.

Леди Эстель открыла рот, набрала побольше воздуха и… закрыла. Сжала губы в тонкую нить, тряхнула пружинками кудрей. Вспомнила, что не собирается со мной разговаривать. Я же спокойна обошла её и открыла дверь.

– Фиди!… – обиженно и оттого визгливо прикрикнула сзади Сирена. – Ты что, отпустишь её одну?

Бедная Фидерика, которая оказалась мотыльком между двух огней, подскочила и потрусила вслед за мной.

– Стоять! – я развернулась и выставила ладонь.

Фиди остановилась резко, как будто своим жестом я выстроила перед ней магическую прозрачную стену.

– Торжественно клянусь под номером нашей двери, что не намереваясь творить глупостей, – я очень не вовремя икнула, но не пошла на попятную. – Просто хочу извиниться перед своим ментором и ректором. И пообещать больше не пить. Теперь вы меня отпустите?

Студентка Уорт переводила полный мольбы взгляд с меня на Сирену. Последняя возмущённо пыхтела, но молчала.

– Вот и славно, – кивнула я, закрывая за собой дверь.

***

Та самая ниша, которая служила мне скрытым наблюдательным постом, казалось, усохла за год. Я придирчиво оценивала углубление между двух колонн, пытаясь прикинуть, стоит ли прятаться. Плохо обтёсанное нутро узкого убежища, вопреки своему неуютному виду, манило меня весьма настойчиво. Хоть Юна Горст и смеялась в лицо опасности, разгневанное лицо ректора Кроуницкой Королевской Академии пугало её до колик.

Пока я поднималась до высот самого главного кабинета академии, решимость моя немного улетучилась, и влетать с покаянием в кабинет Надалии Аддисад я передумала. Пару раз мне доводилось наблюдать ректора в гневе, когда та отчитывала нарушителей правил, и подставляться осознанно под эту бурю было равносильно самоубийству. С другой стороны, раскаявшихся студентов должна была ждать лёгкая, как течение равнинной реки, назидательная речь и спокойное, как морской бриз, внушение. Когда я уже почти решилась свернуть в узкий коридор, ведущий в логово моего мудрого, сдержанного и очень педагогичного ректора, двери распахнулись.

– Возмутитьельно! – вскричала ректор Аддисад так, что эхо отлетело от стен и ударило прямо в мою разболевшуюся голову. – Да как она посмела позволить себе такую наглость?! Я бы поставила вопрос об исключении, если бы не ваша протекция!

Я глубоко вдохнула и в панике посеменила к своей нише. Попыталась втиснуться с разбегу, но влезла только нижняя часть, да и то наполовину. Верхняя же моя половина категорически отказывалась скрываться, упираясь в прямом смысле грудью. Я с ненавистью уставилась на своё предательское тело, решив завязывать с пирожками Эльки Павс. К счастью, шагов не было слышно, и это был хороший для меня знак.

– Благодарю вас ещё раз, госпожа Аддисад, – послышался голос Джера. – Это отчасти и моя вина, у меня совсем нет опыта воспитания юных леди.

– Леди! – снова вскрикнула ректор. – Усмирите её хотя бы до урофня уфажительной студьентки! Делайте, что хотите! Поясните, запретите, запугайте, в конце концов!

Запугивать меня уже не требовалось, поскольку я и так почти позеленела от ужаса. В сознании ритмично взрывались болью идеи, но лидировала одна: бежать! Я бы так и поступила, но мой зад застрял в узкой нише, и я лишь извивалась, как змея, пытаясь скинуть собственную каменную кожу. Молча, конечно, чтобы не привлекать внимания. Беседующие из-за угла не показывались – остановились у дверей. Свидетелями моего позора оставались только факельные чаши с львиными головами, щербатый сланец да старая плесень в глубине пленившей меня ниши.

– Думаю, Юна и сама уже всё осознала, – вступился за меня ментор и незамедлительно добавил: – Но я, конечно, непременно назначу ей наказание.

Я попыталась дотянуться до какой-нибудь мало-мальски подходящей опоры, но гладкие каменные стены прикрывались только пыльными гобеленами, а ближе всего растянулся бордовый штандарт. От злости на нелепость своего положения я рыкнула на вышитую Иверийскую корону. Вдобавок ко всему, во рту появилась отвратительная сухость, язык почти прилип к нёбу.

– Бедная дефочка, – смягчилась в ответ Надалия Аддисад. – Столько бед на неё сфалилось всего за один год! Отсутствие склонности, нападение стязатьеля, ещё и эта плохая родослофная… Как же это будет прафильнее для людей…

– Наследственность, – подсказал Джер.

– Да, – ровно согласилась ректор Аддисад. – Но я понимаю. Вы мужчина, вам трудно. Может, магистр Велилльер поможет женским советом?

В ушах протяжно зазвенело, но я активно замотала головой в знак отрицания. Хоть меня никто и не видел, но это был единственный доступный мне в данный момент протест. Только не Элигия!

– Надеюсь, мне не придётся беспокоить магистра факультета Вейна по этому поводу, – от этих слов Джера я облегчённо выдохнула.

– Что ж, если считаете, что справитесь самостоятельно, – с явным сомнением протянула Надалия. – То я желаю вам успехов. Как вы понимаете, я, как ректор студьентки Юны Горст, очень в них заинтересована.

– Благодарю, – коротко ответил ментор.