Орден Крона. Банда изгоев

– Да всё. Историю семьи, биографию, идеологию, характер, внешность, – перечислила я. – Может, у вас есть его портреты?

– Наверное, если я спрошу, зачем он тебе сдался, ты ответишь какую-нибудь чушь? – вздохнул старик.

– Даже если я скажу вам правду, вы сочтёте её невероятной, – я села на знакомую мне уже табуретку и крутанулась.

– Знаешь, Юна, я и без предсказаний Чахи подозреваю, что ты уже по уши вляпалась в какую-то подозрительную историю. Или вот-вот непременно вляпаешься. Я беспокоюсь за тебя. Не хочу, чтобы ты закончила, как он, – Голомяс выразительно тыкнул пальцем в уже остывший труп.

Крутиться на табуретке было плохой идеей, потому что от вращения меня чуть не вывернуло наизнанку. Но я всё же сдержала неприятный позыв и ответила:

– Вряд ли это грозит мне в библиотеке. Этот бедняга ведь погиб не от ушиба о гранит науки?

Голомяс рассмеялся, и я поддержала его ухмылкой.

– На восьмом ярусе отдел новейшей истории Квертинда. Там же есть “Геральдика семей”, некоторые летописи Верховного Совета Претория, – старик потёр затылок и огляделся. – Думаю, там ты найдёшь сведения о интересующей тебя личности. Я должен закончить здесь, потом поднимусь. Если, конечно, тебе ещё нужна будет моя помощь.

– Я справляюсь! – я вскочила и побежала к железной двери.

***

На восьмом ярусе я провела не меньше трёх часов. Плотные ряды книжных корешков полукруглом охватывали небольшую комнату с единственным столом, тугие свёртки мирно покоились на изогнутых полках. Судя по слою пыли, сюда давно никто не заглядывал. Немаленькая часть рукописных залежей перекочевала на стол, и теперь вокруг меня возвышались горы из страниц и переплётов.

Фамилия “Блайт” встречалась почти в каждой книге по истории, но ни одно из встречающихся имён мне ни о чём не говорило. Кроме одного, конечно.

Главным достижением Кирмоса Блайта значилась победа в затяжной гражданской войне, что разразилась шестнадцать лет назад – сразу после смерти Иверийской династии. Но и помимо этого он часто мелькал в хрониках и отчётах Верховного Совета, что большей частью были неполными. Рассекреченными оказались только мелкие обсуждения быта и организации праздников, визиты иностранных послов. Судя по обрывочным сведениям – к экзарху, а затем к Консулу-наместнику Кирмосу лин де Блайту прислушивались даже больше, чем к Великому Консулу Камлену Видящему. Но здесь подробностей никаких не было, как и не было прямых упоминаний его речей или убеждений. Изредка попадались отсылки к Ордену Крона, исключительно в уничижительных формах. Господин Демиург ни разу не мелькал.

Больше всего информации я почерпнула из “Геральдики семей”. Интересующая меня фамилия была одной из самых многочисленных и занимала несколько страниц. Под жутковатым гербом – тремя чёрными сплетённым змеями – тянулись не только имена членов рода, но и их краткие биографии. Судя по написанному, Чёрный Консул родился в полной и счастливой аристократической семье.

Отцом его был Монред лин де Блайт, служащий генералом армии Квертинда, человек строгой дисциплины. Имел выдающиеся достижения в магии Ревда и Омена и до самой старости был способен одним мечом уложить небольшой взвод. Тут даже был его чернильный портрет – крупный мужчина с тяжёлым взглядом и широкими бровями опирался на огромный клинок. К моему удивлению, магией Толмунда отец кровавого Чёрного Консула не обладал, предпочитая традиционные способы битвы. В частых уже тогда стычках с Орденом Крона он самолично вёл солдат в бой, несмотря на почтенный возраст. Что его и сгубило – Монред лин де Блайт скончался от ранений спустя три месяца от окончания войны 194 года, передав звание “лин де” своему сыну. Конечно, вместе со статусом Консула-хранителя Полуострова Змеи, вторым по величине родовым замком в королевстве и безупречной репутацией верноподданного Квертинда. Настолько безупречной, что даже одна из тренировачных арен в Военной Академии Астрайта зовётся именем Монреда Блайта.

Моя фантазия, изрядно утомлённая чтением, сразу нарисовала картинки десятка различных арен, оснащённых лучшим оружием и полигонами для тренировки магий. Вот бы там побывать!

Я устало вздохнула и потёрла глаза. Переставила свечу повыше – на стопку книг, чтобы получше осветить небольшое помещение и продолжила изучение.

С матерью моему заклятому врагу повезло чуть меньше, чем с отцом, но всё же гораздо больше, чем мне. Матильда Блайт окончила Мелироанскую Академию Благородных Дев, в чём я и без книг не сомневалась, и посвятила себя благотворительности. Она часто давала приёмы и балы, подобно Мелире Иверийской, выступала меценаткой при музеях и галереях, посвящая себя искусству. Но почила слишком рано и внезапно от неизвестной болезни ровно в то время, когда Кирмос Блайт отбыл на обучение. В этом мы были с ним чем-то похожи – оба потеряли родителя перед поступлением. Правда, сочувствия к нему от этого сходства не прибавилось ни на каплю.

Из плохо сколоченного ящика я достала едва читаемую листовку “Чистая Правда Квертинда”. Облачко пыли взметнулось над столом, и я чихнула, разворачивая хрупкий пергамент. Здесь упоминалась Матильда Блайт, смерть которой связывали с неудачной беременностью при загадочных обстоятельствах. Но судя по соседней заметке, в которой отмечалось буквальное превращение знаменитой актрисы в змееголовую мегеру, доверять этой газетёнке не стоило. Пришлось разочарованно отправить её в стопку непригодной литературы.

Сам же Кирмос лин де Блайт окончил не только Военную Академию Астрайта, но и Пенту Толмунда в возрасте, слишком юном для подобных заведений. Именно так и было написано. Непревзойдённый боец, гениальный маг и выдающийся стязатель, он построил головокружительную карьеру в Претории, быстро завоевав всеобщее расположение и авторитет. Но главное – любовь и уважение самого Мирасполя Иверийского, последнего короля и кровавого мага. С такой поддержкой юному Чёрному Консулу было нетрудно добиться высот в карьере и магии. Даже если способы были не совсем законные.

Во времена восстания, подобно своему отцу, Кирмос Блайт бился бок о бок с солдатами, а на привалах проводил время в военных шатрах. В должности экзарха не только изучал, но и активно практиковал кровавую магию, устраивая публичные казни преспешников Ордена Крона, за что и получил своё тёмное прозвище. О количестве жертв информации не было, но я не сомневалась, что счёт шёл на тысячи. И наверняка не все из них были плохими людьми. Вспомнилось обитатели Кедровок, Нина и Осмельян. Разве стал бы Чёрный Консул разбираться в судьбе каждого задержанного? Интересно, а детей и женщин он тоже резал?

“Кирмос лин де Блайт должен умереть” – коряво вывела я на пустом пергаменте, который подготовила для заметок. Больше на нём ничего не было, да и это я написала скорее от скуки и чтобы хоть как-то разнообразить свою деятельность. Подняла листок, поднесла к свече и задумчиво подожгла край. Такие надписи не стоило оставлять где бы то ни было.

Пергамент быстро вспыхнул, осветив помещение. И моментально я поймала золотистый блик из приоткрытой двери, ведущей на винтовую лестницу. На секунду мне показалось, что там стоит Каас. Что-то кольнуло сердце, прошлось по жилам и обожгло холодом. Волоски встали дыбом от ощущения чужого взгляда. Высокий силуэт словно вышел из тени стены, отделился от тьмы. Я вскочила и мгновенно вытащила кинжал.

Огонь обжёг мои пальцы, и я скинула пергамент в нефритовую шкатулку, осторожно закрыла. Крышка слишком громко звякнула о стенки, и стало темнее.

– Каас? – неуверенно позвала я, крепче сжимая бордовую рукоять.

Сердце выстукивало набат, мысли пролетали, почти не задерживаясь. Я посчитала свои вдохи – сбивчиво из-за подступившей внезапной паники, всмотрелась в узкую дверную щель. В проёме было пусто и глухо. Если там кто-то был, то он притаился и ждал… Но чего? Я была одна, уязвима, в узком округлом и к тому же полутёмном помещении. Идеальное место для убийства… или казни.

– Вот тролье дерьмо! – выкрикнула я, осаждая саму себя.

В последнее время я стала слишком впечатлительной. Почти наверняка мне почудилось, учитывая вчерашний полыний шторм и общую гнетущую атмосферу. Если я и видела там кого-то реального, то наверняка это был студент, случайно забрёдший в библиотеку. Или не случайно! Но Голомяс был прав, никто из них не причинит мне вреда. По крайней мере, непоправимого.

Я обошла стол и направилась к двери, однако же выставив Кааса перед собой и подобравшись для прыжка или нападения. Даже если этот кто-то из обитеталей академии, пусть знает, что Юна Горст не позволит сделать из себя жертву. Слух уловил далёкие шаги, и я застыла. Только на секунду, чтобы после ринуться и толкнуть массивное деревянное полотно.

В проходе никого не было. Дверь за спиной заскрипела, покачиваясь на петлях. Я неуверенно огляделась. Винтовая лестница, ведущая вниз и наверх, слабо освещалась редкими факелами. Ближайший не горел. Я осторожно сунула нос и изучила его. Ещё тёплый. Пахнет смолой и жжёной паклей.

Шаги тем временем приближались, по стене растянулась длинная тень. Я мягко отступила во мрак от потухшего светоча.

– Юна? – почти сразу раздался снизу знакомый голос. – Ты ещё здесь?

Ругательство вырвалось само собой, благо, Голомяс его не услышал.

– Здесь, – голос сорвался на высокие ноты.

Вместе с Голомясом ко мне приближался дополнительный источник света, который он, по-видимому, нёс в руках. Я прочистила горло, вглядываясь наверх, – туда, где царила плотная тьма.

– Встречаешь меня в коридоре? – удивился Голомяс.

– Мне показалось, что… – я запнулась, сомневаясь в том, надо ли продолжать, но всё же продолжила: – Что здесь был кто-то ещё.

– Неужели крысы? – спохватился библиотекарь. – Я ещё три года назад извёл последнюю. Они мою башню стороной давно уже обходят, чувствуют нутром, что их здесь не ждёт ничего хорошего.

– Скорее, зелёные пауки, – пробубнила я, расслабляясь.

– Почему зелёные? – заинтересовался любознательный старик.

– Сама не знаю, – я улыбнулась, усаживаясь обратно за заваленный книгами стол.

Голомяс примастил второй подсвечник на каменную тумбу у входа, со скрипом отодвинул стул, уселся и принялся перекладывать книги.

– Ну и как тебе компания Кирмоса лин де Блайта? – он растянул один из пергаментов, отодвигая его подальше от глаз.

Тусклое освещение придавало кровавому магу зловещий вид, а чёрные вены казались струйками крови, что стекают по старческим ладоням. Определённо, полыний шторм не шёл на пользу не только реакции и координации, но и эмоциональной стабильности. Минуту назад мне почудилось, что Кирмос лин де Блайт был здесь самолично и наблюдал за мной. Усмехнувшись своему похмельному бреду, я взяла одну из газет 202 года, в которой была самая художественная характеристика Чёрного Коснула и зачитала:

– “Минувший бал по случаю праздника Династии открывал Кирмос лин де Блайт со своей прекрасной спутницей Флорой Мейнс. От этой пары невозможно было оторвать взгляд: нежнейшая леди и величайший из воинов мира! Про таких говорят – красив, как Толмунд! Самый могущественный маг королевства притягивает взгляды и умы, где бы он не появлялся. Все женщины королевства готовы пасть к его ногам, но Квертинд – всё, чем он живёт. Преданный Иверийской династии империалист, он готов продолжать священные монархические идеи и бороться за единство Квертинда. У него нет больше привязанностей. Разве что – война. Кирмос лин де Блайт готов сорваться в бой в любой миг, потому что сражение – главнейшая из всех его стихий. Если бы он мог, он бы воскрес ради войны.”

Я показательно закатила глаза и сделала кислую мину. Тоже мне, и воин, и танцор, и политик, и завидный жених.

– Эти газетёнки обычно всегда преувеличивают, – Голомяс отобрал у меня листовку и покрутил её так и эдак.

– Даже если не брать в расчёт газетёнки, Черный Консул – просто воплощение идеала! Не удивительно, что он так ратует за сохранность традиций и устоев Квертинда – ему выпал билетик в лучшую жизнь. Аристократ с чистешей кровью из древнего рода, взращённый знаменитым отцом-воином, впитавший войну и дух Квертинда, любимец короля, развивший в себе до пятого порядка почти все склонности магии. Я почему-то даже не сомневаюсь, что единственная магия, которой у него нет – магия Нарцины. Кирмос лин де Блайт был рождён для того, чтобы стать королем! – я взмахнула руками и пара свитков спланировали на пол.

– Никто не рождаётся для этого, Юна, – вздохнул библиотекарь. – Ему это далось лишениями и болью. Он дорого заплатил за свои достижения… и продолжает платить. Когда-нибудь ты поймёшь это.

Интересно, что это были за лишения? Еда из походного котелка вместо деликатесов из фамильного фарфора? Или всё-таки муки совести после бесчисленных убийств во славу Толмунда? Или в свою собственную славу?