Хозяйка пролива Боншон

Я села, сонно потирая глаза.

– Что тебя беспокоит? – подошёл ко мне врач.

Молча стянула платок с головы.

– Святые целители! – всплеснул руками лекарь. – Какой живодёр так обошёлся с тобой?

– Корабельный лекарь.

– Мясник, одно слово. Ничего, я сейчас принесу инструмент, кожа не затянулась, всё ещё можно исправить.

Он вышел, а я сжалась от ужаса. Опять эта пытка. Больше мне такой боли не вынести!

Лекарь вернулся с кожаной сумкой.

– Не бойся, больно не будет, – заметил он мой страх, – я не мясник.

Врач обработал голову какой-то пахучей настойкой, что притупила болевые ощущения, аккуратно срезал грубый шов, промыл рану и зашил заново тонкой нитью. Перевязал голову чистой тряпицей. И я почти не выла и не дёргалась. Было вполне терпимо и рука у мужичка оказалась лёгкой, прикосновения словно крылышки мотылька.

– Вот и всё. Теперь шва заметно не будет. Волосы отрастут и скроют шрам.

– А теперь, поспи. Тебе надо отдохнуть, – лекарь накапал какой-то настойки в стакан с водой и дал мне. На вкус было похоже на анис с мятой.

Врач вышел, а я, не раздеваясь, легла на узкую лежанку и почти моментально снова уснула.

Глава 3

Первые два дня я только ела и спала. Служанки, тихие как мышки, беззвучно оставляли поднос со снедью на маленьком столике и исчезали. Вспомнилась сказка об аленьком цветочке, настолько неприметными они были.

На третий день за мной пришла Джанна:

– Хватит прохлаждаться, вставай. Отныне жить будешь в гареме.

Я смутно представляла себе, что это значит. Перед глазами были лишь кадры из какого-то фильма, где восточные чаровницы танцуют перед своим падишахом.

Мы с Джанной шли по узким коридорам, дом делился на две части: мужскую и женскую. Первая, как положено, для господина, имя которого мне так никто и не сказал. Отдельно проживали садовники, кухонные рабочие и прочая прислуга.

Пройдя большой зал, попали в гарем. Мне он напомнил общежитие, с той лишь разницей, что всё тут блистало от позолоты и дорогих шелков, полы застелены пушистыми коврами.

У каждой жены была своя комната, один общий зал, куда мог зайти их муж, помещение для досуга, где девушки вышивали, пели, изучали искусство танца. Каждая старалась поразить своего господина каким-то умением.

Из гарема был и второй выход – в сад с большим то ли фонтаном, то ли бассейном.

Я с любопытством разглядывала всё это великолепие.

– Будь собраннее, – недовольно пробурчала Джанна, – пойдём, покажу твоё жильё.

Мы прошли мимо комнат жён, там в уголке была небольшая спаленка, где кроме меня жили ещё три служанки разных возрастов, но все одинаково некрасивые.

Я мысленно ахнула, ведь взяли меня сюда именно по этой причине! Неужели я теперь похожа на них? Первая из служанок была огромна как медведь, готова спорить, что она одной левой уложит на лопатки любого мужика. Лицо другой рассекал безобразный шрам, третья была просто стара с висящими как у шарпея морщинами.

– Как тебя зовут? – повернулась ко мне Джанна.

– Мирабелла.

– Будешь Миррой, благородное имя больше не пригодится. Запоминай, к любой госпоже являться по первому зову. Хоть днём, хоть ночью. Если кто из них пожалуется на тебя, велю выпороть розгами.

– Хорошо, госпожа Джанна.

– Так-то лучше, – женщина вышла из комнаты, а я стояла посреди спальни, не зная даже, куда присесть. Кровати здесь заменяли странные тюфяки.

– Проходи, – похлопала рядом с собой девушка со шрамом, – хозяйки в такой час ещё спят. Меня зовут Дилера.

Я осторожно примостилась на тюфяк и пригляделась к своей соседке. А ведь раньше она была очень красива. Нежная, напоминающая персик, кожа, большие миндалевидные глаза, пухлые губы, иссиня-чёрные волосы, выбивающиеся из-под платка. Старый уродливый шрам разделил её юное лицо на две половины, застыв на коже красными рубцами.

Девушка не обратила внимания на мой изучающий взор, по всей видимости привыкла к такой реакции окружающих.

– Вон там, – указала она на «медведицу», – Ахсана и бабушка Калима.

– Мирра, – представилась я в ответ.

– Это мы уже слышали, – неожиданно приятным, грудным голосом сказала Ахсана, – откуда ты родом?

– Из-за моря, – повернулась я к женщине, – на нас напали, плохо помню, что вообще произошло со мной.

– Как и у многих здесь, – вздохнула Дилера, – никто не попадает сюда добровольно.

– Расскажи, пожалуйста, что это за страна? – обратилась я к ней.

– Ты не помнишь даже такого? – распахнула свои красивые глаза моя собеседница, – ну, что ж…

Из её рассказа узнала, что Адижан страна с тёплым и мягким климатом. Её купцы – главные поставщики прекрасных ковров и живого товара. Почти захватив господство на море, что разделяло две страны, они нередко устраивали дерзкие набеги на побережье Фарийи, откуда, судя по всему, меня и привезли.

Выходит, я попала не только в новое тело, но и в совершенно чуждый мир. Догадки подтвердились фактами.

С другой стороны Адижан граничил с пустыней, где жили мелкие племена дикарей. Порядок здесь олицетворял падишах, каждый, занявший трон правитель, устанавливал свой свод жизненных правил, зачастую просто копируя старый, и добавлял парочку новых законов.

Многожёнство тоже ввёл один из падишахов: мужчинам он пришёлся по душе, так и повелось. Состоятельный господин мог иметь до четырёх – пяти жён, с одним условием, что ни женщины, ни дети не должны ни в чём нуждаться.

Также Адижан славился своими травниками и лекарями. Как правило, рожать было уделом старшей жены, остальные лишь для услады господина. Отварами, секрет которых держали в строжайшей тайне, их лишали возможности иметь детей. Всю жизнь они ублажали своего господина, нянчились с детьми старшей.

Судя по рассказу, убежать отсюда можно только по морю. Бродить по пустыне занятие весьма хлопотное и смертельно опасное, а с дикарями и подавно.

Я могла бы остаться тут, но в качестве кого? Прислуги? Нет уж, увольте! Потому стоял острый вопрос: как улизнуть из гарема? Где отыскать капитана, что согласится перевезти меня через пролив? Сколько он запросит за свою услугу?

В общем, для начала надо разведать обстановку получше.

– Эй, вы! – услышала я оклик из коридора.