Хозяйка пролива Боншон

– Как видишь. А почему ты думала, меня старую держат здесь? Кормят, лечат, – проворчала Калима, – садись, буду учить тебя.

– Почему меня? – раньше я не видела, чтобы служанок чему-то обучали.

– Остальные бездари, а ковров надобно немало. Зазорно их покупать господину на рынке, когда дома столько жён. Ты из благородных, может, посмышлёнее будешь. Этим дурёхам не объяснишь, как выткать красивый узор, только пряжу портят.

Меня заворожил дивный танец рук бабушки Калимы, как ложатся нити и крохотные узелки сплетаются в дивный рисунок.

Сев рядом с ней, смотрела и слушала объяснения старушки, разбирала как правильно располагать и затягивать узлы, формировать узор. Алгоритм работы был мне понятен, осталось только приноровиться класть узелки, чтобы ковёр был не слишком жёстким, но и не разваливался.

Калима наблюдала за моими стараниями, в итоге воскликнув:

– У тебя отлично получается, девочка! Ты станешь отличной мастерицей.

Незаметно наступил вечер, странно меня даже не отвлекали, не приказали заняться другой работой.

– Всё на сегодня, – бабушка Калима тяжело поднялась, кряхтя, разогнула согбенную спину, – стара я уже для этого. Того и гляди однажды не смогу совсем подняться.

– Скажи, а разве кроме меня некого учить? – меня удивил этот факт, прислуги хватало. Можно же ещё и нанять ткачих.

– Тут такое дело, – хитро глянула старушка, – каждый дом гордится своими мастерицами, кого с улицы позвать быстро и просто, только зазорно. Ведь девочек должны учить сызмальства. А у господина дочерей нет. Жёны все иноземки, кто не захотел учиться, кто не смог постичь науки. Вот и приходится наставлять служанок, если хоть одна сможет достойные ковры ткать, выдать потом за рукоделие жены. Любят господа мастерством своих жён похвастать. Да и дар это щедрый, такой ковёр – ткнула она пальцем, – до двадцати монет золотом может стоить. Всё от мастерства зависит.

Меня поразила эта новость, ковёр, что ткала Калима, был размером метра полтора на два. И вот эта малость стоит больших денег? Я ещё плохо разбиралась в местной валюте. Но получается, таких, как я на коврик шестерых надо. Вот так дела. Чудные нравы, люди дешевле тряпок. Но с другой стороны, это не золото, его можно припрятать, а потом продать. Значит, будем учиться.

Теперь с утра и до вечера мы сидели за станком, Калима хвалила меня за сообразительность и усердие. А я старалась не для её господина, а ради своей свободы и жизни Себастьяна.

Только вот вырваться к лазу совсем не удавалось, старушка так уставала за день, что приходилось доводить её до комнатушки и долго растирать недужную спину. Еле могла выбраться, чтобы покормить щенка. Мой послушный питомец как-то ухитрялся не выдать себя. Я уже привязалась к этому рыжему комочку, который, услышав мои шаги, вылазил из своего убежища, радостно виляя хвостиком.

Такого темпа старушка не вынесла и однажды утром не смогла подняться со своего тюфяка, к ней пригласили лекаря, выгнав нас всех из комнатушки. Дальше придётся ткать без подсказок бабушки Калимы, что же будем стараться.

Через пару дней был исход очередной недели. Ждёт ли меня ещё Демьен? Может, решил, что я передумала?

В урочный день не находила себе места. Время идёт, мой сын (да, именно мой) совсем один, хорошо, если его приютили добрые люди, а вдруг он скитается по дорогам, побирается или что похуже. Каждый новый день был полон тревог. Побег надо готовить быстрее и, наверное, время пришло. Когда старая Калима поправится, меня опять засадят за работу, пока же сильно не трогали.

Ночью, едва все разошлись по своим комнатам, я выскользнула в сад и поспешила к заветному лазу. Опустилась на колени, проход был расширен, аккуратно по самому низу, теперь здесь точно можно пролезть. Я вглядывалась в темноту за стеной. Никого видно не было:

– Демьен, вы здесь? – позвала шёпотом.

Глава 6

На той стороне кто-то завозился и я испугалась, вдруг охранники?

– Мадам Мирабелла. Уже отчаялся снова увидеть вас.

Сердце от радости забилось в груди, точно пойманная птичка.

– Приятно вас слышать, – легла на землю и высунулась из прохода. Капитан сидел, прислонившись спиной к стене:

– Приветствую, госпожа, – он улыбнулся, – вы, как всякая женщина, заставляете себя ждать.

– Тут я не женщина, а рабочий инструмент, – попыталась пошутить я и повернулась набок, чтобы лучше видеть капитана, – послушайте, бежать надо срочно. У меня мало времени.

– Это непросто, мадам. Вы и сами прекрасно понимаете. Что вас так торопит?

– Там остался мой сын…

– Вот оно что… Простите, мадам, за мой вопрос. Вы уверены, что он жив? – Демьен наклонился ко мне поближе.

– Да. Вернее, очень на это надеюсь.

– Что вы предлагаете? – капитан уже практически лёг на землю, и я наконец смогла его рассмотреть. Это был крупный мужчина, с сильными руками. Слегка вьющиеся волосы обрамляли скуластое лицо. У него были тёмные глаза, цвет я не разобрала, широкие брови придавали ему хмурый вид. Черты лица оказались резковаты, будто их высекли из камня, а может, так казалось из-за его худобы? Бородка – эспаньолка, совсем как у моего погибшего мужа. Ямочка на подбородке.

На нём была прохудившаяся рубаха, не скрывавшая очертаний сильного тела, мой взгляд скользнул по широкой груди к рельефному торсу. Под правой ключицей виднелась часть татуировки, то ли дракон, то ли какой-то змей. Не разобрать. Руки покрыты странной вязью, будто древними рунами.

Вид у Демьена был измождённый, впрочем, плен редко кого красит. Но даже так, он притягивал взор. В его с виду спокойном взгляде таились демоны и не завидую я тем, кто их разбудит. Да и раздвоенный подбородок говорил о вспыльчивом нраве.

Было в нём что-то от морской стихии, недаром он стал капитаном, за внешним хладнокровием скрывалась мощь девятого вала. И в ненависти, и в любви такие мужчины подобны шторму. Перед ними не устоять.

– Мадам? – Демьен с любопытством смотрел на меня, и я жутко смутилась от того, что так бесстыдно его разглядывала.

– Простите, задумалась. О побеге, – хорошо, что в темноте не видно, как краска стыда залила моё лицо.

– Итак. Что вы предлагаете?

– Мы покинем дом завтра ночью. Проберёмся в порт и попросимся на корабль, который плывёт в Фарийю.

– Рад вашему оптимизму, только на судно нас никто не возьмёт, – капитан задумался, пожёвывая сухую травинку, – такие как мы попадают в эту страну или в качестве очень влиятельных господ, или в качестве рабов. Нас сразу схватят.

– Что вы предлагаете? – я снова завозилась, стараясь улечься поудобнее, мелкие камешки больно кололи сквозь ткань платья.

– Угнать шасмаре, – в глазах Демьена зажёгся задор.

– Шасмаре?

– Это небольшой корабль. Мадам, вы жили у берега залива и не знаете, как называются суда?

– Эм-м-м-м, так получилось, – мне было стыдно сказать, что я знала только три названия судов: лодка, корабль и яхта.

– Шасмаре – небольшой парусник, главное его качество – быстроходность. На таком нас будет тяжело догнать. Только один я с ним не управлюсь, а с вас, извините, помощник никакой. Нам нужно ещё хотя бы пару человек.

– Тогда надо думать о другом варианте, – идея с угоном мне понравилась, только где нам найти ещё двоих. Доверять тут никому нельзя.

– Нет, мадам, другого выхода нет. Я взял на себя смелость рассказать ещё одному пленнику, бывшему помощнику капитана, в Фарийе у него осталась семья. Он не выдаст нас.

– Пусть это будет на ваше усмотрение. Только не забывайте, что у нас гарем, мужчин здесь нет.

– Иногда женщина может стоить двоих мужчин, – усмехнулся Демьен, – да и выбор у нас невелик.

– Задали вы мне задачку, капитан, – в самом деле, кто согласится бежать и не выдаст нас хозяину?