Нойвельт

– Я же говорил, что он мой, – услышал я за спиной голос Тиля, и тут же почувствовал, как он, схватив меня за плечи, оттолкнул в сторону. Он взял Олафа, который лежал без сознания, за ногу, и потащил на середину корабля. Свен все еще продолжал неистово избивать Тода, который уже не защищался.

– Свен перестань! – крикнул Тиль, – они не заслужили легкой смерти.

Я остановил Свена, так как он даже не слышал, что ему говорил Тиль. Тод лежал, не двигаясь, лицо его было похоже на кусок мяса, глаз не видно было вообще. В это время спустился Руди. Подошел к нам и надменно посмотрел на своих бывших товарищей. Мы завязали руки изгоям и посадили их. А сами начали думать над тем, как лучше всего наказать их, пока они не пришли в себя.

– Может, мы тоже завяжем их под деревом? – предложил я.

– Возможно, Тода и завяжем, но если Карл не выживет, то я убью этого изгоя, – ответил Тиль, показывая на Олафа.

– Этот ковчег построили мы, – сказал тихо и неожиданно Тод, – и он принадлежит только нам.

– Без Рагны, вы бы даже не знали, что такое ковчег и не знали бы о потопе, – ответил я, хотя чувствовал себя немного неудобно, так как в действительности ковчег построили изгои. Но мысль о том, что они бездушно завязали нас на улице, перечеркивала все их труды.

– Руди! – обратился Тод к изгою, не обращая внимания на мои слова, – иди сюда, посмотри на меня, я хочу посмотреть, какие они бывают, глаза предателя.

Руди осторожно приблизился к Тоду, хотя Тод был завязан и избит, Руди все равно боялся его.

– Руди, – протянул Тод хриплым, срывающимся голосом, – помнишь, когда вас с Олафом изгнали из города, за вами гнались люди, чтобы убить вас, помнишь?

– Помню, – ответил Руди почти шепотом.

– Скажи мне, сколько их было тогда?

– Семь или восемь…

– И что они сделали с вами?

– Они схватили нас с Олафом и начали избивать, хотели убить.

– Кто тогда вас спас? Кто?! – немного подождав ответа Руди, которого не последовало, – я, Руди, я спас вас, когда вы уже лежали и молили о помощи. Не боги, не Свен, не Ларс, а я, понимаешь?! Я тогда, рискуя своей жизнью, спас вас от лап этих кровожадных убийц. А помнишь, когда мы чуть не умерли от голода, кто, рискуя своей жизнью, охотился на кабана с одной лишь палкой в руках, чтобы прокормить вас? Помнишь, когда вам с Олафом негде было жить, кто вас приютил?

Руди молчал. Он даже не смотрел на Тода.

– И после всего, что я сделал для тебя, ты предал меня. Я уважаю своих врагов больше, чем тебя. Убейте меня! – крикнул Тод, – убейте меня, лучше умереть, чем жить с тем фактом, что я был, обманут одним из самых близких мне людей.

Я отвел Тиля чуть дальше, чтобы никто не услышал наш разговор.

– Я со Свеном пойду обратно в хижину, за Карлом и девушками, ты с Руди оставайтесь здесь. Присмотри, чтобы ничего не натворили тут, к тому же ты устал, трудно будет тащить Карла тебе.

– Почему Свен не остается?

– Если честно, я не хочу оставить изгоев наедине.

– Понял, правильно мыслишь, – улыбнувшись, ответил Тиль и направился к изгоям.

Я и Свен покинули ковчег и побежали в хижину. Дождь, как мне казалось, начал лить еще сильнее. В хижине все с напряжением ждали нашего возвращения.

– Где Тиль? – спросила тут же Гретхен, увидев, что его нет с нами.

– В ковчеге, все прошло как по маслу, сейчас они с Руди в ковчеге ожидают нас.

Рагна сидела рядом с Карлом. Он лежал, покашливая, лицо было у него совсем бледным, он потерял слишком много крови. Кожа вокруг раны побагровела, а в некоторых местах обретала зловеще черный оттенок. Я вместе со Свеном подошел к нему.

– Как все прошло? – спросил Карл очень тихо.

– Ковчег наш, мы спасены Карл.

– Это хорошо, я рад, что вы сможете спастись, я рад.

– Перестань говорить так, будто ты умрешь, я не хочу ничего слышать об этом. Мы спасены, Карл, – сказал Свен, взяв его за руку.

– Я рад, что все получилось, – повторял Карл. На его лице появилась едва заметная улыбка, он был счастлив оттого, что его друзья будут спасены.

– Карл, держись, сейчас мы все вместе пойдем в ковчег, слышишь?

В ответ Карл ничего не ответил, просто смотрел на нас, улыбаясь. Свен дергая его руку, снова и снова повторял его имя, но он уже не отвечал. Его глаза были словно стеклянные, легкие перестали дышать, а сердце уже перестало биться. Я заметил, как слезы подступили к глазам Свена. Гретхен, сидевшая дальше, кусала ногти и тихонько плакала немного покачиваясь. Лиза и Рагна, не отрывая свои застывшие взгляды от Карла, сидели и не знали что делать. Все мое тело покрылось ледяным холодом, и я смотрел на лицо Карла, которое застыло в вечной улыбке. Я закрыл глаза Карла и констатировал:

– Мне очень жаль, но мы потеряли его.

Глава 45

– Мне очень жаль, Свен, – сказал я, дотронувшись до его плеча и пытаясь оказать ему моральную поддержку. Смерть близкого нам человека порождает пустоту в нашей душе, которую люди пытаются заполнить словами утешения и соболезнования. Лиза и Рагна вслед за мной тоже высказали соболезнования, и только Гретхен сидела, продолжая плакать.

Я не знал, какие существуют ритуалы погребения в Норбурге, поэтому я отвел Рагну в сторону и шепотом спросил ее об этом:

– У нас нет определенного ритуала. Каждый прощается с покойником по-разному: кто-то сжигает тела, кто-то хоронит их в земле, а те, кто побогаче, оставляют их дома, выделяя отдельную комнату. Думаю и мы можем оставить его здесь. Эта хижина мне больше не понадобится. И Свен будет только рад такой почести для Карла.

Вернувшись к Свену, я рассказал ему, что Рагна предложила оставить Карла в хижине. Свен одобрительно посмотрел на Рагну, и поблагодарил ее. Мы с Рагной начали собирать сумки, забирали все, что могло нам пригодиться в ковчеге. Простившись с телом Карла, мы покинули хижину и направились в ковчег. Молнии, сверкавшие, словно фотовспышки папарацци, оглушающие раскаты грома создавали жуткую атмосферу. Деревья наклонились под тяжестью дождя, словно уставшие после тяжелой работы. Кое-где слышались трески и последующий шелест листьев, от не выдержавших и падающих деревьев. Уже рассветало, когда на горизонте показался ковчег. Подойдя ближе, я с облегчением обнаружил, что дверь ковчега открыта. Несмотря на то, что мы почти не спали, мы ускорили шаг.

Войдя в ковчег и сбросив с плеч тяжелые сумки, я первым делом проверил люк, он был плотно закрыт. Я отвязал ремень, который помог нам открыть крышку люка снаружи. Тод и Олаф сидели в самом центре ковчега спиной друг к другу. Тод даже не проснулся, когда мы вошли, возможно, он был без сознания.

– Где Карл? – спросил Тиль, вскочив с места и выйдя к нам на встречу. Олаф беспокойно начал озираться по сторонам, понимая, что смерть Карла означала его смерть. Свен ничего не ответив, оттолкнул Тиля со своего пути, и направился прямо к Олафу. Он перевернул его на живот, вытащил нож и разрезал веревки, которые связывали его руки за спиной.

– Какой рукой ты вонзил в него нож? Этой? – вопрошал Свен, дергая его правую руку. – Отвечай мне, – крикнул в неистовстве Свен, и схватил его за волосы, повернув лицо к себе. Он снова взял его правую руку, а другой рукой с силой ударил в область сгиба на локте с внешней стороны. От удара рука Олафа с хрустом выгнулась в обратную сторону. Олаф кричал от боли и молил о пощаде. Я, понимая, что не смогу остановить Свена, отвел девушек в носовую часть ковчега, где была перегородка. Руди продолжал сидеть на своем месте, обняв колени и не отрывая глаз от Олафа.

Тиль, сообразив, что Карл умер, схватил в руки топор, который лежал неподалеку, и подбежал к Олафу.

– Сейчас я избавлю тебя от боли в этой руке, – с этими словами Тиль замахнулся топором, и рубанул по сломанной руке Олафа чуть выше локтя. Олаф вскричал от боли. Его крики резали слух, Лиза и Гретхен сидели, закрыв уши. Тиль, в ярости потеряв контроль над собой, взял вторую руку Олафа, и ударил по ней топором. Послышался хруст, но рука все еще была на месте, Тиль нанес еще несколько рубящих ударов, пока рука Олафа не отвалилась. Свен начал перевязывать раны Олафа, чтобы остановить кровь:

– Он не имеет право на такую быструю смерть, – поговаривал Свен, затягивая раны Олафа. Немного успокоившись, Тиль и Свен взяли Олафа за руки, или за то, что от них осталось, и выбросили его на улицу под дождь. Вслед ему они выбросили его руки. Вернувшись к Тоду, они подняли его с места, и поволокли на улицу. Тода привязали к тому самому дереву, к которому вчера Тод привязал нас. На обратном пути, Тиль поднял Олафа на ноги, и крикнул ему:

– Давай, ты можешь спасти своего друга. Иди, развяжи его.

Они вошли в ковчег спокойные, с чувством выполненного долга. Месть за друга – это тоже в каком-то смысле долг. Их друг был отомщен. Мы не стали закрывать дверь ковчега, чтобы выветрился запах крови. К тому же, девушкам надо было смыть кровь.

Через открытую дверь мы наблюдали за изгоями. Тод кричал Олафу, чтобы тот развязал веревки, хотя бы ногами. Но Олаф, находясь в шоковом состоянии, медленно шагал вокруг Тода. Через некоторое время Олаф упал, и больше не поднялся.

Глава 46