Нойвельт

– Слушаю вас, – обернулся Гарольд.

– Спасибо тебе, сегодня ты сделал большое дело. И я тебе обещаю, что это не пройдет бесследно, – смотря Гарольду прямо в глаза, убедительно произнес мэр. Он понимал, что Гарольд единственный человек, который был готов идти с ним куда угодно и до последнего.

Гарольд посмотрел на мэра с угасающими от усталости глазами и кивнул, он не знал, что ответить и ушел, аккуратно закрыв дверь. Мэр снова остался один в компании своих мыслей, которые кружились над его головой как голодные стервятники, как только он остается один, эти мысли готовы были камнем упасть на его голову и сожрать его мозг. Он потушил пару свечек из четырех, что стояли на рабочем столе, затем повернул свое кресло к окну и сел поудобнее, откинув голову на спинку. Мэр погрузился в свои мысли и не сразу услышал шаги в кабинете. Заметив в окне отражение силуэта человека, который стоял у него в кабинете за его спиной, он обернулся. Это была маленькая девочка, одетая во все черное, волосы у нее были мокрые, а по щекам стекали слезы. Она вся дрожала.

– Мне очень холодно, я заблудилась, пожалуйста, помогите мне, – сказал девочка умоляющим голосом.

– Этого не может быть, – пробормотал мэр, – как ты здесь оказалась? – спросил мэр, протирая глаза.

– Я просто шла за вами, вы ведь знаете, где я живу, помогите мне найти родителей.

– Я не знаю, не знаю, – качая головой, говорил мэр, все тело мэра покрылось мурашками.

Девочка начала кричать и громко топать ногами, мэр ладонями закрыл свои уши, зажмурил глаза и тихо повторял «Перестань кричать». Вдруг, крик девочки исчез, но топать она не переставала, мэр, открыв глаза, увидел, что девочка также внезапно исчезла как и появилась, а звуки топота оказались стуками в дверь. В кабинете немного посветлело.

Утром следующего дня Гарольд отправился в дом Фроде, и под проливным дождем привел слепого и немощного старика к мэру.

– Заходите, – крикнул мэр из кабинета, после того, как Гарольд постучался в дверь.

В кабинет вошел дряхлый, немощный старик в сопровождении Гарольда, который держа его за руку, усадил в кресло, напротив мэра, и покинул кабинет.

– Как поживаете?

– Неплохо, – ответили Фроде.

– Я позвал вас за тем, чтобы подробнее узнать о легенде, которая в последнее время снова набирает активность среди населения. Там что-то говорится о дожде, который будет лить сорок дней. Расскажите мне о ней подробнее.

– Да, такая легенда действительно существует. И с каждым новым днем эта легенда приобретает новый образ. Образ пророчества. В ней говорится, что дождь не прекратит лить до тех пор, пока все не останется под водой, и даже горы. Норбург сейчас находится, словно внутри песчаных часов, и время ведет игру против нас. Только, вместо песчинок, с неба сыплются капли дождя.

– И как можно спастись?

– Спастись невозможно, можно лишь немного отсрочить конец. Для этого вам нужно было построить «ковчег», как говорилось в легенде. Но никто не знает, что это такое, как я понял, это есть дом, который может держаться на плаву очень долгое время.

– Почему вы раньше нам не говорили об этом? – спросил мэр, повысив тон.

– Я говорил всем, без исключения всем я говорил об этом, я даже видел несколько групп ребят, которые покинув город, принялись строить ковчег за пару месяцев до начала ливня. Надеюсь, они успели хоть что-то сделать.

– Вы сами не хотите спастись?

– Нет, я уже не считаю себя живым, – поглаживая свою длинную, редкую, белую бороду,– зачем мучить это старое тело, когда жить осталось совсем немного.

Глава 51

Прошло около недели, как дождь начал лить. Наши уши привыкли к шуму дождя, что барабанил по крыше ковчега. В один из дней, когда было очень скучно, я проделал отверстия с четырех сторон корпуса на уровне глаз, чтобы наблюдать за происходящим на улице. Одно из них было на самой двери, и напоминало мне глазок на современных дверях. Раз в день я откупоривал отверстия и смотрел на улицу. Я видел, как вода пребывала. Где-то на пятый день земли уже не было видно, ее покрывал слой воды. А сегодня уровень воды поднялся примерно до уровня колен, «скорее всего Норбург постепенно превращается в остров» подумал я, единственное, что сейчас спасает город, это то, что он расположен чуть выше. Пройдет еще неделя, и это преимущество тоже утонет, и тогда у жителей начнется серьезная паника. Запас еды мы всячески стараемся беречь, но все равно он быстрыми темпами сокращается, а воду мы берем дождевую.

Спать, есть, разговаривать – это все, чем мы занимались, и будем заниматься следующий месяц, как минимум. Так можно от скуки умереть. Мы уже сбились со счета дней. Мне казалось, что прошла неделя, Рагна говорила, что прошло не больше шести дней, а Свен и Тиль в один голос утверждали, что мы уже две недели находимся в ковчеге.

Мы сидели за обеденным столом в тот момент, когда услышали громкие стуки по корпусу, а затем последовал очень знакомый голос:

– Эй, вы, открывайте! – немного подождав, – Тиль, Свен, Карл! Мы знаем, что вы внутри!

Откупорив отверстие-глазок, я посмотрел, и увидел четырех неизвестных мужчин, они держали в руках сумки, мешки, и одеты были очень тепло, видно, что они из города. Я пригласил Тиля, чтобы он посмотрел, узнает ли он этих гостей.

– Это голос мэра, – шепнул мне Тиль и начал смотреть через отверстие, – откуда они узнали, что мы здесь, это мэр, а рядом его помощники. Что будем делать? Ковчег был построен благодаря Рагне и тебе, поэтому мы будем делать все, что вы скажете, даже если прикажете покинуть ковчег, мы это сделаем.

– Не говори глупостей, важно знать, какие они люди, можно ли им доверять… Нам следует посоветоваться с Рагной, – сказал я, и подошел к Рагне.

– Тиль, мы ведь всегда относились друг к другу с пониманием и помогали в трудные минуты, впусти нас, мы не хотим умирать, – умоляющим тоном произнес мэр за дверью.

– Что будем делать? – спросил я Рагну.

– У нас еды не хватит, – пожав плечами, ответила она, – но оставить их снаружи, это обречь их на верную гибель, так что, решайте сами, – она отвернулась к Лизе.

– Послушайте, у нас еды на всех не хватит, – сказал громко Тиль.

– От вас мы пищу не требуем, мы взяли с собой, дайте нам лишь возможность пережить эту катастрофу.

– Ты согласен впустить их? – спросил меня Тиль, в ответ я кивнул, затем Тиль спросил у девушек и Свена, никто не возражал. – Отойдите от ковчега, открываю дверь, – крикнул Тиль.

Перед тем как Тиль открыл дверь, я взял небольшой нож и положил его в карман, когда я посоветовал Тилю сделать то же самое, он ответил, что сможет и без ножа один справиться с ними. Дверь ковчега опустилась, и мэр со своими помощниками забежал в ковчег. Они не снимали свои капюшоны, в которых были похожи на монахов какого-нибудь тайного ордена. Сумки у них были большими. Когда мы закрыли дверь, они начали снимать свои накидки с капюшонами. Тогда-то я узнал лысого мэра, которого видел на площади во второй день моего пребывания в Норбурге. Поблагодарив нас, он представил своих помощников. Первый был Гарольд, невысокий, пухлый и самый молодой в этой компании, следующий был Бруни, он не был немощным, как говорил Тиль, рост у него средний, а волосы черные как уголь. И последний Гест, он понравился мне тем, что на его лице было абсолютное безразличие на то, что творилось вокруг. Гест и Бруни на вид были одного возраста, около двадцати пяти лет. Мы предоставили им места в кормовой части корабля. Мы с Тилем не хотели оставаться в обществе этих ребят, и пошли в носовую часть, предоставив им время на то, чтобы они могли сами обустроиться.

Глава 52

Следующие несколько дней прошли очень быстро и незаметно. Наше общество, разбавленное мэром и его командой, преобразилось и стало больше и разностороннее. Появились новые темы для разговора. Мэр оказался очень умным и образованным человеком, имеющим богатый жизненный опыт. Вести с ним беседу было очень легко и интересно. Наши гости внесли разнообразие в нашу жизнь, которая превращалась в рутину. И только дождь все продолжал лить, не останавливаясь ни на секунду. Но звук дождя, барабанящего по крыше ковчега, уже не был заметен, и иногда приходилось прислушиваться, чтобы убедиться в том, что дождь все еще идет. Крыша ковчега в некоторых местах начала протекать. Вода капала, ритмично издавая звуки, напоминающие тиканье часов. Хотя, в нашем случае, это скорее напоминало метроном в осажденном городе.

Так пролетели еще несколько дней, когда вдруг я почувствовал дрожь под ногами, будто дождь начал бить уже и по дну ковчега. Послышались звуки скрежета, корпус ковчега скрипел, и казалось, что сейчас он разлетится в щепки. Внезапно ковчег наклонился вправо, и мы все оказались на полу у правого борта. Никто не понимал, что происходит.

– Наш ковчег пытаются перевернуть, – сказал Тиль, который, как и все присутствующие, никогда не плавал на судне. Я был другого мнения, поэтому поднявшись на ноги, я, качаясь, подошел к отверстию у правого борта и посмотрел на улицу. Вода уже доходила до середины высоких елей, которые окружали ковчег. Наш ковчег находился на плаву. Я почувствовал прилив радости и облегчения на душе. Но за позитивными чувствами скрывались и другие, которые предупреждали о грозящей угрозе. Ведь ковчег не проходил тестирования, и я мог неправильно спроектировать его. Судя по тому, как трещал корпус судна, он мог развалиться в любой момент. Прямо сейчас определялась наша дальнейшая судьба. Негативные эмоции захватили меня полностью, не оставив ни малейшего шанса позитивным. Обуреваемый этими мыслями, я стоял у отверстия и не замечал, что глаза всех «пассажиров» ковчега обращены на меня. Они сидели, боясь пошевелиться. Прошло немного времени, а мы все еще оставались на плаву. Я окинул взглядом ковчег, пробоин нигде не было. Решив, что поводов для волнений больше нет, я обратился к «пассажирам», стараясь придать голосу максимальную торжественность, я провозгласил о том, что наш ковчег вышел в свободное плавание. Рагна первой вскочила с места и, качаясь в такт волнам, подошла ко мне и обняла.

– Я знала, что ты сделаешь все правильно. Я не ошиблась в тебе, – сказала она, с материнской заботой глядя на меня. На лицах остальных я видел радость и облегчение. Все поочередно стали подходить ко мне, и поздравлять с успешно выполненной работой. «Совсем как в наше время» подумал я.

Спустя некоторое время все привыкли к качке и уже спокойно могли передвигаться по ковчегу. Только Гарольду было плохо, он раз за разом поднимался наверх, на крышу ковчега, подышать свежим воздухом.

– Да что же с ним такое? – спросил мэр, негодуя.

– У него морская болезнь, – ответил я.

– Что это за болезнь? Я никогда о такой не слышал.

Я вкратце объяснил ему, что такое морская болезнь, в каких ситуациях она проявляется, уверив его, что через пару дней Гарольду станет легче.

Убедившись, что с ковчегом все в порядке, я подумал о веслах, а точнее о том, как их обустроить в ковчеге. Сейчас было важно иметь хоть какое-нибудь приспособление, чтобы управлять ковчегом, так как вокруг было очень много стволов деревьев, камней и нас могло повести в сторону города, где крыши домов представляли серьезную угрозу для ковчега. Весла уже были готовы, нужно было проделать отверстия для них. Для того чтобы делать отверстия, нужно знать осадку корабля. Это невозможно было рассчитать, сидя внутри ковчега. Взяв с собой Свена, я поднялся на крышу через люк. Мы вместе подошли к лестнице, что закреплена к корпусу ковчега снаружи, хорошо, что изгои сделали эту лестницу, подумал я и вспомнил Тода. Я посмотрел назад, туда, где мы его завязали. Дерево, к которому он был привязан, находилось наполовину под водой. Я спустился по лестнице до того уровня, что пятки касались поверхности воды. Отсюда взял в расчет расстояние между уровнем воды и теми отверстиями, что мы сделали для обозрения. Оно было на порядок ниже моего роста. Свен также подтвердил это, после, мы снова спустились в ковчег.

Я подошел к тому месту, где было проделано отверстие, оценил высоту, и решил делать отверстие чуть ниже от средней высоты. То есть, если высота – это расстояние между отверстием и поверхностью воды, то предполагаемая точка ровно середина, и от этой середины я взял еще ниже, так будет удобно сидеть, и весла легко будут доставать до поверхности воды. Решено. Я показал, как нужно вырубить отверстие, а дальше каждый делал для себя сам. В общем, мы пробили восемь отверстий для весел, по четыре с каждой стороны.

Затем я взял весло и показал, как нужно грести, а Рагну поставил прямо в носовую часть, чтобы подсказывала, куда нужно плыть. Почти для всех этот процесс гребли был первым в их жизни, но они без труда научились делать эти простые движения, повторяя за мной. И даже мэр, на мое удивление, сидел за веслом и исправно работал. Ковчег плыл очень медленно, так как масса судна была слишком большой для шестерых гребцов. Мы остановились в середине между городом и лесом, где не было никаких угроз для ковчега.

Глава 53