Нойвельт

– Посмотрите, их становится меньше. Свен первым посмотрел в отверстие и подтвердил мои слова.

– Они попали в шторм, и терпят бедствие. Они тонут, – спокойным тоном ответила Рагна. Гул одобрения разнесся по ковчегу. Я наблюдал до тех пор, пока последний огонек на горизонте не погас. Вдали были слышны раскаты грома, и сверкали молнии.

Меня разбудил тихий плач, который доносился из комнаты девушек. Я заметил, что ветра уже не было. Медленно поднявшись, я прошел к ним. В углу сидела Гретхен, и, обнимая что-то, приговаривала:

– Доченька, моя милая, все будет хорошо. Мама рядом, – расслышал я шепот Гретхен. И она поглаживала воздух, будто гладила голову дочери, другой рукой прижимая ее к себе. В другом углу я увидел, напуганных до смерти, Рагну и Лизу. Тиль и Свен тоже прибежали к нам. Тиль постарался успокоить жену, и уложить ее спать. Он прижал ее к себе. Гретхен начала плакать, и сквозь слезы повторяла:

– Тиль, защити меня. Он идет сюда. Он хочет меня убить.

– У нее сильный жар, – объяснил нам Тиль. – Идите спать, я останусь с ней.

Внезапно в дверь ковчега постучали.

– Это он, он пришел за мной…

Глава 64

В ковчеге воцарилась тишина, и только голос Гретхен, который повторял: «Тиль, не отпускай меня. Помоги мне», нарушал ее. Гарольд, Бруни и Гест тоже присоединились к нам, услышав крики и плач Гретхен. Стук в дверь повторился, в тот самый момент, когда мы уже начали думать, что нам это послышалось. Гретхен забилась в истерике, и начала плакать, при этом пытаясь что-то говорить. Я прошел к двери, чтобы посмотреть в «глазок». Бруни, Гест, Гарольд и Свен последовали за мной. Я увидел молодую девушку с парнем, который стоял чуть поодаль от нее и беспокойно озирался по сторонам.

– Ты видишь кого-нибудь? – шепотом спросил Свен. Я отошел от «глазка», давая ему возможность самому взглянуть туда и получить ответ на свой вопрос.

– Ты узнаешь их? – спросил я, после того, как Свен посмотрел на них.

– Нет. Девушка, которая не могла видеть нас, снова постучала в дверь и крикнула:

– Впустите нас, пожалуйста. Мы тоже из Норбурга.

– Погодите, – вмешался, наконец, Гарольд, глаза его засияли, будто он разгадал великую тайну человечества, – мне знаком ее голос, это Лотта, она работала у нас в администрации несколько месяцев. Лотта, это ты? – добавил он, повысив голос, чтобы она могла услышать его.

– Да, это я. Откройте, пожалуйста, – умоляюще произнесла Лотта, которая судя по голосу, не узнала Гарольда. Гарольд посмотрел в «глазок» и умоляюще посмотрел на меня:

– Да, это она. Давай откроем дверь?!

– А кто рядом с ней? Ты его знаешь?

– Нет, но я знаю Лотту. Она не подведет нас, – уверенно ответил Гарольд.

– Не влюблен ли ты в нее? – с ехидной ухмылкой спросил Свен, на что Гарольд смущенно потупил глаза. – Я вылезу через люк, и проверю, нет ли никого вокруг, – шепотом добавил Свен, обращаясь ко мне.

– Будь осторожен, – ответил я. Со стороны Свена это было разумным решением. Ведь они могли вернуться, чтобы убить нас. Тем более, убийца Флаки видел нас. А девушку из Норбурга они могли использовать в качестве приманки. Я стал ждать, пока Свен поднялся по лестнице, и, высунувшись по пояс из люка, обвел взглядом округу. К счастью, на улице уже занимался рассвет, поэтому спрятаться им было сложно. Свен спустился и сказал, что никого не видно. Бруни и Гест, в свою очередь, проверили через отверстия для весел, не затаился ли кто у бортов ковчега. Все было чисто, и мы решили открыть дверь.

– Отойдите от двери, открываю! – крикнул я, и, отбросив защелки, оттолкнул дверь наружу. Обернувшись, я увидел, что Свен вооружился мечом, а Бруни и Гест держали в руках ножи, приготовившись к возможной атаке. После того, как Флаки обманул нас, мы уже не могли себе позволить доверять незнакомым людям здесь. Только увидев оружие в руках ребят, я осознал всю опасность, которую таил в себе этот момент. Но сожалеть об этом было уже поздно, да и бесполезно. Девушка с парнем уже поднимались по трапу-двери. Скрип досок под ними придавал их шагам зловещий оттенок. В памяти всплыли фильмы ужасов, где маньяк не спеша идет к своей жертве, которая затаилась за шкафом. Первой вошла девушка. Лохмотья на голове, ссадины на лице и изорванная одежда, не затмевали красоты ее лица.

– О, Гарольд, это ты?! – она с радостным криком бросилась к нему на шею. Гарольд удивленно выглядывал из-за ее плеча, а потом, придя в себя, обнял ее, закрыв глаза в радостной улыбке. За ней вошел парень. Он уверенным и твердым взглядом окинул нас.

– Меня зовут Магнус, – непринужденно и спокойно представился он, несмотря на наши подозрительные и враждебные взгляды. – Я из Хелигштадта.

– Откуда? – переспросил я, не понимая о чем он.

– Из Хелигштадта. Это мы убили этих людей, – все также спокойно ответил он, указывая в сторону улицы, где лежали тела убитых норбургцев. Мне нравилась его смелость и открытость. Но не понравилось это Свену, который в ярости направился на него. Я остановил Свена.

– Не трогайте его, он меня спас, – крикнула Лотта. – Прошу вас…

Мы закрыли дверь, и сели за стол. Магнус рассказал нам, что людей из Хелигштадта возглавляет Торстен. И их вдвое больше, чем нас. При этом все мужчины. Они тоже, как и мы, искали божественный сад. Также он рассказал, что Торстен мог отправить людей за ними, поэтому надо было скорее покинуть ковчег.

Глава 65

Из рассказа Магнуса я понял, что нам противостоит пусть и небольшая, но натренированная и обученная армия Торстена, которая в два раза превосходила нас числом, если не брать в счет наших девушек. Он рассказал, что это он убил Флаки. По его словам, он хотел произвести впечатление на Торстена, но тот ему даже не поверил. Это была его основная версия того, почему он ушел от них и присоединился к нам. Он был открыт и честен с нами, и эта честность обезоруживала. Но в одном он все же лгал. Основной причиной его ухода от них была женщина, а именно эта молодая девушка Лотта. Возможно, в этом деле он обманывал не только нас, но и себя.

На горизонте показалось солнце, и первые ее лучи начали пробиваться сквозь отверстия и верхние щели в ковчеге. С первыми лучами солнца вернулось и самообладание к Гретхен, которая даже немного поспала после ужасной для нее ночи. Было больно смотреть на нее: впалые щеки, исхудалое тело, и лишь глаза, полные отчаяния и безнадежности, выдавали в ней живое существо. Ей бы сейчас не помешали сеансы доктора Генриха.

Мы взяли столько запасов еды, сколько это было возможно. По легенде путь до божественного сада составлял немногим меньше недели, но наученные опытом в ковчеге, мы взяли еды с запасом на две недели. Выйдя из ковчега, мы прочувствовали утреннюю прохладу всем телом, которое в ответ отозвалось мурашками. Тиль снял свою рубашку и накрыл ею дрожащие плечи Гретхен. Я, решив последовать его примеру, тоже начал снимать рубашку, чтобы дать ее Лизе, но она решительно отказалась принимать ее, уверяя, что чувствует себя хорошо. Днем здесь невыносимая жара, которую проклинаешь, а ночью ее так не хватает. Такая переменная температура превращает эту местность в песчаную. Не успевают песчинки собраться, как ветер или дождь мгновенно смывают их в море, как сейчас, например. Ветер, что дует с суши, бросает нам песчинки прямо в глаза, а с восточной стороны лучи солнца не дают возможности поднять головы, ослепляя нас.

Глубокие, темные ущелья тянутся извилисто и, кажется, что конец его далеко не близок. Ширина их везде разная, от десяти и более шагов, внутренняя сторона которых покрыта тенью, а некоторые из них все еще углубляются тонкими линиями водных струй. В дневное время ущелья являются отличным спасением от жары, так как до их глубин лучи солнца доходят лишь один раз в день, не задерживаясь на более чем пятнадцать минут. Все побережье представляет из себя одни лишь каньоны, по обе стороны, края не видно, везде одинаковый, повторяющийся пейзаж. Простому человеку без новейших технологий невозможно подняться на вершину хоть одного из этих плоских гор. Где-то видны пещеры, а где-то высятся высокие, отдельностоящие горные куски, напоминающие башни и минареты. В некоторых местах из треснувших уголков на вершинах выпирают глыбы, грозя упасть в любой момент.

Чуть левее от того места, где мы шли, лежали черные, покрытые золой дрова, что остались от костра, большие камни вкруговую расположены вокруг, на которых мы сидели. А рядом все также лежало мертвое тело Флаки. «Вчера мы здесь ужинали, ели крабов, а сегодня здесь уже птицы завтракают человеческой плотью» подумал я о круговороте нашей жизни.

Сзади нас медленно шли Бруни, Гест и Гарольд, а впереди колонны Рагна и Свен. Они направлялись в одно из ущелий, откуда текла вода ширина которого в десять раз уже, чем само ущелье. Мы шли за Рагной, так как доверяли ей больше всего.

– Если пойдем этой дорогой, хотя бы от жажды не умрем, – сказала Рагна. Никто с ней не спорил. Единственный, кто мог это сделать – Тиль. Но после ужасной для Гретхен ночи, Тиль ни на минуту не отходил от нее, и ему было не до споров.

– Куда ведет интересно эта дорога? – спросил Гарольд, хотя ответ нам всем был уже понятен.

– В божественный сад, надеюсь туда, – неуверенно ответила Рагна, остановившись.

– Но разве ты не говорила, что знаешь путь? – с многозначительным видом спросил Бруни.

– Я знаю, где находится сад, но я не знаю, какая из этих дорог ведет к ней.

– Нужно идти быстрее, – вмешался Магнус, чувствуя приближение долгого спора и стараясь пресечь его на корню. – Торстен не будет медлить. Он, возможно, уже отправил людей за нами. Затем быстрыми шагами двинулся вперед, увлекая за собой Лотту.

После этого никто ничего не говорил. И действительно, обсуждать было нечего, нужно лишь идти и идти вперед, пока мы не найдем божественный сад.

Глава 66

Два дня прошло с тех пор, как обе группы выдвинулись в путь по извилистым песчаным коридорам каньона. Если взглянуть на них с высоты птичьего полета, можно было бы разглядеть, как они шли, каждый по своему ущелью, которые шли параллельно друг к другу. Группа из Хелигштадта шла с приличным отставанием, так как они много времени потеряли на поиски Магнуса и сбежавшей пленницы. А когда они наткнулись на ковчег Ларса, то поняли, что они тут не одни. Торстен, понимая, что теперь отстает от них, приказал всем передвигаться перебежками в несколько километров, делая небольшие остановки для передышки. После нескольких перебежек, Торстен и другие воины постарше были утомлены, и он принял решение разделить группу. Молодых и выносливых он пустил вперед, приставив к ним во главе Снора. Снор и еще пять человек быстро ушли в отрыв от Торстена.

В свою очередь, группа из Норбурга шла не спеша, с каждым пройденным метром теряя километры уверенности в правильности выбранного ими пути. Впереди шли Свен и Рагна. В моменты, когда Рагна теряла уверенность, Свен поддерживал ее, не давая пасть духом.

Утром в ущелье было тепло, а ночью стоял очень сильный холод. Поэтому они передвигались в основном ночью, чтобы не замерзнуть. А в полдень, они отдыхали, восстанавливая силы. Дров, чтобы разжечь костер по близости не было.

Возглавляя передовую группу, Снор все думал о том, что он может быть первым человеком, кто вступит на землю божественного сада. На некоторое время он оглянулся назад и увидел Торстена, который идет за ним в пару сотен метров. «Если я и дальше буду так наращивать отрыв, у меня будет серьезная возможность оказаться первым в саду и я стану тем самым избранным человеком. Да, так я и сделаю» – подумал Снор и дал команду своим воинам идти дальше быстрее, без остановки. Снор теперь думал о том, как избавиться от своих воинов, когда доберется до цели, ведь они либо будут ждать Торстена, либо каждый из них захочет быть избранным. Размышляя о своих коварных планах, Снор не заметил, как они приблизились к повороту, который соединяет ущелье с соседней дорогой. Надеясь, что за поворотом их ждет сад, воины еще быстрее побежали, и когда вышли из-за угла, далеко впереди заметили незнакомцев, которые шли не торопясь.

– Это Магнус, он идет с пленницей, которую мы потеряли, – сказал один из воинов, стоящий рядом со Снором.

– Ты уверен? – спросил Снор, прищурившись, он пытался разглядеть незнакомцев.

– Я уверяю вас, посмотрите на его одежду, на одежду этой девушки, мои глаза никогда не подводили меня.