Преступления экстремистского характера

Преступления экстремистского характера
Ольга Николаевна Коршунова

Теория и практика уголовного права и уголовного процесса
В работе рассматриваются теоретические и практические проблемы процесса уголовного преследования на примере преступлений экстремистского характера. Впервые сформулированы общие положения методики уголовного преследования. Исследуются проблемы определения видов и системы преступлений экстремистского характера в соответствии с действующим российским законодательством, а также проводится сравнительно-правовой анализ вопросов законодательного регулирования ответственности за совершение аналогичных преступлений по законодательству зарубежных стран.

Разработана криминалистическая характеристика преступлений экстремистского характера, выделены наиболее значимые особенности процесса познания при осуществлении уголовного преследования лиц, совершающих преступления изучаемой категории. На основе анализа особенностей производства отдельных следственных действий сформулированы рекомендации по наиболее эффективному их планированию и производству.

Для преподавателей, аспирантов и студентов юридических вузов, а также практических работников правоохранительных органов и суда.

О. Н. Коршунова

Преступления экстремистского характера: теория и практика противодействия

© О. Н. Коршунова, 2006

© Изд-во Р. Асланова «Юридический центр Пресс», 2006

Введение

На современном этапе развития, как это ни печально, перед цивилизованными странами, обществом в целом и отдельными государствами в частности, со всей серьезностью встала проблема эффективного противодействия экстремизму, преступлениям экстремистского характера. Преступления указанной группы таят в себе огромную опасность, всегда носят агрессивный характер, в большинстве случаев совершаются группой лиц, что существенно повышает их общественную опасность, создает условия для причинения более значительного вреда, увеличения количества пострадавших, усложняет раскрытие и расследование как отдельно взятого преступления, так и группы взаимосвязанных.

Вся история человеческого общества представляет собой череду конфликтов. Как и любой другой процесс, конфликты зарождаются, развиваются и заканчиваются. Зарождаются конфликты как результат ранее возникших противоречий – между отдельными личностями, группами лиц, государствами и т. д. Развиваются конфликты по-разному и не всегда их следует рассматривать только как негативное явление. Иногда только в развитии конфликта оказывается возможным отыскать принципиально новые решения, именно те, которые позволят разрешить ранее существовавшие противоречия путем компромисса или консенсуса. В то же время следует помнить, что в других случаях конфликт ведет к усилению противоречий, мешает урегулированию отношений, приносит большой вред не только участникам конфликта, но и иным субъектам. Особую опасность представляют те из них, которые, развиваясь по нарастающей, вовлекают в свою орбиту все новых и новых участников.

У каждого человека, в каждой группе людей, в каждом обществе своя иерархия ценностей. Однако различия в ценностях не обязательно ведут к конфликтам. В случае, когда имеющиеся различия не оказывают существенного влияния на взаимоотношения людей, когда участники отношений не посягают на ценности, принадлежащие другой стороне, конфликт не возникает.

Человеческое общество уже достаточно давно пришло к выводу о необходимости осуществления защиты своих интересов, своих прав. При этом не имеет значения, являются эти права реальными либо мнимыми. Одним из важнейших средств защиты прав и интересов человека со временем стало право. На определенном этапе развития общества возникла необходимость и возможность выделения и закрепления в законе основных прав и свобод человека и гражданина. Сегодня в цивилизованных странах соблюдение основных прав и свобод человека и гражданина рассматривается в качестве непременной составляющей безопасности общества.

Равенство людей перед законом и судом, равенство их прав и свобод независимо от пола, возраста, расы, национальности, языка, отношения к религии, принадлежности к тем или иным социальным группам признается большинством государств. Вместе с тем, регулируя отношения в рассматриваемой сфере, следует помнить, что праву одного лица (группы лиц) должны соответствовать обязанности другого лица (других лиц). Эти обязанности могут быть связаны с соблюдением существующих прав, их защитой от посягательств и т. д.

К числу наиболее опасных посягательств на права и законные интересы человека (группы лиц) следует относить те, в основе которых лежат ненависть, агрессия, для совершения которых достаточно столь незначительного повода, как принадлежность (либо непринадлежность) к определенной расе, национальности, религии, социальной группе. Именно к числу таких наиболее опасных для человечества посягательств относятся преступления экстремистского характера, деятельность, охватываемая понятием «экстремизм» («экстремистская деятельность»).

Отсутствие должного реагирования со стороны государства, институтов гражданского общества на проявления нетерпимости, ненависти или вражды по отношению к тем или иным членам общества может привести и приводит к весьма печальным результатам. Наиболее ярким примером могут служить события во Франции в октябре-ноябре 2005 г., когда несчастный случай с подростками – детьми эмигрантов вызвал массовые беспорядки, продолжавшиеся около месяца и причинившие огромный материальный и моральный ущерб.

Практика применения Закона РФ «О противодействии экстремистской деятельности», а также соответствующих норм, содержащихся в Уголовном кодексе РФ, свидетельствует о том, что многие вопросы, связанные с противодействием экстремизму в нашей стране, решаются. Вместе с тем анализ процессов их решения и получаемых результатов лишний раз подтверждает, что речь идет о весьма подвижной и одновременно деликатной сфере человеческих отношений.

Изменение законодательной базы диктует необходимость разработки научно обоснованных методических рекомендаций, обеспечивающих возможность и эффективность применения закона. Существующее законодательство позволяет оказывать достаточно эффективное противодействие экстремизму, как в рамках уголовного, так и в рамках гражданского судопроизводства. Не умаляя важности и значимости вопросов, решаемых в порядке гражданского процесса, считаем необходимым остановиться на тех наиболее важных проблемах, которые возникают на различных стадиях и этапах уголовного судопроизводства.

На протяжении некоторого времени автором изучались проблемы расследования преступлений террористического характера, а также преступлений, совершаемых на почве вражды и ненависти. Понимая важность решений, принимаемых судом, позже исследовались проблемы поддержания государственного обвинения как значимой составляющей уголовного преследования лиц, совершивших преступления указанных групп.

Проведенные исследования позволили разработать методические рекомендации, направленные на оптимизацию и повышение эффективности организации деятельности соответствующих субъектов по расследованию преступлений указанных групп и поддержанию государственного обвинения в отношении лиц, их совершивших. Одновременно они показали, что структура преступлений исследуемых групп имеет много общего, дающего основание рассматривать их в качестве частных разновидностей общей группы преступлений экстремистского характера.

Кроме того, изучение особенностей деятельности субъектов по исследованию события преступления для принятия законных и обоснованных решений в досудебных и судебных стадиях показало, что саму деятельность по расследованию преступления и поддержанию государственного обвинения в суде следует рассматривать как составляющие единого процесса уголовного преследования. Выделенные в ходе исследования общие закономерности осуществления этой деятельности позволили автору сформулировать методические рекомендации, направленные на повышение ее эффективности, принятие законных и обоснованных решений процессуального и тактико-методического характера на различных стадиях и этапах.

Глава 1

Уголовное преследование как познавательный процесс

§ 1. Уголовное преследование: понятие, виды и классификации

С момента зарождения криминалистика является наукой, обеспечивающей достижение целей уголовного судопроизводства. Традиционно сложилось так, что криминалистика была ориентирована прежде всего на решение задач, возникающих на досудебных стадиях, т. е. при раскрытии и расследовании преступлений. Это было обусловлено рядом причин. В том числе и существовавшими подходами к определению содержания деятельности тех государственных органов и лиц, которые должны были выявлять, расследовать преступления, принимать предусмотренные законом меры к привлечению виновных в их совершении лиц к уголовной ответственности.

Вместе с тем на протяжении уже нескольких десятилетий предпринимаются весьма удачные попытки использования криминалистических знаний и рекомендаций, разработанных криминалистикой методов и средств в деятельности, осуществляемой в судебных стадиях. В настоящее время все чаще деятельность правоохранительных органов в различных стадиях уголовного процесса рассматривается в едином контексте. Наличие общих целей и задач позволяет рассматривать уголовное преследование как систему взаимосвязанных и взаимообусловленных действий.

Современное законодательство и тенденции его развития, определяющие новое соотношение функций суда и органов, осуществляющих уголовное преследование на различных стадиях уголовного судопроизводства, диктуют необходимость нового подхода к вопросам, связанным с возможностью и необходимостью использования достижений криминалистики на протяжении всего процесса уголовного преследования.

Понятие уголовного преследования не является новым для российского законодательства. Тем не менее на протяжении многих лет существовавшее как теоретическая конструкция либо переходившее в практическую плоскость уголовное преследование привлекает внимание ученых, вызывает серьезные размышления и дискуссии.

Основное внимание учеными уделялось и уделяется процессуальному аспекту проблемы, в меньшей степени исследованной представляется гносеологическая сущность уголовного преследования. Выступая в качестве формы и содержания, они тесно взаимосвязаны. Трудно переоценить значение каждого из них. Форма предопределяет содержание деятельности, в свою очередь результаты исследования деятельности могут не только выступить в качестве основы для выработки наиболее эффективных средств, способов и методов ее осуществления, но и стимулировать совершенствование формы.

Поскольку наиболее полное представление об объекте можно получить только с учетом результатов изучения исторического аспекта проблемы, то исследование уголовного преследования как уголовно-процессуальной категории ряд ученых начинают с определения того момента в истории государства и права, с которым связано появление уголовного преследования в России. Следует отметить, что в литературе нет единого мнения о моменте начала использования данного понятия в российской юридической технике. Впервые собственно понятие уголовного преследования (точнее, судебного преследования) законодатель использовал в Уставе уголовного судопроизводства (20 ноября 1864 г.).

Однако отдельные авторы считают возможным в связи с исследуемым понятием упоминать более ранний законодательный акт – «Краткое изображение процессов или судебных тяжеб» (март 1715 г.).[1 - Жук О. Д. О понятии и содержании функции уголовного преследования в уголовном процессе России // Законодательство. 2004. № 2. С. 77.]

По мнению М. Ф. Владимирского-Буданова, в «Кратком изображении» нашло место «полное применение понятия следственного (инквизиционного) процесса…»[2 - Владимирский-Буданов М. Ф. Обзор истории русского права. Киев; СПб., 1909. С. 640.] Тем не менее отдельные элементы состязательности, существовавшей ранее, все же сохраняются: возможность для сторон проявлять некоторую инициативу в движении дела, обмен челобитной и ответом, определение круга спорных вопросов и доказательств и др.[3 - Чистяков О. И. Процессуальное законодательство // Российское законодательство X–XX веков: В 9 т. / Под общ. ред. докт. юрид. наук., проф. О. И. Чистякова. Т. 4: Законодательство периода абсолютизма / Отв. ред. засл. деятель науки РСФСР, докт. юрид. наук А. Г. Миньков. М., 1986. С. 406.] Закон закрепляет достаточно стройную систему судебных органов России, т. е. специальных органов для осуществления правосудия, но они еще не отделены полностью от администрации. Нет и деления на судебные и следственные органы.[4 - Там же. С. 407.]

Указанный документ действительно дает основную схему судоустройства и определяет некоторые общие положения процесса[5 - Там же.], вместе с тем термина «уголовное преследование» не содержит, более того, законодатель пока еще не различает гражданский и уголовный процессы. Таким образом, указанный законодательный акт можно рассматривать лишь как первый шаг законодателя в урегулировании вопросов, связанных с тем, что позже будет именоваться уголовным преследованием.

Существенные изменения в систему и полномочия органов, связанных в той или иной степени с уголовным преследованием, внесла судебная реформа 1864 г. Первым из законодательных актов реформы было «Учреждение судебных установлений» (20 ноября 1864 г.). Этот акт не только ввел новую систему судов в России, но и закрепил ее принципиальное отличие от дореформенной системы – всесословность[6 - Виленский Б. В. Учреждение судебных установлений // Российское законодательство X–XX веков: В 9 т. / Под общ. ред. докт. юрид. наук., проф. О. И. Чистякова. Т. 8: Судебная реформа / Отв. ред. докт. юрид. наук Б. В. Виленский. М., 1991. С. 83.]. Он также содержал нормы, достаточно подробно в отличие от предыдущих актов регулирующие организацию и деятельность прокуратуры в самостоятельном разделе третьем – «О лицах прокурорского надзора», где были закреплены строгая иерархическая дисциплина, единоначалие и независимость прокуроров от каких бы то ни было местных, административных и судебных органов (ст. 129).

Задачи прокуратуры в соответствии с Учреждением судебных установлений охватывали надзор за единообразным соблюдением законов, возбуждение уголовного преследования, участие в уголовном и гражданском судопроизводствах.[7 - Там же. С. 30.]

Эти положения получили свое развитие в Уставе уголовного судопроизводства (20 ноября 1864 г.), после принятия которого на смену инквизиционному процессу приходит состязательный. Именно в этом законодательном акте появляется впервые термин «уголовное преследование» («судебное преследование») – в ст. 1 Общих положений Устава. Закреплены были и такие важные процессуальные положения, как возможность возбуждать судебное преследование как должностными, так и частными лицами (ст. 2), право поддерживать частное обвинение в мировых судах потерпевшими (ст. 3), обязанность прокуроров и их товарищей поддерживать обвинение по уголовным делам, подведомственным общим судебным установлениям (ст. 4) и др.[8 - Там же. С. 120.]

Самостоятельный раздел второй Устава посвящен предварительному следствию. При этом полиции вменялось в обязанность сообщать о происшествии, содержащем признаки преступления, судебному следователю и прокурору (или его товарищу) (ст. 250), а также производить дознание (ст. 252). Полномочия прокурора закреплены статьями, объединенными в отделение третье главы первой раздела второго Устава. Прокурор в соответствии с Уставом не производил расследования, но давал «предложения судебному следователю» и постоянно наблюдал «за производством сих следствий» (ст. 278). По производству же дознания полицейские чины состояли в непосредственной зависимости от прокуроров и их товарищей (ст. 279). Прокурор имел право присутствовать при производстве следственных действий (ст. 280), судебный следователь исполнял все законные требования прокурора по всем «предметам, относящимся к исследованию преступления и к собиранию доказательств» (ст. 281)[9 - Там же. С. 147–148.].

Таким образом, многие и ныне действующие положения, связанные с осуществлением уголовного преследования и лицами, которые его осуществляют, их полномочиями и взаимоотношениями, были установлены еще в ходе судебной реформы 1864 г.

В послеоктябрьский период Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР 1923 г. также использовал понятие «уголовное преследование». Но в УПК РСФСР 1961 г. этот термин уже отсутствовал и вновь появился в уголовно-процессуальном законодательстве в начале XXI в. с введением Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации.

Существенные изменения законодательства не могли не вызывать интереса ученых к исследованию проблем, связанных с уголовным преследованием. Эти проблемы рассматривали в своих работах такие видные отечественные ученые, как С. И. Викторский, Д. Т. Тальберг, И. Я. Фойницкий.[10 - См.: Викторский С. И. Русский уголовный процесс. М., 1912; Тальберг Д. Г. Русское уголовное судопроизводство. Киев, 1889. Т. 1; Фойницкий И. Я. Курс уголовного судопроизводства. Пг., 1915. Т. 2.] Разработкой теории уголовного преследования активно занимались М. С. Строгович, М. А. Чельцов-Бебутов, Н. Н. Полянский, Ф. Н. Фаткуллин, П. С. Элькинд, А. М. Ларин и др.[11 - См.: Строгович М. С. Уголовное преследование в советском уголовном процессе. М., 1951; Чельцов-Бебутов М. А. Советский уголовный процесс. Харьков, 1929; Он же. Советский уголовный процесс. М., 1951. С. 88–89; Фаткуллин Ф. Н. Обвинение и судебный процесс. М., 1946; Элькинд П. С. Сущность советского уголовно-процессуального права. Л., 1963; Ларин А. М. Расследование по уголовному делу: Процессуальные функции. М., 1986. С. 24–25 и др.] Этими проблемами в настоящее время занимаются А. Б. Соловьев, М. Е. Токарева, С. П. Щерба, А. Г. Халиуллин, Н. А. Якубович, А. П. Лобанов, О. Я. Баев и др[12 - См., напр.: Соловьев А. Б. Функция уголовного преследования в досудебных стадиях процесса // Прокуратура и правосудие в условиях судебно-правовой реформы. М., 1997; Соловьев А. Б., Якубович Н. А. К вопросу о концепции правового обеспечения уголовного преследования // Современные процессы уголовного права, процесса и криминалистики. М. – Кемерово, 1996; Соловьев А. Б., Токарева М. Е., Халиуллин А. Г., Якубович Н. А. Законность в досудебных стадиях уголовного процесса. М. – Кемерово, 1997; Якубович Н. А. Процессуальные функции следователя // Проблемы предварительного следствия в советском уголовном судопроизводстве. М., 1980; Лобанов А. П. Функции уголовного преследования и защиты в российском судопроизводстве: Автореф. дис… докт. юрид. наук. М., 1996; Халиуллин А. Г. Осуществление функции уголовного преследования прокуратурой России. Кемерово, 1997; Баев О. Я. Тактика уголовного преследования и профессиональной защиты от него. Следственная тактика: научно-практическое пособие. М., 2003, и др.].

Помимо исторического аспекта проблемы наиболее существенные споры связаны с определением содержания указанного понятия и моментом его начала в уголовном процессе. Не ставя задачи детального исследования процессуальных проблем, связанных с уголовным преследованием, представляется необходимым проанализировать некоторые наиболее значимые спорные положения.

В зависимости от подхода к определению процессуального понятия уголовного преследования существующие в литературе точки зрения можно объединить прежде всего в две группы.

Достаточно распространенной в начале XX в. и сохранившей актуальность позже является точка зрения, в соответствии с которой понятия «уголовное преследование» и «обвинение» тождественны. В разные годы такую позицию высказывали в своих работах А. Я. Фойницкий, который отождествлял эти понятия, рассматривая их в качестве синонимов[13 - Фойницкий И. Я. Курс уголовного судопроизводства. СПб., 1912. Т. 2. С. 3–7.], М. С. Строгович, писавший, что «уголовное преследование – это обвинение как уголовно-процессуальная функция, т. е. обвинительная деятельность»[14 - Строгович М. С. Курс советского уголовного процесса. М., 1968. Т. 1. С. 194.], А. М. Ларин, рассматривавший уголовное преследование как уголовно-процессуальную деятельность, состоящую в формулировании и обосновании вывода о совершении конкретным лицом конкретного общественно опасного деяния, предусмотренного уголовным законом[15 - Ларин А. М. Расследование по уголовному делу: процессуальные функции. М., 1986. С. 25.].

Другая группа ученых обосновывала в той или иной мере тезис, согласно которому понятие «уголовное преследование» шире, чем понятие «обвинение», что рассматриваемые понятия соотносятся как общее и частное. К этой группе следует отнести Н. Н. Полянского[16 - Полянский П. П. К вопросу о юридической природе обвинения перед судом // Правоведение. 1960. № 1. С. 114.], П. С. Элькинд[17 - Элькинд П. С. Сущность советского уголовно-процессуального права. Л., 1963. С. 60–61.], Д. С. Карева[18 - Карев Д. С. Советский уголовный процесс. М., 1968. С. 25.], Н. А. Якубович[19 - Якубович Н. А. Процессуальные функции следователя // Проблемы предварительного следствия в советском уголовном судопроизводстве. М., 1980. С. 25.], А. Б. Соловьева, М. Е. Токареву, А. Г. Халиуллина[20 - Соловьев А. Б., Токарева М. Е., Халиуллин А. Г., Якубович Н. А. Законность в досудебных стадиях уголовного процесса. М. – Кемерово, 1997. С. 39; Халиуллин А. Г. Осуществление функции уголовного преследования прокуратурой России. Кемерово, 1997. С. 29.] и др.[21 - См., напр.: Химичева Г. П. Досудебное производство по уголовным делам: концепция совершенствования уголовно-процессуальной деятельности. М., 2003. С. 52; Асанов В. О содержании уголовного преследования // Уголовное право. 2000. № 4. С. 4; Петрова Н. Е. Частное и субсидиарное обвинение. Автореф. дис… канд. юрид. наук. Самара, 1999. С. 8; Даровских С. М. Принцип состязательности в уголовном процессе России и механизм его реализации Автореф. дис… канд. юрид. наук. Челябинск, 2001. С. 15.] Указанная позиция представляется более приемлемой на данном этапе развития теории уголовного преследования по нескольким причинам. Прежде всего следует учитывать, что отождествление уголовного преследования с обвинением неизбежно приводит к выводу о том, что основным содержанием уголовного преследования является предъявление и поддержание обвинения конкретного лица. На самом деле представляется, что основным содержанием уголовного преследования является такой процесс изучения обстоятельств преступления, который приводит к законному и обоснованному выводу о совершении этого преступления определенным лицом (лицами). Этот вывод на различных этапах уголовного процесса формулируется в постановлениях о привлечении лица в качестве обвиняемого, обвинительном заключении и обвинительном приговоре. Сложность и многофакторность процесса исследования обстоятельств преступления объективно на том или ином этапе может привести к ошибочному выводу о виновности лица. Объем доказательств, достаточный для предъявления обвинения на одном этапе уголовного преследования, может оказаться совсем недостаточным для передачи уголовного дела в суд и тем более для вынесения обвинительного приговора. Отказ от обвинения конкретного лица, ранее привлеченного в качестве обвиняемого, не означает безусловное прекращение уголовного преследования с целью отыскания того, кто фактически совершил преступление.

Справедливым представляется мнение о том, что обвинение является неотъемлемым и существенным элементом уголовного преследования, но не является его синонимом[22 - Кавтун Н. Н., Кузнецов А. П. Сущность и содержание функции уголовного преследования в уголовном процессе России // Российский судья. 2004. № 6. С. 29.].

Определение того, каким именно образом соотносятся исследуемые понятия, теснейшим образом связано с тем, с каким моментом уголовного судопроизводства связывается начало уголовного преследования.

Этот вопрос также на протяжении длительного времени является дискуссионным в науке уголовного процесса. Большинство авторов склонны связывать начало уголовного преследования с возбуждением уголовного дела. В разные годы эту точку зрения поддерживали: С. Н. Алексеев, М. А. Ворончихин, В. В. Гаврилов, З. З. Зинатуллин, З. Д. Еникеев, З. Ф. Коврига, Е. Л. Никитин, Ю. И. Скуратов, М. Б. Улищенко, Г. П. Химичева и др.[23 - Алексеев С. Н. Надзор за соблюдением прав и свобод участников уголовного процесса в системе конституционных гарантий прав и свобод человека и гражданина и полномочий прокурора (досудебные стадии): Автореф. дис… канд. юрид. наук. Самара, 2002. С. 13; Ворончихин М. А. Субъекты уголовного преследования (понятие, виды, культура): Дис… канд. юрид. наук. Ижевск, 2002. С. 16; Гаврилов В. В. Слово государственному обвинителю. Поддержание государственного обвинения в суде. Саратов, 1998 С. 18; Зинатуллин З. З., Зинатуллина Т. З. Общие проблемы обвинения и защиты по уголовным делам. Ижевск, 1997. С. 9; Еникеев З. Д. Уголовное преследование. Уфа, 2000. С. 106; Коврига З. Ф. Процессуальные проблемы уголовного преследования и защиты // Правовая конфликтология: Сборник научных трудов. Вып. 13. Воронеж, 2002. С. 47; Комментарий к Федеральному закону «О прокуратуре Российской Федерации» / Под ред. Ю. И. Скуратова. М., 1996 С. 3; Никитин Е. Л. Актуальные проблемы прокурорской деятельности при осуществлении уголовного преследования: Дис… канд. юрид. наук. СПб., 2000. С. 84; Улищенко М. Б. Функция обвинения в суде: Дис… канд. юрид. наук. М., 1997. С. 33; Химичева Г. П. Досудебное производство по уголовным делам: Концепция совершенствования уголовно-процессуальной деятельности. М., 2003. С. 54 и др.] С возбуждением уголовного дела связывает как с отправной точкой начало уголовного преследования и М. С. Строгович, когда пишет, что возбуждение уголовного дела происходит в самом начале следствия, непосредственно за возбуждением дела и принятием его следователем к своему производству.[24 - Строгович М. С. Курс советского уголовного процесса. М., 1968. Т. 1. С. 193.]

Вывод об отождествлении законодателем уголовного преследования с возбуждением уголовного дела, по мнению ряда авторов, следует, в том числе, и из положений ст. 23 УПК РФ[25 - Орлова А. А. Уголовное преследование по заявлению коммерческой или иной организации // Российский следователь. 2003. № 10. С. 7.].

Другие, анализируя уголовно-процессуальное законодательство, считают необходимым отметить, что не совсем удачно решен законодателем вопрос о начале реализации функции уголовного преследования. Поскольку, с одной стороны, процессуальная деятельность начинается с момента получения сообщения о преступлении, а с другой – речь идет о подозреваемом или обвиняемом, следовательно, до появления подозреваемого функции уголовного преследования нет. Таким образом, ученые приходят к выводу, что по буквальному толкованию получается, что функции уголовного преследования нет ни в стадии возбуждения уголовного дела, ни в стадии предварительного расследования до появления названных субъектов.[26 - Именно к такому выводу приходят В. П. Божьев (Состязательность на предварительном следствии// Законность. 2003. № 1. С. 4–5); Н. Н. Кавтун, А. П. Кузнецов (Сущность и содержание функции уголовного преследования в уголовном процессе России // Российский судья. 2004. № 6. С. 29); И. Б. Михайловская (Новый УПК РФ: изменение процессуальной формы // Проблемы обеспечения прав участников процесса по новому Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации / Под ред. С. А. Шейфера. Самара, 2003. С. 22–23); и др.]