Галлиполийский крест Русской Армии

Генерал Александр Павлович Кутепов

Имя командира 1-го Армейского Корпуса генерала от инфантерии Александра Павловича Кутепова всегда будет неразрывно связано с тем, что пережили «русские в Галлиполи» в период с ноября 1920 по декабрь 1921 года.

Все, что было достигнуто в Галлиполи, самый характер и строй жизни – все это носило отпечаток воли и энергии генерала Кутепова.

Назначение генерала Кутепова командиром 1-го Армейского Корпуса произошло на Константинопольском рейде, когда из остатков 1-й армии формировался и самый Корпус.

Перед командиром вновь сформированного Корпуса стояла очень ответственная и тяжелая задача. Условия, в которые был поставлен Корпус, мало способствовали поддержанию дисциплины и организации, а общее состояние духа скорей должно было вызвать полную дезорганизацию и окончательно разрушить последние остатки Армии. Однако Армию необходимо было сохранить. И если оставившие Крым войска после невиданной до сих пор в истории эвакуации Армии с континента вместе с гражданским населением не растворились в последнем, если русские в Галлиполи не попали за проволоку и не оказались в концентрационном лагере под командой французских сержантов, – это заслуга, главным образом, генерала Кутепова.

Сама природа, казалось, предназначила его к выполнению трудных, почти не разрешимых задач, снабдив редким трудолюбием, выносливостью и упорством в достижении раз принятых решений.

Он, прежде всего, – до глубины души русский человек. Действуя уверенно, иногда до резкости прямолинейно, он в то же время никогда не упорствовал в защите того, в чем не был уверен. Терпимость к чужим мнениям и способность считаться с другими доводами свободно сочетались у него с громадным упорством в достижении намеченных целей. Поэтому не было и нет более доступного начальника и человека, чем А.П. Кутепов.

Русский по происхождению, с русской наружностью, крутой, плотно сбитый, он точно вышел из здоровой, крепко срубленной избяной Руси, веками упорно боровшейся за свое существование. И когда Русская Армия оказалась в неслыханных дотоле условиях, он, стоявший всегда в первых боевых ее рядах и пронесший на своих плечах всю ее боевую страду, большими рабочими руками стал укреплять войска на новом месте. Сам похожий на солдата, знаток его будней, той повседневной армейской жизни, которая, незримо для современников, порой слагается в героическую эпопею, генерал Кутепов стал делать для Армии именно то, что в данный момент было для нее самым необходимым.

Он вырос из Армии и крепко врос в нее всем своим существом. С первых же дней высадки в Галлиполи он сам вошел во все детали армейской жизни, которую надо было как-то налаживать и строить.

В это первое время генерал Кутепов бывал всюду: встречал прибывавшие эшелоны, наблюдал за разгрузкой судов, осматривал предназначенные для приходивших частей помещения, заходил в баню посмотреть, как моются солдаты, посещал лазареты и т. д. и т. д.

Генерал Кутепов продолжал твердо верить, что для спасения России нужна Армия, и готовился приложить все свои силы на восстановление этой Армии из остатков войск, привезенных на Галлиполи.

Вряд ли можно предполагать какой-либо заранее обдуманный план восстановления Армии. Скорее, все действия, направленные к восстановлению ее, проистекали от существа натуры А.П. Кутепова. Военный до мозга костей, он не мог видеть распущенных, расхлябанных офицеров и солдат, опустившихся и растерянных. И вот, он прежде всего начинает доказывать не словами, а делом, что Армия существует, что все прибывшие в Галлиполи не только по имени офицеры и солдаты, но и в действительности продолжают состоять в рядах Армии. В первое время только один он продолжал проявлять свою власть как командир Корпуса. Да, кажется, только за ним одним и признавали право на осуществление дисциплинарной власти. К своей цели восстановления Армии генерал Кутепов шел подчас прямолинейно. Он не считался с тем, что его действия могут вызвать ропот.

А ропот был. Каждый знал, что неотдание чести, распущенный вид, неаккуратная одежда при встрече с командиром Корпуса повлекут за собой неминуемый арест. И характерно, что до конца пребывания в Галлиполи не было, кажется, человека, с обидой вспоминавшего наказание, наложенное командиром Корпуса. Вот этими как будто мелочами люди постепенно проникались сознанием, что Армия существует, и состояние в рядах ее накладывает определенные обязательства.

Но наряду с неуклонным требованием точнейшего несения службы и соблюдения до мелочей воинской дисциплины, генерал Кутепов проявлял глубочайшее внимание к нуждам людей.

Сам пройдя суровую военную школу, командир 1-го Армейского Корпуса хорошо знал нужды офицеров и солдат, а потому заботы его направлялись всегда к тому, что действительно было необходимо и нужно. Властная и заботливая рука его чувствовалась всеми.

Стоя во главе столь большого дела, входя во все мелочи жизни, генерал Кутепов считал нужным ко всему присматриваться и у всех чему-нибудь учиться. «Я прошел три школы, – любил говорить он полушутя-полусерьезно. – Строевая служба в Лейб-Гвардии Преображенском полку, где пришлось командовать учебной командой, черноморское губернаторство и … Галлиполи. В последнем, – добавлял он, – я учился больше всего».

Сознавая, что Корпус является как бы школой кадров будущей Русской Армии и понимая, что сила Армии – в командном составе, генерал Кутепов особенно обращал внимание на создание хорошего кадра офицеров. Вообще, отношение его к офицерскому званию было исключительно и отличалось особой бережливостью.

– Я высоко ставлю офицерский мундир, – говорил он, – и беспощаден с теми, кто роняет его достоинство.

И действительно, сам не пьющий, не курящий и умеренный во всех отношениях, он был нетерпим к пьянству, дебоширству и распущенности офицеров. В таком свете становятся понятны постоянные взыскания, налагавшиеся на офицеров, и его требования образцового несения службы, которые проводились в жизнь с неуклонной последовательностью.

– Офицер во всех случаях жизни должен быть офицером, – постоянно говорил он.

В одном из приказов Кутепова есть характерное заявление, где выразилось истинное отношение генерала к офицерскому званию: «Никакой труд не может быть унизителен, если работает русский офицер». И он действительно сумел заставить уважать офицерский мундир.

Но главное значение деятельности генерала Кутепова состояло не в том, что он возродил на Галлиполийском берегу Русскую Армию, не в его заботах о солдатах и требованиям к офицерскому званию. Главное заключается в том, что он сумел свою любовь к Родине и свою веру в конечный успех дела передать возрождающейся Армии. Именно это так тесно связало его, слило воедино с Корпусом. Без преувеличения можно сказать, что все приказы Кутепова говорят только об одном:

«Всем надлежит помнить, что мы являемся единственным кадром будущей Русской Армии…»

«Вновь напоминаю, что мы являемся последним и единственным кадром Русской Армии и мы должны напряженно и неустанно готовиться с честью выполнить свое назначение…»

«Каждая войсковая часть будет крепка лишь тогда, когда она дисциплинирована, воински воспитана и обучена. Только такая часть может противостоять внешним испытаниям и, явившись в Россию, действительно послужить надежным и примерным кадром при будущем развертывании Русской Армии…»

«Наш долг перед Родиной обязывает нас быть сплоченными, дисциплинированными и обученными…». И все это для того, чтобы «донести наши честные знамена в Россию».

Это же руководило генералом Кутеповым и во всех его сношениях с французами. Когда на запросы французского командования генерал давал уклончивые ответы, а на категорические требования отвечал не менее категорическими отказами, все понимали, что он, действуя так, защищает достоинство Русской Армии, а вместе с ней и России. В то же время, считая Армию «слугой государства», он не допускал и мысли о возможности, что бы она служила каким-либо частным партийным интересам. Перед Армией всегда должны стоять только национальные интересы. Оттого и развалилась в годы безвременья Русская Армия, что ее захотели сделать партийной и заставить служить не государству, а частным группам лиц.

Посещение генералом А.П. Кутеповым галлиполийского лагеря. 1921 г.

Поэтому, говоря о восстановлении России, он никогда не позволял себе даже намеком предрешать будущий ее государственный строй. На борьбу с красными он смотрел как на тяжелую необходимость вооруженной рукой освободить Россию от захватчиков власти. Весьма характерной фразой один раз обмолвился генерал Кутепов. В разговоре о будущем России, в случае освобождения ее Армией, он сказал:

– Армия должна занять Москву… – и, помолчав, добавил:

– А затем взять под козырек.

Если вначале генерал Кутепов входил решительно во все мелочи жизни Корпуса, то, когда жизнь вошла в определенное русло, он как-то невольно стал центром ее во всех отношениях. Не говоря уже о чисто военных и административных сторонах, не было, кажется, ни одного общественного или культурного начинания, где бы генерал Кутепов не был своим. В гимназии он – не только почетный председатель Попечительного совета, но и частый близкий гость, хорошо знающий все заботы и огорчения. С живым интересом следит он за деятельностью Общеобразовательных курсов и живо откликается на все их нужды. Частый гость он и на выпусках «Устной газеты». Наконец, работает в тесном содружестве с русской общественностью в лице представителя В.З.С. и В.С.Г.[22 - В.З.С. и В.С.Г. – Всероссийский Земский Союз и Всероссийский Союз Городов были созданы в 1914 г. либеральными промышленными общественными кругами России в помощь правительству для организации тыла и помощи больным, раненым и беженцам, выполнения заказов Главного интендантства по обмундированию Русской Армии. В 1915 г. В.З.С и В.С.Г., образовав объединенный комитет – Земгор, стали заниматься также военными поставками воюющей армии (вместе с Центральным Военно-Промышленным Комитетом), в основном на государственные средства. После октябрьского переворота 1917 г. союзы в январе 1918 г. были упразднены, а их имущество передано Высшему Совету Народного Хозяйства Однако часть средств успели вывезти за границу. В конце января 1921 г. находившиеся за границей бывшие земские деятели после совещания русских послов в Париже вместе с М.В. Бернацким, представителем П.Н. Врангеля, заявили, что «дело помощи русским беженцам надлежит сосредоточить в ведении какой-либо организации». Официально зарегистрировавшись в парижской префектуре, они образовали Российский Земско-городской комитет помощи российским беженцам за границей (Земгор, или РЗГК), председателем которого стал князь Г.Е. Львов, а с 1925 г. – А.И. Коновалов Земгор опекал, главным образом, детские дома, школы (от 60 до 90, по разным данным) в странах, где в основном сосредоточилась русская эмиграция. Эту благотворительную деятельность РЗГК финансировало Совещание послов. Деятельность РЗГК продолжалась, по некоторым данным, и после Второй Мировой войны.]

Понимая, что для будущего возрождения России важно не только сохранить Армию, но и создать культурных работников для грядущего государственного строительства, генерал Кутепов широко шел навстречу всем культурным начинаниям. Чувствуя недостаточность в Галлиполи духовной пищи для молодежи, еще не закончившей своего образования, он, узнав случайно из постороннего письма о возможности послать студентов Корпуса в Прагу, немедленно по телеграфу запросил для них 500 вакансий. Ни один офицер и ни один солдат не встречали отказа в командировке для продолжения образования.

Отъезд генерала А.П. Кутепова в Константинополь.

Набережная г. Галлиполи. Весна 1921 г.

Когда выяснилось, что молодежь Корпуса должна ехать в Прагу за свой счет, он добивался средств для их отправки, а командирам частей предписал увольнять на платные работы в первую очередь зарегистрированных студентов, и в конце концов они поехали учиться за казенный счет.

И первые галлиполийские кресты он послал именно «своим студентам».

Генерал Кутепов не искал ни популярности, ни любви к себе. И то и другое пришло к нему само собой. Он горячо любил свой Корпус, и последний не мог не ответить ему такой же любовью, ибо в Галлиполи все жили лишь одной надеждой, думали только об одном – о России.

Когда после французского ультиматума о распылении Армии генерал Кутепов возвратился из Константинополя, на пристани собрались в большом числе офицеры и солдаты. Все ждали успокаивающих новостей. Но командир Корпуса ничего нового не сказал. Он только, как всегда спокойно и громко, поздоровался с собравшимися. Этого одного было достаточно. Тотчас же раздалось «ура!», сопровождавшее его до самой квартиры… Корпус верил своему командиру и каждую минуту готов был поддержать его.

К генералу Кутепову трудно подходить с обычными мерками оценки людей. О нем нельзя говорить как о добром или жестоком, вспыльчивом или терпеливом и прочее, – все эти индивидуальные качества. Если они и есть у Александра Павловича, то целиком покрываются в нем чем-то, что превосходит эти чисто личные масштабы.

Именно так его характеризовал и Главнокомандующий в своем приказе по случаю годовщины пребывания Корпуса в Галлиполи: «Величием духа, всесокрушающей силой, непоколебимой верой в правоту нашего дела и безграничной любовью к Родине и Армии он неизменно в самые трудные дни нашей борьбы вселял в свои части тот дух, который дал им силы на Родине и на чужбине отстаивать честь родных знамен. История в будущем оценит генерала Кутепова, я же высказываю ему мою безграничную благодарность за неизменную помощь и дружную поддержку, без которой выпавший на мою долю крест был бы непосилен».

Характерно и то, что в то время, как часть русской заграничной общественности обливала имя генерала Кутепова потоками грязи, все русские общественные деятели, побывавшие в Галлиполи и видевшие все, что было им там сделано, и те отношения, которые созидались между командиром и его Корпусом, проникались к нему глубочайшим уважением.

Так, А.С. Хрипунов, председатель Главного комитета В.З.С., цитируя в своей речи слова баллады, написанной офицером в Галлиполи:

«Так было всегда и во все времена,

Только потомки из брошенных в пророков камней

Алтарь небесам воздвигали…»,

– говорил, обращаясь к генералу Кутепову: «Вы не пророк, алтарь Вам не воздвигнут, но памятник Вам поставят наверное!»

А представитель общественности в Галлиполи так характеризует деятельность командира 1-го Армейского Корпуса: «Во главе этой, невиданной еще в истории войн Армии в Галлиполи, стоит еще молодой генерал Кутепов, человек совершенно русский, совершенно решительный, совершенно честный и весьма прямолинейный. Топором, а не резцом отесывал он то здание, которое строил. Летело много щепок, а вышло совсем хорошо!»

Снабжение Корпуса

I. Питание