Галлиполийский крест Русской Армии

Впрочем, в мелкой посуде особенно не нуждались: консервные банки различных величин служили и для изготовления пищи и для питья чая и проч., а бидоны от кокосового масла, бензина или керосина шли для носки воды и группового приготовления пищи.

Лазареты получали палатки, кровати и весь инвентарь из трех источников: от французов, от Американского Красного Креста и от греков.

Семьи военнослужащих получили от интендантства одеяла; всем остальным, прежде всего, женщинам и детям, Американский Красный Крест на летний период доставил одеяла, матрацы, пижамы, белье, материю, обувь, посуду и прочее. Что же касается зимнего платья, то здесь пришлось прибегнуть все к тем же одеялам, из которых успешно шились женские и детские пальто, зимние платья.

Надо сказать, что трудолюбие и настойчивость русских женщин сыграли здесь большую роль. Женщины не только делились американскими подарками со своими мужьями и братьями, обшивали себя и детей, но много потрудились и для близких, обшивая своих родных – чинов Русской Армии, а часто и посторонних.

Санитарная часть

Недочеты санитарного состояния частей 1-го Корпуса, подъезжавших к Галлиполи, явившиеся следствием катастрофических условий эвакуации из Крыма, были основным фактором санитарного состояния частей в первое время после выгрузки их в Галлиполи.

Скученность, временами доходившая до невозможности передвигаться по пароходу, и вши сделали то, что за две-три недели пребывания на пароходе до выгрузки на берег насекомыми обзавелся почти весь Корпус. К этому надо прибавить недостаток воды не только для мытья, но и для питья, крайне скудную пищу, отсутствие запасного белья для смены, – все это страшно ослабило организм людей, создав благоприятную обстановку для заболеваний. В момент эвакуации на пароходы вместе со здоровыми попадали и больные (в том числе заразные в начальной стадии заболевания) и, располагаясь среди здоровых, принесли немало свежих случаев сыпного и возвратного тифа, которые распространялись по пароходу. Ясно, чего можно было ожидать от санитарного состоянии частей Корпуса в момент его выгрузки в Галлиполи. С помощью медицинского персонала, бывшего на пароходах, конечно, принимались меры к изоляции больных от здоровых в отдельном помещении, но это было выполнимо только отчасти (для уже ясно выраженных случаев заболеваний). К моменту высадки на берег таких больных на разных пароходах было до 200 человек, и их, ввиду отсутствия готовых лечебных учреждений на берегу, собрали на один пароход и эвакуировали в Константинополь для помещения в соответствующие госпиталя, как русские, так и французские.

Речка Буюк-дере, протекавшая по территории лагеря и города. Весна 1921 г.

Сам город Галлиполи в момент прибытия в него частей 1-го Корпуса имел весьма непривлекательный вид. Всюду на улицах грязь, кучи мусора, канавы, наполненные грязной, вонючей жидкостью, полное отсутствие общественных отхожих мест. Единственным светлым пятном в санитарном состоянии Галлиполи был его водопровод с чудной водой, построенный еще римлянами. Галлиполи, в значительной степени разрушенный во время Великой войны 1914–1918 гг., не был готов к приему такого количества «гостей», неожиданно свалившихся на голову, а потому выгружающиеся с пароходов военнослужащие вместе с семьями вынуждены были располагаться под открытым небом, на голой земле, в лучшем случае пользуясь для укрытия различными развалинами, порой весьма небезопасными (что подтвердил позднейший случай с обвалом в Корниловском и Кавалерийском юнкерских училищах). Изнуренные долгим сидением на пароходе, при почти полном отсутствии питания, люди должны были на себе доставлять в лагерь все, начиная с своего будущего жилища – палаток, которые доставлялись нерегулярно, почему и части переводились в лагерь также весьма постепенно.

Главная задача санитарных властей Корпуса в это время состояла в том, чтобы изолировать заразных больных от здоровых и принять меры, препятствующие дальнейшему распространению инфекций. Так как в работоспособном состоянии в Галлиполи прибыло только одно лечебное учреждение – 4-й госпиталь Красного Креста, то он, выгрузившись на берег 13 ноября, с 14 ноября уже начал прием всех больных в отведенном ему помещении школы при французском католическом иезуитском монастыре. Большое каменное здание школы, кроме двух комнат, которые еще временно занимала часть Штаба Корпуса, скоро было переполнено больными: заразными, с разными видами инфекций, и незаразными, которые все лежали на полу без кроватей и постельных принадлежностей, вповалку, в огромной тесноте. Выделить больных по роду инфекции совершенно не представлялось возможным, что при скученном расположении больных привело к тому, что больные, переболев одной инфекцией, вслед за ней приобретали следующую.

Из других санитарных учреждений Корпуса приехали с некоторым санитарным имуществом: 7-й передовой отряд Красного Креста и госпиталь Белого Креста, которые постепенно с помощью французского командования и греческих властей пополнились имуществом и развернули свою деятельность. 7-й передовой отряд был развернут 29 ноября 1920 года со штатом в 120 коек специально для приема заразных больных всех сортов инфекций, хотя он и не обладал достаточным помещением для необходимой изоляции больных с разными видами инфекций. Количество больных в нем в это время достигало 170–180 человек.

В числе больных были больные со следующими видами инфекций: все три вида тифа, дизентерия, оспа, скарлатина, дифтерит и рожа. Размещение больных было скученное, как и в 4-м госпитале, и также без кроватей и постельных принадлежностей, на полу, в небольшом здании с четырьмя маленькими комнатами и коридором. Почти одновременно вслед за тем, недели через две, открылся госпиталь Белого Креста и вновь сформированный дивизионный 1-й Пехотной дивизии. Дивизионный развернулся 14 декабря 1920 г. в каменном одноэтажном здании школы при армянской церкви и функционировал как гарнизонный госпиталь по всем болезням, кроме хирургических, причем главный контингент больных был с брюшным, возвратным и сыпным тифами. Способ размещения больных был такой же, как и в других госпиталях, то есть на полу, без постельных принадлежностей, причем в комнате, рассчитанной на 70–80 человек, помещалось 200 человек.

Одновременно в каменном здании греческой школы развернулся лазарет[30 - Лазареты – военно-врачебные заведения, подобно госпиталям, предназначенные для лечения военных чинов и лиц, служащих в учреждениях и частях, относящихся к военным ведомствам. От госпиталей лазареты отличаются более упрощенной организацией и расчетом необходимых денежных средств. Местные лазареты открываются на 5-350 человек; по мере надобности могут быстро сворачиваться, либо, наоборот, при них открываются офицерские и женские отделения. В военное время, непосредственно на поле сражения, лазареты обращаются в перевязочные пункты. Больные, требующие длительного лечения, при первой возможности передаются в госпитали.] Белого Креста, работавший в совершенно таких же условиях и при таком же контингенте больных.

Кроме помощи имуществом со стороны французских и греческих властей, в это время Греческий Красный Крест прислал свой госпитальна 50 кроватей, который и был открыт специально для приема инфекционных больных, будучи вполне оборудован и снабжен кроватями, медикаментами, принадлежностями для ухода за больными и даже собственной лабораторией для клинических анализов.

Думать о строгой дифференциации в смысле распределения больных по госпиталям по роду болезни в первое время не приходилось, так как число мест в лечебных учреждениях, по сравнению с числом больных, было недостаточно. Тем не менее для возможности успешной работы одно из учреждений играло роль распределительного пункта, куда поступали все больные и оттуда уже направлялись по лечебным учреждениям, согласно роду заболевания и наличности свободных мест в учреждениях. Первое время такую роль играл 4-й госпиталь Красного Креста, а затем, с открытием дивизионного лазарета 1-й Пехотной дивизии, распределение больных перешло к нему. Лишь в январе 1921 года, с прибытием госпитального судна «Румянцев», явилась возможность распределить госпитальную работу по специальностям. До этого времени все силы всех госпиталей были направлены, главным образом, к борьбе с эпидемиями сыпного, возвратного и брюшного тифов.

Одновременно с развертыванием госпиталей в городе были приняты другие меры по предотвращению распространения инфекций. С помощью греческих и французских властей оборудовали две бесплатных бани (одна из них с дезинфекционной камерой); в них ежедневно могло мыться 600–650 человек.

В январе 1921 года при комендантском управлении была учреждена санитарная комиссия, целью которой стало приведение города в удовлетворительное санитарно-гигиеническое состояние. При этом главное внимание решили обратить на прилегавшие к городу места, особенно на низменные берега мелкой, но очень загрязненной речонки, служившие свалкой.

Одной из важных мер к улучшению санитарного состояния города явилась организация медицинской помощи в общежитиях, на гауптвахте, в войсковых частях, не имевших своих постоянных врачей, для отдельно живущих лиц. 7 февраля 1921 года была открыта комендантская амбулатория, главной задачей которой стало санитарное состояние гауптвахт – как мест возможных очагов эпидемических заболеваний. С 18–20 февраля уже не наблюдалось случаев инфекционных заболеваний среди заключенных. Общее число оказанной комендантскими врачами помощи как в амбулатории, так и вне ее, достигало 2000 человек в месяц.

В центре города были устроены общественные отхожие места, особенно близ мест скопления прибывавших по делам в Галлиполи воинских чинов (на базаре, около интендантства и пристани и т. д.), а также удалось наладить систематическую уборку главных улиц чинами Корпуса.

Одновременно велись работы но обследованию водопровода и приведению его в состояние, при котором страдающий летом от недостатка воды город мог бы благополучно справиться с этим даже при случившемся столь резко увеличении его народонаселения за счет эвакуированной Русской Армии. После проведенных изысканий в системе старого римского водопровода удалось включить в сеть новый источник воды, благодаря чему недостатка в питьевой воде в городе в самое сухое время не было. В результате соединенных усилий чинов Корпуса санитарное состояние Галлиполи улучшилось во много раз, и в дальнейшем уже почти не оставляло желать лучшего. В лагере, ввиду высыхания речки, из которой лагерь питался водой, было вырыто до 15 новых колодцев. В момент появления острых желудочно-кишечных заболеваний было поставлено по два фильтра на Пехотную и Кавалерийскую дивизии, где брали воду для питья. Фильтры были изготовлены при участии Центральной химико-бактериологической лаборатории.

Однако несмотря на это, в городе условия жизни военных чинов Корпуса в санитарном отношении были тяжелы. В лагере же они были еще хуже. Крайняя скученность людей, размещенных в палатках вповалку, почти без подстилки, при холодной, дождливой погоде, отсутствии топлива, несвоевременной доставке продуктов из города, переобремененности людей физической работой по устройству лагеря и доставке на себе топлива из леса и продуктов из города, – все это изнуряло людей, создавая благоприятную почву для развития эпидемий. Отсутствие дезинфекционных и дезинсекционных средств делало невозможной борьбу с распространяющими заразу паразитами. Однако со временем нижнее белье большинство чинов уже могло содержать в чистоте благодаря близости речки Буюкдере, на берегах которой каждый стирал свое белье и даже часто вываривал его для уничтожения паразитов.

При разбивке лагеря особое внимание обращали на его санитарное благоустройство: кухни были вынесены в одно место из каждого лагеря, а все отхожие места удалены в сторону от расположения палаток. 30 ноября 1920 года организовали дивизионные санитарные комиссии для периодических осмотров лагеря. По их указаниям лагерь быстро привели в порядок: сожгли мусор и загрязненные отбросами кусты, обращая внимание на содержание в должной чистоте бассейнов и источников питьевой воды. Начали строить бани, а позднее – дезинфекционные камеры в земле с печами, поднимавшими температуру в камере до 110 °C, с большой пропускной способностью. В одной из полковых бань за неделю могли вымыться все чины полка.

В целях борьбы с малярией берега речки Буюк-дере были очищены от камышей и кустарников, в которых гнездились комары – передатчики этого вида заразы. Для стирки белья отводится специальный район ниже всех лагерей, чтобы сточные воды не загрязняли источник питьевой воды.

Что касается оказания медицинской помощи заболевшим, то она оказывалась в полковых око-лодках, в большинстве которых по обстоятельствам эвакуации медицинского персонала было больше положенного по штату количества – как врачей, так и сестер милосердия.

Почти во всех полках околодки оказались снабженными медикаментами и перевязочным материалом так, что сразу могли начать интенсивно работать, оказывая амбулаторную помощь, то же касается и полковых лазаретов. Задачей их было по возможности в самом начале заболевания изолировать больного от здоровых. Для этой цели выделялись палатки, в среднем для полка – на 20 коек. Долгое время в полковых лазаретах лечились до выздоровления все, без особенных осложнений переносившие тот или другой вид тифа. Затем понемногу они стали разгружаться, прежде всего от тяжелых больных. Если первое время больные там лежали вповалку на подстилке из сухих листьев или травы, без разделения по видам инфекций, то затем стали переходить к устройству индивидуальных или небольших групповых отделений, огороженных плетнем, с подстилкой из травы, а позднее – к устройству плетеных из гибких прутьев коек, отдельных для каждого больного. К началу декабря 1920 года размещение больных в полковых лазаретах стало даже удобнее и гигиеничнее, чем в городских лечебных заведениях.

Что касается эвакуации больных из лагеря в город, то большие партии захватывались обозом сенегальских стрелков, привозивших продукты в лагерь, а единичные больные, равно как и наиболее тяжелые, направлялись в город на ручных носилках.

Со второй половины декабря 1920 года начинается новая эпоха в жизни санитарных учреждений Галлиполи и лагеря. К этому времени некоторые учреждения с помощью французского командования получили кровати. Но главное, что в это время прибыл представитель Американского Красного Креста майор МДавидсон, который сразу приступил к оказанию энергичной помощи, привезя с собой оборудование для госпиталей, белье, продукты питания и т. д. Давидсон снабдил все лечебные учреждения как в городе, так и в лагере матрасами, постельным бельем, подушками, одеялами, госпитальным бельем, кухонной и столовой посудой, медикаментами, принадлежностями по уходу за больными и продуктами питания.

Благодаря улучшению питания слабые больные впервые смогли получать подходящую для них и удобоваримую пищу.

Около этого времени французское командование дало несколько подвижных дезинфекционных камер, которые и были переданы в распоряжение госпиталей для дезинфекции госпитального имущества (одеяла, тюфяки, подушки, белье), а также собственных вещей больных, находившихся на излечении.

Одновременно госпиталя устроили у себя отделения для мытья всех поступающих больных, для чего французским командованием было отпущено несколько душей.

Так как количество госпитальных мест с открытием новых госпиталей и прибытием парохода «Румянцев» увеличилось, то был поднят вопрос о специализации госпиталей и создании распределительного учреждения. Таковое начало формироваться в лице Эвакуационного пункта 1-го Армейского Корпуса с 1 января 1921 года с приемником на 180 коек. 14 января 1921 года эвакопункт и амбулатория при нем начали функционировать. Все больные из лагеря и города поступали на эвакопункт в приемную палату, где их стригли, мыли, переодевали в чистое белье. Далее больных направляли в изолятор, где устанавливали диагноз, и затем переводили в соответствующую палату эвакопункта, где больные дожидались отправки на свободное место в соответствующий его заболеванию госпиталь. Легкобольные, обыкновенно, дальше эвакопункта и не шли, а лечились на месте. Одежда каждого вновь поступающего больного обязательно проходила через дезинфекционную камеру.

Из лагеря больные поступали первоначально в дивизионный лазарет 1-й Кавалерийской дивизии, развернутый при повороте от шоссе в лагерь, на 52 кровати; из них 4 – для острозаразных. Этот лазарет служил коллектором для всех лагерей; впрочем, часть больных одиночным порядком попадала и прямо на эвакопункт в городе. Из полковых околодков больные на ручных носилках, а тяжелобольные 1-й Пехотной дивизии на вьючных носилках, на ослах, доставлялись в дивизионный лазарет 1-й Кавалерийской дивизии, а оттуда на автомобилях, предоставленных командиром Корпуса, – на эвакопункт, в город. С эвакопункта больные по учреждениям развозились также автомобилями. Бензин для автомобилей предоставлялся французскими властями. Впоследствии, когда в лагерь провели узкоколейную железную дорогу, французы прекратили отпуск бензина для автомобилей. Тогда эвакуация из лагеря была налажена двумя поездами из двух вагонеток с носилками, что вполне удовлетворяло потребности. Вагонетки подходили к самому эвакопункту.

Общее количество прошедших через эвакопункт больных к 1 сентября 1921 года было 4645 человек, из них:

Пехотной дивизии ………………….. 2245

Кавалерийской ……………………… 634

военных училищ и офицерских школ ….. 649

частей, приданных Корпусу ………….. 909

Беженского батальона…………………135

медицинского персонала ……………… 73.

Средняя цифра суточного поступления колебалась между 20 и 80 больными. Прошедшие с 14 декабря 1920 года через дивизионный распределитель (до открытия эвакопункта), а позднее – через эвакопункт, по 1 сентября 1921 г. больные по роду болезни распределялись так:

тиф возвратный …………………….. 828

тиф сыпной ………………………… 492

тиф брюшной ………………………. 356

лихорадных больных с невыясненным

диагнозом …………………………….. 652

дизентерия…………………………..72

оспа …………………………………. 6

рожа …………………………………. 5

малярия …………………………….. 351

туберкулез………………………….. 260