Музыка сердца

Риккардо был ошеломлен: первый раз в жизни он услышал такое от младшего брата:

– Карло, нас двое, ты забыл? Я всю жизнь живу тобой, пишу для тебя…

– Для себя! Чтобы удовлетворять свое тщеславие!

Риккардо низко опустил голову, могло показаться, что эти слова его больно задели, но уже через мгновение он зло процедил:

– Ты без меня никто! Запомни это! И никогда ты не будешь свободен от меня, потому что я люблю тебя! А они любят лишь твой голос!

Карло дрожал, вцепившись в перила балкона, хватая ртом холодный воздух, по щекам его побежали слезы, которых Риккардо, однако, уже не видел, стремительно повернувшись, он в бешенстве выскочил из комнаты, громко хлопнув дверью.

Никогда еще он не видел Карло таким, никогда тот не говорил ему обидных слов и никогда не хотел свободы от него. А виной всему была та девушка. Но ведь это не в первый раз: сколько их перебывало в постели Карло! И аристократок, и простолюдинок, разборчивостью он никогда не отличался, что же в этот раз? Любовь? Но любовь совершенно не вписывалась в планы Риккардо, где были одни театры, бесконечные выступления, гонорары и его неоконченная грандиозная опера, которая принесет им обоим известность и покроет неумирающей славой.

И вдруг Риккардо вспомнил, как много лет назад, еще при жизни отца, сам влюбился без памяти. Это была красивая молоденькая девушка, из простых. Они встречались тайно, скрываясь ото всех, отец был категорически против их связи, дворянина и простолюдинки, и Карло, тогда еще совсем маленький, был единственным поверенным в амурных делах своего брата. Спустя какое-то время та девушка умерла при родах…

Поморщившись от внезапно нахлынувших болезненных воспоминаний, Риккардо опять побрел в спальню брата. Карло лежал в кровати.

– Малыш Карло, ну прости меня, ? он дотронулся до плеча брата, ? ты обижен… Решил наказать меня своим презрением? Ну хорошо, молчи! Я прошу только, выслушай то, что я скажу: ты влюблен, да, допускаю, первый раз в жизни ты влюбился, быть может, даже по-настоящему… но, поверь мне, это тоже пройдет! Рано или поздно пройдет. Зная тебя, могу предположить, что рано, сразу, как только ты получишь от нее все. Я угадал? Разумеется! Она не такая, как все и прочее… Ты потеряешь интерес, когда получишь желаемое, и сам будешь смеяться над своими сегодняшними мучениями, и тебе станет стыдно за те слова, которыми ты так щедро меня наградил. И потом, Карло, я бы не советовал тебе относиться серьезно к этому, пусть она станет очередным увлечением. Брат, ты ведь знаешь, что ничего не выйдет, тебе никогда не позволят жениться, зачем напрасно кружить голову этой бедной девушке? Карло, ну что, разве их мало вокруг? Завтра же после спектакля выберем любую, и без всяких обязательств перед ней, ну же, стань прежним! ? чувствуя, что все эти доводы впустую, Риккардо добавил, зная доброту и благородство брата, ? Карло, если ты любишь ее, то оставь ее пока не поздно, пока она не влюбилась в тебя по-настоящему, подумай о ней.

Карло повернул к брату свое бледное лицо и ответил с обреченным спокойствием:

– Хорошо, Риккардо. Ты прав.

Вопреки всем людским переживаниям, слезам и обидам, наступило ласковое утро, застав каждого за своим занятием: на улицах торговцы раскладывали фрукты, на площади звенели трубы оркестра, в церквях служили мессу, служанка накрыла завтраком круглый стол на террасе, измученный бессонницей Риккардо скрипел пером по бумаге, склонившись над нотами, а Карло беспокойно спал в своей постели…

Роксана сладко потянулась. Как хорошо было выйти на воздух, вдыхать ароматы моря, зелени, цветов и пить горячий шоколад. Сегодня она собиралась отправиться на этюды на берег моря и провести там целый день, наслаждаясь южной природой и захватывающими видами. Перекусив белым хлебом и сыром, художница с удивлением обнаружила, что этот скромный завтрак принес ей неописуемую радость. Вкус к жизни пробуждали самые простые вещи, такие как сбор этюдника, красок и кисточек. Перекинув через плечо объемную тряпичную торбу, прихватив под мышку папку с бумагой и холсты, девушка отправилась в свое маленькое путешествие.

Пройдя по длинному берегу, она обнаружила живописный пляж, каменистый, но теплый, и, скинув башмаки, надвинув на затылок широкополую белую шляпу, приступила к работе. Сегодня ее выбор пал на акварель. Краски она разводила прямо морской водой, думая, как замечательно будет год спустя где-нибудь в другой, может, северной стране смотреть на эти морские виды и вдыхать морской запах, чувствовать соль на кончиках пальцев, проведя ими по картине.

С собой у художницы была заботливо собранная хозяйкой корзина с фруктами, хлебом и прочими простыми кушаньями, которые казались сегодня вкуснее самых изысканных яств. За работой время незаметно подошло к полудню, а потом солнце стало мягче, можно было покинуть нарочно приготовленное укрытие под большим кустом, где она пролежала, мечтая о Карло, все изнуряющие часы полуденного зноя. А теперь море манило освежиться, и она не раздумывая, подняв до коленей юбку, вошла в воду и затеяла игру с волнами. Они бегали за ней, а Роксана от них, но успех редко был на стороне девушки: в конечном итоге они догоняли и окатывали ее солеными брызгами.

За этим занятием и застал Роксану Карло. Она заметила его не сразу, а увидев, весело прокричала:

– Карло, ты шпионишь за мной?! И откуда ты узнал, где я? ? сняв свою большую шляпу, она приветственно помахала ему.

– Это было нетрудно, ? он сбежал вниз со скалы и заключил девушку в объятия. ? Каждый встречный мог показать мне дорогу, тебя тут все знают. Но меня вело к тебе мое сердце, так что, видишь, я здесь.

Роксана положила голову ему на грудь, прижавшись, что есть сил, и, закрыв глаза, прошептала:

– Так хорошо. Как не может быть.

– Почему?

– Потому что мы все еще на земле, а здесь невозможен рай.

– Невозможен, ? повторил он.

Карло отстранился и, взяв ее лицо ладонями, стал молча рассматривать его. В его взгляде была… печаль? Или Роксане это только показалось? Ей так хотелось, чтобы он сейчас целовал ее, но он впал в какую-то задумчивость и был странно отрешен сегодня. Девушка высвободилась из его рук и опустилась на песок. Он сел рядом, обняв сзади и уткнувшись лицом в ее распущенные волосы, впитавшие морскую соль.

– Карло, что-то случилось? Скажи мне!

– Я хотел поговорить с тобой, но это оказалось не так просто, как я себе представлял, ? девушка сжала его пальцы, другой рукой он накрыл ее руку и еще сильнее прижался, как будто прячась от чего-то.

Какое-то время от него невозможно было добиться ни слова, а потом он начал сам, тихо и горько:

– Роксана, я с ума схожу от любви к тебе. Я никогда так не любил! И никогда не думал о том, что будет завтра… За меня все решал мой брат ? куда поехать, где остановиться, что петь и в каком театре. У меня были женщины, они приходили и уходили, не оставляя во мне ничего, кроме опустошения. И вот я встретил тебя, такую… (он умолк, подбирая нужные слова) … настоящую, мою, и я не знаю, что мне делать.

– Ты можешь просто поцеловать меня, ? улыбнулась она, что он немедленно и сделал, но настроение его все также было мрачно.

– Я хочу быть с тобой, но это невозможно, ? и, глядя в ее удивленные глаза, продолжил: ? я ненавижу себя за то, что посмел полюбить тебя.

Эти слова больно задели Роксану, а его решительный вид пугал. Краешком сознания девушка понимала, что сказка, в которую она успела поверить, оказалась просто сказкой. Карло продолжал говорить какие-то ужасные слова, но она не желала их слушать и понимать.

– Карло, почему ты такой сегодня? Что заставило тебя перемениться? Быть может, это из-за меня?

Рой мыслей пронесся у художницы в голове, причиняя невыносимую душевную боль, все верно ? мечта должна оставаться мечтой. Глупо было надеяться на любовь, бессонной ночью представляя, что пришел конец одиночеству. Но, видит бог, как невыносимо было ей принять это теперь!

– Из-за тебя… Ты ? невинное дитя, ангел, а я…

– Кто ты, Карло? ? вскричала Роксана, и слезы потекли по ее щекам. Она заранее знала, что он скажет в ответ, и какие оправдания придумает, чтобы встать и уйти навсегда.

И он произнес:

– Я ? никто. Я просто инструмент, на котором удобно играть Риккардо, и который хочет слышать публика. Я даже не мужчина, ? добавил он, опустив голову, отворачивая свое красивое лицо.

Они сидели на берегу и смотрели на море. Равнодушная ко всему стихия продолжала свою жизнь и работу: волны набегали на камни и, переворачивая их, убегали обратно. Шум и рокот прибоя были сейчас единственным звуком во всей вселенной, и когда это молчание стало невыносимо, девушка сказала:

– Твое благородство и честность по отношению ко мне доказывают, что ты прекрасный человек, твой голос делает тебя великим певцом, и разве твои поцелуи не были поцелуями мужчины? Карло, человек есть то, что он думает о себе, а не то, что о нем говорят другие.

Роксана прижала его к себе, гладила красивое нежное лицо, зарывалась губами в его черные кудри, она так хотела, чтобы он вернулся к тому, каким был еще день назад.

Карло старался улыбнуться, но не смог:

– Может быть, но… мой милый мираж, лучше будет, если ты останешься для меня лишь видением.

– Кому будет лучше, Карло? Можешь говорить все, что угодно, но я знаю, что мне от этого лучше не станет, и тебе тоже, разве что Риккардо.

– Всем будет лучше, ? горько ответил он. ? Я не могу, прости! Если бы ты была просто одной из них… если бы я не любил тебя, но погубить тебя я не смею.

– А если я скажу, что люблю тебя? ? губы не слушались, но эти слова она смогла произнести, дрожа всем телом, почему-то чувствуя пронизывающий холод.

Карло посмотрел ей в глаза странным и долгим взглядом, похоже, что услышать это он не был готов и, услышав, не знал, что теперь ему делать.

– Карло, я люблю тебя, ? повторила девушка.

Он мотал головой, крепко зажмурившись, он не хотел слышать таких признаний, однако ее было не унять, слишком дорог стал этот человек, слишком близок, несмотря на то, что между ними была лишь пара встреч:

– Карло, я чувствую себя наивной девчонкой, наверное, было глупо мечтать о тебе, но я мечтала, я посмела надеяться, что с тобой мне удастся восполнить то, чего я была лишена всю жизнь. ? Роксана не могла сдерживать слезы, которые текли потоком, и дыхание перехватывало до боли в груди. ? Мне не нужно было многого… лишь только видеть тебя, разговаривать с тобой! О, Карло, что я говорю, это уже так много… Скажи, со мной что-то не так? Если бы я была одной из тех, как ты сказал, все было бы иначе?