В паутине пророчества

– «Скорую», быстрее. Она жива. Тело матери смягчило падение. Никому не подходить и не трогать девочку.

Взгляд Угримова упал на пробирающегося сквозь полицейских доктора Смирнова.

– Дмитрий Федорович? Откуда вы здесь? Я думал, что вы вместе со всеми ушли.

Смирнов немного отдышался и проговорил:

– Я, по просьбе родственников, поднялся в комнату к малышке, чтобы проверить ее состояние. Девушка, сидевшая с ней, оставила нас, но я не успел побеседовать с девочкой. Ворвалась ее мать, и, схватив Марьяну, выпрыгнула из окна. Я, к сожалению, ничего не успел сделать. Скорей всего, у бедняжки совсем помутился рассудок после такой ужасной гибели мужа. А девочку не захотела оставлять сиротой, вот и… – Смирнов многозначительно замолчал.

– Да, – согласился Угримов, – наверное, вы правы. Может, пока не приехала машина скорой помощи, вы осмотрите девочку?

– Девочку?! – Смирнова как будто окатили холодной водой, но он постарался взять себя в руки.

– Да, девочка жива, – подтвердил начальник полиции, – только без сознания.

Смирнов, делая вид, что озабочен состоянием девочки, наклонился над Марьяной и стал ее осматривать. Все его планы рушились на глазах. Неужели все было сделано зря? Но он еще может незаметно для окружающих приблизить девочку к смерти. После осмотра Смирнов понял по ее неестественной позе, что у девочки явно поврежден позвоночник. Нужно только слегка нажать на нужную точку и всё…

В эту минуту во двор въехала машина «Скорой помощи» с воющей сиреной. От неожиданности Смирнов вздрогнул и отдернул руку от Марьяны. Он не мог завершить начатое им дело на глазах у квалифицированных врачей. Уж они-то быстро распознали бы, в чем причина внезапной смерти выжившей после падения девочки. Смирнов поднялся с колен и отошел в сторону.

Врач, выбежавший из машины, попросил полицейских разойтись, а сам приступил к осмотру девочки. Ее аккуратно подняли и переложили на носилки. На вторые носилки положили тело Марины. Загрузив носилки в машину, врач подошел к Угримову и спросил:

– Расскажите, что здесь произошло и как зовут пострадавших.

Угримов вздохнул и сказал:

– Сегодня здесь были похороны мужа погибшей женщины. Ее зовут Марина Ольховская, а девочку, ее дочь, Марьяна. Они выпали из окна. Скорей всего мать совершила самоубийство, а дочь с собой решила забрать. Более ничего не могу вам сказать. Картина станет яснее после расследования.

Врач кивнул и сел в машину.

Как только машина «Скорой помощи» уехала, Смирнов, подслушивающий разговор начальника полиции и врача, подошел к Угримову и, с трудом сдерживая волнение, спросил:

– Я случайно услышал ваш разговор с врачом. Вы будете проводить расследование? Разве не понятно, что бедняжка просто не захотела жить без любимого мужа?

Угримов достал сигарету, не торопясь, ее раскурил, и только потом ответил:

– Знаете, с этой семьей не все так просто, как кажется. Эта странная смерть Ольховского, а теперь и Марина. Слишком много вопросов, слишком много.

– Каких вопросов? – Смирнов напрягся.

– Извините, – Угримов пристально посмотрел на доктора, – а почему вы так интересуетесь этим делом?

Смирнов отвел глаза и промокнул выступивший на лбу пот платком.

– Что вы, просто я не посторонний человек для этой семьи. Мы с отцом Эдуарда вместе служили в армии, и дружим до сих пор. Мне не безразлична и судьба малышки. Что теперь с ней будет? Кто будет заботиться о ней, о бедной сироте?

Смирнов вытер платком несуществующую слезу и высморкался. Угримов похлопал доктора по плечу и пошел к своей машине. Болотов, все это время стоящий в стороне и наблюдающий за происходящим, был очень удивлен, увидев еле заметную легкую улыбку, на лице только что плачущего доктора Смирнова.

***

К центральной городской больнице подъехала большая синяя машина. Из нее вышел Сергей Ольховский. Открыв заднюю дверь, он протянул руку и помог выйти своей жене Ларисе. Она еще носила траур по сыну, поэтому была одета во все черное.

Поднявшись по лестнице, ведущей на второй этаж больницы, они остановились перед дверью в палату интенсивной терапии, в которой уже месяц лежала в коме их внучка Марьяна. Лариса посмотрела на мужа и взяла его за руку. Он поцеловал ее в лоб и нежно обнял. Как он мечтал, чтобы его сын Эдуард прожил такую же долгую и счастливую жизнь в браке, как и он сам. Но счастье сына продлилось всего три года. И теперь только маленькая девочка, лежащая за этой дверью, напоминает об их любимом сыне и о его трагической гибели.

Сергей тихо открыл дверь, и они вошли. У кровати девочки, в отсутствие родственников, постоянно дежурила медсестра на тот случай, если Марьяна выйдет из комы. Увидев вошедших, она встала и покинула палату. Ольховские подошли к кровати и остановились. Лариса погладила малышку по руке и прижалась к маленькой мягкой ладошке щекой. Слезы одна за другой тихо скатывались по лицу Ларисы и превращались в маленькое соленое озеро в ладошке девочки. Сергей положил руку на плечо жены и сильно сжал. Она вскинула голову и встретилась взглядом с Марьяной.

– Она очнулась! Врача, Сережа, позови скорей врача!

Но его не нужно было просить. Не успела Лариса договорить, как дверь за мужем уже закрылась. Она быстро вытерла глаза тыльной стороной ладони и улыбнулась малышке.

– Милая, ты наконец-то проснулась! Как я рада! Мы так долго ждали этого!

Марьяна обвела взглядом палату и посмотрела на бабушку.

– Где я? – было первым, о чем она спросила. Второй вопрос очень обеспокоил бабушку и вбежавших мужчин.

– Кто ты?

Врач подошел к кровати, проверил все датчики, и только после этого наклонился над девочкой.

– Как тебя зовут? – спросил он.

Марьяна поморщила лоб, немного помолчала и ответила:

– Не знаю.

Ольховские встревожено переглянулись.

– Что это значит, доктор? – обеспокоенно спросил Сергей. – Она не помнит свое имя?

– Скорей всего, это следствие небольшого удара головой при падении. Я надеялся, что, кроме повреждения позвоночника, у девочки больше нет травм. Но, боюсь, что у вашей внучки амнезия. Насколько она серьезна я смогу судить только после проведения нескольких тестов. Пока больше ничего не могу вам сказать.

– Когда это будет известно? – спросил Сергей.

– Думаю, завтра. Приезжайте после двух часов, и мы обо всем поговорим. А сейчас, пациентке пора на процедуры.

Ольховские поблагодарили доктора, и вышли из палаты.

По дороге домой у них состоялся непростой разговор о будущем Марьяны. Его начал, после долгого молчания, Сергей. Он тяжело вздохнул и спросил у жены:

– Что ты обо всем этом думаешь?

Она как будто ждала этого вопроса, потому что, без малейшего промедления, ответила:

– Конечно, ситуация не простая. Нашего бедного Эдуарда больше нет, его жена, что бы ею ни двигало, ушла за ним. Но мне не дает покоя один вопрос: зачем она хотела той же участи для несчастной малышки? Я не могу поверить, что Марина настолько была не в себе, чтобы решиться на такой ужасный шаг! Что теперь будет с Марьяной, одному Богу известно. Ее лечащий врач сообщил мне, что, скорей всего, она всю жизнь проведет в инвалидной коляске. А теперь еще эта амнезия! – Лариса заломила в отчаянье руки.

Сергей посмотрел на ее лицо, искаженное гримасой душевных мук.

– И что ты предлагаешь? – настороженно спросил он.