Джунгли под кроватью

? И что вы можете мне предложить за еду?

? Я бы хотел научиться её сам добывать, но в этот раз у меня нет сил даже встать. ? Том сидит на земле, несмотря на свою брезгливость и чистоплотность. Сидит и выглядит так, словно не встанет ещё неделю.

? Могу за еду предложить тёплые носки. Они очень мягкие и удобные. ? Понятия не имею, зачем они Кае в джунглях.

? Я надеюсь, ты не про те, которые снял минуту назад. Не прихватил с собой ничего ценного?

? Знаете ли, Ваше Величество, у нас не было времени искать старые мешки и мамины сапоги, ? огрызаюсь я.

У меня просто больше ничего нет!

? Бес-по-лез-ны-е, ? Кая чеканит это слово так, словно имеет в виду не только носки. ? Что-то ещё? Кстати, твою сумку тоже надо сменить.

? У меня есть конфеты. Это такие… ? голос Томаса едва слышен, будто он резко заболел ангиной.

? Я знаю, что это. Какие?

Кажется, я слышу неподдельный интерес.

? С хрустящей потрясающей вафлей, шоколадные с нежным малиновым суфле, карамельки всех возможных вкусов, каждой из которых можно наесться и напиться одновременно, нежнейшая шоколадка с лесным орехом, тающая во рту…

Даже у меня потекли слюнки, хотя я могу есть конфеты каждый день. А Паша всё продолжает. Кая замирает на месте. В её голубых глазах горит огонёк жадности и желания, пока она медленно облизывает губы. Чувствую, девчонка захочет выторговать у нас весь пакет.

? Я сейчас вернусь. ? Она снова скрывается в кустах, лишь сверкнув своими косичками.

? Видимо, конфеты здесь в большой цене.

? Сдаётся мне, нам очень повезло, что я взял целый пакет. Можно считать, что мы богаты.

? Тогда быстро выкупим Мишку и уберёмся отсюда.

? Михаэля. Говори правильно, чтобы потом не продать нашего брата кому-нибудь.

Я прикусываю язык, понимая, что Па… Томас прав. В детстве мы часто устраивали игры, где притворялись героями из фильмов и называли друг друга чужими именами. Там можно было ошибаться и кричать «Мишка, лови!». И все довольны, все знают свои роли. Только здесь мы не играем. Любая ошибка может стоить мне брата.

? У нас есть неделя, чтобы вернуться домой, – Пашка всё-таки ложится на землю, вытягиваясь во весь рост. ? Поедим и сразу в путь.

? Энергия и силы нам пригодятся, ? соглашаюсь я, разрываясь между желанием спасать Мишу прямо сейчас и никогда не вставать с мягкой, тёплой земли.

– Том, а как нам вернуться? – я смотрю вверх, пытаясь разглядеть хоть кусочек неба. Будет глупо спасти Мишу и не знать, как сбежать.

– Так же, как и пришли.

– В смысле залезть под кровать?

– В смысле залезть на то самое дерево, с которого мы свалились, – огрызается Пашка, а я внутренне замираю.

– Как мы поймём, что это то самое дерево? Нам же не придётся облазить все деревья в джунглях?! – Я жду, что Пашка меня успокоит, скажет, что оставил метку, что он уже всё продумал и…

Брат плотно сжимает губы, рассматривая землю. Резкий кивок бьёт не хуже кулака в нос. Мы действительно не знаем, как вернуться?! Не знаем, как вернуться… А Кая? Она тоже здесь застряла, потому что не нашла свой выход?

? Вы чего опять такие угрюмые?

Она точно читает мысли. Вот же коварная девчонка!

– Мы не знаем, с какого дерева свалились, – угрюмо отвечаю я.

– Вот оно что. Я думала, ты всегда такой пришибленный, а это всё дерево виновато.

– Он имеет в виду, что мы не знаем, где вышли в этом мире.

– Зато я знаю. Примерно. Видела вас и приглядывала, чтобы глупостей не наделали.

– Ты за нами следила? – я щурюсь, чувствуя что-то неладное. Всё в моём теле вопит: «Беги от неё как можно дальше».

– Было бы на что смотреть, – фыркает девчонка, кривя губы.

Я хочу задать ещё сотню вопросов, но лишь неотрывно слежу, как из шкурной сумки появляется что-то очень похожее на еду. Куски мяса странного фиолетового цвета, что-то похожее на лепёшку, которую на месяц забыли в хлебнице, а также два каких-то больших плода. Один зелёный, полупрозрачный с торчащими во все стороны колючками, второй же ярко-красный, круглый. Он так и просит, чтобы его съели.

? Ты будешь разглядывать еду, пока она не решит съесть тебя? – в очередной раз язвит Кая, сводя меня с ума. Ну почему я? К Пашке вон не докапывается!

С тихим вздохом я кусаю мясо неизвестного животного. Оно оказывается нежным, мягким, практически тает во рту. Если сравнить с чем-то надкроватным, то больше всего напоминает бабушкину индейку, тушённую с помидорами, чесноком и базиликом. Вряд ли здесь водятся индейки, но знать, чьё это мясо, не очень хочется. Мало ли какой елкопуки тут ещё водится.

Загадочные плоды или лепёшка? Ни то, ни другое аппетита не вызывает. Ладно. Кто не рискует, тот остаётся голодным. Укус и тихий хруст. Лепёшка похожа на корочку вчерашнего хлеба, поджаренную в тостере. Неплохо. Красный фруктовощ становится следующей жертвой. Смачный «крак», и на ладони оказывается густой бордовый сок. Сладкий привкус болгарского перца, хруст огурца, сочность помидора и послевкусие пряных трав. Как будто одним укусом запихиваешь в рот ложку овощного салата. Пашка, наверное, в полном восторге и мечтает есть такое каждый день.

Мясо, лепёшка и салатный овощ исчезают так же быстро, как и надежды выспаться за ночь. Всё хорошее почему-то заканчивается очень быстро. Хотя не всё, осталась зелёная колючка. Только как её есть?

Я украдкой кидаю взгляд на Каю, начавшую с середины плода, и на брата, который откусывает иголки с верхушки. М-да, помогли. Внимательно обнюхиваю колючку, ковыряю ногтем, но не чувствую ничего, кроме запаха травы. Пожимаю плечами и откусываю одну из «иголок». Во рту сразу становится очень сладко и вязко. Я теряюсь в разнообразии вкусов, жую и пытаюсь поверить, что такое существует. Лесные ягоды, груша, дыня, арбуз, яблоко, киви, кумкват и ещё десятки знакомых и не очень мне фруктов сочетаются в одном, сменяя друг друга. Как будто фрукт подстраивается под мои желания! Я кусаю ещё и ещё, заставляя колючку создавать для меня определённые вкусы. Ел бы так до конца жизни!

? Что это?

? Клуторус. У вас там такое не растёт? ? говоря «там», Кая кивает наверх.

? Впервые слышу, ? отвечает ей Паша. А если уж он чего-то не знает, значит, и не было такого.

? Как же вы там вообще живёте? ? она явно передразнивает меня и мои рассказы о картошке, недоумённо покачивая головой. С удовольствием закидывает последний кусочек клуторуса в рот и всем видом показывает, что такая жизнь не жизнь. Я фыркаю и пожимаю плечами. Сравнивать нам нечего. Для меня этот мир по-прежнему остаётся лишь сном, а дом – настоящим.

Обед стремительно заканчивается, означая одно: пора выдвигаться.

? Ну, что? Отдохнули? Тогда в путь! – Кая заговаривает первой, и её хитрая ухмылка не предвещает ничего хорошего. Впрочем, я уже начинаю сомневаться, есть ли тут вообще что-то хорошее для всё ещё ни капельки не отдохнувших нас.

Джунгли шестые

Зубы стучат друг о друга, выбивая что-то явно похожее на «SOS». Вокруг так шумно, что тычки в бок кажутся чем-то далёким, неощутимым…

? Ай!

Ладно, ощутимым, очень даже ощутимым! Я с трудом открываю глаза и подрываюсь, как соседский пёс, услышавший команду «гулять». Я в чёртовых джунглях. Это был не сон. Хочется зажать уши, заорать, пнуть соседний куст и спросить, какого чёрта так холодно. Прежде чем я успеваю хоть что-то, раздаётся насмешливый голос: