Киевская Русь. Волк

– Это с теми-то болгарками? – спокойно спросила Святослава. – Стареешь, что ли?

– Да не злорадствуй ты, – улыбнулся Волк на острое замечание. – Тех болгарок у меня каждый день новые, вот и надоели. А ты, смотрю, за мной внимательно следила на гулянии?

Святослава фыркнула пренебрежительно.

– Еще чего! Просто смех их бесстыдный по всем столам разносился.

– Из-за того и решила уйти? – спросил Волк.

Девица сразу не ответила. Снова с грустью посмотрела на воду темную.

– Мне не с кем Купалову ночь гулять. Вот и ушла.

– А с Мстиславом, что подле был? – спросил Волк. Хотел убедиться, что девица к другу его ничего не чувствует.

Святослава повернулась к нему и улыбнулась.

– А ты бы хотел, чтоб с Мстиславом?

Волк понял, что сам себя загнал в ловушку.

– Тебе решать, не мне, – лишь ответил.

Святослава снова улыбнулась, да как-то снисходительно. И снова на воду глядеть стала.

– Да это я уже поняла, что мне все самой решать приходится. Все меня в трудную минуту оставляют.

Волк смолчал на слова горькие. А что он мог сказать?

– Не хотел бы, чтоб с Мстиславом, – наконец из себя выдавил.

Красавица снова к нему повернулась, взглянула внимательно.

– Одного не пойму, зачем люди друг друга обманывают да правду не сказывают?

– И в чем ложь моя? – уточнил Волк.

– Да в том, что не хотел, чтоб я с Мстиславом пошла, и сам же для того ничего не сделал. И была бы на моем месте девка попроще да похитрее, уже давно с Мстиславом валялась бы на соломе да любилась до зорьки утренней.

– А ты того хочешь? – напряженно спросил Волк.

– А ты? – вопросом на вопрос ответила Святослава.

– Я уже сказал, что нет.

– Да ничего для этого не сделал.

– Ты не увиливай, на мой вопрос ответь, – грозно молвил Волк девице.

Святослава снова улыбнулась. Хитрила, помучить хотела своего обидчика, что ее срамницой сначала поносил, а теперь вон как о друге выспрашивает.

– Ну, Мстислав – молодец видный да сотник княжеский. Девицам трудно устоять.

– Ты про себя говори, а не про девиц…

– И ты хочешь, чтоб я вот так вот правду и сказала? Это после того, как ты ко мне у храма Бога Единого приставал, а потом с болгарками прямо перед моим носом лобызался? Нет уж, сам и мучайся, как меня мучал! – и Святослава осеклась. Поняла, что невольно в чувствах своих призналась. Но она понадеялась, что воевода ничего не понял.

Но Волк как раз таки все понял.

– Так, значит, мучаешься по мне? – спросил шепотом, чуть к ней наклонившись. – Так чего молчишь? Мы с тобой это мигом исправим.

И потянулся рукой к златым ее волосам. Святослава отодвинулась.

– Погоди, воевода славный. Я же срамница низкая, недостойная твоего внимания и ласк. Вот и убери руку свою. Негоже ей волосы девки позорной ласкать.

– А рука о позоре твоем не ведает, вот и тянется сама по себе, – пошутил Волк и снова стал волосы гладить. – Хоть и срамница ты, да сладкая.

Святослава его руку всё же отстранила, посмотрела в глаза грозно и сказала:

– Мне Мстислав мил, я ему обещалась. Вот и не лезь!

Воевода сначала оторопел от признания неожиданного, но опомнился.

– Ох и лгунья ты, Святослава! Ничего молодцу не обещала, о том ведаю. Мне Мстислав сам сказал, что не люб тебе.

– Это он солгал. Мы о том с ним договорились, чтоб не проведал о нас никто.

Волка речь такая не порадовала. Стала злость в нем просыпаться, что девка и друга его ко лжи своей приплела. Знал, что врет Святослава. Мстислав бы ему сразу всю правду сказал, не таков был, чтобы лгать да изворачиваться.

– Ох и накажу я тебя за ложь твою! – и бросился к ней, стал к земле сырой прижимать.

– Я не лгу! Была с ним уже! Ты чего думаешь, он меня каждый день до терема провожает? Просто так, что ли? – врала Святослава бессовестно, из железных объятий вырваться пытаясь.

Да в точку попала. Волк сам видел, как Мстислав вокруг нее вьется и по хозяйству помогает. Еще пуще разозлился воевода от слов девичьих. Ревность в нем нешуточная взыграла.

– Даже если и так! Ты пред всеми подол поднимаешь, вот и я мимо не пройду. Мстислав меня простит, чай, не первый он уже у тебя полюбовничек! – и опрокинул на землю девицу, юбки задирать начал.

Святослава вырывалась. Да только от сильного воеводы не убежишь. Она о том давно уже знала, чай, еще в хижине лесной два года назад всю силушку его на себе испытала.

– Да, да, солгала я, солгала! Каюсь в том! Не трогал меня Мстислав и не спрашивал ни разу! Солгала! Только отпусти меня, молю, не принуждай, меня и так боги тем прокляли. Только не ты, прошу!

И взывала она, как будто перед смертью. Волк сразу же от нее отпрянул. Услышал призыв девичий, сердечной болью наполненный. Да слова Мстислава вспомнил, что нет вины девицы в позоре невольном и не ему ее наказывать.

Отпустил Святославу, тяжело дыша. Понял, что чуть не сделал непоправимое. Понасиловал бы девку сейчас, и стал бы как те, другие, что истерзали тело ее да срамом покрыли. И она бы никогда ему души своей вновь не открыла. Не хотел того Волк. Сел рядом да стал мягко волосы девичьи рукой своей гладить.

– Все, все, не плачь. Не буду принуждать. Глупость сделал. Не плачь только.

Святослава пришла в себя, поняв, что воевода не станет ее силой брать. От благодарности бросилась ему на грудь и заплакала. Да тихо плакала, слегка подвывая, как зверек истерзанный, в коем душа болела и не поправить того уже никогда.