Чернильные души

Впрочем, ответы на эти так и не заданные вопросы Радик получил куда быстрее, чем рассчитывал.

Котин ворвался в его комнату едва не минуя дверь, по крайней мере, Радик даже не услышал, как её открывали. Вид у Котина при этом был такой злой, что Радик едва не сиганул на кирпичи, позабыв, что второй этаж всё-таки второй этаж.

– Ну?! – выкрикнул Котин и с силой ударил по стене.

Радик был уже воробьем стрелянным, и на простое «ну» браться не собирался. Мало ли что там Котин подумал. Не стоит его наводить на правильные мысли. Поэтому вместо того, чтобы начать оправдываться, он сложил руки на груди и ответил:

– Ну?

– Что ты хочешь? – в игре в гляделки Котин проиграл. – Отличная демонстрация возможностей теней, прекрасно. И ты можешь ими управлять, мы поняли. Ладно хоть вроде никто из исследовательского состава не погиб. Что нельзя сказать про твоих товарищей. Их тела мы еще ищем под завалами. Поэтому я снова спрашиваю. Что ты хочешь?

Радик отвел глаза. Это ему повезло, что он видел, как одноклассник убегал вместе с девушками, и как минимум одна была в порядке. Иначе сейчас это был бы серьезный удар для него. А этого он себе позволить не мог, как не мог и дать Котину понять, что у него была совсем другая цель.

– Я хочу обратно в город, – как можно спокойнее ответил он и оглянулся. Он знал, что медведя там нет – тень ушла, едва закончила разрушение дома. Это стояние на одном месте похоже, неплохо зарядило её энергией. Как вариант, дело было в разрушении пусть не живого, но цельного. А может, кто-то из близнецов пострадал не только из-за обрушения стены. Как бы то ни было, сейчас Радик был один. Но Котин не видел теней, и на этом можно было сыграть.

– Я обещал не сбегать. Но если вы меня отпустите, это будет лучше для всех.

– Сомневаюсь, что лучше, – Котин поджал губы, но Радик не обманывался его недовольным видом. Вряд ли он бы даже думал об этом, если бы не рассматривал уже этот вариант. – Но у меня будет встречная просьба, если позволишь.

Радик едва не улыбнулся. Кажется, он победил и скоро пойдет домой. То есть, конечно, к в квартиру к Александре. Если она вообще вернулась и при этом не перевезла сюда мать Сони. Радость немного поувяла.

– Когда мы разберемся как помочь таким как ты, – начал Котин. – А мы разберемся рано или поздно, уж поверь мне, пусть без твоей помощи это будет дольше. Мы постараемся передать эту информацию теням. Увидеть мы их не сможем, только разве что с помощью других чернильных, или же вот так засвечивая глаза твоей престарелой подружке. Не в этом суть. Если даже не получится их нормально увидеть, мы будем транслировать информацию на главной площади города у мэрии. Постарайся бывать там и тогда… Скоро.

Он смешался, и было с чего. Радик и сам знал, что выглядит просто ужасно. Он не чувствовал боли или щекотки, да ничего собственно не чувствовал, но его кожа, ногти и волосы темнели, приобретая глубокий фиолетовый цвет. А зевать не закрывая рот он и вовсе давно зарекся – пятно распространялось от губ, куда его поцеловала Соня, не только на кожу, но и вглубь, на слизистые, не минуя и зубы. Он и сам себя пугался в зеркале, что же говорить о других людях. Так что да, тут Котин был прав. Осталось совсем недолго.

– Я обещаю, что если мне ничего не помешает, я буду там, – искренне пообещал Радик. Он снова посмотрел вниз на кирпичи, а потом на Котина. – Так я пойду?

– Иди, – ответил тот и, судя по всему, всерьез удивился, когда Радик обошел его и вышел через дверь. Судя по его лицу, он был готов и к тому, что Радик растворится в воздухе или спрыгнет вниз.

И только по этому взгляду Радик понял окончательно – между ним и Котиным стена куда серьезнее, чем физическая, которую тени могут и обрушить. Ученый просто не считал его таким же хомо сапиенс, человеком. Он считал его лишь мутацией, которая подлежала изучению. И только. И это еще хорошо, потому как от изучения до уничтожения не такой уж большой шаг. Так что ему еще повезло.

Но сейчас Радику не хотелось думать об этом. Он забрал на проходной у нервного охранника свой рюкзак с вещами и вышел в город.

Еще было совсем темно, и фонари горели только вдоль главных улиц. Радик решил не пугать Александру звонками и таким ранним появлением, если она, конечно, вернулась в город, и отправился бродить вдоль парка, поражаясь тому, как не заметил вчера того, как всё изменилось. Впрочем, вчера он торопился найти медведя, и если что и заметил, так это то, что встреченные ему люди ходили в одежде с длинным рукавом, перчатках, а некоторые даже в масках. А ведь на улице было совсем тепло, лето подходило всё ближе. И вот сейчас, полдня спустя, он понял, в чем дело. Люди боялись показать, какие они. Чернильные хотели спрятать свою принадлежность к убийцам, ведь таковыми теперь считали всех зараженных, даже тех, кто заболел после того, как Радик раскрыл правду. А те, кто еще не болел, боялся за свою жизнь.

Радик бы не поверил, расскажи ему это Котин, но сейчас он шел по родному городу и не узнавал его. Круглосуточные магазины были закрыты, ни в одном окне не горел свет. Раньше город жил даже ночью, сейчас он казался мертвым.

Гулять расхотелось. Радик пересчитал наличку и решил, что может себе позволить съездить в районный центр. Ночных электричек всегда хватало, пока едет – вздремнет, пройдется в нормальном мире, подумает и вернется. Потому что никак нельзя не вернуться. Здесь же Соня. Мелькнула мысль, что далеко от города, а значит, и от моря, болезнь может развиваться медленнее, но он отбросил её. Он сам хотел этого, и теперь пытаться свернуть – слишком малодушно даже для него.

– Куда вы собрались, молодой человек? – Радик вздрогнул, когда вопрос прозвучал сбоку, а не из окошка кассы, которое вовсе было прикрыто непрозрачным пластиком.

– Прокатиться, – когда Радик нервничал, он порой говорил первое, что приходило в голову, и звучало это не очень. Вот и сейчас он сам рассердился на свой ответ, звучало по-детски. Полицейский же на это только кивнул.

– Не получится прокатиться, – благожелательно ответил он. – Билетов нет.

Радик оглядел вокзал. Кроме них с полицейским в зале ожидания был только один парень в маске Гая Фокса. Он сидел неподвижно на дальней скамейке и из-за маски не было понятно, спит он или смотрит на них.

– Почему нет, всегда же были, тем более ночью, – удивился Радик.

– Потому и нет, – совсем нелогично ответил полицейский куда более сурово и добавил. – А где твоя регистрация, кстати? Ты уже совсем на грани, а туда же, кататься собрался.

– Регистрация? – переспросил Радик и по лицу собеседника понял, что это неправильный ответ. Поэтому заторопился пояснить. – Я вообще-то работаю с Котиным, он меня исследует.

Больше всего Радик боялся, что рядовой полицейский понятия не имеет о Котине, но, судя по реакции того, это Радик понятия не имел о нем. Совсем. Лицо полицейского вытянулось, он откашлялся и совсем другим тоном произнес:

– Если есть задание выехать за город на электротранспорте, должен быть документ об этом.

– Нет, такого задания нет, – осторожно ответил Радик. – Я просто переведен… в естественную среду. И сам должен разобраться в том, что сейчас в городе. С помощью сочувствующих жителей, конечно.

– А-а… – по лицу полицейского было видно, что он не особо поверил, но меньше всего хочет проверять. – Шел бы ты домой, парень. Поездов сегодня не будет.

– Ладно, – Радик пожал плечами, вроде не очень и хотелось, и побрел к выходу. Он не слишком удивился, когда его нагнал парень в маске.

– Они никого из города не выпускают, – без приветствия произнесла маска, и даже при общей глухости из-за закрытого рта Радик понял, что ошибся. Не парень, а девушка! – Неофициально, конечно. Но вроде как для того, чтобы заразу не разносить. Я вот не успела уехать.

Она вздохнула.

– Проводишь до дома? – бесхитростно спросила она.

– А сама чего? – Радик кивнул на маску и перчатки. – Чего тебе бояться?

– Так это защита, – невесело хмыкнула та. – Нет у меня пятен. Я днем сюда пришла, надеялась уехать. А пока ругалась с этим жандармом бесчувственным, одно-другое – и ночь наступила. Ночью страшнее. А ты такой… надежным выглядишь.

Она замолчала, но Радик и без того слышал не прозвучавшее «ты ведь меня не убьешь?» – и до того гадко стало, что он безропотно согласился проводить.

Вдвоем по улице идти было куда веселее, да еще незнакомка беспрестанно болтала, просто не могла остановиться.

Радик узнал о том, что творится в городе больше, чем за время с учеными и даже то, что скрывался в квартире Сони или лежал в больнице.

А картина вырисовывалась удручающая. Он думал, что в ток-шоу нагнетают и в новостях тоже, на деле же оказалось, что им не рассказывают даже половины.

– Город считается карантинным, вроде как здесь самая большая концентрация чернильных, поэтому вроде как зараза идет отсюда, – вещала девушка, не замечая, как мрачнеет Радик. – Мама говорит, что мы практически на военном положении. Продукты скоро обещают по талонам, выезда нет, но люди все равно уезжают. Взрослых выпустить могут. Папа мой еще две недели назад уехал, он инженер хороший. Сказал, всё к нашему приезду подготовит, адрес прислал. А нас уже и не выпускают. Я вроде как совсем невыездная, возраст опасный. Дважды в неделю прохожу проверку, справка действует три дня.

– Но раз ты не заражена, ты можешь спастись, – этого Радик никак не мог понять.

– Они говорят, что в моем возрасте нет уверенности в ста процентах, а значит, есть риск. А рисковать другими городами они не намерены, – пояснила девушка. – Вроде как сами чернильные ладно, но идет волна преступлений, эти хитрые бестии убивают даже своих родных, друзей, одноклассников, а потом всё равно исчезают. И в результате им нужно защитить хотя бы другие города от этого… от этой чумы.

Радик вздрогнул. Он обещал себе не примирять на реальность всякие дурацкие фильмы про зомби или иных чудовищ. Но что если другие смотрят на это иначе? Что если они как раз готовы воспользоваться ответами, подсказанными этими фильмами и книгами, что если их просто уничтожат? Весь этот город, разом? Такого не может быть? Что же, недавно Радик был уверен, что и вот этому всему кошмару место в чернушном кино. А на деле он уже потерял брата, своими глазами видел, как убивают человека, совсем. Насмерть. Он не вернется даже если для Сони, Субботы и других еще есть шанс, о котором толкуют ученые. И не вернутся другие. А что станет с теми, кто пройдет весь круг, который обещал Котин? Они смогут жить, зная, что убивали людей, может, всех своих близких? А что сделают власти с ними, станут вычислять, кто убивал, или всех разом посадят?

– Чего молчишь, я тебя заболтала, да? – девушка остановилась и махнула рукой. – Это мой дом. Спасибо.

– Так много вопросов, и совсем нет ответов, – пробормотал Радик и встряхнулся. – Не за что. Не выходи лучше из дома. В доме ты почти в безопасности.

29 глава

«В нашем городе всё больше военных с оружием. Мне интересно, чего они ждут и в кого собираются стрелять? А вам? Вам интересно, или вы не выходите на улицу?».

Радик поставил точку и отправил пост. Это был не его блог, а новый, заведенный в тот день, когда он вернулся в Сонину квартиру. С аватарки лукаво улыбалась лисья маска. Радик собирался назваться Гаем Фоксом, в честь незнакомки, которую провожал и которая боялась показаться со своим чистым лицом на улице родного города. Но Александра запретила, на пальцах объяснив, что он смотрел не совсем те фильмы, и Гай Фокс был печально известен участием в весьма известном заговоре.